Как дела у вас?
все является из темноты
– из чрева мглы –
я вижу фонарь, внимательно смотрящий
на больничные скамейки:
напоминает родильное отделение.
я через окно смотрю на роды
нового дня –
малыш уже лезет
идет на свет,
скоро он увидит ноги домов
первые шаги сделает по асфальтовой комнате
будет играть в прятки
укрываясь от билбордов и машин
под стульями кафешек
или в дворах-колодцах;
позже
я увижу его первую любовь -
он напишет сонет из бликов
на стеклах витрин
и шумящих автомобилей,
окончит учиться
дарить свет,
начнет преподавать
на кафедре "основы нового дня"
которая расположена на людных площадях
или широких улицах центра города
самые умные его ученики
получат диплом
и будут светить в метрополитене
свет есть свет
к вечеру он приболеет
начнет кашлять ветром
отхаркивать свою мокроту дождем
а ближе к полуночи
напишет свою последнюю научную работу
на черном полотне неба
аккуратным звездным почерком
я не отец
я еще слишком молод и глуп
чтобы иметь детей
но глядя на этот день
я хочу обнять его
и сказать
"все будет хорошо,
сынок.
папа с тобой"
нарисуй мягкий дым, отстучи пепла ритмы.
Не уехать от века в автобусе зайцем,
так пиши, воспевай ночи пьяные гимны.
Опиши свой стакан, зацелованный пятнами,
его грани, стекло, безысходности дна.
И на мятый матрас сильно выпивший ляг на миг,
опиши потолок, опиши ДНК.
Опиши свои цели в формат А12,
опиши свою веру и Бога на спичке.
И пока время пляшет и раздевается
можно жить.
Ты уткнулась в подушку лицом.
Вроде рядом, но нет. Вместо глаз – лишь спина,
одеяло, ночнушка и сон.
Мы в кровати одни, но меж нами века –
километры трамвайных путей.
Ты живешь хорошо, я живу как-то так.
Нету денег и нету идей.
Мы в кровати одни, а вокруг пустота –
какофония черных эпох.
Я хочу твои плечи покрепче обнять,
но "Отстань" говорит мне твой вздох.
Мы в кровати одни. Нас разбило о мир
на вселенные и тишину.
Я уткнулся к стене, я прошу в этот миг
только снова любить жену.
Сентябрь, тронутый вином!
Поэт бродил в тебе пропащий
меж прошлых дум и настоящих,
бродил в тебе с больным лицом.
Та улица, где Незнакомка
из пены пива родилась,
та улица, где голос ломкий,
где он, неизмеримо тонкий
передавал тоску и страсть,
лет через 100, а то и меньше
переиначится зазря.
О, время, каверзный изменщик!
Века застроят, покалечат
красу озёр…
Седа заря.
Седа заря. И жёлтый Питер –
коктейль из спирта с табаком –
зовёт бродить меж мёртвых литер
на лбах домов и чёрствых истин,
смотреть на желтизну белков
глазных. Поэт, зовёшь куда ты?
12 вычеркнутых глав,
как в календарной вязи дата
о смерти сына, что когда-то
жена с любовником спала.
Да, что там! Скифы, азиаты
распяв стихи на фонарях,
в домах своих, как в казематах,
ругают русскость русским матом,
примерив западный наряд.
Поэт – смешнее нету слова
в эпохе новостных болот.
Но буквы в лад ложатся снова
под рёв петард и посвист совий,
и пять из них дают нам:
Блокъ.
Петербург пропах перегарами.
Рвется тройка.
Раненный Пушкин
что-то пишет.
Глуше и глуше
воробьиные клекот и ругань.
Проржавели каретные дуги
и скрипят,
и звенят,
и карябают -
не колеса уже, а парабола.
Да, все по-старому.
Все по-старому.
Возят книги европские
тарами!
Кличет ворон,
висит Есенин.
Словно ясень в снегу осеннем,
словно птица –
стаю свою бросил –
улетает в Америку Бродский.
Как дела у вас?
Как живется-то?
Так же ль песня последняя
рвется
из груди?
и –
вперед! –
по барам?
Да
все по-старому.
Все
по-
старому.
а чего ты не пишешь?
не звонишь?
а чего я отвечу?
что перестал понимать логику происходящего?
что боюсь заболеть раком
или заниматься бессмысленным трудом?
а может сказать что увидел бедно одетого паренька в метро
у которого развито косоглазие
неправильный прикус
(очень неправильный)
и в глазах я прочел что любит кого-то
но как к ней подойти если
одноклассники наконец нашли ему
точную кличку после урока литературы
(видите как полезно учиться!)
и теперь зовут его Кюхля
и она смеется над ним тоже
но Джон Леннон спел свое "ол ю нид из лав"
ведь без любви в своем нутре
мы всего лишь пустые стулья
в кабинете физики
а я
увидел все в этом пареньке
пока ехал от Спортивной до Чкаловской
и выбежав из метро словно опять прочитал "Бедных людей"
ворвался в ларек
купил пива и сигарет
жадно пил и курил
еще и еще
пока не забыл о нем
тем самым обманув себя
и вновь:
"Максим
ты чего не пишешь?"
а я постоянно с Катей потому что
мне необходимо
видеть в чьих-нибудь глазах искорки
о которых пишут молодые поэты
(и я о них пишу)
мне необходимо осознавать что
кроме моего небритого отражения в зеркале
в этой галактике есть еще кто то
другие инопланетяне
мне необходимо чувствовать
что в пустоте безвременья утопаю не я один
что я устал пить как чёртов Есенин
выуживать строку за строкой
и видеть того паренька между Спортивной и Чкаловской
и в один день на вопрос:
"Максим
ты чего не пишешь?"
я смогу ответить:
"Я С КАТЕЙ! ОТСТАНЬТЕ!"
но собеседник скажет:
"с какой Катей?
ведь это я и пишу тебе..."
(честно говоря я даже согласен на "отцы и дети") ну хорошо хорошо пусть не роман
давайте что-нибудь попроще. рассказик? нет.
пьесу одноактную? тоже нет. фельетон?
миниатюру? не могу. а самое простое?
одно слово да да одно слово
нет! букву одну букву!
да хоть просто точ-
ку поставь!
я бы хотел
поста-
вить
точ-
ку
.
я сегодня буду читать стихи
адресованные каждому и никому
я не вижу лиц
только треск только скрип ваших дел
тот дверной косяк
пустота языка
обветренность губ
ржавый стих об овечьих глазах
кривопляс голосов
барный шум – пена букв
рукавом вытирай
я сегодня буду читать стихи
это губ пустота
и обветренность глаз
вытирай рукавом
вырубай топором
тот дверной косяк
делай треск делай скрип
это бар где никто
это шум как всегда
только стих
я сегодня буду читать стихи
и никто никогда
кривопляс барных глаз
мертвый треск мертвый скрип
вытирай мой обветренный стих
вырубай где никто
вырубай как всегда
и шуми в пустоте косяка
я сегодня не буду читать стихи
пена глаз на губах
пена глаз в голосах
ржавый скрип ржавый треск
ты его не руби
топором косяком
ты его не руби – не втирай не теряй
этот стих только стих
адресованный кажется мне
печалясь об одном
я видел волосы луны
которые писал Ван-Гог
я шел по камню головы
и спрашивал себя "о кто же вы!
вы человек или слова
вы правда или ложь
я вас искал открыл словарь
но там лишь чиж и еж"
я думал что пишу стихи
я думал об одном
я думал нету здесь луны
и умер где-то там Ван-гог
я плыл по морю – утонул
моя зарница – пьяный гул
моя кручина – новый день
я плыл по морю целый день
я оседлал орла из ваты
искал себя в земле сохатой
ошибся областью и датой
мой век и город мне не рады
где мой словарь
где мой букварь
где мой звукарь
где мой знакарь
тут только лес чужих имен
который сжег товарищ гром
который сбрил слепой лесник
который сгнил
и я – один
я ехал в станцию Стихи
но выйти позабыл
я умирал и позабыл
но помню что любил
закат в запекшейся крови
к которой липнут грязные бинты
к которой примешали крошки
закат на тумбочке у медной ложки
за стенками грохочет стул
да медная кровать скрипит от кашля
да палец на руке чужой уснул
к которому прилипла каша
ну а глаза
ну а походка!
так не качалась даже лодка
в которой дремлет смерти блик
заплыв заката зол и дик
окно обклеивают мухи
да чайки горестно шумят
вот глаз заката пухнет-пухнет
пока не производит грязный шмяк
за стенками купают голос
осиротевший в сигарете
здесь под ногами матный логос
и неудавшееся лето
"В моем окне на весь квартал
обводный царствует канал..."
Н.Заболоцкий
в моем окне на весь квартал
череповецкий ареал
я вижу веток толстый ряд
они о чем-то с ветром говорят
за ними мост похожий на батут
автомобили скачут там и тут
бежит из мягкой спальни к остановке
рабочий с сигареткой и в носках-обновках
вот желтый мяч становится бардовым
и тает в акварельных облаках
завода печи разогреты и готовы
принять работу на свои поджарые бока
из окон вылезают человечки
бегут студить тела к ближайшей речке
и обрастает пляж чужими ляжками
и прячется песок под полотенцами
обмениваются ребята фляжками
а дамочки друг-другу вторят терцией
вот желтый мяч что был бардовым
стремится стать ко сну готовым
автобус катится с горы
и фара правая горит
вот зажигаются светильники
перестают зудеть напильники
а молодой бежит во двор
и морщит лоб как Пифагор
чтобы понять зачем живем
зачем чай с сахаром мы пьем
и где-то у окна стоит поэт
любимая которого почти в Опочке
а он все думает над новой строчкой
чтоб завершить се праздничный куплет
но не выходит хоть убей
поэтому он щурит глаз как Кочубей
и пишет ниже "я – люблю"
а прочитав смеется как Бурлюк
от себя не сбежишь если заперт один
если заперт весь день
то туда то сюда
исходил коридор
не сюда не туда
ты в квартире один
ты в квартире один
вот кровать вот диван – это путь в никуда
ну а вот холодильник а вот туалет
посмотри в унитаз он ведет в никуда
посмотри на себя – это он а не я
этот мир в зеркалах так похожий на сон
этот сон о любви так похож на реальность
ты бы спрятался там
я бы спрятался в нём
но за мной наблюдает глаз-монитор
интернеты как сон я погряз в соцсетях
обновляю страницу
снова и снова
ну а вот туалет а вот холодильник
вот кровать = вот твой сон о любви
от себя не сбежишь
где же ты
где же я
ведь за мной наблюдает глаз-унитаз
либо сплю
либо ем
любо сплю
только сплю
я в квартире один
я нигде
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
