Онтологические прогулки

 

 

 

 

 

Теги: тайны мироздания, непредсказуемость, предназначение человека, жизнь, свобода.

 

Содержание

Введение.

1. Перечень возможных подходов к решению проблемы появления креативного существа на планете, и их анализ.

2. Характеристика появившихся в ходе эволюции кандидатур на место человека.

3. Множество человеческих цивилизаций на Земле за время существования приемлемой для выживания окружающей среды.

 

Введение

Сравнительно скоротечное появление на базе примата столь отличного от остальных живых существ субъекта креативного действия, постепенно ускоряющего медлительно текущее время своими новыми подходами к взаимодействию с окружающей средой, и достигающего в конечном итоге известной ныне цивилизационной ситуации, ни естественники, ни философы объяснить не сумели.

Они лишь констатировали необъяснимые странности этого существа, совершающего в отличие от остальных существ, противоречивые – как на пользу себе, так и во вред, а часто и довольно бессмысленные поступки.

По этой видимости, создается представление о существовании внутри каждого человека двух противоборствующих существ, как бы двигающих его семимильными шагами вперед, и вместе с тем регулярно бросающими его назад и в разные стороны с губительными последствиями.

Подобное двойственное существо, в отличие от остальных существ, единообразных в своей неразрывности с окружающей их средой, по-видимому, не может не отражать некую фундаментальную особенность всего мироздания. Иначе говоря, это существо содержит в себе главную тайну всего сущего, отражая и противоречивость мироздания, и выражая в себе различные стороны активности – как спонтанной, так и креативной, а также символизируя своим присутствием высшую степень проявления сознания в мироздании, которое придает смысл его существованию, с одной стороны, а с другой, – удерживает его во времени через бытие.

Таким образом, перенос акцента с функционирования живых организмов в бытии на активность сознания, проявляющуюся посредством живых организмов, заставляет искать основу этой активности не в бытии, а за его пределами – отнюдь не божественными, а вполне материальными.

Подобный подход также позволяет ответить на вопросы, от которых всячески уклоняется как церковь, так и ученые-эволюционисты.

Некоторые из этих вопросов таковы.

Почему и откуда изначально появились живые существа со сложнейшим геномом среди неживой материи?

По какой причине появившиеся простейшие организмы стали усложняться, но, наряду с этим процессом, и оставаться отчасти на прежнем уровне сложности, что, в частности, произошло с вирусами и бактериями?

Доколе будет длится усложнение живых организмов?

Является ли человек чисто производным продуктом усложнения живых организмов?

Когда и вследствие чего исчезнет человек: сам по себе из-за деградации или в результате какого-то внешнего катаклизма, или по причине какой-то иной логики его временного существования?

 

1. Перечень возможных подходов к решению проблемы появления креативного существа.

Известно, что живые организмы в отличие от неживых имеют совокупность признаков: обмен веществ и энергии, способность к росту и развитию, размножению, к поддержанию определённого состава. Кроме того, для них характерно саморегулирование метаболической системы, и они обладают способностью к точному самовоспроизведению собственной метаболической системы (репликация ДНК, её матричное копирование и специфически детерминированный синтез белков-ферментов) и т. д.

При размножении проявляется повторение в последовательных поколениях одинаковых форм обмена. Наследники получают программу обмена в форме молекул ДНК, на основе которой производят собственные признаки и свойства.

Эта программа содержится в генах каждой клетки любого организма, совокупность которых составляет генотип организма.

Генотип представляет собой систему взаимодействующих генов, проявление каждого из которых зависит от других генов и от общей генетической среды.

В процессе эволюции генотип усложнялся. В частности, если у простейших организмов – вирусов – он содержал десятки генов, то у высших млекопитающих количество генов в генотипе возросло до десятков тысяч.

Вследствие взаимодействия генотипа и внешней среды генотип проявляется в ней в виде ряда признаков (фенотип): число признаков имеет соответствие с числом генов.

Наиболее гармоничное взаимодействие организма через фенотип со средой отмечается естественным отбором в конкурентной борьбе организмов с закреплением в хромосомах генов, соответствующих данным признакам, с последующим наследованием закрепившихся генов. Потомки тем самым получают гены, которые определяют возникновение тех или иных признаков. Материалом для естественного отбора оказываются, как правило, случайные изменения (мутации) генотипа в целом или какой-то его части. Мутации могут быть вредными или полезными для организма в зависимости от условий существования [1, гл. 3].

В этом кратком описании нет ответов, по крайней мере, на два важнейших вопроса: откуда взялись первые простейшие организмы с заранее составленными программами на белковом носителе, и почему генотип организмов стал усложняться.

Действительно, самопроизвольное формирование самой простой программы на белковом носителе имеет вероятность, близкую к нулю даже в расчете на миллиарды лет. Данный факт означает невозможность самопроизвольного появления живого, которое, тем не менее, появилось на Земле.

Усложнение простейших организмов генетики также объясняют произвольным характером этого явления, что само по себе не научно, поскольку сложный процесс естественного отбора отдается на откуп произволу, тогда как любой живой организм действует в строгом соответствии с программой, имеющейся в его геноме, которая предполагает использование любых сбоев (ошибок) в ходе реализации, в частности, программы репликации запоминанием и применением, при их позитивном влиянии на процесс размножения, закрепляя эти сбои в имеющейся программе, то есть прибавляя дополнительное сочетание связей к прежним связям, записанным в программе.

Тем самым данная процедура, с одной стороны, увеличивает число сочетаний связей в геноме, усложняя его, а с другой стороны, этот процесс использования новых связей, позитивных для репликации, в сущности, означает постепенное формирование своего рода рефлексов на запомнившееся раздражение, что, естественно, отражается на фенотипе.

Все эти последствия мутаций не имеют никакого отношения к произволу и находят объяснение, во-первых, в неизбывной глубинной активности живых организмов, отличающей их от неживых объектов, именуемой сознанием, а во-вторых, в обладании любым живым организмом сложной программы, позволяющей ему развиваться, то есть размножаться, усложняться, удерживать собственную структуру от распада эффективным обменом веществом и энергией с окружающей средой.

Сам по себе процесс усложнения живых организмов в ходе их взаимодействия с окружающей средой является производным от процесса их приспособления к среде, в котором наряду с доминирующим процессом усложнения организмов может проявляться и устойчивость организмов, не меняющихся долгое время в том случае, если они находят полное соответствие с окружающей средой, а сбои в их программах носят равновесный характер, никак не влияя, например, на процесс размножения. Тогда программа на белковом носителе остается практически неизменной по своему действию, так же, как и фенотип, который проявляется во внешнем облике и структуре организма (некоторые вирусы и бактерии).

Таким образом, эволюция интегрально представляет собой постепенное накопление разнообразных, более или менее сложных живых существ, появляющихся и исчезающих в ходе естественного отбора в течение миллиардов лет. Эти существа характеризуются полной слитностью с окружающей средой, то есть они не способны самостоятельно отделиться от нее именно вследствие того, что записанная в генах каждого живого существа программа действий определяет его как составной элемент живой среды, единственной опорой которого является рефлекторная деятельность, но никак не субъекта сознательно-целевого воздействия на окружающую среду.

Понять это представление можно по аналогии с работой компьютера в соответствии с различными программами, внесение которых меняет его свойства, но которые компьютер не способен генерировать самостоятельно.

Если всё же допустить появление такой самостоятельности, то становится необъяснимым отсутствие подобной трансформации, например, у шимпанзе в течение миллионов лет, геном которого всего лишь на 1% отличается от генома человека.

Всё это с очевидностью указывает на отсутствие плавного эволюционного перехода слитого с природой примата в отделенного в значительной степени от природы креативного человека.

Отсутствие подобного плавного эволюционного перехода подтверждается данными исследования, проведенного международным консорциумом ученых. В него входило 67 учёных из 23-х научных учреждений 5-ти стран – США, Израиля, Испании, Италии и Германии.

Они обнаружили факт необычно быстрой перестройки генома, противоречащий обычно констатируемой эволюционистами скорости эволюционного развития. В ходе исследования они использовали компьютерное наложение карты генома шимпанзе на карту генома человека, что позволило им выделить три категории так называемых ДНК-дупликаций – тех, что имеются в геноме человека, но отсутствуют в геноме шимпанзе, тех, что имеются в геноме шимпанзе, но отсутствуют в геноме человека, и тех, что имеются в геноме обоих видов. ДНК-дупликация – это одна из форм мутации, при которой участок хромосомы удваивается. В данном случае учитывались сегменты ДНК длиной не менее 20-ти тысяч нуклеотидных пар. Оказалось, что примерно треть ДНК-дупликаций, обнаруженных у человека, отсутствуют у шимпанзе. Эта цифра изрядно удивила генетиков, поскольку она свидетельствует об очень высокой частоте мутаций за короткий – по эволюционным меркам – промежуток времени (См., напр., dw.de› расшифровка генома…и…сравнение его…человеческим).

Отсюда видно, что предлагаемое эволюционистами объяснение возникновения человека в результате плавного перехода одного из видов приматов в человека, связанного с трудом и проявлением общения с помощью слов, непонятно почему не признающееся для остальных видов приматов, не выдерживает критики.

Остается единственное объяснение сравнительно быстрого трансформирования примата в человека: внесение в его геном (индуцирование) отнюдь не случайным образом программ, способствующих выработке у него в результате общения с себе подобными отвлеченных от конкретных вещей понятий, различных способов оценки собственных действий, что способствует появлению у него возможности взглянуть на мир со стороны, оценить его полезность для себя и пытаться целенаправленно менять его под себя.

Известно, что луч света может быть модулирован сигналом, несущим информацию, которая способна задавать определенные программы развития или корректировать имеющиеся программы. В частности, в Институте проблем управления РАН образец ДНК помещали между лазером и внешним зеркалом. И прямой и отраженный лучи не только воспринимали генетическую информацию, но и излучали ее в соответствующем диапазоне.

Очевидно, для возникновения у приматов осознания собственного существования должны были произойти какие-то фундаментальные внутренние изменения, которых не было за все время существования организмов на Земле. Какие же это изменения, если человек своим обликом, строением органов и даже структурой генома близок к шимпанзе?

Констатировать можно следующее: таким внутренним изменением может быть только дополнительное программирование генома, который до тех пор (в течение миллиардов лет) был запрограммирован у всех живых существ только к рефлекторной деятельности, к еще и осознанной деятельности.

Поэтому преобразование наиболее совершенных приматов, а ими могли быть шимпанзе или еще более совершенные приматы, в прототип человека возможно только при изменении программы, проявляющейся в фенотипе.

По-видимому, под эту новую программу и был перестроен геном только одного типа шимпанзе или подобной ей обезьяны, как известно, на 99% совпадающий с геномом человека, что технически облегчает дело. В противном случае, то есть при плавном эволюционном развитии, все или почти все высокоразвитые приматы, в той или иной степени, но владеющие набором звуковых сигналов для облегчения общения, а также умеющие подобранной палкой сбивать с деревьев плоды и ягоды, рано или поздно осознали бы преимущества речи для собственных групп и трудовой деятельности в коллективе и превратились в различные по виду, но одинаковые по сути общественные креативные существа.

Однако этого не произошло.

Одна из гипотез предполагает, что наиболее близким предком человека была лагунная обезьяна из Эфиопии. Она имела меньший волосяной покров, хорошо плавала, ходила значительную часть суток вертикально, имела «опущенную гортань», появление которой, по-видимому, связано с полуводным образом жизни. Важно то, что подобная гортань позволяет контролировать дыхание и, как следствие, дает способность говорить.

После подобной перестройки становится возможен симбиоз получившегося индивида и сознания более высокого уровня, чем сознание животного. Эта процедура и приносит индивиду возможность проявлять самосознание.

Все остальное: способность к труду совместно с соплеменниками, связная речь, творческое мышление и т.д. вырабатывается как следствие за определенный и сравнительно не очень длительный срок, закрепляя совместный симбиоз низшей (рефлекторной) и высшей (сознательно-целевой) форм сознания с телом, и вырабатывая тем самым интеллект более высокого порядка, нежели у приматов.

Именно по этой причине – вследствие готовности кандидата в человека (высокоразвитой человекообразной обезьяны) к подобному преобразованию – так внезапно появился человек, точнее, прототип человека в виде некоторых видов гоминидов с дополнительной программой в геноме, рассчитанной на осознанно-целевые действия, а не только, как ранее, – на рефлекторно-инстинктивные.

Иначе говоря, дополнительная программа, которая была записана в геном, положила начало появлению несколько миллионов лет назад прототипа человека в виде нескольких вариантов гоминидов, уже способных к осознанию себя, или определению своего «я», то есть к переходу в значительной степени к инициативно-целевому поведению. Эти прототипы человека несколько миллионов лет менялись в соответствии с естественным отбором в ходе иного по сравнению с человекообразными обезьянами взаимодействия со средой: их мозг увеличился, так как приходилось решать непростые задачи переустройства окружения с помощью орудий труда, охоты, домашнего хозяйства и т. д.); их конечности изменились (задние наиболее приспособились к ходьбе из-за кочующего образа жизни, превратившись в нижние конечности, передние конечности приспособились к изготовлению искусственных орудий и обращению с ними); гортань трансформировалась в сторону наибольшей пригодности к звуковому словесному общению, существенно повышающему эффективность коллективных действий при охоте, приготовлении пищи, воспитании детей и т. д.

Наиболее успешными на пути к современному человеку из гоминидов оказались кроманьонцы, тогда как менее успешные не выдержали конкуренцию с более адаптивными кроманьонцами, у которых, по-видимому, сочетание рефлекторно-инстинктивных механизмов и программ самосознания, являющихся основой для проектно-целевой деятельности, оказалось наиболее удачным как для выживания, так и для развития своих способностей к коллективным действиям осознанно-целевого назначения.

Это удачное сочетание обеих программ высшего и низшего типов сознания перешло к теперешним людям практически без изменения, то есть их способности и свойства остались такими же, как у их предков, жившие десятки тысяч лет назад, да и генотип современного человека, как выяснили генетики, не претерпел за это время существенных изменений.

Таким образом, несколько проясняется, почему переходное звено от приматов к человеку до сих пор не найдено.

Внешние признаки перестройки в данном случае значительной роли не играют по сравнению с глубинными признаками, поскольку довольно быстро был перестроен геном, и появился практически в готовом виде человек, то есть существо, которое, плохо ли или хорошо, но уже умело отделять себя от собственного окружения, и пользоваться этой новой способностью осознавать себя в мире как отдельное, или как личность, способную на выработку новых представлений, идей, проектов о мире и о себе для осознанного изменения собственного окружения, а значит, и себя.

Все остальные – примерно такие же приматы, не затронутые указанным (искусственным) преобразованием, – так и остались в своем прежнем животном качестве. Хотя, по сути дела, условия их существования мало чем отличались от существования первоначального «кандидата» в человека.

Можно сказать, что у существа, способного только на бессознательные (рефлекторные) действия, программа – одна, а у сознательного существа (обладающего самосознанием) имеется дополнительная программа – более сложная: эта программа способствует регулярной самооценки собственной деятельности и соответственно – быстрой перестройке и самообучению, проектированию на будущее своих действия с обработкой их результатов для последующей корректировки, пользуясь уже накопленной памятью из гораздо большей базы данных, чем у приматов.

Однако эта программа способна «работать» только при контакте существ, осознающих свое существование, с другими аналогичными существами, то есть в социуме.

И всё же: является ли всё же подобное воздействие на геном примата результатом случайности или же иного фактора?

Случайность в свое время отверг знаменитый физик Гейзенберг, заявивший по поводу открытия генетического кода, который можно назвать и программой на биологическом носителе, что случайного образования столь неимоверно сложного образования как геном в любой его части за мыслимый срок просто не могло произойти и остается только думать о его божественном происхождении.

Иначе говоря, спонтанные мутации не способны за короткий срок привести к выработке абсолютно новой и целенаправленной программы живого организма; а вот индуцированные искусственным образом мутации способны это сделать.

Что касается божественного вмешательства, то оно ничего не объясняет, а вот открытие около 50 лет назад голографии всё ставит на свои места [2, гл. 1].

Естественники, базируясь на устаревших представлениях о природе человека, то есть опираясь в основном на его внешние особенности, однозначно утверждают, что распределение и изменение сознания в нейронах человеческого организма (не имея при этом знания о материальной структуре сознания) настолько слито с этим организмом, что с прекращением его деятельности, сознание, как и весь организм распадается, и исчезает навсегда.

То, что это воззрение является заблуждением, видно из того, что человек может быть представлен в виде живого компьютера. Программы, работающие в любом компьютере, могут быть как заведены в него, так и удалены из него, например, в случае его повреждения или устаревания. А основа сознания в человеке – это действующие в нем программы, соответствующие кодировке генома [2, гл. 2.1].

Мало того, если понятно, что сознание, в том числе и самосознание – основа деятельности человека и жизнедеятельности самого организма человека, то тело человека играет подчиненную сознанию роль. Без действующего сознания тело превращается в бесполезную груду мышц и костей, как и компьютер без действующих программ – в груду металла. Да и в момент смерти именно сознание отдает организму команду прекратить функционирование, а не тело спонтанно останавливает свое функционирование.

Поэтому тело есть лишь носитель, а сам человек есть только орудие сознания.

Далее, если в основе известного нам бытия заложена голограмма, которая является высокочастотным образованием, то человек как и любой живой организм может быть представлен в виде своего рода телеприемника, который посредством собственных органов чувств и обрабатывающих центров формирует из поступающих дискретных пакетов информации окружающую его среду (собственное время) в рамках общего времени для всех локализованных живых существ, которое формируется уже не индивидуальным сознанием, а единым сознанием, поскольку в голограмме любая ее часть и целое неразделимы. Другими словами, все живые существа, в том числе и люди, в своем голографическом основании есть единое целое, разделенное, тем не менее, в бытии: каждое индивидуальное сознание через свой носитель (тело) формирует собственное время (настоящее), тогда как вся совокупность живых существ формирует общее время, как бы покрывающее собственное время каждого живого существа.

Таким образом, человек, как и любой приемник информационных закодированных импульсов, преобразует их в изображение, в данном случае – в 3D-изображение, частью которого является он сам [2, гл. 2.1; гл. 2.3].

Кроме того, действие программ, заложенных в геном человека, и формирующих его окружение (текущее время), не осознается индивидуумом, отсеченным односторонне от единого сознания, но связанным, тем не менее, с ним с другой стороны, то есть объединенным в этой голографической основе бытия всех живых существ. Но всё же, из всех живых существ единственно человек отчасти может управлять собственным временем благодаря только у него имеющимся целевым программам самосознания, которые дают ему возможность как бы подняться над средой, отделиться от нее отчасти, и с тем или иным успехом сознательно изменять эту среду в результате как индивидуальных, так и групповых действий, изменяя самого себя в этом взаимодействии со средой, то есть постепенно меняя собственное сознание, насыщая его новыми впечатлениями, результатами происшедших коллизий, творческими и культурными достижениями, а также ощущая последствия падений и ошибочных действий [2, гл. 2.10; гл. 2.11; гл. 3].

Таким образом, компьютерное наложение карты генома шимпанзе на карту генома человека, результаты которого приведены выше, показывает именно индуцированное воздействие единого сознания голограммы на наиболее подходящую в имеющемся биологическом ряду особь для формирования в его геноме программ самосознания, что придает действиям этого существа сознательно-целевой характер, наряду с уже действующими в нем рефлекторно-инстинктивными программами. Именно это сравнительно кратковременное воздействие на геном наиболее высокоразвитого примата позволило этому примату сравнительно быстро приобрести креативность, то есть вырваться из ряда всех остальных существ, которые действуют только на основе инстинктивно-рефлекторных программ, напоминая тем самым живые механизмы, и наконец начать сопоставлять с собой все происходящее, оценивая результативность собственных действий и привлекая трансформированную им же среду для повышения эффективности своих действий.

Появление существа, соответствующего требованиям программ самосознания, потребовало миллиардов лет эволюции живых существ, хотя единое сознание, кроме этого эволюционного пути, может воспользоваться (и воспользовалось) еще одним способом формирования креативного существа, обладающего самосознанием, о чем будет сказано ниже.

(Продолжение следует)