Онтологические прогулки

Чтобы обосновать вынесенное в заголовок суждение, обратимся к
«Феноменологии духа» Гегеля, в которой он историю развития культуры
описывает как переход от господства Господ к господству Рабов.
Рабы, с точки зрения Гегеля, являются подлинными творцами культуры,
через творчество скинувшими с себя цепи рабства.

Поначалу в рабе как таковом отсутствует негативность – он стал
рабом, потому что попросил пощады, струсил, предоставив сопернику
решать собственную участь. Его господин от века нес негативность
в самом себе. Для него не существовало иного выбора, кроме как
«свобода или смерть». Но осознав себя как делателя культуры, создателя
ценностей цивилизации, раб обрел негативность и скинул с себя
цепи.

Возможно, история шла именно таким путем, но мне представляется,
что раб так и не стал господином, более того, он эволюционировал
именно как раб.

Поскольку господин обращался с рабом хуже, чем с кошкой или собакой,
раб перенял наиболее характерные повадки этих животных, чтобы
как-то облегчить собственную участь. Создалось два типа оптимального
поведения: собачий – видимость преданности, и кошачий – видимость
независимости и равенства. Господин, закосневший в своем господстве
и самодовольстве, не заметил, что стал рабом своего раба, который,
отдав ему свою телесную жизнь, поработил его душу. Он обрел в
целях самозащиты ту степень негативности, которая уравновешивала
негативность, направленную на него. Все это, разумеется, происходило
на протяжении многих веков, и получилось так, что овладев психологией
господина, рабы обрели и их философию, они стали бояться смерти
меньше, чем их господа – былые страх и трепет перед господином
сменились снисходительной усмешкой самодостаточных хитрецов.

Глубокое проникновение раба в душу хозяина, без чего невозможно
было выжить, создало науку психологию. Совершенствуя свое знание
человеческих взаимоотношений, раб стал могущественнее господина,
ведь он теперь владеет самой природой человека, душой своего господина.
Он больше хочет быть рабом, но и не может им не быть, потому что
психология – искусство подчиняться, так крепко сидит в его подкорке,
что ее оттуда не вышибешь веками независимости.

Психологи нужны для того, чтобы успокаивать тех, кто пережил трагедию,
теракт – кто был напуган – наподобие того, как был напуган самый
первый раб при виде того, как самый первый господин занес над
его головой дубинку. САМЫЙ ПЕРВЫЙ РАБ предпочел жизнь свободе,
и был очень рад, что спасся. Он оправдал себе это. И более того,
обрел мудрый опыт смирения, которым активно делился с каждым вновь
обращенным в рабство. В течение длительной эволюции рабства успокоительные
слова становились все более убедительными и убеждающими. Искусство
убеждения , увещевания – рабское искусство. Тот хозяин, который
вынужден убеждать, учитывая психологию своих сотрудников, по сути
раб – и еще больший, чем его наемные рабочие.

Вы раб, независимо от того, на какой ступени социальной лестницы
вы стоите, потому что рабство в мире одержало победу.

Даже если вы родились свободным, то сонмы психологов, вьющихся
вокруг вас, ввели вас в рабское состояние. Да, они привлекли вас
стратегией – быть свободным и счастливым, успокоить вас в трудный
момент, но сделали все, чтобы закабалить вас и сделать такими
же, как они сами. Вы поверили в стратегию, клюнули на эту приманку,
и родили личный экзистенциальный опыт из эссенции тотального рабства.

Рабство эволюционирует и достигло вершины социальной пирамиды.

Причем шло большей частью по пути рабства самого мерзкого, движимого
логикой: "Никогда не отказывайся делать то, что от тебя хотят,
но делай только то, что считаешь нужным". Это логика раба пугливого,
лживого, непорядочного и глупого. Раба, который всегда согласен
с господином, но стоит тому только отойти – делающего все по своему,
а то и не делающего ничего вообще. Пугливый он потому, что при
виде господина он действительно устрашается. Глупого потому, что
устрашающий вид господина он может мыслить только в его присутствии.

Гоголь, работая над «Ревизором», имел в виду именно эту особенность
психологии. Жители города N боятся того ревизора, которого видят
воочию, а настоящего, подлинного Ревизора, которого действительно
стоит бояться – Совесть – не видят вообще. Но именно он и страшен.

Важен лишь религиозный опыт. Настоящий человек должен иметь перед
взором своим лишь внутреннего, подлинного Ревизора, свою совесть,
всегда СОВЕтоваться только с ней и страшиться только ее, более
того, он должен выращивать ее в себе, и тогда она станет истинным
психологом и советчиком, она научит не бояться никого, кто желает
заставить тебя поступать вопреки ей. Она разучит лгать и притворяться,
и в конце концов окажется, что позиция, диктуемая ею, самая верная,
что только она дает возможность подлинной адаптации в социальной
среде.