Проза

Перевод Андрея Колобродова

Начало

Окончание

Утром меня разбудил хриплый голос Дженис Джоплин, надрывавшийся
где-то за стеной.

Yeah, you want to reveal my life
With your own two hands.
Well, tell me now
What are you trying to do ? 

«Это хотя бы лучше, чем Джон Зорн», – подумал я, протирая глаза. В
комнате никого не было. Я поднялся и, посмотрев вокруг себя,
увидел дверь в ванную комнату. Всё было очень чисто и
современно, и даже унитаз здесь был с подогревом. Не хватало
только нормального солнечного света.

Я умылся и пошёл на звуки голоса.

Yeah, you’re gonna take care of yours,
I’ll take care of mine.
What are you trying to do ?
Hey! 

В комнате, из которой доносилась музыка, я встретился лицом к лицу с
Инуэ. Он был свеж, подтянут и одет всё в тот же роскошный
костюм.

– Любите Джоплин ? – обратился он ко мне, приветственно помахав рукой.

– Иногда, – уклончиво ответил я.

– Прекрасно, прекрасно, – сказал хозяин, хотя была ясно, что его
слова относятся к чему-то совершенно другому.

Мы позавтракали приготовленным кем-то мисо и сэндвичами с тунцом.

Я решил взять быка за рога.

– Стало быть, вы собираетесь забросить меня в прошлое ? – решительно сказал я.

– Вздор! – воскликнул Инуэ. – Путешествия во времени оставьте
дешёвым фантастам, их это, кажется, развлекает. Никакой такой
фантастической ерунды не будет, не беспокойтесь.

Он немного подумал, видимо, пытаясь сформулировать свою мысль.

– Знаете, Джоплин однажды сказала: «меня высмеяли из класса, из
школы, из города и из штата», – задумчиво произнёс Инуэ.
Примерно то же самое мы намереваемся проделать с вами – только мы
«высмеем» вас из вашего сознания, из вашей вселенной и из
вашей системы координат.

Я промолчал, и он продолжил.

– Свой вчерашний разговор с вами я начал с энтропии, помните ?
Энтропия – это исключительно важное понятие для нас с вами, вы
должны постараться...

– Я постараюсь, – перебил я его.

– Энтропия – это мера беспорядка, хаоса. Чем больше энтропия, тем
больше беспорядок. Если вы когда-нибудь слышали о Втором
законе термодинамики... ну, может быть, в школе ?

– Я ничего не помню, – вздохнул я.

– Так вот, Второй закон термодинамики утверждает, что энтропия в
изолированной системе может только возрастать или по крайней
мере оставаться прежней – но ни в коем случае она не может
уменьшаться. Бросьте в ящик 10 белых и 10 чёрных бильярдных
шаров и встряхните хорошенько – что с ними станет ?

– Они перемешаются.

– Совершенно верно! Трудно себе представить, что после встряхивания
шары разделятся на две половинки – чёрную и белую, правда ?
То есть беспорядок в шарах будет только возрастать со
временем. А теперь представьте себе, что речь идёт не о двадцати
шарах, а обо всех атомах во Вселенной, а ведь Вселенная – это
и есть строго изолированная система. Что должно произойти
со всеми этими атомами ?

– Полагаю, они должны как следует перемешаться.

– Правильно. И беспорядок этот всё возрастает и возрастает. Этот-то
беспорядок и определяет так называемую «ось времени» – чем
дальше мы двигаемся по этой оси, тем больше энтропия. А
теперь скажите мне – как нарушить Второй закон термодинамики ?

– Наверное, никак – на то он и закон.

– Вот! Вот! – громко и возбуждённо произнёс Инуэ. – Тут-то нам на
помощь и приходит деконструкция. Закон – это структура,
созданная наблюдателями для собственного удобства, ничего более.
Деконструкция поможет нам сдвинуть с места эту систему
координат, уничтожить каркас, на котором всё держится. И, однако,
мы не будет нарушать закон – мы будет следовать ему. Только
делать это наоборот. Следите за ходом моей мысли: если
естественное увеличение энтропии в изолированной системе
определяет направление оси времени, то естественное же уменьшение
энтропии системы неизбежно должно определять обратное
направление это оси. Уменьшите беспорядок системы – и вы обнаружите
себя в предыдущей точке временной оси.

– Значит, всё-таки путешествие во времени ?

– Нет! – страшным голосом вскричал Инуэ. – Нет и ещё раз нет. Вы
никуда не путешествуете – вы остаётесь ровно в том же месте – и
в том же самом времени (он подчеркнул эту фразу), в котором
находитесь сейчас. Это система координат «путешествует»
вокруг вас. Вы сидите здесь, а система вашего наблюдения за
реальностью плавно скользит в том направлении, в котором вы
захотите. Однако, вы не можете сознательно и насильственно
уменьшить энтропию системы – демон Максвелла не работает, это
доказано.

– Мне сложно всё это понять, – примирительно сказал я. – тем более,
что вы примешали сюда ещё какого-то демона.

– Демон Максвелла – это фантастическое существо, которое может
произвольно уменьшать энтропию изолированной системы, сортируя
молекулы. Уже давно доказали, что, измеряя скорость молекул,
демон получает информацию, которую нужно хранить и
периодически стирать. А на хранение и стирание информации демон
затрачивает энергию, не говоря уже об измерении скорости молекул.
За счёт всего этого уровень энтропии и восстанавливается. Но
не буду больше мучить вас физикой. Хотите ещё кофе ?

– С удовольствием, – сказал я, и мы выпили ещё по чашке.

На смену Дженис Джоплин тем временем пришёл Чарли Паркер.

– Бёрд, – грустно пробормотал Инуэ. – Бёрд знал как менять систему координат...

Мы помолчали ещё немного. И тут я, наконец, не выдержал.

– Так как же именно вы будете менять эту мою систему координат ?
Каким образом моя ось времени сдвинется так, что я попаду прямо
к Бодхидхарме, и почему вообще я должен попасть именно к
нему ?

Лицо доктора Инуэ приняло необыкновенно серьёзное выражение.

– Я, конечно, ждал, что вы зададите этот вопрос, – сказал он. – Дело
в том...– он выдержал паузу.

– В чём ?

– Дело в том, что мы сами ещё не знаем, как именно это случится. Но
мы узнаем – сегодня. Прямо сейчас, если хотите... если вы
готовы.

– Это так страшно, что нужна какая-то специальная подготовка?

И опять в комнате повисло молчание, нарушаемое только переливами саксофона.

– Я не уверен, – наконец сказал Инуэ. – Могу сказать только, что как
только вы узнаете подробности этой... метаморфозы, система
вашего наблюдения, или структура вашей Вселенной, если
хотите, изменится сама собой. Для того, чтобы не нарушилась
причинно-следственная связь, вы не сможете больше существовать в
текущей системе наблюдения, обладая знанием, которое
позволяет вам изменить её. Есть ещё один исключительно важный
момент, о котором я вам не рассказал. Видите ли, энтропия
неразрывно связана с информацией, иногда её даже называют «мерой
незнания» – чем большей информацией вы обладаете, тем меньше
энтропия. Так вот, после прочтения письма мера вашего
«незнания» упадёт до нуля, а значит энтропия резко и естественно
уменьшится, а вместе с ней сдвинется и ось времени...

– Но разве с выходом на мета-уровень сохраняется
причинно-следственная связь ? – вдруг неожиданно для себя спросил я.

– Браво! – Инуэ посмотрел на меня с уважением. – Вы, право же,
многому научились за эти полтора дня. Вы совершенно правы – при
переходе на мета-уровень сознания причинно-следственная связь
вашей теперешней системы наблюдения не будет иметь никакого
значения. Но не забывайте, что мета-уровень – это просто
новая система со своей собственной причинно-следственной
связью и своими собственными законами, действующими в рамках этой
новой системы. Если хотите, я расскажу вам о Гёделе...

– Нет, – решительно прервал я его. – Я думаю того, что я уже знаю,
будет вполне достаточно. Так как же мы с вами узнаем о
способе перехода ?

– Дело в том, что Кусакари не случайно приехал к вам именно вчера.
Вчера утром мы получили второе письмо из того же монастыря.
Письмо, как вы понимаете, снова отправлено вами. Оно было
вложено в ту же книгу между страницами 121 и 122. Вот видите, я
снова сказал вам, куда именно положить письмо.

На этот раз я улыбнулся:

– Хорошо, я запомню. И ещё я теперь знаю, что в этом письме я
рассказал вам о том, каким именно образом я встретился с
Бодхидхармой.

– Ну что ж, раз вы готовы – я позову переводчика.

Инуэ вышел и через минуту появился на пороге в сопровождении нового
человека, тоже лысого и одетого в такой же серый костюм.
Стало ясно, что это форменная одежда «группы деконструктивного
дзена».

Переводчик поклонился мне и протянул визитную карточку. Нечего и
говорить, что она была пуста.

– Это господин Хасегава, – представил его доктор Инуэ. – Он знает
много диалектов санскрита.

Хасегава молча сел рядом с нами и достал из кармана пиджака точно
такой же плотный коричневый конверт, какой вчера доставал
Кусакари. «Неужели это было только вчера!» – мелькнула у меня
мысль.

Переводчик тем временем осторожно вскрыл конверт, надел белые
перчатки и извлёк из конверта пластиковый пакет. В пакете, как и
ожидалось, был свиток древней рисовой бумаги.

Я заметил, что руки Хасегавы дрожали, когда он извлекал свиток из пакета.

Мы сидели не шевелясь. Инуэ в какой-то момент выключил музыку, и в
комнате теперь было тихо. Слышен был только мерный гул
кондиционера.

– Вы готовы? – спросил меня Инуэ.

– Конечно, – просто ответил я, чувствуя сюрреальность ситуации. Я не
понимал, к чему именно я должен быть готов, слишком уж
будничным казалось мне чтение письма, пусть даже и написанного
мною самим полторы тысячи лет тому назад.

– Хорошо, – сказал Инуэ. – Благодарю вас, искренне благодарю вас,
господин Нисикава. Я вижу, что не ошибся в выборе. И
напоследок – я умоляю вас – в следующем письме не забудьте написать,
в чём же именно заключается секрет Бодхидхармы. Вложите его
в «Записки о династии Тай Пин» между 315 и 316 страницами.
Эти числа просто первыми пришли мне в голову, в них нет
никакой закономерности, честно, – он улыбнулся.

– Понимаю, они просто совершенно ничем не интересны, – улыбнулся я в
ответ. – Я обещаю рассказать вам всё, – и я пожал ему руку.

– Господин Хасегава, пожалуйста, начинайте, – тихо, одними губами шепнул Инуэ.

Хасегава кашлянул и начал читать.

***

«Я не люблю Вагнера. Однако, сегодня, когда по NHK передавали
Тангейзера, я невольно заслушался голосом Элизабет, умоляющей
пилигримов рассказать ей хоть что-нибудь об исчезнувшем
Тангейзере. Голос звучал не редкость жалобно, я с трудом разбирал
слова и думал, что с таким же успехом они могли бы петь и
по-немецки. Тем не менее, Элизабет было жаль. «Вот так
живёшь-живёшь...», подумал я, но не успел додумать мысль до конца,
как в дверь позвонили...»

Через три часа я закончил свиток. Тихо, чтобы не потревожить сон
Учителя, я поднялся с циновки, прошёл в монастырскую библиотеку
и вложил свиток в манускрипт «Династии Тай Пин» между
страницами 315 и 316.