Комментарий | 0

Без кислорода

 
                                                                                 Текст содержит ненормативную лексику.
 
 
 
 
 
 
 
* * *
 
Мне мира нет, — и брани не подъемлю,
Восторг и страх в груди, пожар и лёд.
                      Петрарка. CXXXIV.
                     (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Мне мира нет, — и брани не подъемлю,
но матерюсь, как пьяный кочегар,
и этот далеко не Божий дар
я унесу с собой в родную землю.
 
Свою никчёмность разумом объемлю.
Хотя порой сгораю от стыда,
себя унять не делаю труда,
ничьим увещеваниям не внемлю.
 
Пускай меня небесный гром убьёт!
Мой надмогильный камень обовьёт
ни плющ, ни хмель — простая повилика.
 
Не убоюсь взыскующего лика.
Меня Он не осудит. Он поймёт
восторг и страх в груди, пожар и лёд.
 
 
* * *
 
Восторг и страх в груди, пожар и лёд.
Заоблачный стремлю в мечтах полёт…
                         Петрарка. CXXXIV.
                          (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Восторг и страх в груди, пожар и лёд
вздымают в небо, в пропасть низвергают,
и холодом космическим пугают,
и жгут дотла. И так за годом год.
 
Вино, и хлеб, и молоко, и мёд
туманят разум, душу согревают,
питают тело, но не помогают
уйти на волю из мирских тенёт.
 
Кто мне забросит камень в огород?
Кто проклянёт мой захудалый род
за то, что существую, как умею?
 
Хвост радужный прилаживаю змею
воздушному. Иду во двор — и вот
заоблачный стремлю в мечтах полёт.
 
 
* * *
 
 
Заоблачный стремлю в мечтах полёт —                                     
И падаю, низверженный, на землю.
                              Петрарка. CXXXIV.
                             (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Заоблачный стремлю в мечтах полёт,
как будто ратный подвиг совершаю.
Все правила и нормы нарушаю,
презренный рифмобай и стихоплёт.
 
Жалею тех, кто горькую не пьёт
и не имеет маленьких пороков —
им не присвоят звания пророков.
Их, как и всех других, могила ждёт.
 
И мне сего конца не избежать,
а потому ни хныкать, ни визжать
не вижу смысла. С радостью приемлю
сто граммов, чтобы подло не дрожать,
и ношу свою честную подъемлю,
и падаю, низверженный, на землю.
 
 
 
* * *
 
 
И падаю, низверженный, на землю.
Сжимая мир в объятьях, — сон объемлю.
                        Петрарка. CXXXIV.
                        (перевод Вяч. Иванова)
 
 
И падаю, низверженный, на землю
под неуёмный хохот дураков,
придавленный обломками стихов
и пылью рифм присыпанный. А всем ли
столь славная погибель суждена?
И многих ли под небом привечали
с любовью? И за многими ль в печали
пойдут, рыдая, дети и жена?
 
И тем, кто не имеет ни гроша,
и тем, кто умножает миллионы,
навек одни написаны законы —
в чертог небесный отлетит душа,
а плоть к червям отправится под землю.
 
Сжимая мир в объятьях, — сон объемлю.
 
 
 
* * *
 
 
Сжимая мир в объятьях, — сон объемлю.
Мне бог любви коварный плен куёт…
                     Петрарка. CXXXIV.
                      (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Сжимая мир в объятьях, — сон объемлю,
а хочется кого-нибудь обнять
поматерьяльней. Не напрасно ем ли
хлеб жизни, без объятий не понять.
 
Прошёл пешком и Ясельду, и Тремлю,
случалось и на Припяти гулять.
Но стоило ль трепать ступни о землю
лишь только для того, чтобы узнать:
суд часто неподъёмный штраф даёт
любому, кто забрасывает сети?
 
Порассуждаем об ином предмете:
налаживаю ловлю — не клюёт!
 
Я у него, наверно, на примете —
мне бог любви коварный плен куёт.
 
 
 
 
* * *
 
 
Мне бог любви коварный плен куёт:
Ни узник я, ни вольный. Жду — убьёт…
                     Петрарка. CXXXIV.
                     (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Мне бог любви коварный плен куёт,
ловушки расставляет, строит ковы
и предлагает климат парниковый.
Меня ли на мякине проведёт?
 
И я, как распоследний идиот,
свободу променяю на подушку?
Вернусь к жене? Забуду про подружку?
Но пасаран! Такое не пройдёт!
 
Кто только моей кровушки не пьёт!
Не организм — консервы для вампира.
Без напряженья напою полмира,
и не убудет. Знаю наперёд,
что где бы ни была моя квартира —
ни узник я, ни вольный. Жду — убьёт.
 
 
 
* * *
 
 
Ни узник я, ни вольный. Жду — убьёт;
Но медлит он, — и вновь надежде внемлю.
                                 Петрарка. CXXXIV.
                                 (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Ни узник я, ни вольный. Жду — убьёт.
А кто убьёт? За что убьёт? Не знаю.
Тревогу иллюзорную питаю,
чтоб не зачахнуть. Чёрт не разберёт
моих несоответствий и длиннот.
 
Сижу на печке, ножками болтаю,
мечту лелею, в облаках витаю.
А жизнь проходит и меня не ждёт.
 
По целине мне след не проложить.
Я рыжей белкой в колесе кружить
назначен. С огорчением приемлю
такую тривиальную судьбу.
 
Жду эпилога, закусив губу,
но медлит Он, — и вновь надежде внемлю.
 
 
 
 
* * *
 
 
Но медлит он, — и вновь надежде внемлю.
Я зряч — без глаз; без языка — кричу.
                      Петрарка. CXXXIV.
                      (перевод Вяч. Иванова)
 
 
 
Но медлит Он, — и вновь надежде внемлю.
Чем чёрт не шутит? Вдруг да пронесёт?
Хавронья маху даст. Господь спасёт —
макнёт в навоз и выбросит на землю
свою овцу заблудшую, в гордыне
забывшую, кого и кто пасёт.
 
Напрасный труд орать ау в пустыне —
там эха нет, и ветер пыль несёт.
 
Но я из кожи лезу, не молчу.
И без труда добьюсь, чего хочу,
когда о том доподлинно узнаю.
 
Вперёд на ощупь руки простираю
и впопыхах незнамо что ищу.
Я зряч — без глаз; без языка — кричу.
 
 
 
 
* * *
 
 
Я зряч — без глаз; без языка — кричу.
Зову конец — и вновь молю: «Пощада!»
                         Петрарка. CXXXIV.
                         (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Я зряч — без глаз; без языка — кричу.
Мне точку дай — переверну планету.
Я, если пуст карман и денег нету,
без водки пьян, без косяка торчу.
 
И на чужого дядю не хочу
ишачить ни за деньги, ни задаром.
Мне задницу натёрли скипидаром —
теперь любое дело по плечу.
 
Могу свершить, что надо и не надо,
была б на то охота и кураж.
К чертям приличья! По боку мандраж!
Реву ревмя, как струи водопада.
А пыл проходит — неудобно аж.
Зову конец — и вновь молю: «Пощада!»
 
 
 
* * *
 
 
Зову конец — и вновь молю: «Пощада!»
Кляну себя — и все же дни влачу.
                              Петрарка. CXXXIV.
                              (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Зову конец — и вновь молю: «Пощада!»
В позорном малодушии своём
всегда один и никогда вдвоём.
Я выбрал путь, иного мне не надо.
 
Ни друга у меня теперь, ни брата.
Скрывается во тьме конец пути.
Устал бежать. Не стало сил идти.
Погоня сзади. Впереди засада.
 
Набрёл на берег, следуя лучу
звезды, и вижу, как челнок Харона
сплывает прочь по глади Ахерона.
 
Харона — на хер! Видеть не хочу!
Постыло всё! За что я дань плачу?!
Кляну себя — и все же дни влачу.
 
 
 
* * *
 
 
Кляну себя — и все же дни влачу.
Мой плач — мой смех. Ни жизни мне не надо…
                                     Петрарка. CXXXIV.
                                     (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Кляну себя — и все же дни влачу
упорно, игнорируя попрёки.
Когда б ни знал всей тайной подоплёки,
пошёл бы, слово чести, к толмачу.
 
Кому поверю — жизнь свою вручу
и в душу пропущу, раскинув руки.
В минуты встречи и в часы разлуки
словесный обруч с лёгкостью верчу.
 
А много ли от жизни смехачу
положено? И в чём его отрада?
В чём казнь его? И в чём его награда?
 
Подверженный кнуту или мечу,
смеюсь и о пощаде не кричу.
Мой плач — мой смех. Ни жизни мне не надо.
 
 
 
 
* * *
 
 
Мой плач — мой смех. Ни жизни мне не надо,
Ни гибели. Я мук своих — хочу…
                                       Петрарка. CXXXIV.
                                      (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Мой плач — мой смех. Ни жизни мне не надо,
ни смерти безрассудно не ищу.
Как Йорик над собою хохочу.
Такая, право, Господи, досада!
 
Прямой потомок выходцев из сада,
тем только и хорош, что не ропщу,
а в остальном — напрасно свод копчу.
Будь я не я — давно убил бы гада!
 
Случается, на Млечный путь дрочу
(здесь в переносном смысле, не буквально).
Причинным местом груши колочу
и чувствую себя вполне нормально —
ни насморка, чтобы идти к врачу,
ни гибели. Я мук своих — хочу.
 
 
 
 
* * *
 
Ни гибели. Я мук своих — хочу…
И вот за пыл сердечный мой награда!
                           Петрарка. CXXXIV.
                           (перевод Вяч. Иванова)
 
 
Не гибели — я мук своих хочу
избыть неотвратимое проклятье.
Разбита обувь, обносилось платье —
я шкурой за грехи свои плачу.
 
Спасибо за науку палачу.
Он доказал мне, что все люди братья,
но не кнутом — любовью. Слово дать я
о том могу. О прочем промолчу.
 
Прости дурную выходку, Петрарка!
Тебе давно ни холодно, ни жарко
от наших обстоятельств и страстей.
 
Я написал (мне большего не надо)
венок сонетов без больших затей —
и вот за пыл сердечный мой награда!
 
 
 
 
* * *
 
 
И вот за пыл сердечный мой награда!
                              Петрарка. CXXXIV.
                           (перевод Вяч. Иванова)
 
 
И вот за пыл сердечный мой награда,
мой самый драгоценный гонорар —
мой Ипокрены ключ, мой Божий дар,
моя неизречённая отрада.
 
Не жажду ни триумфа, ни парада,
не претендую на престол и трон,
не ожидаю пышных похорон
и мавзолея тоже мне не надо.
 
Хочу прожить остаток дней достойно,
не подличать, не лгать, не лебезить,
читателя талантом поразить
и умереть на родине спокойно.
 
Ну, а покуда попираю землю,
мне мира нет, — и брани не подъемлю.
Последние публикации: 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка