Поэзия

 

***

Говорит бойцам политрук

Заберите мой мозг поутру

а когда допьете поллитру

я воскресну с гвоздикой во рту

Заверните меня в мох

ведь не каждый такое б смог

подчиняясь рваному ритму

прорастать у земли между ног

 

Полно горюшко горевать

чорны корочки ковырять

ныне в жаркой печной гортани

поспевает мясной каравай

с целый горний свет вышиной

с целый дольний мир шириной

и под кожей новой янтарной

вроде молнии шаровой

…………………………………

И тихонько вздыхают бойцы

и фтыкают на небеси

причащаясь последней тайны

утешают друг друга Не ссы

И внимая речам Его

рвут в клочки сгоряча Его

и хватают голыми ртами

абсолютное ничего

 

 

Шорох&Стук

 

одного звать Шорох другого Стук

чтоб увидеть их ляг лицом на восток

носом к стенке где плиты сырые встык

где живет шерстяной паук

 

когда в тесной щелке уснет паук

и пудовую песню часы споют

смотришь оба-два как штык тут как тут

братец Шорох и братец Стук

 

много шуток знает дружище Стук

у него ореховый есть мундштук

у него иголок сто тридцать штук

и тугой резиновый жгут

 

а у Шороха на ресницах тушь

он большой знаток языка пушту

он большой любитель заячьих душ

на ремне ягдташ

в кармане свисток

и таинственный парашют

………………………………………

………………………………………

………………………………………

никогда не спи лицом на восток

если станет боязно жми на стоп

жри картон и пей переменный ток

но не спи лицом на восток

 

 

***

Петер, восьми с половиной лет, нашел себе забаву:

бегает по отмели,

босой, вихрастый,

дрессирует ветер, как собаку,

кричит ему то «Здравствуй!» то «Отвали!»,

а ветер слушается и все терпит.

 

Тетушка Аннелиза ворчит: «Доннерветтер,

вытри рот, за стол и в постель,

будет еще всякий сброд отваживать дорогих гостей».

Петер ужинает,

глотает лягушачий сироп,

думает, кому это нафиг нужно,

чтобы Господь плодил сирот,

потом ложится в дырявый гроб.

Наверху звенят гусли,

гремят кости,

хохочут рогатые гости, гогочут гуси, и так каждый вечер.

 

(Боже, думает Петер, я же свой,

спаси, сохрани и помоги,

подари Петеру на Рождество новые башмаки.

И чтобы в левом башмаке – неразменный золотой,

в правом – ломаный грошик

за то,

что я непослушный, но в целом хороший.)

 

Петер засыпает,

лопоухий и тощий,

в уголке рта капелька слюны.

Ветер бродит по отмели, ищет в песке Петеровы следы,

потом засыпает тоже.

 

(А на заднем плане играют лютни

и все растут, растут города злые да алые.

Днем их строят люди,

ночью –

ангелы.)

 

 

***

Душа свиньи растет в аду

цветет единожды в году

и тамошний адовник берет ее в ладони

 

Пока железные жуки обгладывают лепестки

свинья херачит виски ведет себя по-свински

и напевает на ходу

Душа моя цвети в аду

покуда у обрыва я вверх втыкаю рыло

Расти пучком моя душа

как снежный холм воздушный шанкр

Пускай кричат Ату ату Я знаю истину одну

она как яблоко проста

Земля безвидна и пуста

просты у бесов имена и светел свет а тьма темна

Ты изойдешь на семена тебя проглотит синева

как кровь густа венозна

Тогда во ад вернемся

 

 

***

Когда забьется сердце от укуса

летающей бессмертной головы

является космический якудза

и что-то по-якутски говорит

Есть у него чудесный нож мясницкий

стреноженная девка и аркан

и белый огнь из левого мизинца

шмаляет по беспечным дуракам

Он за копейку и споет, и спляшет

раздвинет меховые ложесна

и вынет, будто кролика из шляпы

взъерошенного карлика из сна

Так полно горевать, что все там будем

пристегнутые к праздничным штанам

покуда бьет в розовощекий бубен

пасхальный клоун, плюшевый шаман

 

 

***

Ангел спального района,

озираяся, тайком

вспархивает в два приема

на заснеженный балкон.

Пальцы греет, молча скалит

эбонитовы клыки

и антенны выпускает,

как стальные лепестки.

 

Вот над чьею-то кроватью

тихо склонится, как вор

и – хвала Кетцалькоатлю –

лживу душу вынет вон.

Озабоченно поправит

закопченное пенсне,

смайлик Господу отправит

в электрическом письме.

 

(Звезды щурятся ревниво, снег ложится неживой.

Как песчинки, херувимы пляшут в ране ножевой.

Шлакоблочные руины, черным Господом хранимы,

спят и видят ничего,

спят и видят ничего.)

 

 

считалочка

 

Эн, ден, труакатр,

создавай симулякр.

(Под калиновым мостом

сидит гадина с хвостом.

плюнет, дунет,

мiр придумает.)

 

Бах, бух, много букв

пишет смерть в свой фейсбук.

(Под малиновым кустом

сидит гадина с хвостом,

тополиный пух жрет,

всех на йух шлет,

шлет.)

 

Пиф-паф, пуля в пах,

свет скрипит на зубах.

(Умри,

замри,

вылезай из-под земли.

Эн, ден, труакатр,

мiр остался в дураках.)

 

 

***

У Исуса нашего Христа не росло ни гривы, ни хвоста,

и за это демоны ему конскую скормили шаурму.

Закричала громко «игого» душенька несчастная его

и скакнула в левую ноздрю доброму подземному Царю.

 

 

***

Жила-была девочка Саженька,

а попросту Золушка.

Господь ее с коленей не ссаживал,

трепал за ушко.

Ну и что, что вся закопченная

и брови черточками –

полюби, нас, сказано, черненькими,

со всеми нашими чертиками.

Такова была Господня любовь полна, глубока,

что стала Саженька круглой, как бочка.

А родила малого голубка,

белого, говорю, голубочка.

Полюби нас за каждый грех, за любой изъян,

чтобы аду было жарко,

а более нас любить не из-за чего, да и нельзя.

……………………………………………

А потом раз пришли воздушные баре да князья

и съели Саженьку заживо.

 

Смешно, а жалко.

Точка.

 

 

***

На Титане, ах, на Титане

будем плавать в жидком метане,

как лягушки в жирной сметане,

как глаза детей в формалине.

Там идут аммиачные ливни,

электрические цунами

на пути своем все сметают.

 

На Титане, ах, на Титане

анилиновые сугробы

круглый год световой не тают,

и приблудные погорельцы

примерзают к титановым рельсам,

сопли на кулачки мотают

и ругаются Божьей мамой.

 

Если ты задрот и ботаник,

если ты не силен в матане,

то придут и вынут из гроба

пластилиновые мутанты,

и отправят скоростью малой

догнивать всю смерть на Титане.

Да, придут и вынут из гроба,

как пришли за всеми за нами.

 

 

***

идет слепой по городу

вздыхает на ходу

как же я ко Господу

в гости попаду

 

шарит тростью

по-над пропастью

цепляется за поручни

в висках будто поршни

 

стучат-стучат

вот-вот сейчас

 

спадет пелена

и узрит с тоской

слепые бельма

Твои, Господь

 

Март-апрель 2011