Проза

Действующие лица:
ОН. За тридцать.
Традиционно интеллигентского вида.
МАМА (его). Под
шестьдесят. Тоже узнаваемо интеллигентского вида.
ОНА. Под
тридцать. Вполне милая дама, но явно крупновата (для него).

Места действия:
Прихожая и лестница его
квартиры,
гостиная ее квартиры.

I

Прихожая. Вешалка, зеркало с подзеркальником,
входная дверь.
ОН стоит у двери, уже готовый «на
выход»: костюм, рубашка с галстуком и т. д.
МАМА,
пользуясь последним моментом, яростно чистит щеткой его
брюки.

МАМА. Повернись! (Поворачивает его.) Весь в
шерсти! Ну, просто весь в
шерсти — ужас! Главное, идти уже — хоть бы
сказал!

ОН (оправдываясь). Буквально на секунду присел —
тут же Тяпа морду свою мне на колени!

МАМА, надвинув очки на кончик носа, разглядывает щетку.

МАМА. Это не Тяпа — это Ляпа... Видишь, шерсть белая.

ОН (тоже разглядывает). Да это и не Ляпа — это
Муся. Волоски длинные — Муськины.

МАМА. Весна, все линяют...

ОН. Кроме Лизы. Слушай, я ее что-то не видел сегодня...

МАМА. Ага! Сейчас мы все бросим и будем искать Лизу!
Так...
Цветы. (Всовывает ему в руку букет, лежащий на
подзеркальнике.)
Торт. (Сует в другую
руку коробку с тортом.)
Кепочка.
(Надевает ему кепочку, поправляет. Смотрится вместе с ним в
зеркало.) По-моему, хорошо...

ОН. Идиот с букетиком, или тортик с идиотом... В кепочке.

МАМА (очень серьезно). Ты умный, добрый и
замечательный. Ты яркий мужчина! Не смей так улыбаться — ты яркий
мужчина, и только полная дура этого не оценит!

ОН. Мама, ты пристрастна. Я понимаю, тебе очень хочется, чтобы у
меня все было замечательно, но...

МАМА (обрывая его).
Всё!
Распахивает входную дверь.
Иди!

Он выходит на лестницу, идет вниз. МАМА смотрит вслед.

II

Гостиная в ее квартире. Вполне пристойная мебель,
среди прочего тахта и приставленный к ней столик на
колесиках. На столике: торт, вино, цветы, фужеры, кофе в чашечках и
свечи. Что называется «романтический ужин при свечах».
Свечи, впрочем, не зажжены — горит торшер. Сидят они на разных
концах тахты, и чувствуется, что уже давно...

ОН (продолжая разговор). И может быть в основе
того, что называется любовью, лежит совсем простое стремление:
занимать одно пространство с тем, кого любишь. Просто быть
совсем рядом, понимаешь?

ОНА (придвигаясь к нему поближе). Понимаю...

ОН (тоже придвигаясь). Вот, звери мои: Ляпа...

ОНА (подхватывая). Тяпа, Муся, Лиза! (Оба смеются.)
Прелестные имена!

ОН. А Лиза — это вообще чудо! Просто мышка. Беленькая такая,
нежная... (гладит ее руку) Вот, как рука твоя... И
она любит Мусю, и хочет быть с нею рядом.

ОНА. Муся, это?..

ОН. Кошка.

ОНА. Прелестно!

ОН. Лиза спит с ней... К животу ее прижимается, вот сюда куда-то...
(показывает на ее животе) Тепло ей там,
хорошо... И Муське хорошо. Она ее очень любит и жутко ревнует,
когда она не с ней, а, скажем, со мною... Интересно, а
ресницы у тебя, как у Тяпы!

ОНА. Тяпа, это?..

ОН. Кокер-спаниель.

ОНА. Спаниель! Прелестно!

ОН. У них совершенно фантастические ресницы, у людей таких вообще не
бывает... Только у некоторых...

ОНА (трогая его волосы). А еще кто-нибудь у тебя
есть, кроме зверей и мамы?..

ОН. Ты знаешь, к маме я как раз достаточно сложно отношусь. Нет, она
чудная у меня, но по-своему эгоистичная. Может, например,
когда меня нет, забыть... Ой! (Резко встает.) Где телефон?

ОНА (указывая). Там.

ОН подходит к телефону, набирает номер.

ОН. Ма, привет! Вы поели? Хорошо. А Лиза? Как нет?! Ты в буфете
смотрела? А в шкафу, за пылесосом? Нет, ма, надо найти — она
голодная! Ну, все нормально — мы разговариваем. Я позвоню еще.
Ну, о любви, о любви! Я потом позвоню.

Вешает трубку, возвращается к тахте. Пока он говорил, она
выключила торшер, зажгла свечи, и сейчас полулежит на тахте,
глядя на него с некоторым вызовом.

ОН (садясь на тахту, у нее в ногах). Лиза пропала.

ОНА. Уйти она могла?

ОН. Ну что ты — это же Лиза! Куда она пойдет — она не ела с утра!

ОНА. Не ела — значит не хочет. Оттягивается где-нибудь, не знаю
там... в шкафу за пылесосом.

ОН. Мама смотрела в шкафу.

ОНА. Найдется. Обязательно найдется! (Берет его за руку.) Выпей вина.

ОН. Ты же знаешь — я не пью.

ОНА. Один бокал! (Дает ему бокал и берет себе другой. Пьют.)

ОН (во внезапном озарении). В сухарнице!

ОНА Конечно!

ОН (вскакивая). Она в сухарнице любит сидеть, я
маме не говорил, она не знает!

Быстро идет к телефону, набирает номер.

Алло, ма! А ты в сухарнице ее смотрела? Что — нашлась?! А ты
уверена? А ты не обманываешь? (Пауза.) Просто
разговариваем! Да, о любви! Я позвоню еще...

Пока он говорит, ОНА встает с тахты, подходит к нему сзади и
нежно обнимает.

ОНА. Нашлась?

ОН (поворачиваясь и обнимая ее). Вроде да... Как-то
мама так говорила неуверенно...

Целуются. ОНА расстегивает пуговицы на его рубашке,
запускает руку под рубашку и вдруг душераздирающе визжит!

ОНА. А-а-а-а-ааа!!!
Отскакивает от него и
запрыгивает на тахту, не переставая визжать. Указывает пальцем на его
живот.
Т-т-т-там...

ОН сует руку себе под рубашку и медленно, еще не веря
случившемуся, что-то вытаскивает. Крупный план: держа двумя
пальцами, он вытаскивает за хвост белую мышку.

ОН (потрясенно). Мы ее... придушили...

ОНА (как-то нелепо машет на него рукой).
Кыш-кыш-кыш! Оба — кыш! Уходите! Кыш!

ОН (уходя и плача). Бедная... Бедная... Бедная Лиза!