Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Я хочу рассказать вам об одной замечательной книге. Я, признаться,
до сих пор уверенна, что эта самая хорошая книга на свете.

Мне было лет одиннадцать, когда моя лучшая подруга, Машка, дала мне
ее почитать. «О чем это?» – спрашиваю. «О девочке, ее семье,
ну и еще там… Они до революции жили. Интересно, почитай».

Я без особого энтузиазма протягиваю руку за двумя потрепанными
томами бледно-зеленого цвета, на которых написано: Александра
Бруштейн. «Дорога уходит вдаль…».

– А там хоть приключения есть? Погони или что-нибудь такое? Может,
волшебство? – спрашиваю с надеждой.

– Да нет, просто про девочку, как она жила. Возьми, не пожалеешь.

Ну ладно, беру у нее книжку, а сама думаю – не буду читать. Да ну,
про девочку какую-то непонятную, чего я там не знаю? Целых
два тома к тому же! Я лучше «Всадника без головы» перечитаю
или про Шерлока Холмса.

Полгода книга у меня просто так провалялась. Машка меня сначала
каждую неделю спрашивала: «Ну как? Читаешь? Здорово?». Сначала я
говорила, что мама мне из библиотеки книг нанесла – жуть, и
надо их поскорее прочитать, чтоб сдать, так что ту читать
пока некогда. Потом говорю, что да, мол, читаю, ничего себе
книжечка. Но ее так просто не проведешь. «Ага, – говорит, –
значит, читаешь?», а сама смотрит на меня с хитрым
подозрением и как давай со мной впечатлениями делиться, именами
засыпать, а я и двух слов сказать не могу – какой еще там Шарафут?
Ну, делать нечего, стыдно стало, села читать. Только после
этого Машка меня недели две лишь в школе видела. В гости я к
ней после уроков не бегала, к телефону не подходила. Из
школы приду, уроки быстренько сделаю кое-как и за чтение. На
переменах мы с ней говорили только о том, что я прочитала. Я
даже ее утомила, кажется. И как же я пожалела, что тома всего
лишь два! Лучше бы их было десять! А то и больше, как в
«библиотеке приключений», отошедшей на второй план.

Какая же это оказалась книга! Она заворожила меня с первых же строк.
«Я у мамы и папы одна. Ни братьев у меня, ни сестер. А это
же пропащее дело!».

Книга автобиографическая – о детстве и юности писательницы. О ее
родных и близких. И просто о разных людях, которые жили в одну
с ней эпоху. Об их радостях и волнениях. Об их поступках. О
событиях, свидетельницей которых стала героиня. А какой
язык! Книга написана так живо, легко, местами очень смешно,
местами грустно, столько в ней настоящего, что, взяв ее один раз
в руки, уже невозможно о ней забыть.

Но я-то! Как же я ругала себя, что не хотела читать книгу сразу! Я
очень полюбила Сашеньку Яновскую. Она стала близка мне, как
сестра. И все, кто окружал ее, казались мне замечательными и
родными, что я придумала себе, что это и моя семья тоже. Что
я всех их знаю, просто они живут очень далеко от меня, и я
могу только читать о них. И взбалмошная, но очень добрая
няня Юзефа, которая так замечательно разговаривает: «Ногами не
тупоти и через улицу ходи остру-у-ужненько». И толстый
старый доктор Рогов, у которого есть замечательный денщик Шарафут
и внук Леня. И гувернантка Поль. Ну и подруги, конечно. Я
переживала и радовалась за них, плакала и смеялась с ними, я
больше не представляла себя без них. Как же я горько рыдала,
читая, что Поль уезжает! Мама нашла меня под одеялом,
плачущей навзрыд и долго не могла добиться, в чем дело. А спустя
семнадцать лет мы рыдали с детьми, и пришедший с работы муж
испугался, что случилось какое-то несчастье. А я просто в
который уже раз провожала Поля, только теперь вместе с ними.
Летом, в Коктебеле, когда я детям читала книгу на ночь, мы
так хохотали, что на следующее утро старенькая хозяйка дома
попросила нас смеяться потише…

В этом году учительница попросила детей принести на внеклассное
чтение любимые книги. Дочка взяла «Дорогу…». Да я и не
сомневалась. Кстати, дочку нашу зовут Саша. А как же иначе?