Проза

Андрей, нервно перебирая пуговицы на рубашке, бросал беспокойные взгляды по сторонам.

Перед ним выстроилась по линейке грядка павильонов. В киоске напротив зазывно кричал плакат: «Кредит быстро, наличными, без справок, подтверждающих доход». Выше, на посеревшей, облупившейся стене здания рынка, висела обещающая безнаказанность вывеска: «Избавим от долгов по кредитам». Люди смотрели сначала прямо, затем поднимали голову вверх и уже смело шли к финансовым шельмам, а с приходом дня возврата кредита - уже к прохиндеям-юристам.

Жертвы этих шельм залетали и к ним в адвокатское бюро с просьбами отмазать от погашения кредита. Председатель называл их... Петями.

Один из таких недавно был на приеме. Худой, с потным лицом, на котором возвышался рыхлый, красный нос. Мужчина гнусавил: «Сможете отмазать от долга?»

– Как вас зовут? – перебил Андрей.

– Петя, – выдавил мужичонка и почему-то покосился на дверь.

Андрей хмыкнул и про себя подумал: «Жаль, шефа нет рядом».

Но смешливый Толик у соседнего стола уже закрывал рот рукой и, давясь от смеха, выскакивал из комнаты. Значит, байка пойдёт гулять по адвокатским конторам.

– Вы где работаете?– продолжил допрос Андрей.

Петя настороженно сощурился и, выдохнув воздух, выпалил: «Допустим, на ремонтном заводе».

– Так вот. Предположим, вы взяли взаймы до получки тысячу рублей у токаря Васи. Вы с получки долг ему вернёте?

У Пети глаза округлились, и, заикаясь, он выдавил: «Откуда вы знаете? Так и есть, взял у Васи тысячу, не отдал, мне на даче надо было за навоз расплачиваться. Со следующей получки отдам. А кто стуканул?»

Андрей от смеха чуть со стула не упал.

– Это я для примера и к тому, что вы понимаете: взяли в долг деньги – надо отдать!

Петя с готовностью кивнул и добавил: «И отдам».

– Также и кредитной организации вы тоже должны отдать.

– Ваську я знаю – ему отдам. А этим крохоборам – не буду.

Андрей вздохнул и понял, что логика тут не работает: другое мышление.

– Ладно, – сказал он. – Долг с вас суд всё равно взыщет, а проценты я могу попробовать уменьшить, и значительно.

Он поднял указательный палец кверху.

– А другие, что на афише, берутся и от долга отмазать, – протянул разочарованно Петя и подытожил: – Потопаю к ним.

«Пусть идёт, – подумал Андрей. - Там наобещают и не сделают. А у меня хоть совесть будет чиста, насколько это позволительно для адвоката».

Адвокатствовать ему не нравилось. Первое время, как ушёл из следователей, совсем не по себе было, мысли путались: «Недавно гордо говорил, что вор должен сидеть в тюрьме, и сажал воров, а теперь перед судьями приходится говорить, что жулик там или бандит в детстве кошку погладил и надо его пожалеть. Противно». Но ишачить, не зная отдыха и отпусков, тоже для дураков, и беременная жена запилила, мол, надоело ночами без мужа спать.

Уйти с работы просто, а особо нигде не устроишься, тем более со знанием только уголовного права. Значит, дорожка одна – в адвокаты.

Первого клиента, худосочного, сидящего на краешке стула интеллигента в галстучке, он запомнил, похоже, навсегда. Оказалось, его ги-бэ-дэ-дэшники поймали пьяного за рулём. Андрей сразу подытожил, мол, ничем тут не поможешь, штраф и лишение прав неизбежны. Клиент помялся и ушёл. А через несколько дней Андрей увидел его в здании суда с адвокатом, втюхивающим заведомую ложь, что, мол, через судью отмажет. Конечно, не отмажет, и как потом понял, отговорка у защитника уже заготовлена, мол, сам клиент виноват: не то ляпнул в суде, на этом и погорел. Словом, как говорится, адвокат никогда не проигрывает, его подзащитные – довольно часто.

Дурачить людей Андрей не хотел и лапшу на уши в виде пустых надежд не вешал. Но порой приходил домой, и на вопрос жены: «Где деньги?» - отмалчивался.

Несмотря на это, клиенты не сразу, но появились, и деньги тоже . Спустя два года его месячный гонорар в три раза превышал зарплату следователя. Как говорили в их кругу: богатая практика не всегда делает адвоката лучше, но богаче – делает.

Досаждало одно: множество непрошибаемых клиентов, насмотревшихся сериалов и возомнивших, что хороший адвокат может в суде запросто оправдания добиться и от банковских долгов отмазаться – раз плюнуть. К тому же эту иллюзию поддерживают сами адвокаты, изощряясь в способах выуживания денег из клиентов, порой соревнуясь между собой в сметливой проворности.

С первой минуты адвокат начинает игру с клиентом, как кошка с мышкой. Клиент хочет заплатить адвокату за услугу поменьше, не раскрывая своих финансовых возможностей, и прикидывается бедным. Будущий защитник, пуская в ход всё своё красноречие, нагнетает на подзащитного страх наказания. В ход идут многочисленные заученные тезисы, типа «закон на стороне того, кто имеет хорошего адвоката».

В результате в выгоде всегда оказывался адвокат, а дрожавший от испуга клиент раскошеливался. Почему? У каждого второго клиента деньги в заначке есть, а сидеть в тюрьме никому не хочется.

Вообще, как Андрей уже давно убедился, в России не принято хвалиться богатством. Богатые, лихорадочно скупая квартиры, земли, машины, кричат, что денег нет, но больше для того, чтобы никто не просил взаймы. Бедные, копя проценты на своих скудных банковских вкладах или пряча сбережения под подушкой, не кричат, а тихо ноют, что квартплата растёт, цены на продукты питания растут, словом, инфляция. Но у населения деньги есть, и раскрутить можно каждого второго, тем более поднаторевшим юристам. Способов множество. Взять хоть однокурсника Андрея Фёдора, который работал в суде, но был уволен за взятку. Ему повезло, ибо председателю суда светило место в области и чтобы назначение не сорвалось, он договорился со своим начальством. Уголовное дело не стали возбуждать и выперли Фёдора с работы по его собственному желанию.

Взяточник, став адвокатом, действовал по тому же сценарию: клиентам сразу представлялся бывшим судьёй и недвусмысленно замолкал, подразумевая, что знает всех в судейском мире. Дальше всё шло по шаблонной схеме: зная судебную практику, обещать предсказуемое. К примеру, несовершеннолетка первый раз попался на краже или грабеже – ему, как правило, дадут условное наказание. Ни один судья не даст реальный срок. Такая гуманная государственная политика, о которой многие простолюдины не знают. Вот Федя и заявляет, что готов через судью отмазать согрешившее чадо от реального срока. И всё срабатывало. Судья, как и полагается, давал несовершеннолетнему условный срок, а Федя брал взятку для судьи в свой карман. Могло что-то пойти не так, и Федя не жадничал: взятку возвращал со словами, что, мол, судье позвонили сверху, и всё переигралось, поэтому дали реальный срок.

Есть и известная адвокатская фишка с прокурором. Традиционно судья даёт на два-три года меньше срока, который запрашивает в суде обвинитель. Не все это знают, и адвокаты присваивают себе лавры уменьшения прокурорского срока, ища повод для раскрутки клиента на дополнительный гонорар.

Андрей такие нечистоплотные эксперименты не проводил, старался работать честно, насколько это можно было, чтобы совесть не мучила. Сейчас, как адвокат, он был сам по себе и никто ему не указ. Раньше, когда работал следователем, этого не случалось: распоряжение начальства прекратить то или иное дело или, наоборот, возбудить, было обязательно к исполнению.

Хотя и он один раз оступился, лукавый попутал. Сынок одной «шишки» совершил разбой. По статье сынку светило до семи лет. Исходя из обстоятельств дела и суммы ущерба, было ясно, что больше трёшки отпрыску чиновника не дадут. Судья оказался однокурсником Андрея, и Андрей пообещал родителям малолетки, что решит вопрос и дадут их чаду по минимуму. Жена давно мечтала о норковой шубе, а тут деньги плыли прямо в руки. Конечно, судье деньги он и не думал передавать, перед судом зашёл к нему потрепаться и спросил невзначай, сколько светит парнишке. Бывший однокурсник ответил, что, мол, вряд ли больше трёх лет. Когда Андрей вышел из кабинета судьи, родители стояли недалеко в коридоре. Он не удержался и многозначительно сообщил, что всё решено. Но юный балбес то ли в камере не выспался, то ли чтобы выпендриться перед сидящими в зале приятелями, назвал судью козлом. В результате получил пять лет.

«Это ему за козла» - объяснил судья.

«Многовато что-то за козла», - подумал Андрей, но только уныло пожал плечами.

Проблем у него не было: родители поняли, что сын ваньку свалял, и сам виноват. Но на душе у адвоката кошки скребли. Вот и решил, что разводит клиентов первый и последний раз.

А вообще-то по уголовным делам практика стабильная и предсказать можно срок наказания по любому приговору с минимальной погрешностью. Оправдательные приговоры по арестантским делам вообще в суде большая редкость: раз в пять-десять лет. Может поэтому адвокат, у которого состоялся оправдательный приговор, испытывает такие же чувства, что и оставшийся в живых игрок «русской рулетки», а его имя ещё долго остаётся на слуху в околосудебных кругах.

В гражданском процессе наоборот – всё условно и непредсказуемо, и часто даже судья до конца процесса не может определить победителя.

Как-то однокурсник Андрея, работающий судьей в другой области, за бутылкой водки признался, что порой, слушая сначала истца, а потом ответчика, понимает, что и тот и другой по своему правы. И шансы выиграть процесс у них равны – пятьдесят на пятьдесят.

– Но ты же, как судья, не встанешь и не скажешь им этого, – объяснял Игорь. – Ребята, у вас боевая ничья. Это же не футбол. Ничьей быть не может. Закон обязывает судью вынести решение, что кто-то прав. Вот вынь да положь решение!

– И что тогда? – озадаченно спрашивал Андрей.

– Тогда я прибегаю к простому способу, – ухмылялся Игорь. – Загадываю, орел или решка, и кидаю монетку. Не раз так делал. Главное – встать на чью-то сторону, занять позицию. Тогда всё проще. Сразу начинаю видеть, что у другой стороны и печать на бумажке смахивает на поддельную, и подпись в документе сомнение вызывает, и показания свидетеля путанные и противоречивые. Словом, всегда найдётся, что написать.

Андрей, заикаясь от волнения, осторожно спросил: «А как же правда?»

– Брось ты эти анахронизмы. У каждого своя правда, всякий доказывает её с пеной у рта, трясёт стопкой бумаг, приводит свидетелей. Найти в этом стоге документов и суждений иголку истины – нереально.

– И никто не обжалует такие решения?

- Обжалуют. Но вышестоящий судья читает дело и понимает, что тут, как говорится, ни вашим ни нашим. Значит, судья просто взял да и встал на позицию одного из спорящих. Что ему остаётся? Защитить честь мундира. Поэтому процентов на девяносто вынесенные решения остаются в силе. Отмены случаются, если очевиден ляп или антипатия между служителями Фемиды. Как-то в запарке до глубокой ночи писал одно решение, потом другое. И намалевал в мотивировочной части, что, мол, истец прав – перечислил доказательства, а в заключительной части, что ему же в иске отказать. Устал и перепутал фамилии. Вышестоящий суд признал сие технической ошибкой, решение отменил.

Зная всё это, Андрей никому из клиентов ничего не обещал. Жаль только, что отношения со многими бывшими коллегами испортились. Следаки не любили адвокатов, считали их непорядочными людьми, шельмами, пытающимися отмазать преступника от заслуженного наказания. Конечно, не безосновательно. На войне как на войне, хоть и не война – у каждого была своя правда.

Пока Андрей размышлял, перед ним аккуратно вырос толстячок с изгибом извиняющихся в улыбке губ, словно чёрт из табакерки.

– Здрасьте, – пропел он.

Затем оглядевшись, чётко и громко сказал: «Деньги для него принес. Значит, обещал?»

– О чём вы? – не понял Андрей. – Вы принесли мой гонорар. А ещё для кого деньги?

– Как договаривались! - пафосно воскликнул клиент. – Для судьи, чтобы положительно решил моё дело.

– Откуда вы взяли? Я вам ничего не обещал, – искренне возмутился Андрей, а в голове колотилось: всё как-то странно, искусственно.

– Не путайте. Вы мне внятно пообещали, что передадите деньги судье, и он всё решит, громко, заученными фразами, заявил толстяк, отводя глаза.

«Это провокация!» – нутром прочувствовал Андрей, сразу пальцы занемели, по коже пробежал холодок и, повинуясь шестому чувству, он громко сказал: «Ничего я вам не обещал, не выдумывайте. Я взяток не даю и не беру. Честь имею».

Он нервно махнул рукой, повернулся и, озираясь, пошёл к остановке.

– Причём тут «честь имею»? Что я ему брякнул? - ругал себя Андрей. – И чего я ушёл из следствия?

Скосив глаза, он увидел припаркованный «Вольво». Номер у машины показался знакомым.

«Похоже, это авто опера Сашки Брусникина. Как-никак, кореша были, когда-то вместе в засадах сидели. Надо подойти расспросить, как дела в отделе», – подумал он, и вдруг его прошиб холодный пот от страшной догадки. Опустив голову, Андрей быстро прошёл мимо машины. На душе было гадко.

Сидевший в машине Брусникин с облегчением дал команду: «Группе захвата – отбой». Он долго смотрел в спину бывшему товарищу, затем приподнялся и хотел догнать того, но не решился и виновато замер.