Поэзия

1

А в приглушённой музыке дождя,
Что кажется порою монохромной,
Вместилось всё: и этот мир огромный,
И этот день, который, уходя,
Оставил промежуточный итог:
В настольной книге лоскуток, закладку,
Забавную, смешную опечатку,
Цепочку, вереницу беглых строк.

2

Нет – и не будет – рая в шалаше,
И над сердцами властвует рассудок,
Но всякий раз светлеет на душе
От наших подмосковных незабудок.
Как ни спешишь, а всё ж умеришь прыть,
И не пройдёшь своей дорогой мимо,
И будешь помнить – как его забыть! –
Вот этот запах, еле уловимый.

3

А мы всё ждём хороших новостей,
Деля людей на правых и неправых,
И языка, который без костей,
Старательно осваиваем навык.
Меж нами нынче – пропасть. Не межа.
Бессильны и поэзия, и проза,
А жизнь всё режет, режет без ножа,
Всё режет без ножа и без наркоза.

4

Покуда мы, надсаживая грудь,
Кричим и спорим о большом и малом,
Галактика с названьем Млечный Путь
Своим нас осеняет покрывалом...
И знаменьем Небесного Суда
Простёрся Млечный Путь над небосклоном,
И Солнце всходит, кроткая звезда –
Одна из сотен тысяч миллионов.

5

Сюжет судьбы, увы, непостижим
И всё непостижимей год от года.
Пока мы задыхаемся, бежим, –
Причудливо тасуется колода.
Мелькают карты всё быстрей, быстрей,
Игра теней, сплошные фигли-мигли.
А мы почти всегда без козырей.
И ничего.
Обходимся.
Привыкли.

6

Такое уж от века ремесло –
Идти всю жизнь по узенькой дощечке.
Должно быть, много снега намело
В тот злополучный день на Чёрной речке.
Крылатый конь следов не оставлял,
Друг оплошал, подрёмывала Муза.
Как правильно, что, раненый, стрелял!
Как хорошо, что не убил француза!

7

Когда бы взять да изменить финал –
Другая бы разыгрывалась пьеса,
Где Пушкин на снегу не умирал
И за дуэль не выслали Дантеса.
Жил Пушкин бы, замаливал грехи,
И Муза бы склонялась к изголовью.
Но, как известно, платят за стихи
Поэты только жизнью.
Или кровью.

8

Неспешно к устью катится река,
И моет берега, и берег точит,
А мы с тобой валяем дурака,
Не замечая время дня и ночи.
И уплывают в небе облака
Торжественно, легко, неторопливо.
Так за строкою движется строка
По воле беззаконного мотива.

*   *   *

Эти трудные жизни уроки
Бесконечно огромной страны,
Эти лёгкие беглые строки,
Что почти никому не нужны.

Это странное, зыбкое время,
Что случается каждой весной,
Одуванчиков лёгкое семя,
Что летит и летит надо мной.

Эти пятна то света, то тени –
Может, вечность, а может, века,
Этот запах цветущей сирени,
Этот ветер, река, облака!

*   *   *

И – с какой ни смотри колокольни, –
Но приходится всё же признать:
Слишком немощны мы и безвольны.
И ленивы, по правде сказать.

Жизнь бесхитростна и водевильна.
И – управил Небесный Пастух –
Плоть слаба и порою бессильна,
Но над плотью главенствует дух.

*   *   *

Череда невозможных событий,
Ожидание новой весны...
Каждый день разрываются нити,
Что вчера ещё были прочны.

Каждый день разрываются связи,
Что казались навек, навсегда.
Непролазные Чёрные грязи,
Неизбывная наша беда.

*   *   *

Простые чудеса –
Рассветы и закаты.
И птичьи голоса –
Баррэ и пиццикато.

Не ценим то, что есть,
Живём. Проходим мимо.
Проста у птицы песнь.
Зато неповторима.

*   *   *

В рюмках – сладенький кагор,
Разумеется.
Задушевный разговор
Всё не клеится.

Мыши в подполе скребут,
Печка топится.
Тихо ходики идут,
Не торопятся.

За окошком – домино.
Пиво пенное.
Чёрно-белое кино.
Довоенное.

*   *   *

В детстве нашем дворовом
Во что только мы не играли!
Мир был прост и огромен
И не уставал удивлять.
И просил я в пылу
Бесконечных футбольных баталий:
«Мама, мамочка, можно
Немного ещё погулять?»

Двор теперь не узнать наш:
Уменьшился, как-то осел он,
Не играют давно в «вышибалы»,
Кругом тишь да гладь.
Слишком многое я не успел
И не всё переделал.
Мама, мамочка, можно
Немного ещё погулять?