Поэзия

Плачь!

Плачь! – сказало текучее лезвие рта
И разбитые скулы втянули в себя нерв морщин.
Плачь! – голос пах гримом. Как если бы анонимно
                                         неверное
Время замкнулось петлей в эоне аорты.
                          …я не был первым…..

Ветер стремился наружу, как мертвого груза вой.
И я тоже хотел убежать, но было страшно и лень.
Пока не услышал опять в густоте над собой:
Плачь!
Твоя память – болезнь.
Твое имя уже ничего
Не значит.
Вмятины пола. Воздух, впитавшийся в спирт.
Скрипело шершавыми листьями языков пустотело,
Кривая пружины сопротивления,
            плеснь

Я помню все ярусы неба над головой
Поклоны вошедших и кожу того, кто бил.
И человека, который когда-то бежал вслед за мной,
Примеривал тень, но так и не выстрелил.
                    
Я лежал в груде лет, ставший трупом из снов.
Мимо и сквозь проходили беззвучно немодные люди,
       которые вечно что-то искали.
Но один из них, плавясь в оскале,
Вдруг заметил меня, не умевшего быть иначе.
И, распуская сеть шрамов,
Раздевая остывшую кровь,
Облизал мякоть пальцев,
             не годившихся для орудия,
Чтобы написать мне на лбу
                 нежно-розовым
                          бледное «Плачь!».
Как если бы я был вором и блядью,
                     а он – правосудием.
             И я плакал…..





Natura Morta
Слишком много снега на карте
Мира
И Ваше пальто
Теперь как горностаевая мантия.
Я умираю в запахе Вашего пара
А вы должны таять.
Как это уже
Было
             где-то…
Вы должны знать….

Вы просто акцент, идеал: герметично пустая
Говорите: «Никто мне больше не нужен».
А я слова, не разжевывая, глотаю.
И они прорастают ужасом.

Под нами дорога – кружево сети
Готова захлопнуться, как каверзная книга,
А я представляю, сколько Вы весите
До и/или после смерти
И в этот 
Самый
Ответственный миг

И когда ко мне поворачивается
Голова. С вопросами и зубами.
Пространство, распятое тлением снега,
Показывает диетическими кусками
Рисунки убитого человека

Может, если  бы у меня было два(2) сердца,
Вы, как исполнительная машина
Любили бы эту отчетливость диссонанса.
НО: вежливость,
Глянец,
Агония Вальса,
А у Вас – незрячая половина.

И Мы, как возможность чужих несогласных портретов
Выпали из событий, нерожденные в панораме эскортов.
Не дождавшись конца и/или начала света,
Трепетно, паранормально
Ушли в Нет
Natura Morta...





Отступник
На могиле святого отца было написано
«оставьте меня в заупокое»

На могиле святого отца было написано: 
«его вера, которая была его единственной опорой,
 не помогла ему выжить»

Перед смертью он бредил:
«Расскажите Доре о Торе и ТореоДоре…»





Пропавший без вести
 
Не надо мне ни дыр
Ушных, ни вещных глаз
На твой безумный мир
Ответ Один – Отказ
                 (с) М. Ц.



Я спрошу каждого.
Вы видели этого
             человека?!
С лицом, эмалированным отчаянием
На худых плечах.

Парами легкого
Клубился снег…
И мысли, больше ничего не означая,
Кричали у виска…





                       
***
Он шел, протыкаемый первыми холостыми лучами.
Как шпагоглотатель или балетная кукла.
А следом, голодными швами, …обозначая плач
Ступало утро.

Мимо домов и канцерогенных  очагов заражения:
Витражных, малометражных склепов и будок,
Где пахло смертью и размножением,
Тоской и брожением хлеба как будто.
(Обморожением. Кражей жара. Но только утром)

Приборы слежения, деревья, токсичные инвалиды улиц,
Шприцы с одноразовой кровью, газированные мультивитамины роста,
Старухи с шипящими вместо тела, гусеницы,
Которых обидно оправдывал возраст.

Прокаженная местность, притворяющаяся тем, что снилось.
Рецессивные кадры, не умеющие сказать.
Смех, пароксия, сезонная сырость –
Музыкой формы в остывших глазах.

В суицидальной истоме, мимо стоков и лупанариев.
Путая шаг, забывая природу движения.
В опасении непроизносимого, в ожидании, в…
Окончательном Онемении,
В коме слов…

Прочь – от капризов глюкозы, п(р)ороков слепорождения.
«Вы слышите трупный запах  – я вижу небесный хор!»
 Кто вы, чтобы в своем rigor mortis
Опознать пение?!





                            
***
Я проснулся поздно. В эпицентре расколотого сознания
Бился след сквозняка. Искрилась цифрами (в)скрытая рана.
Двигались тени, Видения плыли, как медленные детали.
И пеной стекол
               стекольной
               свекольной  гнил туман.

Мой сон обрабатывал нордический, титанический кто-то.
Как если бы встать самому не хватало усилий и навыка.
Хотя я просил лишь в ту страну, что за поворотом,
Куда гребут отрубленными руками,
Веслами висельника,
Крыльями веса…

…
Больше Севера! Глубже срез!
Смерть в зените –
Бесам весело.
Тесно в пропасти
Из-за тел.
Но…скажите…?
Вы же…
Не выстрелите
В сердце зеркала?
Я в квадрате,
Я в периоде!
Вы НЕ слышите –
Лейте известь!
Время выстрела –
Я успел?

Сумерки бреда. Лопасти страха.
Говорящие дыры. Че-ло-ве-чес-ки-е названия.
В бледном воздухе из кости и сахара
Спели сеянья,
Пухли здания.

Из горизонтов, когда-то намеченных,
                                 свитых
В освобождающую веревку, ограждающую улыбку
Я выбрал Отсутствие света, бесцеремонность лечения
Было дико.
И ветер стыл орфограммами текста,
     скользящей
     ненастоящей темой ответа,
     ленивого впечатления,
     витального помрачения,
     отвращения, предощущения.
     Рви!

Отшагать нервы и мороки, крови обязательный вздор
Вытекший мозг – по телу пятнами спор(а).
Каплями воска – на тлеющей ткани тир.
Выбить помост.
Потерять голос..
Наблюдать стоя.
Порванный мир.





                              
***
…
Я знаю,
Вы помните
Этого человека.
НЕ в списках больниц,
НЕ в пепле серы –
В падении сервера.

Рубите
Мою
Голову век
На безопасном расстоянии.
У каждого
Рыцаря
Пандемии
Есть дурная традиция:
Уходить первым…





Авария 

(Выход На Покаяние)
Каждый перекресток напоминает мне оскверненное распятие.
Поэтому любое лобовое столкновение –
Это удар Копья Силы,
Воспринятый сердцем

Мы все стояли где-то рядом,
На пограничной полосе.
Как жертва или ода ада,
Шипели тени. В полусне

Ковер, возвышенный листвою,
Скрывал от них небесный круг.
Последней смежною мечтою
Стонали атавизмы рук.

И голова не покатилась,
И было жутко невпопад…
И чья-то тайная немилость
Стелилась рельсами преград.

Когда кармические шрифты,
Стирая в шунт кровавый мел,
Чертили контуры и шифры
В офортах безымянных тел.

Как знамя или лица бога,
Горел, крошась тугой металл.
А пламя пело про дорогу
И про того, кто в ней устал

Дорога – или горе долга? –
Зрачки – как визии зеркал.
Визиты зрячих в сердце морга.
Сквозь ночь, покинувшую зал

Мы будем жечь пустые раны,
Проказу тех, кто жив и мил,
Повесив лезвие тумана,
На стропах их витражных жил..

Докажем зрением эфира,
Что жизнь, машиннорождена,
Есть производное от жира.
И лишь постольку не важна

И не религия безбожия,
А кожи жженая резина
Дает понять, что эта сложность
Лишь яда крайняя витрина,

Тревога, что заражена.
Я шел в обход, а ветер в спину
Картавил ложно:
Кажется, Весна….

Со стороны больного сада
Кондуктор пел заупокой.
Столбов фонарные лампады.
Хруст поседевшей мостовой.
И смерть, заманчивая взглядом, -
Как страж с пробитой головой.
– Мы все стояли где-то рядом…..

конец декабря 2007






Механизм
Глаза приклеены Лаком
Замазаны дыры трещин.
В истерике – синий враг.
В гардинах – иней седин.
Когда вы в своей безупречности…
Наощупь меня разбирая…, -
«Отсюда и до Бесконечности
Не будет больше деталей»
                      (дыхания).

Внутри меня колко и пусто.
Внутри меня гулкие звуки.
В моем одеяле из хруста –
Не кости, а шрамы от скуки.

В причудах сахарных колик,
Чтоб не сломаться сразу.
Я горлом опухшей вазы
Глотаю воздух. Мне больно…

Спускается старость красок,
Темнеют лампы завода.
Мне, как герою сказок,
Во сне умирать не модно.

Я стану большой игрушкой
Из тонких конфетных линий.
Какая-нибудь девочка в скучном
Восторге меня обнимет.

Какая-нибудь девочка в Скучном
Попросит меня заплакать.
И заберет ненадкушенным
В свою серповидную мякоть.

Где топятся волосы страха
Или туман сальных желез.
Кровь – в темноте тот же сахар.
Озноб и Журнал Унижений.

Ты, может, найдешь меня позже
В комках г(л)азированной ваты
Когда мне кружево Ужаса,
                 зеркало шаржа
будет
кошерные строить рожи
Завистливо и виновато.

И я, раздевая пульсацию,
Как пошлое место ночлега.
«Смотри, как действует сердце –
Тревожный счетчик побега…» 





Услуга
Милая дама,  кого Вы хотите запутать своими симптомами?
Ваше лицо – только азбука лени,
Храм черепа, что я тайком обожал.
Сколько пожара,
Литания песни,
И Диктатуры хрипения
В каждой прошлой морщине!...
Я Вас желал!
Жадно
Жаждал жала
И ждал, мандража,
Конца жажды
Или кожи…
Осязаемо,
Даже бездонно.
Вы только вглядитесь, Донна:
Какая томная, высшая прелесть! –
Движение каждой болезни –
Здесь
На лезвии автоматического ножа
Вечность, удачно заснувшая
В шаге от комы
Спрячет Ваше Сокровище Тени
От лишней лести,
Пошлой кражи
И ноющих прикосновений