Проза

Пройдет много лет, прежде чем одни поймут, что рождены от бога, другие от дьявола. А третьи – дети обоих.

И пройдет еще столько же лет – и останутся на земле только третьи.

И не будет ни бога, ни дьявола.

Удивительно, но болезнь человека меняет до неузнаваемости. Делает его совершенно другим. И старость тоже. Нет, он не тот. Он, совершенно, не тот.

Неужели я постарею и стану такой же.

… он просто не хочет меня узнавать.

Как все старики он любит сладкое. Везу ему молочный шоколад. Хотя он всегда любил сладкое. Старики.… У него даже сейчас глаза горят. Как у ребенка горят.

В прошлый раз он, кажется, меня узнал.

Интересно, что чувствует бабочка, растекаясь на моем лобовом стекле.

Наверное, то же и я почувствовала бы на ее месте...

Почему он меня останавливает? Что нужно этому полицейскому?

- Прошу прощения, проблемы? Вы едите с включенным аварийным сигналом…

- Спасибо офицер. Не обратила внимания.

Все мужчины одинаковые. Стоит широко улыбнуться - сразу тают и слюна течет. Надо быть внимательней. Провожает меня взглядом. Хотя, я тоже в зеркало смотрю. Ладно. Поехала дальше.

… Если б не этот дурацкий случай до сих пор бы огурцом бегал. С другой стороны он же знал, на что шел. Я вот знала и еду теперь.

После инсульта он так и не оправился. Но врачи говорят - улучшения есть. Обещают, что скоро будет самостоятельно передвигаться.

Детям судьба отца безразлична. Они перестали с ним общаться. Не простили.

А у нас с ним детей нет. Он не захотел… Я не настояла… Теперь, уже все равно.

Надоело. Устала за рулем. А потом обратно.… Но не оставаться же там. Вечером еще показ.
А что это я без музыки еду?

Надо в жизни что-то менять. Как-то все однообразно, неинтересно… Машину поменяю. Ага – и жизнь сразу с ней поменяется. Еще и покрашусь в другой цвет. И подстригусь коротко. Мебель куплю белую.

Господи, что в голову лезет!

Та-ак. Машину влево тянет. Вот только этого не хватало. Колесо спустило.

- Все-таки проблемы. Есть запасное?

- Офицер? Вы меня напугали. Есть, наверное. Не пользовалась.

- Разрешите открыть багажник.

Интересно, он женат. Судя по возрасту – должен. Я вполне могла быть его женой. И о чем бы я тогда с ним говорила? Наверное, нашли бы тему…

- В десяти километрах мастерская.

Остановитесь там обязательно. Счастливого пути.

- Спасибо… Спасибо.

Не буду заезжать. И так уже столько времени потеряла. Минут двадцать осталось – быстро пролетят…

Ну, вот и приехала. Сколько он уже здесь? Полгода?

Где моя дежурная шоколадка...

Так. У меня полчаса. А то не успею на дефиле. Черт, в парикмахерскую записаться забыла. Позвоню.

Обычно его прогуливают в это время.

Сиделка сама ко мне идет.

- Здравствуйте... Давайте, пожалуйста, присядем.

Ну, только ее не хватало с душеспасительными беседами. Ну, села. И чего она молчит. Денег что ли хочет попросить.

- Вы, пожалуйста, только не волнуйтесь…

С чего она взяла, что я волнуюсь. Но уже нервничаю. У меня и так времени нет. Господи! Долго она еще будет канючить.

- Мы знали, что вы едите и, поэтому не позвонили. Ваш супруг… скончался. Сегодня утром.

Скончался.

Скончался.

Рано или поздно это должно было случиться.

Господи, прости.

- Он еще в своей палате. Я вас провожу.

Я представляла себе эту минуту много раз, но происходит все по-другому.

За этой дверью мой, ныне уже покойный, муж… и вместе с ним моя юность. Какая глупость в голову лезет!

- Там на столе лежат его личные вещи.… И тетрадка. Прошу прощения, но я ее прочла. Так получилось.

Закрыла за собой дверь.

Мы наедине. И видимо, в последний раз.

Иногда мне его не хватает... Теперь уже – не иногда.

Он меня так и не простил. Зачем было так драматизировать. Всего лишь глупое увлечение. Легкий флирт…

Почему даже сейчас я не могу все назвать своими словами.

Он совершенно на себя не похож. Такая бесславная кончина.

Дефиле придется пропустить. Господи прости, какие мысли в голову лезут.

Надо сообщить его сыновьям.

Сдержал он свое слово – попрощался со мной два года назад…

Ну не простил и не простил.

Часы. Очки. Карандаш.

Оказывается, как мало надо человеку.

Затертая школьная тетрадь.

В конце – его подпись и… сегодняшнее число.
Хочется спросить – ты не против, милый.

Исписанные рваным почерком листы.

Я смотрю на своего мужа. А передо мной чужой, совершенно не знакомый мне человек. Но это он… с улыбкой на лице. Или мне кажется.

Нет – он улыбается.

За окном солнце и дождь.

Первая страница.

Все.

Кроме Одной

...Казалось, можно остановиться и немного отдохнуть. Но это только казалось. Они покоя не знали и ночью. Падая и разбиваясь, калеча – убивая друг друга, они искали приют.

Где б их просто любили. Любили за то, что они есть.

Где б их ждали.

Где б они были нужны.

Но гасла искра божья, а усталость съедала сердца. И с каждым седым волосом, с каждой новой морщиной таяла и уходила надежда. Надежда, которая всегда бывает последней.

Заполняла ее место грусть.

Седой прибой внимал, мои безумные рассказы и кивал - то ли сочувствуя, то ли переживая. То ли прогоняя. Его слезы солеными крупинками осыпали лицо. А влага сушила и съедала кожу. Но Я вновь и вновь приходил на берег. Мне не найти было столь благодатного и терпеливого слушателя.

А иногда безразличная гладь и вовсе не обращала на меня внимания. Она готовила прибежище слепым душам и разбитым сердцам.

И они приходили.

С потухшими глазами – без грусти и надежды.

И их принимал океан.

...........................................................................................................................................................

Миллиарды звезд падают на землю, но, ни одной из них не суждено вернуться обратно.

В конце лета вспыхнула весна.

Зима не возвращалась,

а осень…, осень осталась осенью, и никогда я себя больше не встречал.

Это была моя последняя жизнь. И в ней Мне предстояло понять, почему именно Она стала последней. И что со мной произошло после нее. Пройдя половину пути, Я решил: что должно было - уже случилось. Воспоминания заменили настоящее. Я успокоился, перестал мечтать и путешествовал по своему прошлому.

Но все изменилось, как всегда, вдруг.

Она прокралась мне в голову. Прокралась и осталась.

Она находила меня, когда Ей становилось одиноко. И уходила, когда Я отпускал.

Она верила в чудеса.

А чудеса верили в Нее.

Настоящее – лишь миг, вспышка звезды. Звезды, которой Она когда-то была.

Я листаю Ее судьбу – страницу за страницей и не могу поверить, что так произойдет...

Бессмысленные глаза смотрят на женщину уставшую, увядающую. Увядшую.

Каждый день,

каждый год,

каждый век.

Она смотрит в бессмысленные глаза.

Первый мужчина, как последний закат.

Хочется вернуться. Но не везет – и не вспомнить всех. И не замолить грехи. И мимо не пройти. А надо остановиться, но не в силах.

Остановишься – и пустота.

Ночное июльское небо взрывалось фейерверком.

Млечный путь проглотил Землю. А светлячки, подражая небу, рассыпались в темноте.

Именно тогда Она должна была появиться. Я этого очень хотел.

Я знал.

Я ждал.

Я проживу миллионы жизней, прежде чем услышу: «Здравствуйте!»

Она спросит – зачем?

- Просто мне нравится быть с тобой, - отвечу Я.

Она испугается, потому что знает – никогда не сможет забыть.

И начнется наша история, которой не суждено, будет закончиться.

Увидев Ее... – начинается жизнь.

Мы растворяемся в волшебной красоте отражений, нежимся звуками праздничного оркестра, парим кленовыми листьями.

Город празднует свой день – прохожие встречают нас улыбками.

Я подарил Ей пистолет... мыльный. Она выстреливает смех. И пузыри. В них отражаются счастливые глаза. Ее улыбка. Ее губы! Летают по городу пузыри, улицы переливаются волнами восторженных глаз.

Миллионы мыльных пузырей.

Миллионы счастливых глаз.

Миллионы улыбок.

Город ныряет в ночь.

Серебро на чёрном – особый шик.

Навстречу лошадь. Ее хозяйка просит немного денег на овес.

- А можно прокатиться? - Она гладит лошадь, треплет гриву.

На лошадином в ответ – благодарность.

Хозяйка и ее питомец обеспечены кормом на месяц. Лошадь теряется в веселом и хмельном море. И Она – верхом с горящими глазами. Море всегда возвращает чужое.

Я жду, когда смогу до нее дотронуться, чтобы помочь спуститься. Протягиваю руку. Радость выплескивается из Нее и красит улицу, машины, дома, людей, деревья. Кажется, и лошадь улыбается.

Иногда сам не знаешь, что нужно для счастья. А иногда – знаешь.

Теперь Она не любит зеркала. Она не подставляет лицо дождю. Она уже............

Мысленно возвращается обратно и кричит - «Не отпускай!».

Перед ней затухшие глаза и тысячи дней честной любви, как у всех. Ребенок. Работа. И еще миллионы гвоздей, держащих ее на распятии.

А как хочется раскинуть руки ветру! И Она раскинула руки и... - нет, не полетела. Не получилось.

Надо было бросить монетку железной птичке и загадать заветное желание – желание, которое никогда не исполнится. Я загадал. Я хотел подарить ей жизнь. Маленькую жизнь. Что загадала она – Я не знаю, но Ее желания Я исполнял всегда.

Ведь главных слова всего два – Да и.......

Нет - любовь Она представляла иначе. Иначе должно быть все – по-другому. По-другому! Так как у всех. Так как все это представляют – цветы, подарки, пьяная свадьба и обязательное золото на руке.

Его, как кольцо с пальца, не снять и не заменить другим. Зарубка на теле. Давно зажившая рана. И она, как память – не болит. Но иногда ноет. Редко. Что твое – то твое.

Шрам.
И время над ним не властно.

Но иногда болит то, что еще не случилось...

Она любит кокетничать. Ей хочется нравиться всем. Придает силы. Она жадно ловит взгляды мужчин – и уличного торговца, и таксиста, и официанта в ресторане.

Я люблю с ней обедать. А Она стесняется. Это правда. И ужинать.

Я помню каждую минуту.

Малыши старательно надувают воздушные шары и запускают ввысь. Их озорные маленькие души устремляются за ними и рисуют на небе чудные картины. Калейдоскоп меняется каждое мгновение. Я вижу – Ей хочется рисовать. И шар Ее в небе.

Она – часть меня. И я чувствую Ее так же, как и свое сердце...

Сейчас Я повернусь, возьму Ее за руку, а Она скажет - «Нам ссориться нельзя».

Я поворачиваюсь к Ней. Беру за руку. Жду.

- Нам ссориться нельзя.

- Я знаю.

Я знаю. Знаю, что Она скажет. Знаю, что сделает. Знаю, куда пойдет и когда выбьет землю из-под моих ног. И оставит за спиной дергающееся в судорогах тело. Знаю. И не изменю того, что должно произойти. Ибо изменить судьбу можно, но себя – нет.

Звезда, упавшая на землю, превращается в пыль – Я знаю это наверняка. Я это пережил. Не все рождаются звездами. Не все остаются ими. И лишь немногие готовы сгореть дотла и не превратиться в прах.

Наши свидания.

Я подсознательно ускоряю шаг – ну, как себя заставить идти, а не бежать?! Сейчас встану и досчитаю до десяти. До двадцати. Нет – до пятнадцати.

Холодок по телу.

Когда-то, играя в мяч, я упал на кусты. Сломанная ветка с карандаш продырявила мне бок. Я закрылся в комнате и, не проронив ни звука, вытащил... по живому – с сучками и корой.

Не могу остановить дрожь.

Место встречи. Теперь время будет каждую секунду смаковать. Глубокий вдох – надо быть совершенно спокойным. А теперь медленный выдох.

Не всегда глаза заполняла пустота. Не всегда в них отражались чайник и кактус – они дарили теплоту, спокойствие и радость. И любовь – обычную, страстную, желанную. А ребенок? Это же их ребенок! Любила Она эти глаза. Она обожала в них смотреть – когда дарили Ей цветы. Каждый день. Все меньше... и меньше.

А что – Она его любила?

Она думала, что любила.

Она думает, что любит?

Я часами жду в условленном месте. Она неожиданно появляется и щебечет всякую чушь. Как же мне нравится чувствовать себя мальчишкой. Как нравится наслаждаться ожиданием и умиляться, глядя на часы. А Она по-детски испытывает мое терпение.

- Разве можно обижаться на дождь?!

- Почему вы сравнили меня с дождем?

...С неба сыплются алмазы – солнце целует каждую каплю. А к вечеру облака вдыхают туман, готовясь к следующей встрече...

Голодный зверь, учуяв капкан, на него не идет. Даже если манит пьянящий запах крови.

А если не учуял?

Когда Она рядом, меня разрывает. В голове лишь – Она. Она. Она. Она. О н а ! Я себя уговариваю – тихо, тихо... и меня закручивает смерчем. И кружится голова. И нет этому конца.

Волк отгрызает лапу, попав в ловушку.

Я в плену. Сдался... сам. Пошел и положил голову на плаху – покорно преподнес топор, а Она................

Будет проживать заново каждую секунду, каждую минуту нашей жизни - ...всю свою долгую и счастливую другую жизнь.

Я ее не отпускаю – хочу отпустить, но не могу. Я прожил уже другие миллионы жизней, и теперь мне ее даже не узнать. Но не могу. Расстаться с мечтой – с моей мечтой.

Любовь взрывается мгновенно. Уходит долго, мучительно, жестоко – вырываясь кусками кровавого мяса. Уходит, но не вся.

Ловлю себя на том, что разговариваю с Ней. Сам спрашиваю, и сам отвечаю – и не всегда то, что хотел бы услышать. И наша воображаемая беседа иногда доходит до ссоры. А иногда...

Я расспрашиваю Ее. Она рассказывает убедительно, спокойно, не смущаясь. Расспрашиваю подробности. Отвечает. Повторяю вопросы. Те же ответы... к сожалению.

Разочарование – худшее из человеческих состояний.

- Обманывая, ты унижаешь и себя.
Она превращается в пунцовую розу.

- Что молчишь?

- Я готова провалиться сквозь землю, - выдавливает Она. - Я боялась...

- Страх – хорошее оправдание для малодушия, - обрываю Ее. - И только не надо извиняться.

- Простите.

У Нее именины – придут гости. Много гостей. Будет весело – и петь, и танцевать ...очень весело. Надо успеть, все приготовить, а еще – в салон, а еще волосы подкрасить – седину. Ах, да какая разница – теперь Она любит свой дом, свой сад, свою машину. А кота как любит! Жизнь удалась!!!.............................................................................?

Разжиревшая душа способна лишь жиреть! А юность не знает страха. Юность наивна, юность беспощадна..... и глупа. Недоверчива и прекрасна.

Не хочешь утонуть – беги от воды.

А я хочу.

Хочу раствориться в Ней.

Хочу туда, куда Она еще никого не пускала.

Хочу ворваться, не разбирая пути-дороги. И бежать, бежать на манящий к себе маяк. И разбиться о берег – и оставить свой след на каждом сантиметре этой скалы.

Хочу!

Жизнь унижает – неудачников. И, как продажная девка, отдается победителю. Но не даром.

Такую жизнь Она выбрала сама. Была ли ненависть? Нет ни ненависти, ни сожаления, ни смысла. Хотя, кто ищет смысл в единении?! Она закрывает глаза – и возвращается... даже, когда отдается... возвращается в никогда. И цепляется там за каждое мгновение. Она не любит утро. Но утро упрямо наступает каждый раз. И с каждым днем все быстрее и быстрее.

- Пожалуйста, два билета на первый вылетающий самолет.

Мы над облаками. Внизу вечереет. В иллюминаторе солнце только готовится за горизонт, а луна уже появилась. Я даже не знаю, в какую сторону мы летим – но Ее смех.... Ее смех!

... Мы взбираемся все выше и выше. Она поскользнулась. Ловлю Ее – и кубарем по снегу вниз. Два снежка. Согреваю Ей руки, а вечером - горячее красное

вино.

В Ней отражается огонь. Камин с благодарностью принимает поленья. Пламя ласкает Ее и целует.

Ее тепло.

Ее нежность.

Ее желание проникают в меня.

В окно стучится мокрый снег, луна расстилает свой ковер прямо к нашему порогу. Пусть время остановится.

Она хотела быть мною украдена.

Она хотела быть мною любима.

Она хотела... хотела быть просто со мной.

Смотрю на Нее и вижу.

Перед сном Она рассказывает дочери о добром волшебнике, который исполняет все желания красивых девочек. И Ее дочь верит в волшебника. И Она тоже.

И впервые Ей станет... не жалко – обидно! Обидно за каждый прожитый так день - счастливо и ...очень счастливо.

В голове стреляет – сегодня не вернуть.

И Она начнет считать дни – дни, что не вернуть. Она больше не хочет прибавлять к ним ни одного. Она долго смотрит на себя в зеркало. Долго. В глаза.

Та же прохлада, та же роса, то же небо, облака, едва касающиеся земли.

Солнце над горизонтом – восход или заход?

Не верю в случайности. Верю в судьбу а, она...

- Я ухожу – сказала Она – Я ухожу.

Мое сердце взметнулось атомным грибом и развеялось по всему свету. Она не умеет просить. Она умеет плакать – изливать себя отчаянными слезинками.

Во мне до сих пор звенит голос.

- Я не забуду вас никогда, - затаив дыхание, Она это сказала.

Ее слезы впивались в меня осколками разорвавшейся души и прожигали соляной кислотой.

Рухнуло все вокруг – дома, мосты, дороги. Вырывало деревья с корнем. Земля трещала и стонала. Потоки грязи заполняли реки. Я ошибся. Это – не Она. Я потерял ту настоящую. Ту, которая меня ждет и верит. Я ошибся. Природа победила разум.

Она не скажет, почему. Она осталась без крова. Как Ей было мне это сказать?! Я чувствовал каждое дуновение Ее золотистых волос, слышал тихий шепот Ее ресниц. Но тогда оказался глух и слеп. Я на коленях. Я прошу. Я умоляю. Я теряю Ее. Н-е-е-е-е-т......

Нет. И вспомнить даже нечего. А столько лет прожили вместе?! Она мечтала жить у моря. А прожила в маленьком провинциальном городке с безликими домами и угрюмыми улицами, с вечными старухами, лузгающими семечки, и синюшными стариками с адским весельем в глазах.

Пройти может все. А вернуться – никогда!

- Простите меня, ради Бога, - донеслось до меня.

Поезд разрывал ночь... кромсал.

Он забрал Ее в кромешную темноту.

Воздух не давал дышать. Моя жизнь вырвалась и помчалась вдогонку.

И затерялась в другой ночи.

Я очнулся. Ярость хлестала меня по щекам, злоба дышала холодом в лицо.

Загнанные в угол животные – домашние – тихо подставляют горло ножу. А от моего воя бились стекла и осколками вонзались в грудь. Было больно невыносимо. И каждый сантиметр расставания усиливал эту боль.

Друг отдал мне дом. Он хотел, чтоб там жила Она...... и Я... не успел Ей об этом сказать.

Нестерпимой мукой мы одариваем тех, кому уже отдали свою любовь, свое сердце, себя.

Простить мои мольбы Я не смог. В Ее доме стала жить другая – не заставляй охотника быть добычей.

Через несколько дней Я Ее услышу. Как Я ждал – вновь насладиться журчащим нежностью ручейком.

- Ой, как вы на меня сердиты! Ругаться, наверное, будете?

Господи, что же Я делал?! Но слова вырывались дикими птицами и клевали Ее, душили, раздирали. Как Я был глуп. А подлый яд унижения превращался в кровь, разносился по телу и бил в голову.

Когда разделываешь жертву – важно не порвать желчный пузырь.

- Ты умерла для меня!

Она вернулась. Она не могла уйти. Ей надо было знать, что Я рядом. Хочу быть с Ней. У Нее не было ни друзей, ни подруг. Был только Я. Она не может быть одна. Она не переносит одиночества.

Кто-то заботливо создавал вокруг нас сказку – подталкивая, друг к другу. Но стоило приблизиться, отбрасывал что есть силы. За все надо платить. И не всегда деньгами. Сказка продолжалась. Не всякой любви настает конец.

Солнце строго держит на орбите планеты – и ни на шаг им не уйти со своего пути.

Каждый в точности шел по начертанному. Маленькими шажками мы подкрадывались друг к другу. Я был счастлив.

Я хотел вдохнуть Ее запах.

Я хотел Ее обнять.

Я хотел пролететь с Ней над пропастью моей жизни. Но не разбиться, не потерять Ее так. А иного пути друг к другу не было.

Я не верил, что Она сможет.

Сам замахиваюсь ножом на прошлое. Отсеку. Лишь поранил... себя.

Перед сном Я рассказываю сыну про вернувшуюся на небо звезду. И он мне верит. А Я – верю себе.

В ожидании ребенка особая красота – ни с чем несравнимая. Женщина – хранитель таинства. А младенец – итог долгой, мучительной и неравной битвы за юную душу. И великая награда.

Ожидание первенца. Желанного. А что еще впереди?! Впервые... Впервые... Впервые... Впервые! Услышав «мама», сердце танцует и поет. И кружится голова.

Дети появляются от любви, а после секса от них избавляются.

Мой брат – когда он уходил... жена встала на колени перед дверью... и ребенок! Он переступил через этот порог. Теперь он счастлив. И лишь иногда – когда выпьет - вспоминает их глаза, полные слез. И плачет. И у него есть мечта – стать временем.

Когда предает самый близкий, самый любимый – в тот миг заканчивается юность. И уходит за горизонт вместе с солнцем.

Вечереет. Воздушная скатерть, вышитая вручную, чашки, выбранные из сотни других. Вишневый пирог. Радуга на столе, сотканная из живых цветов?! Чего бы ни касалась Она – даже сломаной на дороге ветки – становилось прекрасным. Веранда. Семья пьет чай. А Она – любимое красное...

Вино, как любовь:

Молодое – обманчиво. Пьется, как сок, разум не мутнеет, а потом – обухом по голове.

Зрелое – с самого начала чувствуешь силу.

Выдержанное – не каждому по плечу.

- А почему овцы рожают от баранов... а идут за козлом?

- Глубоко! Они же самки. Девушки, то есть.

- А можно надо мной не издеваться?! - Она так мило злится.

Временами пропадает. Может, и не стоит понимать – почему?! Может, просто принимать все так, как есть?

Ей нравится смотреть на сильных, мускулистых, крепких парней.

- Го–о–о-л!! - встает весь стадион.

Не нравится мне здесь. Возьму ее за руку и отсюда... - куда-нибудь, где мы будем вдвоем, чтоб уютно и тихо. И признаюсь Ей.

Она сказала – нет.

- Нет? - взорвусь. Взорвался.

- Г-о-о-о-о-о-о-л!!! - Она обезумела?! Обезумела.

Встал. Ухожу. Не замечает. Толпа ревет. Стою – смотрю.

... никто и никогда меня больше не предаст и не продаст. Как тот фермер, что отвел на базар молодого бычка. Да, пошел он......

Прочь. От Нее прочь.

А дальше что?

Почему мы делаем то, что знаем – делать не стоит.

Всего одно слово – и... нет выбора? Где свобода – за которую Я готов умереть?! Или Моя свобода – то июльское небо.

Я Ее спросил?! Я не хотел. Нет – хотел.

И нет дороги назад.

В другой Галактике найду свою – другую звезду. Нарожаем детей. Построим дом. Посадим деревья. И не вспомню о том, что было. Никогда. Никогда!

День судьбы раз в году. Как проведешь, так и будет весь год. А сегодня День моей жизни.

Старательно разрываю каждую ниточку.

Вместе их не порвать – а по отдельности... долго, но рву.

И остается последняя. Не поднимается рука.
Ну, да ладно, что одна нить между нами?! Сама исчезнет. Растворится.

Вкус крови – губу прокусил... черт!

Несовместимы свобода и любовь... Любовь похожа на рабство. А раб этот требует верности и преданности. И предательства не прощает. И даже, если простит - ... все равно не прощает.

Господи, ну почему именно Она?!

Я отпустил.

Я не напоминал. А Она стала обо Мне забывать. И появился чужой. Рядом должен быть мужчина - у всех же есть.

Я гадал на лепестках ее души.

Нет - Она меня не любила. Не могла полюбить. Я был для Нее всем, но не любимым. Но как сладка ложь. Я представлял... А Ее руки ласкали других и ждали меня.

Предательство и Измена. Любовь и верность. Если перемешать. Получилось. У Нее получились.

Она с жадностью любила. Она позволяла испить себя до последней капли, но не мне.

Я написал Ее имя – и сжег! Я вырвал Ее из себя – сердце бросил бродячим псам.

Мы слишком были далеки. Слишком мы были близки. Моя женщина – должна быть только моей. И вряд ли кто со мной не согласится! У нас была разная жизнь, разная судьба, дороги, которые в точности повторяли друг друга, но соединиться им суждено не было. Ей было меня не догнать, а мне не остановиться – мы родились в разных мирах и даже в разных столетиях.

Я знал о ней все – с первой минуты и до последней.

Книга Ее жизни Мне была подарена.

И дано право исправлять и дописывать, но сделать это Я был не в силах. А читать – я люблю открывать наугад и проживать вместе с Ней минуты Ее жизни. Последняя страница. Она пуста.

Оставлено место на несколько строк...

Я одеваю судьбу в праздничные одежды. Я любезно приглашаю на трапезу – она не отказывает и благодарит меня!

Я плаваю в разных мирах, угощаю пьянящей росой возлюбленных. Дикие танцы на кострах. Дерзкие поцелуи... поцелуи - И волны застилают берег. И снова. И сильнее.

Я дарю им свое сердце. Прохожу сквозь стену слез и забираю обратно.

Мой парус одиночества наполняется миллионами женщин, в которых Я ищу Ее. И нахожу. Я и Она – теряемся в лабиринтах и вновь соединяемся, высекаем телами искры, желая сгореть. И горим. Затаив дыхание, ныряем и отчаянно тратим последний вздох, не думая о возвращении.

Она заливает криком луга – «не отпускай!».

Я захлебываюсь. И глоток Ее возвращает мне жизнь.

Я прошу – «не отпускай!»

И потом истошно пою. И каждая песня последняя.

Потому что – это не Она.

Деньги, деньги, деньги. Ах, эти вожделенные, злобные бумажки, способные превратить воина в халдея, а княгиню – в потаскушку... И где кончается их сила?

Где начинается вечность.

Рядом всегда были потрясающе необычные женщины. Небосвод любой Вселенной счел бы за честь их присутствие.

Со Мной хотели быть все – но счастлив не был никто. И никогда Я ни о чем не жалел.

- Вы боитесь смерти?

Я сказал бы – «еще нет». Потом, повзрослев – «дураки не боятся», а теперь...

- Уже нет, - ответил Я. - Уже нет.

Свой страх Я зарыл в землю.

Я закрыл дверь и выкинул ключи. Я заколотил окна. Я выцедил кровь и поставил бродить. Я не считал дни и ночи. Я пил крепленное своими слезами вино.

Я потерял друга.

Я мог бы разорвать землю, Я смог бы вырвать себе глаза. Я сделал бы все – но не вернуть друга. Не все можно выразить словами. И... не крик - это было нечто другое. Вырвалось из моей души и заполонило все вокруг.

Я хотел уйти за ним, но не все должно делать, что можешь.

Последний Бокал. Я уже на краю Вселенной... Я выпил за Нее.

У тебя все будет хорошо, - прочитала Она мои слова.

Как сладко пушинке отдаться молодому ветру. Как завораживает быть любимой и любить. Как заманчиво – не думать и только лишь довериться сердцу, которое накормят солью и нацарапают на нем «люблю».

Так зачем ценить, что и так твое. Зачем хранить?!

«Давайте исполнять желания друг друга», - прочитал я в ответ.

Она сохранила незабудки – на заливных лугах своей души. О, эта робкая, стыдливая поросль!

Туман моих воспоминаний стелился по траве, едва касаясь полевых цветов. Кто знал, что ветер разорвет его в клочья. И прошлое. И будущее.

Сбежавшие из зверинца всегда возвращаются обратно – если переживут дорогу, если свобода их не убьет. Пустой желудок – неплохой стимул. Пустая душа – болотные цветы для трясины. Но есть и те, для которых дармовая еда – смерть.

- Ты моя, звездочка, - прошептали ей глаза.

- Я не звезда, солнышко. И никогда ею не была! - странная штука память. Она стирает все, что мешает настоящему. То, что мы приносим в жертву – все, что было, и что будет. И универсальный ответ на все вопросы... «потому» – дает нам право сладко спать.

И как надо жить?

Как хочешь.

Как можешь.

Как надо. Кому надо?!

Что желала Она? Чего хотел Я?

Когти, вонзившиеся в спину. Искусанное плечо. Дикий стон из самой глубины. Преданные глаза. И отданное мне обессиленное тело... Этого?

Что бы я ни делал, куда бы ни смотрел – мой компас с животным упорством показывал на Нее. Но почему?! Что таилось там – в той стороне? Моя юность звала и умоляла. Бесшабашная молодость дразнила и хулиганила. Преданно и ласково смотрело в глаза детство. Время, в котором не думаешь о завтрашнем. Когда можешь разрыдаться и уткнуться в родительское плечо. Когда не сделать неисправимое. Когда возможно невозможное.

В моей жизни всего лишь одна часть света.

Она вернулась. Или вернулся Я?

Смотрю Ей в глаза.

- Жить сердцем нельзя...

Неужели, вылезая из постели чужого, для меня нашла лишь эти три слова?! Я хочу слышать совершенно другое. Ненавижу себя. Ненавижу Ее. Ее – ненавижу.

Будь мне воля начать заново – в своей жизни менять ничего не стал бы... Стал бы! Изменил каждую секунду, каждый час, день. А дожив до моих лет, оставил бы измененным, так, как есть? Опять менять.

Но Я не буду больше голодным студентом. Дури не будет больше, чем ума, смелости – чем осторожности, любви – чем верности!

А если завяз, любое движение – шаг ко дну. В трясине помощи не ищи – напоит вонючей жижей, обнимет и уже не отпустит. Дотянись до юной и стройной березки и... испей напоследок сок.

Вечная жажда – любви........ и крови.

Самка богомола откусывает голову..... и съедает своего избранника.

Дочь вышла замуж. Вместе с ней ушла и Она – только дороги были разные. И никто Ей не захотел смотреть в след. И Она не обернулась.

Она купила толстую школьную тетрадь и стала писать. О том, как хотела бы. Она переписывала прошлое с той секунды, как пошло не так, как Ей сейчас хотелось. Она не спешит. Она наслаждается. Каждая минута важна, дорога. ...У алтаря. Отсюда сначала – переписывает написанное. Может, что-то упустила? Нет. Хочет пережить все заново. Придуманное - заново!

Заново.

Это будет через много лет. А сейчас...

- Давайте, попробуем еще раз! - в Ее глазах мольба.

Бывает, рыбак отпускает пойманную рыбу. Каково счастье – с развороченной головой, но обратно в воду. А встречаются и голодные рыбаки. Но на крючке еще не знаешь, кто тащит тебя из воды.

- Давай.

Почему Я так ответил? Что за идиотский вопрос! Да, пусть летит все к чертям – Она моя звезда.

- Больше не буду никогда ошибаться – жалко Ее... Нет, жалость неуместна.

Что есть силы, Я потянул время назад.

Начертанное в душе моей оставалось неизменным.

Бывает, мы обсуждаем Ее жизнь без Меня. Это какая-то нереальная вещь. Не верю, что у Нее могла быть жизнь без Меня.

- Пусть он попросит у меня руки!

Она часто пытается провоцировать – это вызывает смех, а у нее - обиду. Я боюсь слишком приблизить Ее к себе и не думаю о том, что и как Она – без Меня.

Я ошибся на несколько недель. Но просьбу выполнил. Зачем Ей было это?! Гордость и глупость – дети одной матери.

Когда-нибудь Я заберу у Нее душу.

Свою душу.

Когда-нибудь Я назначу ей казнь и приглашу гостей.

Когда-нибудь... Но не сейчас!

Сейчас Я дарю то, с чем Она никогда не расстанется – мой крест.

Даже если расстанется.

Нарядная бумажка меняется на мешочек звонкой и блестящей монеты. Для свадьбы он необходим. А еще – маленький букет из роз. И белое... Она любит розовый цвет. Розовое платье. Нет, фаты не будет! Зачем прятать красоту?! Маленькое тоненькое колечко. Два. Еще жених. Красивый, сильный, умный – каменная стена! Которая впечатляет. И волнует. И богатый. Вот оно. Вот оно - ...!

Точка невозврата.
Любовь вызывает привыкание. Она должна быть со мной. Если не рядом, то – в душе. И оттуда ей самой не выбраться.

- Ой, как вкусно! А есть то, что делать вы не умеете?

Ее день рождения. Мы летим на воздушном шаре. Низко – почти над землей.... среди персиковых деревьев. Она срывает спелые плоды.

Смотрю на Нее. Перелистываю прошлое. Стискиваю зубы – до боли, сводит скулы. Не могу разжать.

- Угощайтесь!

Я ищу Ее в глазах. Я ищу Ее в Ее глазах – Ее! ...О, боже!

... из ртути меч не выковать, а отравить можно.

Когда-то - в прошлой жизни - Я звал Ее показать мир! Она отказывалась и потом жалела. Я опять звал. И все повторялось. Я перестал. Я устал.

Как пьянит любовь, но как невыносимо похмелье.

Она вернулось. Но вера в Нее возвращаться не захотела...

Не стоит испытывать броню на прочность – она все равно треснет.

... если вера не вернется – я верну ее силой.

Я любуюсь Ею. Она расчесывает волосы. Теперь аккуратно приглаживает и собирает в хвостик.

- Не оставляйте меня, пока я не стану сильной, - улыбается мне.

Фальшивая любовь – хищная, изящная, манящая... и желанная сучка.

Волк не изменит своей подруге даже в неволе. Но люди – не звери.

Нет – не звери.

Измена себе – самая мерзкая.

В моих объятьях чужая. И я знаю, что это не Она, и я знаю, что Я ее не люблю, и Я делаю это.

Такая любовь для тела, а для души..............

Разорвали заблудшую по дороге. Еще одну. След в след – гиены.

Гроза началась.

Падальщики дерутся из-за еды. От хохота леденеют мозги.

Ливень.

Земля блестит. Промок. Ужас.

Под ногами – ужас.

Вымощена глазами моя тропа. И по моим когда-нибудь побегут.

И страх будет подкашивать ноги, а пронзительный визг этих уродов превращать в них же.

Повернулся.

Алчные огоньки. Первой перережу горло крупной самке, что напротив меня.

Перерезал.

- Не оставлю тебя......... никогда.

- Иногда «да» означает «нет», - Она повзрослела: Я не заметил.

Солнце осторожно похлопывает по щеке и легонько тормошит. Я проснулся. Где Она? Зову. За окном седина тополиного пуха разносится по всему свету. Она красит и мою голову. Одиноко летают миллионы пушинок.

Приготовлю Ей завтрак.

Под моими часами аккуратно сложенная бумага. Читаю: «Многое не говорится и скрывается. Это "многое" – произнести и даже написать... - комом в горле. Но я верю в Вас. Вы не просто так в моей жизни, и не просто проходящий человек. Я никогда не перестану Вами дорожить. У Вас есть ответ на все вопросы. Попробуйте их честно произнести вслух».

Из бумажки падает подаренный мною крест.

Календарь – отрываю день, следующий. Стою и отрываю. День за днем.

Долго смотреть – теряешь реальность.

Прошу мельника размолоть любовь. Развею по полю.

Утро.

Среди огромных незабудок – за ночь выросли.

Не видно всадника на коне.

Растут прямо на глазах.

Огромные.

Небо закрывают.

Тысячи желтых глаз надо мною - с голубого неба.

Ветер нежно раздевает цветы.

Падают, падают лепестки.

И небо – под ногами.

Прижимаюсь осторожно к незабудке... в неглиже.

Представляю, как обнимаю, ласкаю.

Целую цветы.

Она уйдет только с моим последним вздохом.

Крест этот теперь мой.

... бегу.

... ищут.

Надо бежать, прятаться. Голоса. Крики. Ни секунды... - не могу собраться. Только побег, и только укрыться.

Змеи парят над землей. И с лаем набрасываются на людей. Стаей. Хлещут хвостами. Выбирают жертву и убивают. И находят следующую.

Страх не дает передышки. Не дает включить мозги. Только инстинкт. Невыносимо.

... еще немного.

... и сломаюсь.

... сдамся.

Нет – бегу. И все сначала. Который день не сплю?! Устал бояться. Хруст веток. Прячусь. Бегу.

Сейчас... сейчас закричу.

Страх.

В холодном поту - очнулся.

На свежий воздух!

Мы не друзья и не враги. Каждый сам по себе. Он пристально наблюдает за мной – Я смотрю ему в глаза. Бывает, плачет, сердится, радуется – смеется... ругается. Но мы похожи – Я и ночной город. Гуляю.

Ветер в спину. Обнимает и шепчет... - Ты Ее обожаешь.... одно слово, радость..., да что угодно – только лишь бы от Нее. И Ты над планетой. Ты в облаках. Не знаешь, как это назвать? Может, как другие – любовь.

Нас разделяют тысячи километров. Ожидание следующего письма становится смыслом жизни. Наши мысли мостятся в дорогу, но пока по ней не пройти.

Я подойду сейчас к двери, открою, и на пороге будет стоять Она. Я не спеша подхожу к двери. Медленно проворачиваю замок, снимаю цепочку, берусь за ручку, и...... остается только открыть дверь. Сейчас открою. И....... не буду открывать! Звонок. Звонок.

Я готов воткнуть в живот кинжал – и провернуть... медленно, с наслаждением, отчаянно. Я проходил этот коридор. Тысячи раз проходил. И не решался открыть. И сейчас не открою. Нет Ее там.

Животные убивают ради еды, но не человек. Ему убивать в удовольствие... даже себя.

Акварель моей жизни размывала слякоть. Очертания таяли, а цвета побеждала серость.

Я спал день. Другой. Десятый. Сотый...

Жизнь прошла, а когда проснулся, ангелы думали о петухах и подыскивали место снести яйцо.

Голубятня для голубей. А небо – для ветра. А для меня?

На переезде – Я сторож. Пусть мелькают поезда... чужая... моя жизнь. На огонек слетаются мотыльки и ночные бабочки. Мурлыканьем печи заслушиваются влюбленные из проносящихся поездов. Привыкнуть можно ко всему, но к тому, чтобы быть нелюбимым – нет. Я скучаю. Она нужна мне.

Перед пропастью, свесив ноги – Я и одиночество. У нас столько общего – интересы... и вообще. Я уверен в нем. Никогда меня не оставит – даже после смерти.

И нам уже сказать друг другу нечего. Кидаем по очереди в темноту камешки – ждем услышать звук.

Ждем.

Тишина кричит, надрывая связки.

- Спасите меня!

Я никогда не понимал – кто Я для Нее. Получалось так, что был Я всем и одновременно никем. Мы стояли друг перед другом, ощущая дыхание... Каждый знал, что страшит – но признаться себе – .......нет! Переступить через нее не хватало смелости – нас разделяла еле заметная черта.

Верный спутник. Не отстанет. Не перегонит. Дышит в такт ударам сердца.

Есть и другой. Но тот предаст. И ненадежен. А веришь в него безгранично.

Время и будущее.

Еле заметная черта.

- Объяснять не надо – скажи, что нужно сделать?

И Я сделал. Больше, чем мог. Но сделал.

Мы смотрим друг другу в глаза. Молча. Без слов. Этого достаточно. И разговор без начала и конца.

«Люблю» Она не скажет. Да и надо ли теперь?!

Надо.

Но – не скажет.

Проказа – оставляет свой след на теле, но душа... Душа ей неподвластна.

Будет случайная встреча. Она все так же хороша. Я Ее внимательно буду рассматривать. Потому что другого раза может и не быть.

- Мой муж похож на тебя..., - впервые Она обратится ко мне на ты.

И так защемит. Так заболит. Перехватит дыхание. Возьму Ее руку, прижму к губам ладонь, улыбнусь и тихо прошепчу... Всего лишь представлю.

Я не буду знать, что Ей ответить.

Пройдет тысячу лет, и Я скажу...

- Можно обняться с дождем? - и обниму. И не смогу разжать объятия.

Соловьи слетятся со всех сторон, рассядутся по веткам и станут тихо слушать – как поет моя душа. Луна уставится в упор единственным глазом. Будет смотреть и застенчиво мурлыкать.

- Я не такая, какой ты меня всегда представлял.

- Самое главное в жизни - убедительно себя обмануть, - отвечу Я.

- Возьмите меня с собой.

Я захочу сказать «да». И это уже на языке... Луна закроет свой глаз и растворится в темноте. А соловьи один за другим станут падать с веток и замертво превращаться в воробьев...

Здесь нет камер, охранников и колючей проволоки, нет заключенных. Отсюда не сбежать. Если только срок сократить. Вечность. Темница, сплетенная из лицемерных мыслей, придуманных пут и лживых обещаний. Тюрьма моих заблуждений.