Пробник. Продолжение
Дмитрий Голынко (26/07/2004)
3. Их истории
Светлана: выигрывает лучший
что ей нагадали, не все сбылось библиотекаршей скромной до старости загибаться меленький дождик накрапывает, брелок позвякивает, облако формы гриба иль беркута, она родилась в шестьдесят седьмом детство помнила плохо, получше юность уход от родителей, система, рок-клуб, Сайгон ночевки на хазах, ожиданье, вот-вот клюнет кто-нибудь на нее, дождалась, первая связь еще тот подонок, первый аборт, сплошное мордобитье, тасканье за волосы, сердцем кривят если считают, сходит с гуся помногу раз одна и та же вода не отважившись на суицид, с третье попытки на филфак поступила, избалованная орда девочек из хороших семей там скопилась грызть науки, в «Яме» трепать языком не о настоящем — тогда оно было неинтересно брали булочку с кофе, чего только вскользь не затрагивалось, предстоящее прежде всего, откуда ей знать, яркие времена самые безнадежные, поскольку не оставляют особой надежды на большую яркость, на большее, на место пришьют оторванный хлястик не без труда переваливала с курса на курс сакраментальность наук ей быстро успела наскучить но студенческая жизнь, отвязный конкур ей, тогда резвой коняге, доставили кучу радости и печали, экзамены, сданные с бу- дуна, перепихи со старшими, кафешки злачные, крутись у ней шарики, не заезжай, бум-бум за ролики, нашла б себе лучшую сферу примененья, а так садилась на хвост кому-нибудь из кавалеров, мужчины были не против все же свеженькая, сама проплачивалась, на авось жила припеваючи, пользовалась спросом два-три крупных облома ее постигли в любви в таких выраженьях она докладывала подругам один из них был на виду, лысеющий активист демократического движенья, неутомимый трутень всяких подпольных сходок, митингов, драк с милицией, раз восемь сидел по пятнадцать суток к тому ж гомосексуалист, но для нее как раз подходящий опыт public relations, ее впутал в историю с органами, но, слава Богу, уже волна либерализма с грохотом докатилась и до госбезопасности, число новых жертв она не пополнила, так, испуг, зубы стиснув везде за любимым следовала, а он, отойдя от политики, стал перекупщиком варенки из Турции, в Израиль свалил, обалделый дятл долбит пустую кору, пуститься в рев не позволяет гордость, второй тоже не тайна, хлыщ столичный, кумир художественной тусовки общий любимец, привыкший плыть по течению моды, за рубежом выставлялся, Сотби его продвигал, вырезал он абрисы лидеров из иностранных или советских дензнаков их накладывал друг на друга, получая свинг- пати чудовищ власти в непристойной изнанке он раскрутился, на стипендию укатил в Базель, потом Берлин, с ней даже не попрощался надралась до чертиков, если кто и простит его за, то не она, отобранное счастье не восстанавливается, изменить положение дел к лучшему не смог и МВФ, куда ей, растеряхе защитила диплом, долго думала, что надеть на его отмечанье, на импортных тряпках остановилась, получила корочку о высшем образованье, зависла в свободном полете в то лихолетье число вакантных работ на рынке труда было столь же скупое, как слезы на небритой щеке мужчины, разучившегося рыдать когда ему в детстве сказали, этого делать не стоит жила на иждивенье родителей, сложных задач стратегических перед собой не ставила, по найму занятости не получив, башляла на стороне делала переводы свидетельств или контрактов для предприятий совместных, сильней всего ее угнетало, не рюхает работник прав и обязанностей работодатель, набирающая темп утечка мозгов на запад ее подвигла искать приработок в Германии, не на ПМЖ полулегально, всеми правдами продлевая визу еще месяцев на шесть, на птичьих правах перебиваясь с воды на йогурт она кантовалась в Кельне и Мюнхене, снимала навар с переводов в турфирме, подумывала о свадьбе с держателем пивоварни из Ульма, он ей претил толстым, отвисшим брюшком и мелочным уменьем считать не то чтобы деньги, а воздух и гниль ими испускаемые, набравшись смелос- ти, она ему высказала прямо в лицо с венозными бугорками и дряблою бородавкой у переносицы, он отдадим ему должное, ни истцом ни ответчиком быть не захотел, сразу сдался отправился в кухню налить айс-ти оттер испарину, ошеломленно развел руками и разрыдался, ей бы достойно уйти она его принялась утешать, извечная калька с неудачного паттерна, после в «ауди» трясясь сама себе закатила знатную головомойку чем тут компенсировать, божья роса плевком на глазах, накладывая маску разглядела утром не пять, а восемь морщин через месяц еще две, на талии складки начали увеличиваться, значит, ищи-свищи теперь легких любовных побед, желать впредь придется, что по зубам, протягивая по одежке, себя изобретя, самой себе насвинячив порядком, она перешла на экстремальный спорт выживанья в условиях, когда уже не пеняют на зеркало, когда тебя задвигают не из вредности или зависти, не от здоровой конкуренции, от безразличья, фланель мнется от стирки большой, так же кромка будущего, выдавались приятненькие деньки до обеда валялась в кровати, ездила в Сорренто с подвернувшимся в качестве ампулы от тоски консерваторским мальчиком из Цюриха, крепко втюрился он и ее, неспособную дать ответ поставил в глупое, неудобное положенье на ней почему-то клином сошелся свет его полоумных желаний, вообще для женщин нередко хлопоты, мука, что для мужчин оживляж сублимация плохо раскручиваемой карьеры иль ожесточенного знанья, разверзнись хлябь космическая, и там не раздастся треск и стрепет срываемого белья срываемого с единственной, с коей сорвать невозможно ничего, потому что, усталые икры болят она поняла, в локале засев, с кучей молний кожаный жакет на груди полурасстегнув когда молодость сквозь пальцы, хороши любые приманки за столом писака из Taz’а левую линию гнул – Клинтон, схлестнувшись с Блэром, нас имеют без смазки без зазрения пользуясь тем, что зеленым иль голубым политикам не договориться, какой они видят карту Европы после ее латания из лоскутов, обы- чай требовал ей соглашаться с этой галиматьей, а тут ее понесло, заявила, ей хочется класть с прибором на левую ересь, на все эти жлобские штучки легко говорильню устраивать, когда приличный оклад гарантирован соцобеспеченьем, когда даже турки пользуются пособьем — чем чудесен неолиберализм ее не заткнули грубостью, не сделали замечанье некорректное, мимо ушей пропустили слив отрицательных эмоций, переполнилась чаша терпения иммигранта, точней, нетерпимости к той части планеты, где все чужое даже собственные мысли и тело, газированный глоток буржуазной свободы, ее выражение, вызвал изжогу раздражительность, капризность, потребность бить даже не посуду — ее рекламирующие каталоги себя вычеркнула из числа сторонниц, вялых рабынь глобального капитализма, снова к родному лону выраженье такое, вернулась, страну трясло больше уже по привычке, чем по серьезным причинам, но когда до дефолта дошло банковское дело, развеялись, гакнулись грезы реформистов — создать обеспеченный средний класс рубль укрепить, выйти на мировой рынок достойным партнером, выцарапала вклад из Инкомбанка с трудом, простояв трое надрывных суток в очереди такой, что хотелось блевать при мысли о воскрешенье банковской системы паника улеглась, кто-то совсем обнищал, кто-то урвал куш валютный побольше, обилие терний экономических, к сожалению, не влекло за собой подвига или страданья, одно недоуменье почему там живут как люди, здесь же все под углом сто восемьдесят градусов, тощие кубометры будней вместе не образуют благополучья объем решила себя беречь после третьего аборта референтом устроилась, фирма арендовала под слом отведенное строение, сбывала обои моющиеся по завышенной цене купила себе дорогой костюм, конечно же, не от Кензо но тоже вполне приличный, однажды в слюне ощутила привкус ржавчины, с кем-то в тот момент разговаривая по перепугалась, но привыкла сызмала относиться наплевательски к здоровью, национальный порок обратиться что-ли к врачу, отметила курсивом полученное образование ей не к чему применить оказалось, и за декаду оно инфляции подверглось у прошлого, сколь его не расталкивай, горнист сколь не заливайся, помаленьку сомкнутся вежды и оно задрыхнет, она пробовала крэк и травку, чтоб тонус поднять, читала Коэльо и Кастанеду полу-запоем, использовала спрей когда насекомых морила в похожей на келью из готического романа, снимаемой за сто долларов комнате возле Стремянной обзавелась видеотехникой, вечером биточ- ки себе жарила, с одной из прискучивших компаний порой выбиралась в ближайший бар размеренный быт не казался медом иль карамелью но она не жаловалась, если подумать, прибавь еще яркость, контрастность, тембр, ничего не изменит такая настройка, сделанный дубликат ключа иногда вручался гостям, иногда случайным знакомым мужского пола, если, правда, треска поет, ей тоже не грех исполнить ча-ча иль «не глядите вы так...», вредно перемогать синдром неустроенной клуши, себе опрятный курятник так и не соорудившей, одиночества мга ее сильно колбасит, говорили ей прямо близкие иль не очень собутыльницы, цех незамужних женщин и без нее масштабен сватался, слово смешное, к ней обрусевший чех из Брно, она его отфутболила, в Штаты съездила пару раз, приглашающей стороной являлся к ней неравнодушный отчим ее начальника, ей свойственная привычка ног- ти грызть его зацепила, увидела воочию World Trade Center, будет, что рассказать тем, кому не посчастливилось возле близняшек разгуливать, возбуждаясь от эрегированной, на За- пад обращенной веры в умение человека подняться из тлена, перестать быть ничтожеством, комком слизистого вещества, попросту посторонним телом, она покровителю составляла эскорт на деловых обедах, не обделяла патрона спала с ним дюжину раз, в отелях, постель не представляла проблем, но в деликатной сфере интимных чувств что-то не клеилось, его застен- чивый, придурковатый смех, будто мен с приветом стал последней каплей, переполнившей моря ее раздражения, за ланчем ему устроила, дебил ты по тебе плачет психушка, тот же гадкий паттерн, встряс- ку получив, со счета промахов сбившись возвратилась к прежнему, не человеку, нет к прежнему ожиданию обетованного чуда откуда-нибудь с небес, говорят, коней не меняют на гребанной переправе, но худо дело, если уже переправлено все множество раз, не обрести лошадиной силы сделать еще скачок, понравился ей осетр в «Русской рыбалке», запивала его «Росинкой» или «Боржоми», алкоголь как-то не шел на Крестовском, если не изменяет, лебеди водились во времена ее детства, теперь биоактивной паршой затянутые пруды вызывали желанье родиться заново, чудо не преминуло случиться в тот новый год старый владыка отрекся, и преемник образовался первого президента разве ленивый не пнул ногой симбиоз отвращенья и ненависти всем, от подвальных крыс до олигархов он внушал, поднимая бокал смене власти она порадовалась, ей симпатичен показался нового практицизм, пьяненькая, в руках держала себя, когда ей запястье стиснув брюнет лет сорока, виски редеющие, предлагал завалиться к нему, виски есть, она головой вертела через неделю себя обнаружила, с опаской прогар ожидая, в его квартире, что, как — разговор отдельный плавно их отношения соскользнули в брак машинально через полгода поставила подпись во Дворце Бракосочетаний, счастья вибра- тор механично работал, будет, что вспомнить ведущую церемонии, заказанный мерседес набитый подарками, пухлый букет невесты пойманный родственницей мужа, дальней, в Караганде проживающей, и замужней, кораблик по Неве плыл арендован почти на сутки, спрятавшись в туалет могли новобрачные уединиться, шафер подвыпивший в дверь барабанил, залечь бы, она мечтала, на дно, мишка ушастый презент коллективный — долго их украшал жилье муж был талантливым программистом средней руки, зарабатывал сносно, что может быть тяжело и трудно она подзабыла, в комфортабельной тарелке себя ощущая, календарь бытовых проблем ее отвлекал от, прикидывала, продать или купить в обменнике баксы, в сбербанке копила рубли решала, Акунина или Маринину взять на дачу устроилась на ставку в одну из районных библиотек работа не пыльная, по специальности, с молодежью давала возможность повысить образование, тест на усидчивость пройти, о себе подумать, найдется тем немало, главное в жизни чтоб ждать был кого, кто придет, обнимет за плечи, скажет обычное, трепетное, странный момент, наждач- ная шкурка пройдется, очередь в кассу закрытую на обед, главное совершить в жизни одну, но непоправимую ошибку незаметную глазом простым, сомненья аршин меряет сам себя, новое место с приличным сашими открылось возле ее работы, ей привелось наблюдать, гоночный остановился, она не разбиралась в марках машин, тонированное стекло сперва не позволяло ей разглядеть, затем жирафом вытянув шею, увидела, вышел брюнет ослепительный, два метра ростом перекрывая белый костюм, торс атлетический, охренеть можно, подумала, за ним с плавностью резковатой блондинка лет двадцати, фигур таких в жизни не встретить, из МТВ иль рекламы все облегало, но создавая иллюзию гул- кого плоти отсутствия под открытой одеждой, классо- вая ненависть в ней шевельнулась, ошибка в том что она из себя представляла невзрачное, никакое следовало б воплотиться в ту блондинку, брюнета, авто все равно, в предлагаемый ими прикольный и законченный образ успеха, благоденствия, тщеты мирской, ей же не быть ювелирным издельем брильянтом, глянцевой дивой на рекламном щите обнаружила свой прокол, достался удел ей быть не тем, чем хочется, неправильной, не такой она психанула, чуть не расплакалась, сдержала слезы, обреченно причмокнула, н-да, на корт теннисный не пойдет сегодня, хватит ржать то прикрикнула на двух сорванцов, расшалив- шихся у стенда, еще прозябать часа два на службе сбылось многое, облака разошлись брелок оставлен в покое, выигрывает лучший 25 июня – 6 июля 2003 года
Окончание следует.
Последние публикации:
Пробник. Окончание –
(02/08/2004)
Пробник. Продолжение –
(19/07/2004)
Пробник. Продолжение –
(12/07/2004)
Пробник –
(05/07/2004)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
