Онтологические прогулки

 

Элияѓу (Илия), Элиша (Елисей)

 

 

Чудо — в мировоззрении теизма снятие волей всемогущего Бога-Творца положенных этой же волей законов природы, зримо выявляющее для человека стоящую за миром вещей власть Творца над творением.

                                                     (С. Аверинцев).

 

От автора

 

            Источник этой книги о чудотворцах Элияѓу, Элише — книги Царей (Третья и Четвёртая книги Царств, 1 17:1 — 2 13:21) из Пророков, второго раздела ТАНАХа, мною переведённого и прокомментированного на основе традиционных толкований и современных научных исследований. Прямая речь Всевышнего в переводе даётся без кавычек. Буквой ѓ передается отсутствующая в русском языке буква ה, звучание которой схоже с украинским «г». Сделано это для того, чтобы приблизить звучание имён собственных в переводе к оригинальному. Стихи традиционно делятся на полустишия, нередко — на большее количество интонационно выделенных частей. Названия книг даются в переводе с оригинала, а не как принято в переводах Библии на русский язык. При первом упоминании этих названий и всех имён собственных даётся традиционное русское название.

 

Предисловие

 

В отличие от письменных больших и малых пророков, чудотворцы Элияѓу и его ученик и преемник Элиша речей не произносят, риторикой не поражают, но совершают деяния, описанные повествователем, который вряд ли был их очевидцем. В отличие от пророков, в будущее устремлённых, у чудотворцев его вовсе нет. В лучшем случае они заглядывают вперёд, но дальнозоркостью увидеть светлое будущее без войн и вражды не обладают. Творить чудеса — дело нелёгкое. Различать будущее сил не хватает. Для чудотворцев чудо реальней реальности, а будущее, тем более далёкое, иллюзия из иллюзий.

У обоих ни жён, ни детей. У Элиши — родители: попрощался, поцеловал мать и отца, ушёл с Элияѓу, и о них больше ни слова. Элияѓу — Элиша: учитель и ученик. В чём учительство, в чём ученичество — не сказано ничего. Повествование сухо и кратко, лаконичнее не бывает. Повествователь рассказывает о чудесах. Остальное — неважно ни для него, ни для героев, возможно, и для читателей, его современников, вместе с ним вспоминающих прошлое, не слишком близкое, вероятно. Таков рассказ о чудесах и чудотворцах. И быть иным ему, наверное, невозможно.

 

 

Элияѓу

 

 

 

Посттанахическая судьба Элияѓу (значение имени: Бог мой — Господь) ярка, фантастична, обширна, огромна, разноязычна и многоконфессиональна, как ни у одного другого героя ТАНАХа, не бедного на яркие персонажи. Этого аскетичного пророка, чьи деяния описаны до крайности скупо, приняли все, друг у друга заимствуя, не спрашивая разрешения и не скупясь, не слишком задумываясь, откуда он родом и с какой целью в мир этот, жаждущий чуда, пришёл. Пришёл ниоткуда: не мог не прийти — очень уж ждали. Другое было бы удивительно: что не пришёл. Но таких чудес не бывает. Ведь пришёл Элияѓу, чтобы — «огненная колесница, кони в огне» (Цари 2 2:11) — остаться, громом и молниями о себе напоминая всем верящим в него, т.е. верящим в чудо.

Сам не родившийся, креслом, названным его именем, напоминает пророк о рождении. На кресло Элияѓу кладут младенца перед обрядом обрезания. Во время пасхальной трапезы для чудотворца, снабжающего бедняков всем необходимым и посещающего в праздник каждый еврейский дом, оставляют открытой дверь и бокал вина наливают.

В будущем Элияѓу восстановит колена Израиля, установит мир на земле, разъяснит противоречия и неясности в Святом писании, разрешит разногласия в еврейском законе.

В евангелиях говорится, что за Илию принимали Иоанна Крестителя, в Откровении Ионна Богослова (гл. 11) с ним отождествляют одного из свидетелей (другой — Енох). Вместе с Моисеем Илия говорил с Иисусом «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (От Луки 9:31). Илия — повелитель грома, небесного огня и дождя.

Взятый из Текста живым в народные сказания и на небо Элияѓу пришёл ниоткуда, народную фантазию не считая, именем Бога царю Ахаву пророча: «Жив Господь Бог Израиля, пред которым стою, ни росы, ни дождя в эти годы не будет,// только по моему слову» (Цари 1 17:1).

Почему повествователь ничем не наполнил прошлое «Элияѓу из Тошава, из жителей Гилада [Фесвитянин, из жителей Галаадских]» (там же)? Оно было слишком обычным, а для тривиального на дорогом пергаменте место найти невозможно? Или чудотворцу прошлое вообще ни к чему? Или — свято место пустым не бывает — чтобы каждый мог его наполнить, себя Элияѓу вообразив? На эту тему замечательно фантазировать: любые вопросы возможны, ведь никакой ответ не предвидится.

Более решительное, более интригующее появление на сцене героя, бросающего вызов царю, представить непросто. В первой же фразе клятва Всевышним, которой твёрдо и однозначно самозванец утверждает свои полномочия. Теперь он, а не царь Ахав, который властен над многим, но не над росой и дождём, — верховная в Израиле власть. Так и такое провозглашая, делая себя смертельным врагом, Элияѓу бросает вызов царю, утверждая: пророк, посланник Господень, отправлен на землю (воистину, ниоткуда!), чтобы навести порядок в Израиле, где претенденты на трон не останавливаются перед убийством, где служат языческому богу Баалу (Ваал), где служат Ашере (Асират), где цари в глазах Господа творят зло.

Ахав своих предшественников во зле превзошёл, это повествование подчеркивает очень настойчиво: «Зло в глазах Господа Ахав сын Омри [Амврий] творил// большее, чем все перед ним»; «продолжал Ахав творить в глазах Господа зло, гневя Господа Бога Израиля, делал больше, чем все цари Израиля, бывшие перед ним» (там же 16:30,33). Мало того, взял царь Ахав в жёны чужестранку дочь царя Цидона (Сидон) Изевэль (Иезавель), которая «уничтожала Господних пророков» (там же 18:4).

Вызов царю-язычнику стал спусковым крючком последовавших событий-чудес. Их немного. Описаны коротко, без деталей. Да и какие подробности, когда такое на глазах происходит.

Элияѓу бросил вызов Ахаву, и было ему слово Господа идти на восток, в окрестностях Ярдена (Иордан) спрятаться, «пить будешь ты из потока,// кормить тебя там воронам Я велел». Пророк по слову Господа поступает. «Вороны хлеб и мясо ему по утрам приносили, и хлеб и мясо по вечерам,// пил он из потока».  «Было: через год высох поток,// дождя в стране не было» (там же 17:2-7).

Что творилось в стране, страдающей от голода, что предпринимает Ахав, Текст не сообщает, оставляя это читательскому воображению. Повествование сосредоточено на пророке, которому было второе слово Господа, посылающего Элияѓу идти, жить в месте Царфат (Сарепта) у Цидона: «кормить тебя там женщине-вдове Я велел». Исполняя веление, Элияѓу приходит, у входа в город у женщины, собирающей хворост, воды просит напиться (там же 8-10).

 

Первое слово Господа — пророк у Ярдена, вороны кормят его.

Второе слово — пророк в доме вдовы, сын которой заболел тяжело: «дыхания в нём не осталось». «Божий человек» называет женщина Элияѓу, упрекая: «Пришёл напомнить мне прегрешение и сына убить?!» Каково прегрешение не сообщается. Знает о нём Элияѓу? И это оставлено Текстом догадкам читателя, которому сообщается: пророк, взяв ребёнка, несёт его наверх, «туда, где он жил, на кровать свою положил» (там же 17-19). Это зачем? К чему такая подробность? Вероятно, чтоб сообщить: Элияѓу живёт на втором этаже дома, а такие дома с верхней пристройкой считались богатыми. Намёк на прошлое прегрешение вдовы, приютившей пророка?

 

 

«Человек Божий ты» — первое признание, полученное Элияѓу.

В третий раз было слово Господа, велевшего Элияѓу явиться к Ахаву: Всевышний решил дождь земле дать. И пока Элияѓу в дороге, повествователь знакомит читателя с ещё одним персонажем — богобоязненным Овадьяѓу (Авдий), что над домом Ахава, который сто пророков спрятал от Изевэль в пещерах, «хлебом, водой обеспечивая» (там же 18:3-4).

В поисках травы, чтобы скот не уничтожать — прокормить, Ахав и Овадьяѓу страну разными дорогами обходят, и правитель дома встречает пророка. Пал ниц и сказал: «Это ты, мой господин Элияѓу?» Пророк: «Иди, скажи своему господину, вот — Элияѓу». Овадьяѓу: «В чём грех мой,// что ты раба своего отдаёшь в руку Ахава — убить меня?» «Жив Господь Бог твой, если есть народ или царство, куда мой господин не посылал тебя отыскать, а говорили, что нет». «Будет: уйду от тебя, дух Господень тебя, не знаю куда, унесёт, я приду, Ахаву скажу, тебя не отыщет, а меня он убьёт».

Но — делать нечего — «пошёл Овадьяѓу навстречу Ахаву и ему рассказал» (там же 5-16).

Короткими репликами обмениваются Ахав и Элияѓу при встрече. «Это ты истребляешь Израиль?!» — Ахав говорит. «Не я истребляю Израиль, но ты и дом отца твоего». — Пророк отвечает. — «Теперь пошли собрать весь Израиль ко мне на гору Кармель [Кармил, горная гряда, спускающаяся к Средиземному морю],// четыреста пятьдесят пророков Баала, четыреста пророков Ашеры, едящих за столом Изавэль [то же, что Изевэль]». Сказанное Ахав исполняет (там же 17-20). И действие переносится на гору Кармель, где происходит знаменитое соревнование Элияѓу с языческими пророками.

 

            По слову Элияѓу пророков Баала схватили, и он их зарезал. Ахаву же пророк говорит есть и пить, мол, гул дождя он уже слышит. Царь пророку вновь повинуется, а тот «поднялся на вершину Кармеля, к земле приник, лицо между коленями положил», сказал слуге подняться, в сторону моря вглядеться. Тот исполнил, но ничего не заметил. Лишь на седьмой раз увидел: «облако малое, с ладонь человека, поднимается с моря». Велел Элияѓу сказать Ахаву, чтоб запрягал, дабы не задержал его дождь. «Рука Господа была на Элияѓу» (там же 40-46).

            Рассказал Ахав Изевэли обо всём, что совершил Элияѓу, о том, что пророков Баала убил. Та в гневе посылает посланца: «Так мне сделают боги и так мне прибавят, если в тот же час завтра с твоей душой, как с душой каждого из них, я не сделаю». Пророк бежит от гнева царицы на юг, в Беер Шеву (Вирсавия, там же 19:1-3). И далее — знаменитый текст, в котором одно из величайших в мировой литературе описаний явлений Всевышнего, текст, как и большинство лучших танахических мест, аллюзиями, расширяющими его пространство, перенасыщенный.

Пророк уходит в пустыню, где молит Господа взять его душу, вызывая в памяти: «Было: когда солнце взошло, Бог приготовил знойный восточный ветер, солнце в голову Ионы ударило — он изнемог,// просил душе своей смерти он, говоря: 'Мне смерть лучше жизни'» (Иона 4:8).

Сорок дней и сорок ночей идёт Элияѓу до Хорева (Синая), напоминая, что сорок дней на Божьей горе Моше (Моисей) находился (Имена 24:18), что там Всевышний явился всему народу Израиля, и был заключён вечный союз Господа с народом Своим.

Наконец, в стихе о явлении Бога — скрытые цитаты из Песни Дворы (Дебора): «…Тряслась земля, небо сочилось,// облака изливались водою. Таяли пред Господом горы,// это Синай — пред Господом Богом Израиля (Судьи, Книга Судей 5:4-5); и из Второй книги Шмуэль (Вторая книга Царств): «Сотряслась, задрожала земля, вздрогнули небес основания,// от гнева Его сотряслись. Дым взошёл от ноздрей Его, огонь — из уст, пожирающий,// угли  пылают. Небеса наклонил — и сошёл,// мгла — под ногами» (22:8-10).

 

 

            Услышавшего «тонкий звук тишины» Всевышний отправляет в Дамэсек (Дамаск) царём Арама Хазаэля (Азаил) помазать, Иеѓу сына Нимши (Ииуй, сын Намессиин) помазать царём над Израилем, а Элишу сына Шафата из Авэль Мехолы (Елисей, сын Сафатов, из Авел-Мехолы) вместо себя пророком помазать (единственный случай в ТАНАХе, когда речь о помазании пророка). «Будет: спасшегося от меча Хазаэля Иеѓу убьёт,// спасшегося от меча Иеѓу убьёт Элиша» (там же 15-17).

 

            В повествовании появляется ещё один персонаж: плащ, сыгравший важную роль в рассказе о пророке Шмуэле (Самуил) и Шауле-царе (Саул), и ещё сыграет большую роль в рассказе о чудотворцах.

Тем временем Бен-Ѓадад (Венадад, смысл династического имени: сын бога Ѓадада), царь Арама, собрав войско и тридцать двух союзных царей, пошёл войной на Ахава и осадил его город. Некий пророк подходит к Ахаву и говорит, что Бог в руку его врагов отдаёт, «узнаешь, что Я — Господь». Чудеса Элияѓу — доказательства Божьего бытия — убедили Ахава, и он верит предсказанию безымянного Божьего человека.

Поступил Ахав по слову Господа, переданного через пророка, выступил первым, Арам бежал, царь Израиля «удар тяжкий нанёс», но пророк Ахава предупредил: через год царь Арама вновь поднимется на него.

Через год царь Арама поднялся, вновь Божий человек Ахаву передал слово Господне: Он предаст врагов в его руку. Семь дней друг против друга станы стояли, «на седьмой день в битве сошлись, в один день сыны Израиля сто тысяч пеших Арама убили», уцелевшие и царь убежали. Надоумили царя Арама просить милости у Ахава. И, правда, смилостивился Ахав, назвал царя Арама братом своим, посадил в колесницу, союз они заключили (там же 20:1,12-13,17,20-22,26,28-34).

Ахав поверил пророку, но исполнил ли царь слово Господне, переданное ему? Мог ли он отпустить врага ради экономических выгод, которые царь Арама ему посулил? Такова ли была воля Всевышнего? Об этом притча — излюбленный танахический жанр, и её толкование.

 

            Вывод ясен и очевиден: слово Господа должно быть исполнено полностью. Его, выслушав новую притчу пророка, Ахав делает сам.

 

«Твоя душа будет вместо его души»: за решение царю Арама жизнь даровать Ахав своей жизнью заплатит. Но это ещё произойдёт, а пока полюбился царю виноградник Навота (Навуфей), а тот ни в какую не соглашается его ни продать, ни обменять: «отцовский удел». Опечалился царь: хлеба не ест. Взялась Изевэль делу помочь. Послала от имени царя письма старейшинам и знатным людям города, чтобы два негодяя свидетельствовали, будто Навот Бога и царя проклинал. Те, как велено, сделали, Навота забросали камнями, Ахав виноградник его унаследовал (там же 21:1-16). 

По слову Господа Элияѓу в винограднике Навота встречает Ахава и слова Господа передаёт: «За то, что собаки кровь Навота лизали, будут собаки и твою кровь лизать, и твою!» Об Изевэль сказал: её «собаки пожрут». И добавил: «Мёртвого в городе у Ахава собаки пожрут,// мёртвого в поле пожрут птицы небесные» (там же 17-19,23-24).

Услышав это пророчество, «разорвал Ахав одежды, на тело вретище возложил, постился». Сказал Господь Элияѓу: «Ты видел, что Ахав Мне покорился,// за то, что Ахав Мне покорился, в его дни беду не наведу — на дом его в дни сына беду наведу» (там же 27-29).

            «Три года прожили// без войны Арам и Израиль», пока не пришёл Иеѓошафат (Иосафат), царь Иеѓуды, к царю Израиля с предложением отвоевать у Арама Рамот Гилад (Рамоф Галаадский, там же 22:1-3), во времена Шломо (Соломон) бывший главным городом наместничества, находившегося в Заиорданье, принадлежавшем половине колена Менаше (там же 4:13).

            Иеѓошафат царю Израиля говорит: «Сегодня же вопроси слово Господне!» Царь Израиля собрал пророков, около четырёхсот человек, сказал: «Идти войной на Рамот Гилад или нет?»// Сказали: «Поднимись, предаст Господь в руку царя» (там же 22:5-6). Но Иеѓошафату этого мало: «Нет ли здесь ещё Господня пророка,// через него вопросить?» Есть, но царь Израиля его ненавидит: хорошее о нём не пророчит, «только плохое», Михаяѓу сын Имлы (Михей, сын Иемвлая). За ним посылают, а тем временем Цидкия сын Кнааны (Седекия, сын Хенааны), «рога железные сделав», говорит царю Израиля, что тот ими Арам истребит. И все пророки единым голосом: «В Рамот Гилад поднимись, победишь, Господь предаст в руку царя» (там же 7-12).

            И далее фокус повествования об истинных и лживых пророках сосредотачивается на Михаяѓу, который, как царь Израиля полагает, его ненавидит. Происходящее в небесах, когда «дух» вызывается соблазнить Ахава «подняться и пасть в Рамот Гиладе», очень напоминает первые строки Иова. Важное значение в этом эпизоде имеет знаменитая связка пастух и овцы — одна из самых употребительных в ТАНАХе: всю эпоху патриархов евреи занимались исключительно скотоводством, чем отличались от соседей-египтян, рядом с которыми и среди которых жили. Прозвучит здесь и пощёчина, напоминающая сказанное Иешаяѓу: «Спину бьющим подставил, щёки — волосы вырывающим,// от поругания и плевков лицо я не прятал» (50:6).

 

Посланец, ходивший звать Михаяѓу, сказал ему, говоря: «Вот, в один голос слова всех пророков хороши для царя,

как слово одного из них, пусть и твои слова будут, и ты скажи хорошо».

 

            Царь Израиля велит держать Михаяѓу в темнице, где прежде тот находился, пока он с миром вернётся. Пророк на это ответил: «Если с миром вернёшься ты, возвратишься — через меня Господь не говорил» (там же 26-28).  

            Подобно Ионе, пытавшегося убежать от слова Господня, царь Израиля решил судьбу обмануть: переоделся в одежду обычного воина. Не ведая того, вражеский лучник царя Израиля поразил, «вечером умер, кровь из раны залила дно колесницы», мёртвого царя в Шомрон (Самария) привезли, и — сбылось предсказание Элияѓу: «Колесницу мыли в пруду Шомрона, и кровь его собаки лизали, и оружие мыли// по слову Господа, Им изреченному» (там же 30,34,37-38).

            Унаследовавший израильский трон и веру в языческих богов сын Ахава Ахазья (Охозия) был болен, когда Моав, один из постоянных врагов Израиля, восточный сосед, двинулся против него. Посылает Ахазья посланцев вопросить Баал Звува, бога Экрона (Веельзевул, божество Аккаронское, название, вероятно, уничижительное, на иврите: звув — муха), выздоровеет ли он от болезни (Цари 2 1:1-2). И далее — характерный танахический рассказ о победе пророка.

 

            Не менее характерен и рассказ о вознесении Элияѓу живым на огненной колеснице, о том, как плащом Элияѓу и его преемник Элиша творят чудо, рассекая воду Ярдена, напоминая: посуху евреи с Моше переходят Ям Суф (Чермное море, Имена 14:21-22), посуху евреи с Иеѓошуей бин Нуном (Иисус Навин) переходят Ярден (Иеѓошуа, Книга Иисуса Навина 3:16-17).