Поэзия

Сон астрофизика

(1.)

Астрофизику снится чужая жена
в ледяной безразмерной кухлянке
ни светла ни грустна ни мертва ни жива
мутен взор и дыхание хладно
Антиподы коварны хитры и наглы
подбираются к отчим ярангам
Всем нетронутым девам навалят на клык
и поставят всех отроков раком
Только б тонкой иголкой проткнуть родничок
загадать три посмертных желанья
и березовый ток сам собой потечет
как вода ножевая

(2.)

Астрофизику снятся другие моря
он бормочет под клетчатым пледом
Ах Гренада Гренада Гренада моя
я вчера не вернулся из плена
Антарктида моя ты под игом врага
я не знаю как это словами
запихай меня лучше как шавку в рукав
в желтый ад африканской саванны
Там пребудет могила моя горяча
и ромашки поклонятся в ноги
там меня повстречают братки кореша
там дождемся подмоги

(3.)

Астрофизику снится отвал головы
вынос мозга прощанье с Матёрой
И последнюю речь он тогда говорит
обращаясь к пустым мониторам
Легкой тенью газуй
быстрой мухой лети
среброкрылый койот-письмоноша
пусть по левую руку старуха Итиль
горбит свой голубой позвоночник
а по правую руку сестренка Янцзы
месит грязь в расцарапанной ранке
……………………………………………………………………
……………………………………………………………………
……………………………………………………………………
……………………………………………………………………
Там я вырву мой грешный нерусский язык
и повешу над входом в ярангу





***

                      А. Петрушкину
                      Нет, никогда, ничей…
                      О. М.

нет никогда ничей ни твой ни божий и ни свой
не плановой не винтовой а так слегка живой
отбит и выпарен дистиллированной бедой
сосчитан до без десяти и сплюнут на бетон

растет война во все края железные ежи
а мы с тобой мой бедный я предполагаем жить
без задних ног ползти след в след на свет прифронтовой
по лесенке пожарной лезть скакать по винтовой
на этом всем ояебу торчать до сорока
вкусить дешевый суррогат и вылететь в трубу
гуляй рванина кто найдет от жизни антидот
и кто вразвалочку идет на марсианский дзот
зато воздушных сто пудов кому и здесь жилось
веселых обмороков до припухших до желез
………………………………………………………………………..
не доверяй же никому сих глиняных речей
у господа в его дому нет ни когда ни чей





к гипотезе Сепира –  Уорфа

1.
потому что по крови не мандельштам 
выделяют из крови спецальный штамм 

этот чистый вирус цепной чумы 
сам собою вырос в пробирке тьмы 

из ромашек сора и лопухов
развивается скоро в опухоль

и как речка черная хлещет из
всех щелей реченное мы слизь

2.
ебаный элизиум теней 
светлых горниц розовых коней
слишком много ебаных коней 
оттого-то в горнице все темней 

3.
....................... до небес
.............бы с сонечкою берс
гришковца достать из широких штан
........................... наденьку мандельштам





***
Светолов мой, светоло́вушка 
у тебя больна головушка 
и еще одна другая 
заводная дорогая
у хирурга на столе в формалиновом чехле 

на объектах производственных 
сплошь из воздуха и воздуха 
обходя светоловушки
грустно прижимая ушки
мерно дышит за спиной федеральный розыскной 

На объектах неопознанных 
прилетают к нам опоссумы
очи будто стробоскопы 
на зубах стальные скобы
повторяют невпопад завтра будет снебопад





***
Как у реченьки у горячей,
восковой бездымной реки
собирались в полки кукарачи,
все-то бражники да сверчки.

И верхом на измученной жабе,
как опарыш, бела, нежна,
впереди дружин выезжала
тараканья слепая княжна.

Сколь усами людей покололи,
сколь голов отгрызли, хрустя,
исполинские богомолы
у простых честны́х христиан. 

И, набрасываясь из засады,
хоботками толще руки
светлы глазыньки девам сосали
плотоядные мотыльки. 

Так кранты наступили весям
и пиздец пришел городам,
и над миром, щекаст и весел,
воссиял господь таракан.





Pet Semetery
Снилось мне,
как будто бы животные,
все, которых я любил и знал,
враз вернулись, требуя чего-то,
заскребли когтями в двери сна. 

Заодно из черной книги джунглей,
с той ли стороны счастливой смерти,
принесли в зубах, оскалясь жутко,
весточку о предстоящем свете.

Впереди псиглавец Христофор
в волчьей рясе, золотом расшитой.
И такой заводит разговор,
сучьих потрохов моих рачитель: 

«Хватит, говорит, лепить отмазки,
о двуногой плакаться душе.
Ангелы господни – лунной масти
от хвоста до кончиков ушей.

Рай заполнен божьими зверьми,
коих не окликнешь, не погладишь.
Им не надо воли и земли,
сахарных костей, собачьих кладбищ».

Но до света умные животные,
те, которых знал я и любил,
лижут руки горячо, щекотно,
наклонив сияющие лбы.





***
рыба иволга кажет язык рыбаку
в поле воет животное ива
и всего-то лишь выщелкнет парочку букв
иванов превращается в иов 

ибо как заповедал апостол наш мрак
верх и низ травяное и скотье
все пожрет золотой умеранг
и вернется в десницу господню





***
Станем мы с тобой цитатами, 
марсианскими закатами. 
Станем подвигом разведчика и киношными рассветами. 
Все на все вокруг похожее, до оскомины знакомое:
снег валится как подкошенный, бьется чудище подкожное.

(Жизнь, такая невозможная,
снится или вспоминается 
и на камеру снимается.
Пленка рвется и сминается.)

Жизнь такая невозможная и ни разу не понятная,
как невеста терминатора, словно шаровая молния. 
А на следующем уровне будет все у нас по-доброму:
свет струится как подорванный, янтарем хоромы убраны. 
В бой идут мальчишки смуглые за арктическую родину,
а в ушах играет музыка, орудийная до одури.
И, пуская автоматную в отступающих панически,
что-то бодрое командует взводный кремнийорганический.
Станем мы с тобой цикадами 
и речными перекатами,
станем красными бригадами, 
облаками, 
баррикадами.





***
чтобы волос с твоей головы не упал
чтобы свет глаза не колол –
наблюдают за всем отец леопард
и химический брат аксолотль

предстояние в битве богов и машин –
вот занятие для мужчин
благ, кто в вены вливал алкоголь и морфин
кто гяуров без счета мочил 

и за это за все распахнутся врата
твердь расступится как вода
миллионами вольт поползут изо рта
разноцветные провода

у березок узнай, у елей спроси
каково пережевывать грунт
и кому хорошо воскресать на руси
в вертикальной могиле по грудь

есть забвения дар, горяч и тяжел
и спасает мир слепота
чтобы снег на кошачьих лапах шел
и гремел как ртуть листопад