Литературная критика

                                                                Лучшее наше добро есть наше сердце и его чистые чувства.

                                                                                                      Василий Жуковский

   Эти слова, вынесенные в эпиграф и принадлежащие перу известного поэта-романтика, хорошо характеризуют творчество молодого автора Александры Пшеничной, – ушедшие века как будто встречаются на перекрёстках эпох! Время рационализма и потребительства, в котором мы сегодня живём, заставило понять то, что мир давно перестал быть литературоцентричным. Он усложнился, такой же сложной для понимания стала и современная литература, удивляющая разнообразием тем и стилевых решений, откровенно тяготеющая к пост- и метамодерну. Литературный мир становится всё более раздробленным. И, если поэзия старается в большинстве своём придерживаться классических традиций, то этого никак нельзя сказать о прозе. Литература третьего тысячелетия стремится к синтезу, к независимому сочетанию всевозможных направлений, стилей, жанров и форм, стремится к многовариантности как основе нового искусства, где мир художественного творчества расширяет пространство для интерпретаций и фантазий.

   Александра Пшеничная, обладая позитивным посылом творческой энергии, переосмысливая моменты различных этических ценностей, активно ищет свой путь в литературе, пробуя себя как в поэзии, так и в прозе. В условиях нынешней ситуации глобализма, отторгающей человека, его душу, полную одиночества и холодного отчаяния, страдающую от безысходности и внутреннего опустошения, это сделать крайне непросто! Между тем, она проводит в своих произведениях чёткую грань между миром материальным и миром духовным.

1

    В поэтической книге Александры Пшеничной «Диалог сердец», – Минск, 2014 – исповедальной книге женской трепетной души – человеческая индивидуальность задаётся изначально. Её лирическая героиня – романтико-реалистичный идеал писателей, пожалуй, даже не предшествующего, а позапрошлого века, которая живёт не столько умом, сколько сердцем. Причём книга достаточно интересна своим композиционным построением, представляя диалогические пересечения двух влюблённых, забытую старую форму эпистолярного жанра. Послания летят навстречу друг другу, либо опережая, либо дополняя и продолжая предыдущие стихи в очень личном и сокровенном. Невероятно, как столь красноречиво могут рассказать о человеке его письма, ставшие настоящей поэзией любви. Перед нами – женская поэзия, чувственная, нежная, словно сплетённая из невесомых и ажурных кружев. Мы видим и слышим удивительный дуэт женщины и мужчины, творческий союз родственных душ, вторящих в унисон.

    Их поэтическое рандеву бесконечно, где каждый отдельный голос, сливаясь с другим, уже неразличим, становясь всеобъемлющей мелодией, захватывающей и властной:

   Поверьте, сложно порой определить, кто же адресат того или иного изящного послания, да и, вероятно, ни к чему:

    В очередной раз убеждаешься: любовь обязательно должна быть взаимна. Именно в этом заключается её животворящая сила, её вечное будущее. «И жизнь души отозвалась / на чудный звук порывом чувства», – возвышенно писал русский поэт-сказочник Пётр Ершов, вотчиной которого был ХIХ век. Чарует, влечёт старинный слог, пропитанный духом той ушедшей эпохи, и в стихах А. Пшеничной, ведь и для неё непреходящая тема любви – предмет раздумий, источник вдохновенного творчества сотен поколений писателей, художников и музыкантов – также стала самостоятельной темой. На протяжении многих столетий средоточием бесконечно варьируемых сюжетов мирового искусства и литературы были отношения между мужчиной и женщиной, история их любви, их обоюдного влечения или драма их сердец.

   Свой индивидуальный диалог, безусловно, впитавший традиции русской классики, ведут и герои А. Пшеничной. Невольно возникают параллели, когда нельзя отрицать и факт автобиографичности, ведь лирическая героиня наделена многими чертами самой поэтессы, правдиво рассказывающей сугубо личную историю любви. Словно утренние птицы, вестники первой радости, летят письма, чтобы запечатлеть миг прекрасного чувства, миг истинного счастья и высшего наслаждения, тот «блаженный миг таинственно-священный / Рождения Любви…» «И птаху исцелю, снимая поцелуем бремя. / Я Вас не тороплю. У нас есть время…» – воистину целительно-утешительны эти афористичные строки. Читатель впитывает язык минувших столетий, их риторику и пафос. Обратите внимание: влюблённые даже обращаются друг к другу с заглавной, большой прописной буквы. Ты, будто бы переносишься в далёкие времена, испытывая странное чувство душевного покоя и защищённости, вновь обретённой благословенной тишины. Приходит на ум некрасовское признание, когда-то точно им угаданное и обращённое к любимой: «Несомненно черты благородства / Русских женщин в душе твоей есть».

   Заметим, что основной элемент поэзии проявляется тогда, когда отдельная история, представленная художником, становится историей и жизнью общечеловеческой. В стихах А. Пшеничной ощущаются христианские мотивы милосердия и сострадания, мотивы бескорыстной любви к ближнему. Ничто не может сравниться с христианским идеалом любви! Чувство это – высоко и надмирно, а значит, оно наполнено святостью. Автору чужды приземлённые рассуждения, ставшие модными в нашем замкнутом мещанском существовании. Вот как возносит она подлинную любовь, признавая её абсолютное совершенство, втайне души угадывая, что лишь в ней одной и есть та желанная истина, единственно близкая не только каждому из нас, но и всему человечеству:

   Необходимо зажечь огонь духовности, совершить звёздный подвиг любви, предначертанный свыше! И неправда, что мысль оскудевает. В средние века была потрясающая красота в дискуссиях, в постоянных размышлениях о сущности вещей. В своих лирических произведениях А. Пшеничная возрождает этот уникальный феномен. Она стремится к лаконичности, ведь лирическое произведение должно быть коротко, но иногда поэтесса грешит и длинной строкой, где-то усложнённой, в чём-то абстрактной и отвлечённой, не совсем конкретной и точной. Однако в целом у неё присутствует аристократическое самоощущение, её лирическая героиня – идеалистка, пусть даже ничуть не приспособленная к жизни, зато ради чужого блага жертвующая собственным благополучием. Потому что настоящая любовь – драматическое чувство, содержащее в себе высочайший нравственный посыл. Невидимые ангелы ещё хранят наш мир, пока в нас живёт поэзия идеальных чувств. И пока нашу философию ещё не покинуло, по выражению Е. Баратынского, величие морального мышления. Героиня А. Пшеничной и в новом тысячелетии так же стоит перед духовным выбором, пытаясь разрешить противоречивую дилемму:

   Вместе с автором мы погружаемся в романтику средневековья, где торжествовала музыка менестрелей, где царило неизъяснимое обаяние и прелесть поэтического слова, где был мир иллюзий и святого наива, так необходимых человеку. Исповедальность, идущая из глубины души, утверждает в творчестве А. Пшеничной своё непреложное поэтическое право. «Кто мог предвидеть – в глубине тумана / Увижу свет, воспетый из веков. / Вы рыцарь сердца, титулам отрада, / Освобождение несущий от оков», – поэтесса скромна и сдержанна, притягивая особой культурой чувств, внутренней чистотой и светом. Ей близок морализм Л. Толстого, призывавшего человека к духовному труду и свято верившего в его самоусовершенствование. Размышляет о любви, о добре и зле и Александра, денно и нощно трудится душа поэтессы, находясь в неустанном поиске. Её поэзия пронизана метафизическими прозрениями. Ведь любовь и все её многообразные проявления всегда совмещены в Боге. «Познать вселенность близости духовной. / Коснуться тайны в музыке смиренья. / Вкусить целебность магии любовной, / Даруя миру чудное творенье…» – и любовь – тоже самое гениальное творчество, одно из тех редких проникновенных чувств, действительно дарованных небесами. «От избытка сердца говорят уста», – сказано в Евангелии. От избытка творческих сил пишет человек.

     Можно попытаться разгадать поэзию, но, вероятно, это так же невозможно, как и разгадать саму жизнь и любовь. Голоса влюблённых в книге «Диалог сердец» составляют единое целое и песнь любви, песнь одухотворённого сердца в каждом её новом произведении начинает звучать всё более увереннее и сильнее.

   Любить – значит находить в счастье другого своё собственное счастье. Душа рвётся в иные пределы, олицетворяя собой чувство полёта, распахнутость, доверие миру и людям. Необыкновенная искренность исходит от стихов поэтессы, их ключевые слова создают чувственные, просветлённые образы: любовь, блаженство, радость, счастье, добро, свет, тишина, нежная грусть и печаль – мягкие и прозрачные – они остаются в памяти и в сердце, вызывая некую магическую тайну, в которой блуждаешь, словно в космосе мироздания. И поэзия как откровение тоже приходит из другого мира. «Поэзия рождается в стремлении юной души к мудрости», – замечал М. Пришвин. А. Пшеничная олицетворяет собой целомудренную пылкость молодости и в то же время стремление к нравственным истокам и философским категориям. Некоторые её стихотворения воспринимаешь как что-то эйфорически-иллюзорное, как образный эстетический объект, несущий гедонистическое наслаждение – амброзию души, сладкий напиток любви. Они повелевают любить, они могут разбередить самое потаённое, глубоко скрытое от посторонних глаз чувство:

   Любовь – неведомая страна, и мы все плывём туда каждый на своём корабле и у каждого свой путь открытий, обретений и потерь, боли и счастья. Иного не дано. Пусть «ничто не ново под луной», как гласит цитата Карамзина, выбранная им из мудрой экклезиастовой мысли, но вопреки всему каждый союз любящих неповторим. Не надо только бояться заглянуть в своё колоссальное завтра, как это пытается сделать автор, даря миру свою любовь.

2

Жить и любить

    Иван Бунин красноречиво отмечал: «Человека делают счастливым три вещи: любовь, интересная работа и возможность путешествовать». Все эти моменты удивительным образом присутствуют и в жизни А. Пшеничной. Она продолжает себя в прозе, путешествуя в безграничные литературные пространства, не замыкаясь лишь на традиционные художественные ценности, что приводит в конечном итоге не к обогащению, а к постепенному истощению литературной почвы. У меня в руках книга «Люболь», – Минск, 2014, действие которой предположительно переносит нас в один из американских штатов. Автор показывает, что современный роман может быть и тем и другим – модернистским. Текст изобилует немалым количеством ярких персонажей, всевозможных событий, выразительных деталей и подробностей. При всей своей реалистичности роман содержит и элементы детективного жанра, что делает его сюжет увлекательным, а фабулу захватывающей.

   События романа разворачиваются в одном из придорожных кафе, буквально ещё в недавнем времени принадлежащем семье Хуаниты Торрес. Её родители были вынуждены вернуться в Мексику, так как кафе перешло к дружкам Джонни, именно его безумно любит эта юная и пылкая мексиканка. Можно много писать о любви, давая ей разные определения, но никогда нельзя сказать о ней что-либо окончательное. Будет вернее всего – по-чеховски представлять каждую отдельную историю индивидуально. Вероятно, кто-то найдёт в ней нечто своё, принадлежащее только ему одному. И Хуанита, ослепнув от любовной страсти, абсолютно равнодушна к замечаниям своей кузины Габриелы, которая желает ей добра и по-матерински заботится о девушке. Хуанита пока ни о чём не думает, она всецело поглощена зажигательным танцем, как и самой любовью. «Звучала музыка, в которой будили страсть мексиканские гитары. Хуанита танцевала, жарко двигая бёдрами, следуя за своей внутренней свободой. <…> Она танцевала, держа голову высоко. В её глазах пылал огонь…» – в танце она была вся, сгорая и возрождаясь вновь!

   Неспешно раскручивается сюжетная нить, вовлекая читателя в круговорот жизненных перипетий: Хуанита, благодаря Джонни и его дружкам, втянута в дела наркобизнеса и должна выполнить их задание – передать «пробную дозу» бандитскому авторитету Европы Гурману. К ней приходит ясное понимание того, что «деньги от наркотиков» не разрешат их проблем. Девушка хочет уйти от любимого человека, бросающего её в эту бездну безысходности, хочет вернуть семье несправедливо отнятое кафе. Но достаточно труден будет этот долгий уход. «Однажды глубоким вечером Хуаните стало казаться, что сегодня, именно сегодня, тот самый день, когда она всё может исправить», – главная героиня романа пытается начать новую жизнь, изменить ту ситуацию, в которую она попала. Нравственное добро и нравственное зло, стремление к лучшему предназначению человека, несмотря ни на что, – ведущая коллизия и основной конфликт в романе. Автор ненавязчиво подводит своего читателя к вдумчивому психологическому анализу, морально поддерживая свою героиню, сопереживая и сочувствуя ей, что, собственно, всегда было в традиции русской литературы.  

   Если говорить более подробно о романе, в контексте представлений, которыми руководствуется писатель, нельзя исключать и то, что в романе перед нами проходят где-то одномоментные представления о жизни. Язык повествования, отличаясь лаконизмом, порой так и просит добавить образной красочности. Но при этом он предельно понятен, доступен читателю, когда некоторая банальность коллизий даже любопытна своим правдоподобием в житейском смысле. Не будем забывать, что любой язык может быть оправдан только характером и языком персонажей! Пожалуй, привлекает и весьма убедителен следующий факт: почва романа «Люболь» – прежде всего нравственные оценки и принципы внутреннего одухотворения. Согласитесь, ведь каждое наше действие должно быть осмыслено. А. Пшеничная активно ищет себя в системе взаимоприемлемых координат нашей изменчивой культурной реальности. Текст романа обладает определённой этетической ценностью, которой присущи категории информационной насыщенности и логической связности.

   Автор старается досконально продумать сюжетную линию, придать образную плотность сюжетным сцеплениям. Хуанита начинает новый этап жизни: в результате безуспешных попыток поиска работы она вдруг находит её в стрип-клубе. Девушка заставляет нас поверить, что стриптиз – искусство танца, эротического и красивого. «Её танец был непросто танцем… Своими движениями, то застенчивыми, то раскованными, то боязливыми, то безрассудно смелыми она рассказывала свою историю. В танце она говорила. Её языком было тело. Оно показывало боль, отчаяние, страсти, тревоги и надежды. С каждым движением, выражающим её чувства, ей становилось легче и свободнее», – такое проникновенно-лирическое описание этому мы находим в романе. Целый композиционный куст персонажей, словно на картине, так ярко и зримо нарисованной автором, открывается читательскому взору: Стелла, Вулкан, Снежок, Шалунья и Огонёк (наша Хуанита). Нам представляется, что все персонажи с их сценическими именами свободны в выборе своего поведения, полагаясь на волю случая и судьбы. Однако содержание романа не исчерпывается лишь сюжетом, необходима более насыщенная философская наполненность текстового пространства.       

   Достаточно пронзительна история Хуаниты, которую она рассказывает Шалунье, одной из девушек, танцующих в клубе: «– Моя кузина говорит, что это не любовь, а люболь. Я бросила из-за него колледж. За его долги отдала в пользование бандитам кофейню моей семьи, и родители были вынуждены вернуться в Мексику». Но теперь для неё пьянство, наркотики, опасные дела Джонни» остались в прошлом, лишь прежняя любовь не отпускает и причиняет ей невыносимую боль. Ещё долго будет она звонить любимому, искать его и волноваться за него, пытаясь даже на расстоянии помочь ему. Но, когда человек готов многое изменить в себе, когда он готов к прямым переменам, жизнь словно открывает перед ним закрытые двери. Нечто подобное произошло и с Хуанитой. Внезапная встреча с Гурманом, с которым «она позволила себе быть совершенно искренней и открытой», заставляет её опять сделать крутой поворот, очередной смелый шаг. «Я решила изменить свою жизнь» <…> «Мне нужны большие перемены», – скажет девушка. Рука судьбы милостиво направит её в дом престарелых.

   Важно уточнить, что для А. Пшеничной играет существенную роль духовный рост её героини. «А внутренний сюжет в мировой литературе – это превращение человека в личность», – подчеркнёт данный формат мировидения писатель и литературовед А. Н. Андреев. Исходя из сказанного, удивительна одна превалирующая черта А. Пшеничной – поиски и утверждение добра. Вот и старик Мэт, с которым в доме престарелых знакомится главная героиня романа и который становится для неё близким человеком и другом, сумев убедить девушку в том, что нет таких фактов, с которыми должен мириться человек, заключает в себе это добро и учит Хуаниту отдавать его тем, кто рядом с тобой. А Хуанита, вопреки всему, что с ней происходит, хочет вернуть потерянную надежду и веру, хочет опять излучать радость и чувствовать жизнь. «Она училась жить спокойно и размеренно», – но в этих строках прочитывается и скрытый контекст. Он вмещает в себя много невысказанного, к примеру, приведём авторские ремарки: «Время шло по-другому. Казалось, оно было замедленным и тягучим», когда «настоящее представлялось вялым и серым, будущее виделось туманным и недоступным», когда одолевала «тоска, ноющая в сердце», и, когда «все прошлые страхи прятались в её снах». У Маркеса есть мудрые и спасительные слова: «Единственный способ жить дальше – не давать воспоминаниям терзать себя». То же самое по сути говорит девушке и её старый друг Мэт: «Если судьба толкает тебя вперёд, не следует оглядываться назад». И Хуанита постепенно начинала ощущать, «как день ото дня в ней просыпалось самоуважение и вера в будущее». Именно Мэт заставил и убедил её организовать вечер для пожилых людей, глубоко одиноких в душе, доживающих свои дни в этом доме престарелых, и она пела им под гитару собственные лучшие песни. Нет, здесь девушка не танцевала, но песня её была полна огня и зажигательной экспрессии: «Танцуй. Танцуй. Танцуй!  / Пусть засверкают счастьем грустные глаза…» Танцуй, даже если всё потеряно, танцуй, и ты победишь эту боль, переплавляя её в надежду и новую любовь! 

   Роман, как и полагается сегодняшнему дню, развивается в динамичном ключе, события наслаиваются одно на другое: внезапная смерть Мэта, неожиданное наследство – квартира, какую он завещал Хуаните, помощь бездомному Дидье, с которым когда-то была случайно знакома мексиканка, возвращение в колледж, возвращение права на семейную кофейню, приезд родителей. И наконец – обретение новой любви. Как видим, автору удалось о многом не только упомянуть, но и сказать. Правда, сказать не всегда углубленным философским языком, хотелось бы более детальной художественной доработки и некоторых психологических коллизий. Зато удивительна развязка романа: Гурман – это Рик Раймонд, полицейский. К тому же вполне оптимистичен финал столь впечатляющей истории. «И они стали танцевать, сочиняя свой собственный танец, уносящий их в любовь…» – да, заметьте, в любовь, а не в люболь. Весьма примечательно главное: и автор, и герои этого романа, и читатель – здесь все находят и обретают самый надёжный ориентир – собственное сердце, открытое для любви.    

   В своём творческом и духовном поиске Александра Пшеничная обращается и к мистической прозе. Изменившееся время призвало массовую литературу. И традиционной литературе надо смириться с фэнтези, с мистическим романом, с детективом и триллером, с любовным и семейным романом, с историко-приключенческим. Сегодня стало понятно, что мы вступили в эпоху мистики, в особенности последние десятилетия ХХ и начало ХХI века подтверждают данный феномен. Метафизические контексты бытия, их непознанные стороны интересуют и А. Пшеничную, которые она пытается отразить в романе «Призрак из прошлого», – Санкт-Петербург, 2016. Здесь тоже достаточно динамичный сюжет с совершенно неожиданными поворотами, не лишёнными интриги, загадки, причастности к тайне. Роман также несёт в себе элементы детективного жанра, когда это не столько текст, сколько интеллектуальная игра – дыхание рока. Тут добро и зло произвольны, что, несомненно, настораживает и даже вселяет определённый страх. В трактовке известного немецкого философа Хайдеггера – это страх перед «ничто».  

   Аристотель недаром заметил, что «только сверхъестественные вещи не подлежат наблюдению». В большей степени они ощущаются интуитивно, на тонком духовном уровне. Интуиция, безусловно, важна для каждого человека. Тенденции современной мировой литературы как раз и проявляются в соединение её с психоанализом во всей обширной философской взаимосвязи многогранных мотивов и тем. И новая литература активно включает уже не только национальные традиции, но и множество иных общечеловеческих художественных ценностей, прежде всего выражающих как пережитые страдания и несчастья, так и наслаждение самой категорией жизни. В первую очередь она включает синтез традиции и новаторского искусства. И А. Пшеничная обладает собственной точкой восприятия – у неё своя внутренняя драматургия современности. Чтение книги «Призрак из прошлого» захватывает, а это для читателя – основной и ведущий ориентир. Автор как бы крутит мозг читателя, мистифицирует, когда суть подобного повествования изложить не так и просто, ведь проза А. Пшеничной – баланс между реальностью, вымыслом и фантазией. Но всё же попробуем это сделать.

   Макс Дарен, главный герой романа, молодой человек, некогда вполне успешный, попав на мотоцикле в аварию, влачит какое-то совсем удручающее существование. По словам автора, это был «сон бесчувствия и безразличия, в которые превратилась его жизнь после аварии». Дни его стали «пусты и безжизненны»: активаторы, стимулирующие физическую энергию и придающие организму силы, кофеин, постоянная боль в руках – атрибуты его невыносимого бытия. Но всё резко меняется, когда он становится центральным участником в истории, связанной с загадочным письмом, историей, запутанной, полумистической. «Из зеркала на него смотрела молодая девушка с чёрными волосами. Её образ был таким чётким, что ему показалось, будто это реальное отражение. Он обернулся, понимая, что за его спиной никого не может быть. Никого и не было», – зеркала всегда являлись носителями информации потустороннего мира. Они смотрят отражениями, связывая между собой два мира, словно очерчивая между ними невидимую и призрачную грань. Что там за гранью? Получится ли перешагнуть её, не оставшись в зазеркалье навечно?

   Письмо приводит Макса Дарена в неизвестный дом, в котором давно никто не живёт. «Большой двухэтажный дом выглядел старым, давно утратившим былой лоск. Его интересный фасад, испорченный непогодой и временем, сильно нуждался в покраске. Потемневшие окна с изломанными рамами требовали замены. <…> В доме было темно. Солнечный свет едва проникал в помещение, вызывая неприятные ощущения от сильного контраста с ясным днём. Но несмотря на это, можно было разглядеть, как состарилась гостиная, а вся мебель в ней покрылась толстым слоем пыли. <…> Она, словно плотное одеяло, покрывала всё вокруг, будто оберегая жилище от непрошенных визитёров», – таким его увидел Макс и таким он предстаёт в романе. Как видим, кроме события, в нём есть и символ. Образ жилища – тоже древний ключевой образ в литературе. Но воображение героя гораздо сильнее поразил образ девушки Одри Холи, таинственной обитательницы этого странного дома: «Первый раз в жизни Макс испытывал и сладость, и боль от встречи с кем-то поистине прекрасным. Все изъяны старого дома вдруг исчезли под властью, казалось, настоящего совершенства, от которого невозможно было отвести взгляд». Призрак Одри, обладающий «завораживающей красотой», «необъяснимым магнетизмом», преследует его повсюду, не даёт покоя. Он «должен узнать историю этого дома», понять, почему она умерла 27 лет назад, при каких обстоятельствах и какое отношение он сам имеет к случившемуся? Почему именно ему является Одри, о чём она хочет предупредить его?  На всё про всё Максу отведено крайне мало времени, всего лишь 25 дней, чтобы узнать окончательную истину. Интрига обозначена, а дальше начинается мистика.

   Автору романа удалось передать трагическую раздвоённость образа главного героя, отданного во власть неопределённой мистической силы. Возникает смутное чувство тревоги, когда ощущаешь значение бездушной материи, её неведомой сути, где есть что-то роковое, фатальное, нечто затаённое и очень опасное. Характеры остальных персонажей обрисованы фрагментарно, но они по-своему колоритны и надолго остаются в памяти. Все они помогают Максу Дарену распутывать нити судьбы Одри Холи: тайну любви к Гордону Грифину, тайну рождения сына Кристиана, загадку внезапной смерти.  «Правда должна быть освобождена», – считает герой романа. Помогая другим людям, он вновь обретает себя.

   Поражает и внутренняя атмосфера текста. Вспоминается необыкновенная строка В. Жуковского: «Невыразимое подвластно ль выраженью?». Время в книге текуче и ускользает, оно словно открывает читателю гротескную фантасмагорию и сдвинутую действительность. А. Пшеничная излагает текст и в мистическом и в реальном преломлении. Но герой прекрасно осознаёт, что даже уйдя в параллельные измерения, невозможно ничего изменить, невозможно ни на миг остановить ход предначертанных событий. Макс не в силах предугадать логику развития событий многолетней давности, он остро и больно переживает весь драматизм перипетий жизни Одри Холи. Автору нравится находить причинно-следственные связи поведения людей, при этом помогая и читателю проникнуть в таинственную суть явлений. Мистическая интуиция пронизывает всё пространство повествования, пугая ожиданием неизбежного, его зловещей преднамеренностью. Бытовая магия здесь – одна из ключевых тем. Представления о «земной и загробной жизни», о вечной страннице душе, которая бессмертна, вплетаются в нить сюжета, будоража наше воображение, ведь не будем забывать, что почва мистики – философская составляющая. В данном жанре, наряду с мистикой, должна присутствовать и философия, и психология, и романтика, и поэтичность, и фантазийная игра с композицией. Все перечисленные элементы, конечно же, есть и у А. Пшеничной, однако для сильного и конкретного впечатления им не хватает той яркой художественной глубины, того внутреннего наполнения, что всегда высвечивают суть вещей. В этом плане для сравнения, каким должен быть подобный современный роман, любопытна проза петербургского автора Сюзанны Кулешовой, представляющей разнообразнейший пласт тематически оригинальных произведений, проникнутых дыханием магического реализма и мистики, а также весьма интересного автора нелинейной прозы Киры Тенишевой. Впрочем, эти некоторые замечания никоим образом не снижают ценности рецензируемых произведений А. Пшеничной.     

   Автор продолжает ненавязчиво подогревать читательский интерес, и вся многоликая и в то же время единая текстовая  мозаика, составляющая целостность повествования, проходит перед глазами: загадочный конверт, появление Одри, поиски дела погибшей девушки и совместный поход друзей, помогающих Максу в расследовании, в архив, встреча с монахиней Яниной, поиски Пропавшего Гордона, найденная шкатулка с письмом и кольцом, ремонт и восстановление старого дома, судьбоносная встреча с Кристианом, и наконец – обретение собственной настоящей любви. Разве это не великолепное проживание вымышленной реальности?! Сама ткань текста противиться быстрому, диагональному чтению, как, собственно, и облегчённо-одностороннему подходу. Мы видим эстетическую широту, представляющую человеческое измерение. «Я хочу снова начать чувствовать жизнь. Каждую её секунду! <…> Он чувствовал себя победителем, способным обратить страх и отчаяние в невероятную силу… <…> я точно знаю одно: я собираюсь жить и любить. И прямо сейчас…» – так говорит и думает Макс Дарен, заканчивая ремонт дома, в котором будут жить близкие и родные Одри. Это новое ощущение, пожалуй, делает его похожим и с героиней предыдущего романа «Люболь» – Хуанитой. Нужно подчеркнуть, что Александра Пшеничная думает о жанре и оставляет читателю пространство для домысливания. Финал романа «Призрак из прошлого» завершается очередным появлением Одри, и концовка неопределённа, в ней ощущается что-то неокончательное, ещё недосказанное. А мир действительно непознаваем и непостижим. Магия времени неподвластна.

   Писатель – человек, создающий миры и населяющий их людьми, чьи судьбы вершатся по его же усмотрению. И у каждого найдутся предки не только в роду: они у него есть и в литературе. А. Пшеничная с особой, индивидуально присущей лишь ей вдохновенной прозорливостью и поэтичностью вглядывается в эти таинственные миры. Она представляет собой разноплановую творческую личность и за её писательским ростом однозначно стоит следить. Ф. М. Достоевский говорил о том, что существуют «три вещи, которых боятся большинство людей: доверять, говорить правду и быть собой». Александра Пшеничная открыта для культурного диалога сердец, ей веришь, как веришь и бесконечным диалогическим пересечениям героев её произведений, по-своему неповторимым, трепетно-проникновенным, неизменно утверждающим добро и любовь.