Комментарий |

Книга фобий

2006

Буря

старик за столом и в постели мартышкин оплачивал труд: прикажет мозгов со шрапнелью – с виагрой пилюль подадут пошарил в сферической книге похожей на репчатый лук и стал на коротком магните держать синтетических слуг от ливня под суперобложкой укрыл он принцессу-дитя пеленка в моченый горошек сгодилась на герцогский стяг взошли по незримому древку одетые пандой инь-ян и с ними чулочная стрелка и финиковый таракан старик по своим палестринам грустил принимая парад туземцам в ответ запустил он летательный препарат он мог бы за долю пастушью отдать свои три апельсина когда узкоглазой тушью пейзанская пашня косила

* * *

всем известно: в дремучем совете председатель как дятел елов написал обесточенный тетерев и в сосну зашивают его я показывает коронован а в сосну зашивают его не в кабинете зубного и застегнулся на всех муравьев и смяв пиратской волны материю к лесу мачтовых сосен пристал с канонадой корвет «Тетеря» как зараза к причинным местам сопряженным как пень с паутиной и сургучным как рыло в пуху и вот – кровоядного к песне повинной преклоняет полуха лопух

* * *

рядами испарений похожих на людей от сумчатых растений и пористых костей летала Смерть Матроса по паспорту ЧП и попросту Курносая для попки на плече она срывала хвою с наколки на плече а яблоко глазное держалось на черве и зрело с краю мира стоящего на вшах того кто шерсть мундира закроет телом в швах вставляя позывные в девятый интервал пороги болевые кораблик обивал и слезы крокодильи лились на рукоделье

* * *

господский клюв ударился о кафель и шмыг на кухню под холодный кран а тот ему отмерил ржавых капель и клюв покинул милый тлен и вран и устремился к южным карантинам где посвятит его великий краб в протезы и талоном гарантийным снабдит и в полуночный край лучин вернет его заданием партийным дорогу освещая из пучин своей пассивной лептой в счет обола – зарыться всем грехом как блудный чин в отеческий лишай как в мех соболий всей бомбой самодельной на сопле на паперти казанского собора где тверже камня милостыни хлеб

Кое-что о Симоне Маге

вороном состоял при гастингсе был ощипан на стрелы валкирией-госпожою в латексе на мертвое тело чью породу в седьмом колене опознал по дензнаку и в протекающем полиэтилене сдал в бордель как русалку если не врут микрофон в помаде и комар на сосиске áля капоне ругал он по матери из-за дрянного виски между створками черных мидий он вез народ в палестину и выращивал в новой индии на мертвецах щетину через арктику без аптечки перелетевши на спор он подсматривал запуск птички пасмурно как на паспорт озирался при вспышках магния точно гамлетов отчим или склабился будто маугли братом ему молочным часто он выполнял заказы в счет духов и шиньонов той которую из-за кассы взял он кассы не тронув план зловещая канарейка удался б несомненно благо солнце и батарейка сели одновременно но с товаром подмышкой крадучись мимо регистратуры он разбил драгоценный градусник полный температуры когда ж сморкаясь в рукав каялы и в билет до макао из-за тучи ему махала пенкою от какао он заплакал уже по брайлю о локоне и флаконе чтоб не слушал его израиль вздернутого на глаголе

Фаэтон

как тот экзаменатор-старик что не резал баранов а стриг скотчем отец удалил траву оттопыривая страну было светло как белку от желтка как светляку внутри кулака когда священную сбив козу сплошную молочную железу я подорвался на слове «блядь» минное небо югом вспять севером впредь лежит папин оплакав джип

Стансы

бессонная принцесса считает женихов до смены караула до желтых витражей а поутру внештатный профессор королю в подарок богорода молекулу везет и карпа с лихорадкой на войлочной губе до лески просит клецка похожая на смерть и слышен из-под мóста как будто тихий чок стклотары о стклотару капрона о капрон

* * *

он был любим быть может младшей в сонме бессмертье поделивших на бессонницы и бренную его щадя природу она готовилась к его приходу всё начищала серебро столовое лучами зимнего помола покуда кот ее к ее к девичеству ласкался экономя электричество отмеривала ночь по лунным долькам премило вышивая ноликом и нюхала засушенную жимолость из Дополнений к Полному прижизненному

* * *

доллар понизится не надо быть провидцем всё неразборчивей думают по-китайски и провинция луна метит плешь разнорабочему-китайцу спи гражданин потóм не будет но трава на липучках мешает летать во сне и почти не растет сигаретный початок

* * *

сам товарищ мао его поздравлял руки пожимая ртуть когда он миллионного муравья наставил на шелковый путь но твердые цены на твердый хлеб кусались не узнавали и мнилось будто гуляет плебс по полю по киноварному послал за книгою перемен перелистал с ветерком простыл чихнул уронил с колен и умер простым стариком он скользит за шиворот мокрой листвой пахнет как физраствор трясет фантомною головой все думают возрастное мы узнáем его разведя костер или жену раздев и вóлос его день и ночь растет в столетнем чайном гнезде

* * *

ты прошел в темноте по музею как проходит селом селянин и сирены велели орфею обернуться столпом соляным ты слезами промыл эпителий вспоминая свой первый побег: так же ветер трепал капители да сарматский заглядывал снег а потом фонарем полоснули потянули за белые слюни …под булавчатым планом побега перекатывается желвак с интервалом в четыре jet lag’а орион ласкает собак

* * *

барышню смольную чудную как молитва тискать позволено только сим-симу лифта Высшая Мера катит за ней на скате призрак Ампера стелет пред нею скатерть – шпрехен зи дойч? – придвинется к женокраду звездная ночь допроса под фонограмму – что простофиля делает в книге фобий заступ в утробе и ультразвук в могиле?

Малое завещание

гоголю веник безносого банщика фету брандспойт мандельштаму-шарманщику сладкую вату гумилеву ахматову нарбуту ногу тарковского-донора блоку матроску и шаг командора белому крым а косому басё ассигнациями наше всё

–––––––––––––––––––-

Примечания

1.1 6-е, 7-е, 9-е и 12-е стихотворения цикла опубликованы
в журнале «Воздух», 4/06.

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка