Онтологические прогулки

Начало

Окончание

Статистика уличных преступлений проводится постоянно, и она показывает
масштабы преступности, в которой США лидирует среди других индустриальных
стран. Число грабежей на душу населения в Америке в 5 раз больше
чем в Европе. Количество убитых на душу населения в Соединенных
Штатах в 2000 году было в 10 раз больше, чем в Англии.

Существует широко распространенное мнение, что большую часть преступлений
совершают новые иммигранты и оно, во многом, подтверждается статистикой.

«Принято считать, что новые иммигранты приносят волну преступности
из своих стран в Новый Свет. Но большая часть иммигрантов были
законопослушны в своих странах. Если они нарушают законы, то,
в основном, благодаря общим условиям жизни и нравственной атмосфере
своей новой страны. Беззаконие было и есть наиболее характерное
качество американской жизни.» Джон Адамс Труслоу, потомок семьи
Адамс, давшей стране двух президентов и нескольких выдающихся
политических лидеров страны.

Эту закономерность отметил и криминолог Сюзерленд в 30-ые годы.

Исследуя причины преступности в Гонолулу, он обнаружил, что японская
община, живущая замкнутой жизнью внутри своего этнического гетто,
имеет самый низкий уровень преступности. Там, где японцы жили
и работали, смешавшись с основным населением, уровень преступлений
был наиболее высок.

Начиная с середины 19-го века по сегодняшний день, Америка абсорбировала
54 миллиона иммигрантов. Наиболее успешными среди них были те
этнические группы, которые были способны создавать свои организации
– профессиональные союзы, союзы бизнесменов и мафиозные «семьи».
Мафиозные группы – итальянцы, ирландцы, евреи, а позднее вьетнамская,
китайская, доминиканская и мексиканская мафии, отличались от всех
других, легальных объединений иммигрантов, тем, что давали иммигрантам
значительно большие возможности для экономического роста.

Иммигранты, являясь объектом беспощадной эксплуатации и субъектом
недоверия и унижений со стороны коренных жителей страны, видели
в американских законах, легализующих нарушение их гражданских
прав, своего врага, а в мафии защитника. Иммигранты предпочитали
третейский суд крестных отцов-godfathers официальному американскому
суду.

Мафия, вместо бездушного и часто пристрастного к иммигрантам американского
суда и полиции, предлагала «семейный подход». Мафия распределяла
рабочие места, и в, некоторых случаях, организовывала помощь больным
и бедным. Это не было филантропией. Мафия создавала, таким образом,
массовую поддержку в своих иммигрантских гетто.

Иммигрант в одиночку был лишен возможности использовать преимущества
американской демократии – личную свободу, высокую социальную мобильность
и слабость государства. Мафия же могла эффективно пользоваться
преимуществами свободного рынка и гражданских свобод, потому что
обладала силой и влиянием – она была организацией, в чьих руках
скапливались огромные денежные средства, самый мощный инструмент
бизнеса. Легальные же организации иммигрантов, как правило, были
малоэффективны – они существовали на мизерные суммы в виде членских
взносов.

Для иммигрантских мафий образцами ведения бизнеса были крупные
корпорации, используя те же организационные приемы в аккумуляции
богатства, они создавали влиятельные преступные синдикаты с доходом
в сотни миллионов долларов.

В фильме «Крестный отец», глава итальянской Мафии, Карлеоне, объясняет
своим соратникам, что Мафия (ее итальянское название Коза Ностра
– Наше Дело), это не шайка уличных воришек – это бизнес в сфере
сервиса, который потребитель не может получить через легальные
каналы. Публика хочет секса, свободный доступ к которому перекрыт
законом. Она его получит. Мгновенное получение денежных займов,
минуя затяжную бюрократическую процедуру банка, разумеется, под
огромные проценты. Возвращение долгов кулаком и пистолетом, минуя
многолетние и часто безрезультатные судебные процессы.

Существует потребность убрать врага, конкурента, нежелательного
свидетеля. Только у нас потребитель может получить все то, что
он не может получить по законным каналам.

Бизнес семьи Карлеоне – бизнес специфический. Но итальянские иммигранты,
как и многие другие этнические меньшинства, не были допущены к
бизнесу легальному, точнее, в те сферы бизнеса, где законным путем
делаются большие деньги. Менеджмент корпорации Карлеоне анализирует
эффективность и продуктивность вложений средств и рабочей силы,
и делает это с той же тщательностью и профессионализмом, как и
любая другая корпорация.

Правда, у Мафии иной кодекс чести и несколько иные правила игры,
чем в законном бизнесе. Но игра по общепринятым правилам не характерна
для всего общества в целом, со времен Генри Торо, и по сей день,
– «Американец принимает закон, когда он на его стороне, и отвергает,
если он против. Только он сам решает, что справедливо и что нет.»

«Крестный Отец» показывает итальянские семьи, бежавшие из своей
страны от насилия, коррупции и эксплуатации. У них, в своей стране,
не было возможностей подняться с социального дна, так как неподвижная
социальная структура Италии 19-го века закрепляла все привилегии
за классом лендлордов, включая и сицилийскую мафию, защищавшую
интересы крупных землевладельцев.

В новой стране, несмотря на то, что иммигранты попадают на то
же социальное дно, у них, тем не менее, есть шансы воспользоваться
возможностями свободы индивидуального предпринимательства и наиболее
энергичные, амбициозные, и способные идти на риск, выбирают преступные
формы бизнеса, потому что они предоставляют самый короткий путь
к экономическому успеху.

В средневековье низшие классы видели в разбойниках, как, например,
в Робин Гуде, силу, в какой-то степени восстанавливающую социальную
справедливость. Организованная преступность в Америке вовсе не
рассматривает себя как организацию борцов за справедливость. Также,
как и другие деловые корпорации, они участвуют в конкурентной
борьбе, азартной и часто опасной игре с высокими ставками. В борьбе
за успех, за Американскую Мечту.

До появления фильма «Крестный Отец» гангстерские фильмы были единственным
жанром, в котором допускалось отсутствие хэппи-энда. Гангстер
в конце фильма погибал. В этом была дидактика фильма – нельзя
добиться успеха вне легализованных каналов. Правда, сама жизнь
не подтверждала эту истину.

Огромный экономический успех мафии во время Сухого закона, а после
его отмены контроль определенных сфер индустрии – перевозки, строительство,
уборка мусора и легализованных азартных игр, в послевоенное время
превратил Мафию в одну из крупнейших корпораций страны.

Успех Мафии, экономический успех организованной преступности,
был, во многом, подтверждением того, что в условиях конкуренции
только организация, корпорация может добиться реального, осязаемого
успеха. Перед отдельным предпринимателем общество ставит неисчислимые
барьеры, и особенно для иммигранта. Только организация в любой
сфере бизнеса, будь это бизнес легальный или криминальный, гарантия
победы.

Способность гангстерских сообществ создавать сложные организационные
структуры бизнеса, находить в нем новые пути, и мужество в условиях
угрозы тюремного срока или убийства конкурентами, не может не
вызывать уважения у американца, воспитанного на идее – «Дело,
бизнес прежде всего».

Мафиозо окружен романтическим ореолом – он, несмотря на опасность,
нарушает закон чтобы добиться того же, чего хотят все законопослушные
граждане страны – успеха. В отличии от них, он идёт к своей цели
в условиях высокого риска и добивается экономического успеха и
благополучия своей семьи. А успех и благополучие семьи и есть
фундаментальные принципы американской жизни. Что не прощается
– поражение в борьбе за успех и предательство интересов семьи.

Современные мафиозные группы копируют организационные методы корпораций,
но в 19-ом веке, в период их создания, процесс был обратным, корпорации
не только перенимали приемы криминальных банд, но и использовали
их для захвата или нейтрализации конкурентов.

Итальянская мафия – это наиболее известная часть мира организованной
преступности, но ее численность, по оценке ФБР, не более 10,000
человек. Количество же индивидуальных уголовных дел, хранящихся
в информационной базе данных Министерства юстиции, составляет
50 миллионов.

Большая их часть связана с преступлениями, использующими насилие,
а насилие было широко употребимым с момента основания страны.
Как гласит старый и вечно новый лозунг – «Violence as American
as the apple pie», насилие такое же типичное для Америки блюдо,
как яблочный пирог.

Исторически, агрессивность американца следствие протестантской
доктрины – идея борьбы с природой, вне и внутри человека. На принципе
борьбы всех со всеми построена вся экономическая цивилизация,
а широкая преступность лишь следствие этого принципа.

«The gospel of money was a gospel of violence», молитва о деньгах,
была молитвой насилия, писал Токвиль о начальном периоде становления
американской индустрии.

В «Мартине Челзвике» Диккенс описывает, по его определению, типичного
американца эпохи «завоевания новых границ», Ганнибала Чоллопа,
– «Сей достопочтенный джентльмен носит в карманах своего сюртука
несколько револьверов, и на поясе огромный нож, который он ласково
называет «Потрошитель», а свою саблю, не менее нежно, «Щекотун».
Он славится своей галантностью. Oдин из эпизодов ее проявления
описывали местные газеты, когда мистер Чоллоп, с присущим ему
изяществом, саблей проткнул глаз своему оппоненту.»

Это была непрерывающаяся война всех со всеми, люди убивали друг
друга за землю, воду, рудники. Закончив уничтожение индейцев и
получив землю, ковбои-скотоводы и фермеры начали непрерывную войну
другу с другом. Достаточно посмотреть несколько ковбойских фильмов,
чтобы увидеть тот огромный накал войны всех со всеми за богатство,
в какой бы форме оно не воплощалось.

Агрессивность периода освоения Дикого Запада была продолжена впоследствии,
в период роста индустрии и создания промышленных империй, корпораций.
Владельцы железных дорог устраивали катастрофы на линиях конкурентов,
владельцы заводов нанимали бандитов для запугивания рабочих и
подавления стачек, профсоюзы нанимали других бандитов для сдерживания
бандитов, нанятых хозяевами.

Общество, истинный культ которого действие, легализует все формы
выражения энергии. Для того чтобы создать новое, нужно разрушить
старое и агрессивность в этом процессе необходима.

Нарушитель закона, преступник, в американской истории был всегда
более популярным героем, чем государственные деятели, бизнесмены
или люди искусств. Он воплощал индивидуальную свободу, доведенную
до логического конца. Гангстеры, киллеры и серийные убийцы становились
культовыми фигурами. Во многих районах страны можно найти музеи,
посвященные национальным героям, «Залы славы выдающихся грабителей».
Об их жизни и деятельности написаны тысячи книг и сняты сотни
кинофильмов.

Американская публика, в своем большинстве, не знает истории своей
страны, не знает имен большинства президентов, не говоря уже о
мировой истории, но такие имена, как Билли Кид, Джесси Джеймс,
Бенни и Клайд, Претти Бой Флойд, Ма Бэккер, Джон Диллинджер, Ал
Капонэ, Лепке-Бухалтер, Багс Моран, Багси Сигель – эти имена знают
все.

Голливуд создал сотни фильмов о великих гангстерах, им посвящены
тысячи книг и исследований их жизни, многотомные труды рассказывают
в подробнейших деталях об их жизни.. Только об одном из них, Билле
Киде, было снято более двадцати фильмов. Легенда об отважном,
бесстрашном бандите была увековечена. По свидетельству тех, кто
с ним встречался, это был худой коротышка с покатыми, бабьими
плечами, гнилыми зубами, и выглядел полным дегенератом. Каким
он был в реальной жизни не имеет особого значения. Билли Кид,
как и многие другие бандиты его времени, вначале 20-го века, в
глазах общества были символом, символом противостояния индивида
новому индустриальному обществу, где только принадлежность к организации,
картелю, корпорации дает шансы на успех.

В реальной экономике корпорации победили в борьбе с индивидуальным
предпринимательством, но их победа была гарантирована самой атмосферой
общества, преклоняющегося перед силой и удачей, и видевшего нарушение
закона как бизнес другим путем.

Телевизионная серия «Melrose Place» 90-ых годов, одна из самых
успешных, показывала группу молодых профессионалов, строящих свою
карьеру на обмане и пользующихся всеми средствами, вплоть до вымогательства,
шантажа и убийства, чтобы добиться своей цели. Герои не только
внешне привлекательны, они обаятельны в процессе своих манипуляций.
Успех – это не только награда за самоотверженный труд – это реализация
всех человеческих талантов.

То, что раньше могло шокировать зрителя, как скажем, фраза героя
Майкла Дугласа в фильме «Wall Street», биржевого агента, не брезгующего
никакими средствами, – «greed is good», жадность – прекрасна,
жадность двигает экономику страны, сегодня никого не может возмутить.

«Наш идеал – большие деньги. Идеал рождает несметные полчища преступников
и они истинные герои. У них одна мораль – мораль победы. Они не
верят ни в какие правила, законы, нормы, поэтому они побеждают
всегда. Их успех доказывает моральное превосходство мошенников
над толпами верящих в честную игру (fair game) дураков.». Р. Милл,
классик американской социологии.

«Сегодня, с отдельного человека полностью снята ответственность
перед обществом – «If it feels good, do it.» – если ты чего-то
хочешь, делай, «Good guy finish last» – честный человек приходит
к финишу последним. Побеждает только тот, кто играет без правил.»
Социолог Thomas D. Kerr.

Герои сегодняшнего кинематографа, представленных плеядой актеров
– Майкл Дуглас, Джон Малкович, Весли Снайпс, Джеймс Спайдер, не
входят в конфликт с обществом, не испытывают никаких нравственных
терзаний по поводу аморализма системы, они просто пользуются теми
возможностями, которое общество предоставляет.

Борьба за свободу в экономической деятельности и за права личности,
потеряла свою привлекательность, идеалы 60-ых годов утратили свой
социальный и моральный пафос. Сегодняшняя пресса следующим образом
оценила фильм шестидесятых, рассказывающий о владельце независимой
газеты, который, рискуя своим благополучием и, в конечном счете,
жизнью пытается привлечь к суду главу местной мафии, подкупившего
большинство местных политиканов и обладающего большей властью,
нежели любой бизнесмен или политический деятель города – это история
конфликта амбиций газетчика и мафиози. Моральные категории, борьба
добра со злом, стали восприниматься как анахронизм.

Если считать, что искусство отражает наиболее важные для общества
вопросы жизни, то американская литература, кино и телевидение,
в которых тема преступности занимает доминирующее место, отвечает
на эти вопросы. Не только на вопрос «Что делать?», но и на вопрос
«Как делать?», но не отвечает на вопрос о социальных причинах
преступности. Искусство, став индустрией развлечений, продает
товар, на который существует огромный спрос.

Никогда до второй половины ХХ века преступления не занимали такого
огромного места в общественном сознании и культуре, но, в ХХ веке
они заняли почти все пространство в средствах массовой информации.
Преступления – центральная тема газет, телевидения, радио. Подавляющее
большинство преступлений имеют один и тот же мотив – деньги. Размах
уголовных преступлений лишь верхушка айсберга – они показатель,
широко принятого в обществе, стремления находить самые короткие
пути к успеху.

Более двух миллионов заключенных в американских тюрьмах это неудачники,
те кто неспособен к манипуляции другими и обману внутри рамок
закона. Система предоставляет огромное количество возможностей
именно в этой сфере, а это широкая творческая база для самовыражения,
проявление индивидуального таланта, игра, в которой победитель
самоутверждается как активный участник делового процесса.

Автомеханик определит владельцу машины, врачу, несуществующую
проблему в моторе, которая принесет ему наибольшую прибыль. Врач
назначит пациенту, автомеханику, тот набор ненужных пациенту тестов,
который увеличит его доход. Продавец страхового полиса навяжет
клиенту, водопроводчику, страховку, которая ничего не покрывает.
А водопроводчик, за минимальную работу в доме страхового агента,
сдерет с него три шкуры.

В деловую игру в вовлечены все слои населения, все эксплуатируют
всех. В динамике перехода денежных знаков из одних рук в другие,
они оказываются у наиболее энергичных, наиболее беззастенчивых,
наиболее гибких в достижении личного успеха. Они и двигают экономику,
увеличивая ее коэффициент действия в целом, во всей стране.

Как писала Жорж Санд более ста лет назад, – «Европейский романтик
повесил бы скорбную лиру меж прибрежных ив, дабы излить проклятия
на зло цивилизации. Американец же не может беззаветно клеймить
позором зло, из которого произошли сила, богатство и независимость
его народа».

Моральные реминисценции европейца о добре и зле не соответствуют
американскому взгляду, нравственно все что приносит богатство.
«Богатство – это справедливость, богатство – это свобода, богатство
– это власть.», говорил Маркус Гарви, американский политический
деятель начала ХХ века, выражая незыблемую мораль экономического
общества.