Проза

ОНА — хорошенькая и молоденькая.

ОН — симпатичный, угрюмый, лет тридцати.

САНТЕХНИК — сантехник.

ОН — в оранжевой робе дворника, в резиновых сапогах, с
метлой и совком стоит перед подъездом и разглядывает громадную
лужу, простирающуюся от его ног до самого крыльца. Лужа окружает
крыльцо со всех сторон — так, что пройти физически невозможно.
ОН меряет ее глубину черенком метлы.

ОН. Что за ерунда!

Из дверей подъезда выпархивает ОНА. Вся в белом: куртка,
джинсы, кроссовки.

ОНА. Ой, откуда это?!

ОН. Не знаю. Я тут проходил — с полчаса назад — ничего не было.
Не понимаю!

ОНА. Извините, вы в сапогах... Вы не могли бы меня... перенести?

ОН. Могу.

Оценив белизну ее одежд, сбрасывает свою робу (под ней
вполне приличная футболка), кладет робу рядом с метлой и совком,
пересекает лужу, довольно ловко подхватывает ЕЕ на руки и несет
на другой берег.

ОНА. У вас такие сильные руки... А я смотрела, как вы убираете.
И даже между гаражами — старый дворник никогда этого не делал.

ОН. Я не дворник, я его заменяю.

ОНА. Как это?

ОН. Как обычно. За деньги.

(Ставит ее на асфальт у края лужи).

Вот и все... Я на вас тоже смотрел. Вы по вечерам с отцом гуляете.

ОНА. Это муж.

ОН. Бывает...

ОНА. А вы кто? Кроме того, что вы заместитель дворника?

ОН. Музыкант. Играю на арфе.

ОНА. Интересно! Трудно, наверное?

ОН. Как сказать... Таскать ее трудно — это точно. С грузчиками
проблема, приходится самому включаться.

ОНА. А я почувствовала, что вы музыкант. У вас руки сильные, но
такие... чуткие. Нервные...

ОН. Жизнь нервная. Понимаете, арфистов практически нет. Есть только
арфистки — и это просто женская мафия! Инструмент редкий, концертов
мало, вот приходится...

ОНА. Значит вы еще и борец с мафией арфисток. Я идиотка! Я полная
идиотка! Я забыла дома сумочку! Вы... не могли бы?

ОН (подхватывая ее на руки, шутливо). Так. Кажется,
нашел еще одну работу... (Несет ее обратно)

ОНА. А знаете что? Давайте я вам заплачу. Что это такое, действительно?!
Носите меня, носите! Я тяжелая вообще-то...

ОН. Вы пушинка.

ОНА. Нет, я тяжелая. Вон, как у вас жилка напряглась...

Трогает его шею.

ОН (ставя ее на крыльцо). У вас такие нежные
пальцы...

ОНА. Постойте, я сейчас!

В дверях ОНА сталкивается с выходящим САНТЕХНИКОМ.

САНТЕХНИК (ей). Ну что, все нормально?

ОНА. Да-да... (Бежит наверх)

ОН. Да какое ж «нормально»?! Вон лужа какая! Откуда?! Ничего ведь
не было!

САНТЕХНИК (философически). Натекла, видно...

ОН. Прорвало здесь где-то! Ты посмотри хоть!

САНТЕХНИК. Вызов будет — посмотрю.

Неторопливо уходит обратно. На крыльцо выбегает ОНА —
с сумочкой. Радостно обнимает ЕГО за шею и ловко вспрыгивает на
руки. ОН несет ее на противоположный берег.

ОНА (проводя пальцем по его груди в вырезе футболки).
Татуировка какая интересная... Никогда не думала, что у арфистов
бывают татуировки...

ОН. Щекотно.

ОНА. А так?

ОН. Уроню ведь!

ОНА. Нет, не уронишь...

ОН ставит ее на противоположный берег.

ОН. Всё.

ОНА. Ага... Быстро как...

Проходит несколько шагов по двору, до роскошной машины,
— тоже белой — ОН идет за ней. ОНА садится в машину, достает из
сумочки и протягивает ЕМУ деньги — несколько купюр.

ОНА. Вот. Сто пятьдесят. По пятьдесят рублей в один конец — нормально?

ОН. Нет... Совсем не нормально! Но возьму. Мне тут ничего до сих
пор так и не заплатили. Возьму, вот, пятьдесят... (Берет
одну из купюр) Пускай это будет... скажем, на память.

Надевает свой дворницкий жилет, берет совок и метлу, машет
на прощание рукой и быстро уходит.

ОНА смотрит ему вслед, закуривает, включает зажигание...

Из подъезда выбегает САНТЕХНИК, с разбега перепрыгивает
лужу, подбегает к машине.

САНТЕХНИК. Ну, что, хозяйка?

ОНА. А, да! Сейчас...

Открывает сумочку, протягивает ему деньги.

Но надо, чтобы завтра в это же самое время она была заново, и
лучше, все-таки, чтобы побольше...

Выбрасывает окурок, лихо разворачивается и уезжает.