Онтологические прогулки

 

 

 

 

Практически, все исследователи человека и его бытия ставят акцент именно на человека и его свойства, придавая большее или меньшее внимание одним или другим.

 

Тем не менее, один из основоположников философской антропологии – В. Дильтей, совершенно адекватно полагает, что наука абсолютизировала разум человека.

Но выход из этого тупика Дильтей находит в столь же односторонней абсолютизации человеческой жизни в целом, понимаемой им как способ бытия человека в культурно-исторической реальности.

Дильтей красочно писал, что для представления жизни в ее целостности и полноте необходимо «представление о человеке во всем многообразии его сил, о человеке как хотящем, чувствующем, представляющем существе» [1].

Основу подобного представления жизни Дильтей видел в жизненном опыте: «Всякое познание вырастает из внутреннего опыта и не может выйти за его пределы; он – исходная очка для логики и теории познания. Мы представляем и осмысливаем мир лишь постольку, поскольку он переживается нами, становится нашим непосредственным переживанием» [там же].

Поэтому Дильтей представляет духовный мир человека как ряд связанных форм сознания – религии, искусства, общего знания, тождественных историческому миру.

Совершенно справедливо критикуя естественные науки в их подходе к реальности, игнорируя человека, Дильтей гиперболизирует переживания человека, полагая, что между духовным миром и объективированной духовностью нет разницы.

То есть Дильтей полагает изначальные связи и значения человеческой жизни фундаментальным опытом, раз субъект и объект не расчленены, который способен послужить пищей для научного знания.

Тем самым, он несоразмерно упрощает отношение человеческой жизни и науки, ошибочно считая, что человеческий интеллект способен воспринять мир вместе с человеком как целое, исходя всего лишь из опыта переживания.

Действительно, осознание живым существом себя во времени провоцирует его к познанию мира вокруг, но оно совсем не означает включение этого мира в себя, то есть в психическое развитие личности, а лишь ведет к использованию этого мира в своих целях поэтапно в соответствии с развитием самосознания человека, тем более что только лишь изучение текстов, сравнение себя с другими и изучение истории культуры, не дают возможности полностью познать ни свою личность, ни свою индивидуальность.

Тем не менее, Дильтей отметил, что история есть средство «для открытия человека самому себе» [там же], положив начало пониманию того, что человек есть бездна, в которую можно всё же заглянуть.

Иначе говоря, временность человеческой жизни вместе с тем показывает нечто вечное, скрывающееся за ней и не дающее человеку остановиться.

Интересна также попытка Макса Шелера выйти из тупика прежней философии с помощью, как он считал, антропологического «разворота»: «Вопросы, что есть человек и каково его положение в бытии с пробуждением моего философского сознания стали для меня наиболее существенными, центральными среди всех других философских вопросов» [2].

Шелер полагает, что двойственность человеческого действия выражается как идеально, так и жизненно, представляя и телесность, и смыслы. Смыслы имеют отношение, с одной стороны, к опытно-ситуативным реакциям на мир, а с другой стороны, к надмирным ценностям, невыводимым из предметов и явлений этого мира.

Дефекты современной цивилизации вытекают, по мнению Шелера, из преувеличения роли разума в культуре и познании, тогда как ценности можно только чувствовать.

Шелер полагает, что для прояснения человеческой сущности необходимы наука, метафизика и религия на основе созерцательно-умозрительного знания

При этом Шелер отметил, что смыслообразование, направленное на ценности, в современной культуре оказалось отодвинутым на окраину, что фактически привело к утрате смыслов культуры.

Поэтому Шелер призвал к изучению природы человека, чтобы исходить в рассмотрении этой природы из него самого, реализуя тем самым принцип философской антропологии.

Шелер размещает человека между животными и Богом, полагая человека переходным мостом от одних к другому. Биологическое и психическое дополняются для человека внеприродным духом, формирующем личность человека, благодаря которой человек способен созерцать абсолютные и вечные сущности - ценности. Поэтому личность непознаваема, удерживаясь внежизненным духом в мире ценностей.

Однако сам по себе дух бессилен. Поэтому он реализует себя через человеческие инстинкты, как бы ставя человека в положение собственного соавтора, хотя у того и отсутствует понимание собственного положения. [2].  

Хотя низшее начало выступает условием для высшего – духовного, развитие духа осуществляется за счет отрицания жизни, ставя человека как в мир, так и за миром.

По мнению Шелера, в расшифровке подобной двойственности человека заключено предназначение современной философии, поскольку, только проникая в человеческую сущность, чем занимается философская антропология, можно найти изначально истинное [2].

Шелер, так же как Дильтей, пытается найти истину через проникновение в человеческую сущность.

В этом исследовании он добился немалого, определив характер двойственности человека, состоящей в его животном начале и внеприродной духовности.

Однако дальше Шелер не пошел, удовлетворившись признанием духовности как божественного явления.

Иначе говоря, Шелер не смог подойти к человеку как носителю сознания, являющегося атрибутом всего живого, но проявляющегося на разных уровнях развития живого так, что на пике развития живого само сознание оказывается способным выйти на уровень самосознания, выше которого ничего не существует, поскольку осознание себя субъектом во времени предоставляет этому живому существу возможность творить мир подобно Богу, который и проявляется в этих субъектах, осознающих себя.

Недостаточность подобных исследований сущности человека проистекает вследствие отсутствия основания для него, которого не может быть в бытии, то есть окружающей человека реальности, и вместе с тем не может быть неким нематериальным мировым духом, созидающим и направляющим эту реальность для целей, ведомых только ему.

Именно это обстоятельство указывает на необходимость создания гипотезы, как минимум, объясняющей необходимость существования в реальности живых существ, в среде которых появляется нечто совместное и отдельное от них в образе человека с выяснением роли живых существ в мироздании, не ограничивающейся лишь одним бытием.

Другими словами, без дополнительных слоев мироздания невозможно объяснить ни появление и сущность человека, ни вечное существование бытия, включающего в себя вселенные в действительности лишь как инфраструктуру для активных существ, способных создавать, получать и передавать информацию, то есть производить, а также воспринимать, анализировать и объединять поступающие к ним данные через особого рода датчики (органы чувств), превращая их в понятные для себя сведения с помощью обработки этих данных в соответствующих центрах, используя получившуюся информацию для обеспечения собственного существования, а также для передачи ее потомкам с помощью размножения.

Этим самым данные активные существа отличаются от прочих объектов бытия, способных только нести информацию, в той или иной степени пригодную для живого. Подобного рода активными элементами бытия могут быть только живые существа. Именно они и только они на любом уровне собственного развития способны выделять из окружающего те сведения, то есть информацию, которая может обеспечить их существование и развитие в имеющейся реальности.

Арнольд Гелен попытался создать философскую антропологию в виде свода данных отдельных наук, исключив из их ряд метафизических абстракций: «Надо заключить в скобки всякую теорию, сознательно или по недосмотру ориентированную метафизически, ибо ее существование или несуществование наряду с фактами не только ничего в них не меняет, но и не порождает никогда новых конкретных вопросов применительно к ним. В таком случае метафизична всякая теория, которая тенденциозно или, как это большей частью бывает, наивно группирует такие абстракции, как «душа», «воля», «дух» и т. д. [3].

Он считал, что можно объяснить человека, исходя из него самого, «если не связывать себя с существующими объяснениями человека, а твердо держаться вопроса: что собственно означает эта потребность в истолковании человека?» [3]. Причем Гелен полагает, подобно Ницше, человека недостаточным существом, которое не способно выжить в природной среде вследствие обделенности природными инстинктами, а также «перегрузкой» информации. Психологическую разгрузку человек находит в социальных институтах и культуре, благодаря которым он способен выживать. Подобную перегрузку Гелен сводит к «принципу разгрузки», реализуя его в деятельности самоосуществления, то есть человек, по Гелену, постоянно находится в стремлении к изменению самого себя и собственного окружения, снимая тем самым чрезмерное перенапряжение [там же].

Таким образом, по мнению Гелена, человек вынужден творить собственный мир из-за своей ущербности, упорядочивая жизненный опыт с помощью языка и социальных институтов. То есть человек не способен существовать отдельно от культуры: «Под действием нужно понимать предусмотрительное, планирующее изменение действительности, а совокупность измененных таким образом или вновь созданных фактов вместе с необходимыми для этого средствами – как «средствами представления», так и «вещественными средствами», - должны называться культурой… …там, где у животного мыслится окружающий мир, у человека располагается сфера культуры» [там же].

Философская антропология Гелена даже относительно основных особенностей человека, не представила ничего нового именно потому, что он пренебрег метафизикой, и поэтому не смог даже сделать предположения о том, почему из мира животных вдруг возникло такое странное существо - человек.

По существу, единственное, что Гелен отметил, это - недостаточность человека по сравнению с животными. Банальность подобного утверждения очевидна, но неочевидна роль этого нового существа. А ее Гелен сводит всего лишь к «принципу разгрузки», который вынуждает его творить собственный мир как бы принужденно.

Гелен не понял, что человек, в отличие от животных, осознанно или нет именно творит мир вокруг себя из собственных нужд, то есть меняет его так, что изменяет и себя вместе с ним, многократно ускоряя развитие собственного сознания во всем его разнообразии.

Иначе говоря, и Гелен, и упомянутые выше его предшественники, сосредоточившись на проникновении в сущность человека, не заметили самое главное в нем – креативность, стимулирующего столь существенно изменение сознания человека, благодаря чему с необыкновенной скоростью возникает масса новых отношений в обществе – как в культуре, так и в постоянно совершенствующихся технологиях и общественной жизни, что влечет за собой проявление новых форм сознания, которые без человека не могли бы возникнуть, ограничиваясь обедненным животным существованием сознания в рамках элементов природной среды без всяких признаков креативности, тогда как человек вывел сознание живых существ на новый уровень вследствие приобретения им в дополнение к животному сознанию самосознание, в основном ориентированное на преобразование окружающей среды, что дало ему возможность не просто пользоваться тем, что есть, а придумывать новое, существенно облегчающее его жизнь и меняющего его самого благодаря использованию появившихся новых технологий, новых образцов культуры и новых отношений в обществе.

По мнению Хельмута Плеснера, человека надо рассматривать как природное и одновременно культурное существо, которое, занимая центральное место в мире, призвано создавать порядок в нем, ориентированный на него самого. Человек сам ведет свою жизнь, и разгадать его можно, только двигаясь от тела к сознанию, а не наоборот [4].

Тело человека является исходной базисной структурой. Бытие человека всегда находится на границе, и оно едино, несмотря на свою двойственность, пролагая границу между собой и средой [там же].

Тело человека заполняет собой пространство, а не растворено в нем, как животное, существуя вовнутрь пространства представляя телесность двойственно- одновременно «плоть (пространственность) и «тело», позиционирующее к собственной пространственности.

Следующий уровень двойственности человека представляет собой взаимодействие души и тела, составляющий внутренний мир тела, вследствие наличия которого человек становится оным.

Третий уровень двойственности человека составляет сочетание в человеке индивидуального и всеобщего «Я», сопричастного социокультурному миру.

Выявляя границу со средой, человек тем самым движется к себе, как таковому, реализуя это движение в поведении.

Если растение непосредственно включено в среду, животное не осознает свое взаимодействие со средой, то человек осознает это взаимодействие, как бы выходя из тела в ничто. Этим самым Плеснер объясняет неспособность частных наук ухватить суть человека, полагая, что он в своей антропологии ее ухватил.

Дистанцируясь от природно-телесной реальности, человек качестве личности ставит себя в позицию независимости от мира, одновременно воздействуя на него.

В этом качестве человек обнаруживает свою открытость миру и вместе с тем негарантированность своего бытия.

Свои идеи Плеснер выражает в трех антропологических законах.

В соответствии с первым законом естественной искусственности, «поставленность на ничто» компенсируется результатами его воздействия на природу.

В соответствие с законом опосредованной непосредственности, по мнению Плеснера, в человеке происходит осознание его сознания, то есть видение того, что объективно является таковым лишь для сознания человека.

В соответствии с законом утопического местоположения, то есть отрицая абсолютное, человек постоянно нуждается в нем для собственного удержания в мире [там же].

Человек «желает и надеется, думает и хочет, чувствует и верит, страшится за свою жизнь и во всем этом должен познавать дистанцию между совершенством и своими возможностями» [там же]. Плеснер полагает, что именно культура, понуждающая человека к творчеству, противостоит опасностям, которые несет открытость человека миру [там же].

Мысль Плеснера о возможности разгадки человека, проследив движении его тела как исходной базисной структуры к сознанию, довольно оригинальна, но, как оказалось, недееспособна, так как он человека всё же не разгадал, несмотря на выдумку им довольно странных антропологических законов, которые на самом деле сводятся к банальной истине: человек, в отличие от животных осознал себя в реальности существом со способностью к креативным воздействиям на природу, то есть с видением ее как предмета целевого воздействия по собственным соображениям, понимая в тоже время свою фактическую неотделимость от природы.

Тем не менее, Плеснер интуитивно угадал истинную базовую составляющую человека, назвав ее плотью, характерную для всех живых существ, но существование которой обусловлено не каким-то пространством и не ничто, а сознанием низшего уровня, придающего плоти жизнь вплоть до смерти тела, то есть удерживая его в жизни определенный срок. Человеком же делает живое существо дополнительная программа в его геноме, позволяющая ему раскрыться мире осознанием себя в русле креативности.

Поведение человека обусловлено не границей человека со средой, а взаимодействием его низшего сознания и той дополнительной «части» его сознания, которая есть его самосознание, выражающееся конкретной личностью, тогда как низшая «часть» ее сознания отражает его индивидуальность, характерную для любого живого существа [5].

Именно благодаря личности, отражающей высшее сознание, то есть самосознающую «часть» сознания, сопротивляющейся воздействию низшей составляющей собственного сознания, отражающей его индивидуальность, человек в своих сообществах приобретает, в отличие от остальных живых существ, дополнительную мощную развивающую силу, возникающую как результат борьбы этих большей частью антагонистичных составляющих сознания, которые придают человеческим сообществам невиданное доселе ускорение, что приводит к созданию технологической цивилизации и высочайших образцов культуры.

Обобщая, следует отметить, что изучение человека в его самости не привело означенных антропологов ни к каким значительным открытиям.

Они не прояснили парадоксальное появление столь половинчатого и даже антиприродного существа, появившегося, по их мнению, из той же природы, хотя понятно, что природа тут ни при чем, так как те же приматы за десятки миллионов лет остались такими же природными существами, тогда как неизвестно откуда взявшиеся гоминиды всего лишь за два миллиона лет превратились в людей, создавших великую технологическую цивилизацию и великолепную культуру.

Философы-антропологи обсуждают духовный мир человека, забывая как о его временности, так и временности всей его цивилизации, которая рано или поздно исчезнет, хотя понятно, что за этой временностью стоит нечто вечное, которому служит человек в качестве конечного, без которого всё же не может обойтись бесконечное [6].

Опять же, отметив низшее и высшее сознание в человеке, они не поняли, что подобная двойственность человеческого сознания есть двигатель истории, источником которой является неудовлетворенность любого живого существа, всегда стремящегося к лучшему, чем у него есть.

Иначе говоря, двойственность сознания человека, которую можно посчитать ущербностью по сравнению с цельными природными существами, на самом деле позволила человеку, подобного Богу, сконструировать свой мир, в котором он обрел свободу в гораздо в большей степени, чем природные существа, фактически не обладающие субъектностью.

Все эти философы-антропологи не выявили ни источник, ни движущую силу общественного развития, которыми являются соответственно неудовлетворенность сознания человека тем, что есть, и мощная развивающая сила, возникающую как результат борьбы низшей и высшей составляющих человеческого сознания, большей частью антагонистичных в своих соображениях.

Именно эта борьба придает человеческим сообществам невиданное доселе ускорение, а внешне она выражается в действиях конкретных личностей, обладающих, тем не менее, и особой индивидуальностью [5].

Поэтому имеет смысл вкратце изложить нашу концепцию о человеке как средстве для развития сознания, которая объясняет многое из того, что безуспешно пытались понять и объяснить упомянутые философы-антропологи.

Для того чтобы понять идею нашего подхода к человеку, придется начать с гипотезы о мироздании из нескольких слоев.

Но прежде, обратимся к понятию бесконечности, которое часто ассоциируется с вечно текущим временем, хотя бы потому, что оно противостоит понятию конечного, но реализуется именно в нем, не существуя само по себе. Реально, в известном нам мире не наблюдается ничего бесконечного – даже наша Вселенная конечна. Однако можно допустить, что вселенных может быть бесконечно много и что каждая из них не появляется ниоткуда и не исчезает бесследно, а как бы бесконечно колеблется во времени.

Такого рода подход вполне укладывается в понятие, так называемой, потенциальной бесконечности, известной со времен античности. Под потенциальной бесконечностью понимаются бесконечные совокупности объектов, а также процессы, которые могут идти нескончаемо, то есть без ограничений. Однако целостность бесконечных предметов и процессов не рассматривается.

Что же касается актуальной бесконечности, то под ней подразумеваются бесконечные объекты и процессы, которые могут быть едиными и целостными, но неизмеримыми. В математике к актуально бесконечным объектам относят актуально бесконечные множества и актуально бесконечномерные пространства.

Получается, что бесконечность во времени всегда «упирается» в конечность процессов и явлений, которые, как это представляется ученым, могут длиться, прерываясь, бесконечной чередой.

Однако, сами по себе они всегда имеют одно и то же начало, и один и тот же конец, не получая тем самым развития, то есть в этом представлении они являются бессодержательными.

Иначе говоря, подобному миру в некоем объективном времени конечных вещей и явлений как пассивному не хватает ни развивающей составляющей, то есть активного, ни объединяющей составляющей, то есть информации.

С другой стороны, бесконечное нечто вне времени потенциально имеет в себе всё – и активное, и пассивное, объединяя их, и в этом отношении является Единым, хотя оно само по себе ничем не проявляется, но имеет возможность бесконечно «передавать» свое содержание в конечном виде.

Как это ни покажется парадоксальным, это мы и наблюдаем вокруг. То есть без нас – без живых существ - мира вещей и явлений не может быть именно потому, что мы представляем то активное, которое способно производить, воспринимать и передавать имеющие для него смысл данные, то есть информацию, проявляя тем самым Единое при определенном условии, которое представлено голографической проекцией Единого [6].

Таким образом, Единое в своей безвременности, если оно есть одно, лишено всего из-за невозможности проявляться, то есть оказывается ничем, но при наличии такой возможности Единое как бесконечное может предъявить всё.

Такую возможность способна предоставить проекция Единого, совпадающая с ним, так как по балансу она равна нулю, будучи тем самым ничто, но обе ее составляющие с противоположным знаком могут нести содержание.

Поэтому она способна «проводить» через себя, например, в форме сверхвысокочастотных обновляющихся копий фрагменты тех объектов бытия, которые сознание способно идентифицировать в Едином. Эти дискретные сверхвысокочастотные волнообразные обновляющиеся фрагменты, проявляющиеся в форме вещей, явлений и живых существ, и составляя тем самым бытие, представляют прототип известного нам времени в прерывисто-сверхвысокочастотном виде. В этом темпоральном проявлении выражается противоположность проекции Единого безвременному Единому, что позволяет иметь бесконечно действующую систему дуального мироздания из Единого и его проекции.

Другими словам, сами вещи скрыты в безвременном Едином и сознание обновляет только то, что находится в его распоряжении в голографической проекции через копии распознаваемых им вещей (пассивного) из Единого.

Поэтому вещи в этом процессе обновления голографической проекции связаны с сознанием, раз оно на их основе, точнее, на основе пассивного из Единого, формирует копии вещей в частотном виде и обновляет ими предшествующие копии в голографической проекции, но не неразрывно, поскольку каждый «момент» обновления составляет определенную длительность, за которой через паузу наступает следующее обновление.

Эти «разрывы» составляют прототип текущего времени в бытии, в котором бесконечное проявляется как конечное бесконечно. Иначе, информация о вещах для сознания так и осталась бы скрытой в Едином, так как Единое без своей проекции не проявлялось бы, что означало бы небытие для него, но мы этого не наблюдаем, так как нам открыт меняющийся мир.

В голографической проекции все вещи – материальные частотные образования - формируются сознанием в виде копий из Единого и поэтому зависят от него и от сознания, то есть они формируются сознанием на основе бесконечного и вневременного Единого, которое не может непосредственно присутствовать в конечных образованиях бесконечной голографической проекции, находящихся тем самым в этой проекции во времени, и в этом отношении вещи как пассивное и слитое в Едином не зависят от сознания и остаются в безвременном Едином в том же «растворенном состоянии». Только так они и могут там находиться вне времени - слитно, включая и само сознание [там же].

Таким образом, информационные копии вещей из Единого для постоянного обновления голографической проекции формируются сознанием, а не возникают сами по себе, так как распознавать в Едином вещи способно только сознание на основе предшествующих копий и собственных формообразующих способностей, благодаря чему сознание «выбирает» из Единого нескольку иную форму вещи и копирует ее, обновляя тем самым предшествующую копию, имеющее через органы чувств своих носителей доступ в Единое в том или ином виде. Поэтому в данном отношении вещи, точнее, их копии в проекции Единого, зависят от сознания, которое их формирует, но всё же без пассивного из Единого сознание неспособно формировать соответствующие копии.

В данной модели нет не только никакого саморазвития материи, но оно и не требуется, поскольку в голографической проекции сознание и вещи в копиях не возникают, но существуют как разнотипные материальные образования дискретно в бесконечности обновления, которое «производится» единым сознанием.

Время для каждого индивидуального сознания в бытии представляется текущим плавно, тогда как в его основе – голографической проекции – время есть необратимая последовательность длительностей, разделенных паузой.

Эти длительности (мгновения, точнее, позиции обновления) существуют не сами по себе, а образуются в ходе информационного прерывистого процесса распознавания вещей из Единого для последовательного обновления предшествующих копий вещей в голографической проекции.

Каждое индивидуальное сознание в своем развитии и жизни в любом из измерений бытия слито со своим телом-вещью, без которого оно не может действовать в соответствующем измерении бытия в силу их разных характеристик (индивидуальное сознание не обладает органами чувств, соответствующих той или иной форме материи тех или иных измерений бытия). Это соединение вечного сознания (активного) с неживым (вещью) как конечным длится временно – в течение возможного существования этого объединения, срок которого определяется накоплением неизбежных сбоев в его сверхвысокочастотной голографической основе, самой окружающей средой, а также программой действий самого сознания в ходе информационного процесса, соединяющего живое с вещами [там же].

Слитые в Едином, вещи и сознание вместе с тем в своих копиях существуют в голографической проекции Единого не без «вмешательства» сознания в отдельности каждой копии, не теряя при этом единства в голографической проекции в силу его основного свойства, как голограммы, а также приобретая единство во времени сосуществования индивидуального сознания и тела.

Сознание не является бесплотным, идеальным, единственным, способным саморазвиваться в этом одиночестве, как полагал, например, Гегель. Напротив, в голографической проекции сознание существует среди обновляемых им копий вещей в виде множества копий индивидуальных сознаний, представляющих собой вполне материальные частотные структуры, такие же частотные, как и вещи, но более высокого порядка, и обладающие в просто живом только лишь способностью к саморазвитию, а в своем высшем выражении обладающие самосознанием.

Кроме частотных структур в голографической проекции нет ничего, и они не возникали и не исчезали, но существовали, в нашем понимании, всегда, меняя лишь свой спектр и гармоники в ходе обновления. При этом интегрально все они равны нулю, находясь в противофазе друг другу, что отражается на бытии, производном от голографической проекции Единого, которое одержит как материю, так и антиматерию.

Разница между этими образованиями состоит в том, что простейшие структуры (пассивное) не способны меняться по собственному разумению, которого у них нет - они меняются (обновляются) только при «вызове» их из Единого, точнее, их последовательным распознаванием сложнейшими частотными структурами (активное), имеющими разумение, которые «ищут» себя в изменениях ими пассивного.

Тем самым опосредованно, через пассивное, становятся возможными изменения и самого активного. Но для «работы» активного с пассивным по изменению себя требуются устойчивые образования, которые не характерны для голографической проекции Единого.

Это требование выполняется за счет последовательного «сцепления» обновляемых частотных структур пассивного, что вполне возможно для информационных копий (информационных пакетов) вследствие выпадения пауз между позициями обновления пассивного, или пауз между информационными пакетами. Паузы исключаются в каждом индивидуальном сознании в собственном носителе (живом существе) в основном из-за определенной длительности обработки каждого пакета информации (порог восприятия). Эта задержка позволяет каждый раз новому пакету как бы догонять предшествующий пакет и замещать его, создавая в индивидуальном сознании иллюзию плавно текущей информации определенных форм.

Таким образом, «сцепление» может быть осуществлено только через частотные структуры активного (сознания) в живом, соединяющие в нем в необратимой последовательности распознавания все поступающие частотные структуры в виде импульсных информационных пакетов, что означает трансформацию поступающей информации из неподвижных, но последовательно заменяемых образований, в движущийся мир - аналогом может служить до некоторой степени демонстрация кинофильма для зрителей с тем отличием, что сам фильм «прокручивается» внутри активного им самим.

Колебания одного знака в виде отдельных пакетов информации (импульсов), последовательно поступающие в обрабатывающие центры живого существа, сливаются в них в единый материал, трансформируясь в картину уже не частотного типа, но, например, в известную нам картину мира вещей и явлений. С одной стороны, эта картина имеет информационно-частотную материальную основу, с другой стороны, картина мира представляет собой, подобно компьютерной игре, искусственное устойчивое образование со своими закономерностями, правилами и установлениями, которые могут отличаться для различных измерений, но которым всегда свойственно текущее время, движение конкретных вещей в определенном пространстве.

Любое живое существо, находящееся в очередной жизни «внутри» этого мира, естественно, ощущает его объективно, то есть ничего изменить не способно в нем, не может управлять им, так же как солдатик в компьютерной игре, но, в отличие от этого солдатика, никто не управляет любым живым существом в этом мире – оно всё делает само, однако подчиняясь в определенной степени установившимся правилам, не в силах, например, отменить закон сохранения энергии, химические связи элементов, собственный метаболизм, ограниченность жизни тела в условиях окружающей среды или отменить уплотнение времени с развитием всего живого [там же].

Человек - наиболее совершенный, единственный и законченный представитель мироздания в целом потому, что он в своей голографической основе сочетает простейший частотный спектр вещей, сложнейший частотный спектр живого (только ощущающего образования) и наиболее сложный спектр самосознающего существа.

При этом сочетании (слиянии) каждый человек есть образ Единого, поскольку в нем есть всё, что только возможно в мироздании, - нет только вечности Единого. Зато в нем взаимодействуют неживые, вещные компоненты, сознание низшего уровня (ощущающее) и мыслящее, проектирующее, понимающее себя сознание.

Подобные живые существа вместе с остальными, более простыми живыми существами в своем едином выражении, «удерживают» всё бытие в состоянии изменения, обновляя проекцию Единого, и является ключевым звеном в дуальной системе мироздания, делая ее стабильной удалением от ничто, в которое без него превратилось бы всё.

В человеке активное (сознание) обеспечивает для себя актуальную, хоть и каждый раз временную жизнь, вносящую в него перемены.

Сознание в своем индивидуальном выражении, оказываясь в конечных существах раз за разом, сохраняет свой активный характер, свою главную частотную основу за счет действий в предметном, сопротивляющемся мире, который сознание стремится изменить, как только может, несмотря на все препятствия, возникающие перед ним.

Сознание, являющееся в собственных частицах частотной структурой, подвержено сбоям при собственном обновлении в голографической проекции. Эти чисто статистические ошибки, случающиеся в сверхвысокочастотных образованиях, при их накоплении могут изменить качество образования и даже разрушить его, что и происходит с пассивным (вещи), вследствие чего вещи являются конечными по форме; это же, как кажется, должно нарушать частотную структуру и каждого индивидуального сознания, вплоть до его разрушения.

Однако этого не случается по следующей причине.

Если пассивное (вещи) не способно (вещи не имеют сознания) корректировать происходящие изменения в своей основе (частотном спектре) и рано или поздно разрушается – у вещи как пассивного отсутствует стремление сохранять так или иначе свою особенность, которую она не сознает, у нее имеются лишь стандартные механизмы обратной связи, предотвращающие ее хаотичный распад, - то любое живое существо, а не только самосознающее существо, всеми возможными способами, которых у него достаточно, цепляется за жизнь. Тем самым сознание в любом живом существе сохраняет свою основную особенность – активность, или неизбывное стремление к изменениям в себе и вокруг себя. Правда, сознание в живом существе не может повлиять на разрушение своей вещной компоненты (тела), распад которой прекращает существование этого симбиотического образования (конкретного живого существа).

Существование сознания в вещах и среди вещей, а также рядом с иными сознаниями в виде живого, с одной стороны, позволяет каждому индивидуальному сознанию по реакциям на свои действия корректировать структуру собственного частотного ядра при посредстве единого сознания, восстанавливая это ядро, и тем самым не терять свою особенность - стремление к изменениям, то есть свободу в той или иной степени выражения.

Другими словами, человеческие действия, способствуя восстановлению частотной структуры индивидуального сознания, позволяют каждому индивидуальному сознанию оставаться вечным. Поэтому сознание не может полностью обособляться от живых существ и вынуждено для собственного сохранения вновь и вновь «погружаться» в них. Именно этим образом, то есть дискретно, сознание сохраняет себя, как активное, в конечном временном мире. бесконечно [там же].

С другой стороны, подобное временное существования сознания в конечном существе позволяет пытаться использовать изменения в себе и вокруг себя, которые оно способно так или иначе ощущать и/или осознавать, с пользой для себя, а не во вред.

В результате, пребывание активного начала в человеке не только дает человеку, как отдельному существу, сознательную жизнь, выше которой ничего нет, но и каждое индивидуальное сознание получает возможность в человеческих действиях меняться и вместе с тем сохранять своё ядро от разрушения, оставаясь, в отличие от вещей, вечным и, в то же время обладая только одному ему присущей индивидуальностью.

Сознание любого живого существа, а не только человека, создает собственный мир, свое «настоящее», сканируя через органы чувств окружающее и проникая этим самым локально в необозримое Единое. Естественно, никакое индивидуальное сознание, имеющее определенный уровень развития, не может охватить ощущениями своего тела-носителя и своим разумением всё бесконечное Единое; но оно может теми средствами, которые есть у него (человек имеет пять основных органов чувств), и теми формами, которые ему в соответствии с его уровнем развития и типом носителя предоставляет единое сознание, распознать в Едином соответствующие его жизненному циклу вещи, и последовательным необратимым копированием через паузу формировать собственное время, «преобразующееся» в каждом индивидуальном сознании за счет выпадения паузы в нем в красочное, движущееся и меняющееся «настоящее», в котором это индивидуальное сознание может существовать в компании с другими индивидуальными сознаниями среди распознанных и скопированных вещей, оставаясь нераздельно с собственным носителем по крайней мере до поры до времени в этом существовании и ощущая его.

Таким образом, можно отметить, что в соответствии с предложенной моделью дуального мироздания вполне возможным является наличие актуальной, активной бесконечности (сознания) и безграничной, потенциально полной всеми вещами, но пассивной бесконечности, слитых в безвременном и неподвижном Едином, и наличие их же в бесконечном изменении дискретно в голографической проекции Единого, которая «преобразуется» в каждом индивидуальном сознании в бытие с движущимися и меняющимися вещами.

В этой модели Единое и его проекция поддерживают друг друга в виде равновесной дуальной системы, и не способны к существованию в разделенности. Допущение их разделения означает для Единого исчезновение, поскольку в отдельности оно есть чистый ноль, ничто.

Единое сознание обнаруживает себя в множественности частиц-копий в мире со временем, и тем самым неподвижное единое сознание из Единого через его проекцию становится способным в виде копий меняться через изменение собственных частиц, предоставляющих ему информацию о собственных конечных жизнях в живых существах бесконечно при опоре на проявляемые ими из Единого, которое в своей бесконечности есть всё и ничто, вещи в виде копий, как бы оживляя в этом процессе полное всем Единое.

Бесконечное и безвременное Единое, таким образом, есть нераздельное активное и пассивное; но в собственной проекции оно же представлено множественным, устойчивым активным, стремящимся к развитию, и сменным по форме пассивным, составляющим базу для этого развития в бесконечно обновляющейся активным на основе Единого голографической проекции.

Эта двойственность есть единственное условие проявления Единого, или - в итоге - подобная дуальность есть единственное условие для жизни и развития сознания.

Любопытно, что, представляющееся «вещью в себе» безвременное, бесконечное Единое, «распаковывается» органами чувств человека каждый миг – достаточно оглянуться вокруг, - этим самым оно предоставляет человеческому сознанию возможность признать его существование без веры в нечто фантастичное, всемогущее и внешнее.

Каждый человек понимает свою духовную сущность, то есть - понимает, что он - не вещь, что он многое может делать по собственному разумению, но когда у него в жизни всё хорошо налажено, то человек, как правило, не задумывается об этом.

Однако при тех или иных неудачах, а также в конце жизни, он волей-неволей ищет поддержку, понимая свое бессилие, а часто - и тщету надежд, один молится, другой медитирует – и адресоваться он может к Богу, идолу, мировой идее и т. д.; но любой человек на самом деле обращается, не замечая того, к своей сущности - к своему сознанию: а это - равноценно обращению к единому сознанию.

В ответ он получает то, что ищет: или надежду, или уверенность, или, если всё уж очень плохо, - утешение.

Человек, как образ Единого, творит свое «настоящее», естественно, при поддержке Единого, которое не может не отзываться на него [там же].

Отметим далее весьма примечательный факт: случайность в обычном живом, представленная в человеке в форме низшего (животного) сознания, и высшее сознание (осознанно-целевое выражение сознания в человеке) являются антагонистами в том отношении, что, если субъект, обладающий высшим сознанием, ошибется, то он способен понять свою ошибку и исправить содеянное, существенно ускорив собственное продвижение по пути развития, тогда как случай является своего рода окраиной сознания, составляя существо именно низшей части сознания. Случаем сознание пользуется, если не знает, что и как делать на данном уровне развития, но, принимая случай во внимание, хотя и медленно – с откатами и зигзагами – всё же продвигается вперед.

Таким образом, антагонизм низшей и высшей форм сознания как в человеке, так и его сообществах означает появление новой движущей силы, обеспечивающей наиболее быстрое развитие сознания в его носителе – человеке.

Случайность, более тяготея к хаосу, не способна быть надежной опорой структурному порядку, нарушая его всё время. Поэтому, давая непрерывные изменения живой среде, она же способствует столь же непрерывному разрушению складывающегося порядка, заставляя живые существа полностью подчиняться себе, особенно не размышляя, основой чего является рефлекторно-инстинктивный механизм действия - один и тот же для всех живых существ, что бы с ними не происходило.

Однако мирозданию, основой которого является активное (сознание), требуется как разрушение, так и более-менее успешное созидание, которое может удовлетворить сознание, придав стимул его развитию удалением от бессмысленности существования только на уровне потребления ощущений.

Таким образом, в мироздании наиболее преуспевает в отношении приобретения смыслов в соединения их с ощущениями только то, что может сообразить, как эффективнее разрушить или создать, на что способны отнюдь не случайные процедуры и не какой-то порядок, непременным условием которого является стабильность, а только креативность и самодеятельность, всегда приводящие к сравнительно быстрому достижению ожидаемого или неожиданного результата, вред, пользу или даже невеликий смысл которого  может понять только существо с этими свойствами, то есть сознающее себя существо: понимаемая им неудовлетворенность собой непременно провоцирует его на поиск интересного, разрешение различных загадок и проблем, часто отнюдь не утилитарных, что весьма существенно развивает сознание и дает ему с наибольшей отдачей и удовлетворением выразить себя в текущей жизни.

Тем самым состояние неудовлетворенности сознания собой, претворяющееся в выработку способов собственного изменения путем воздействия на наличное бытие с учетом его противодействия дает самосознающему существу предельную степень свободы.

Поэтому наиболее эффективно созидать и разрушать, кроме субъекта, обладающего как сознанием на уровне ощущений, так и самосознанием, никто и ничто не способно, что означает невозможность как единому сознанию, так и индивидуальному сознанию обойтись без него в качестве наиболее эффективного орудия собственного развития и потребления жизненных коллизий.

Появление существа с двумя уровнями сознания как живого и наиболее свободного представителя активного (сознания), эффективно формирующего из пассивного среду (бытие) для себя в мироздании, то есть - перла бытия, является неизбежным проявлением деятельности активного среди пассивного.

Что же за сущность заставляет живых существ меняться и развиваться?

Эта сущность превращает движение в развитие (усложнение, совершенствование, которое для человека является осознанным) собственными силами.

Активность живых существ, в том числе и человека, в отличие от остальных объектов бытия, подчиняющихся только естественным законам: законам сохранения, закону неубывающей энтропии. законам Ньютона и т.д., должна быть в сознании – единственном отличии живых существ от прочих объектов бытия. В противном случае, активность живых существ ничем бы не отличалась от круговращения остальных объектов бытия, но мы этого не наблюдаем.

Эта сущность, свойство, особенность заставляет человека, и вообще, всё живое не стоять на месте – развиваться, при этом она чутко реагирует на обстоятельства жизни и окружающую среду, проявляясь для человека в чувствах, мыслях и действии двояко: с одной стороны, заставляя его в любом случае не терять активности, с другой стороны, резко повышая или понижая свой уровень при определенном стечении обстоятельств, как естественных, так и рукотворных.

Активное отличается от пассивного - именно внутренним стремлением к изменениям себя в человеке во внешней среде, неспособностью благополучно и постоянно устроиться среди вещей, порядком которых активное (сознание) не может быть удовлетворено потому, что оно само устроило этот порядок без полной уверенности в правильности этого порядка. Сознание в человеке тут же обнаруживает в нем недостатки, которые приводят к осознанию человеческим умом его собственных недоработок и, соответственно, собственной определенной несостоятельности.

Подобное состояние активности, или состояние сознательного разрушения и созидания, есть источник свободы, проявляющийся во всех действиях каждого человека в его отношениях с внешним миром, вещами и соплеменниками, что означает его развитие. И возможно это состояние только при осознании живым существом самого себя, то есть в случае возникновения у него самосознания. Самосознание, являющееся изначально активным, то есть неуспокоенным и недовольным собой и, следовательно, любым порядком и любыми отношениями, которых без него нет вообще, или которые на самом деле полностью зависят от него, так как внешние обстоятельства человек (его сознание), кроме глобальных, производит сам, сам и освобождается от них.

В человеке эта активность самосознания выражается в его непреходящем стремлении выстроить идеальный порядок и устроить гармонию между людьми, чего он, естественно, никогда не достигает среди неустойчивых вещей и несовершенных людей, зато в этом стремлении он достигает главного – развития собственного сознания, что и является его истинным предназначением.

Сущность свободы, или стремления к разрушению и созиданию всего доступного для человека, осознается только в представлениях того же человека, который есть не что иное как сочетание низшего и высшего сознания в форме органических соединений тела. Поэтому все действия человека выражаются в переплетении инстинктивного и осознанного.

Зачаток свободы в виде неосознанного стремления любого живого существа к разрушению негодного или неудобного для него и возведения более подходящего свойственен всему живому. Иначе говоря, это зачаточное (неосознанное) внутреннее состояние сознания живого существа обусловлено непреходящей собственной активностью, без которого его просто нельзя было бы считать живым, а проявляется эта неосознанная активность в перманентной неудовлетворенности собой среди вещей и других живых существ в динамике.

Для любого вида сознания в живом существе свобода есть внутреннее состояние сознания, обусловленное непреходящей собственной активностью в сопротивляющейся среде, а сама активность проявляется в перманентной неудовлетворенности собой, влекущей созидание и разрушение окружающего, в процессе которого происходит как изменение активности, так и изменение самого носителя активности.

Пространство подобной неудовлетворенности расширяется в человеке осознанием этого чувства (свойства, сущности, особенности), трансформируясь уже в его осознанную деятельность, опять же сводящуюся к процессам разрушения и созидания во всем, что окружает его.

Эта неудовлетворенность, которая присуща теперь человеческому сознанию в его самосознании, но которая никуда не уходит и из его низшего сознания, а отнюдь не воля, как полагал А. Шопенгауэр, и не пассионарность, как считал Л. Н. Гумилев, ведет любое живое существо вперед, отражаясь в осознанных и неосознанных действиях по преодолению непрестанного сопротивления среды.

Низшим сознанием человека свобода, или действие неудовлетворенности проявляется инстинктивно, то есть без явной цели - методом проб и ошибок, в его стремлении к выживанию, размножению, удобству и безопасности. Тем не менее, в основе любых устремлений и решений низшего сознания в живом существе заложена неудовлетворенность сознания, поскольку живое, или активное существо стремится прочь от того, что у него есть, туда, где, как оно предполагает ощущениями, лучше, чем сей момент, то есть приятнее и выгоднее: сытнее, теплее, безопаснее и т.п. Но, как известно, полагаться на ощущения можно не всегда, что, например, доказывают регулярные полеты саранчи в пустыню или миграция рыбных косяков прямо в пасть хищникам на собственную гибель.

Высшим сознанием (самосознанием) свобода, или действие неудовлетворенности проявляется как стремление к намеченной цели. Этот тип сознания уже способен квалифицировать, то есть понимать по крайней мере видимые ограничения для его стремлений к намеченным целям как неволю, а освобождение от этих ограничений как свободу «от», именуя поэтому ее независимостью, которая может быть достигнута настойчивостью в определенном направлении. Кроме того, человек приобретает способность выбирать из некоторой совокупности то, что более соответствует его интересам как в данный момент, а также на будущее. Иначе говоря, благодаря чувству неудовлетворенности в самосознании человека, он обретает способность регулировать и планировать свою жизнь так, как ему хочется, но с учетом окружения, и, оценивая заранее последствия запланированных поступков, то есть понимая, что за них придется отвечать как перед собой самим, так и перед собственным окружением.

Однако, это существенное добавление в сознании живого существа (самосознание), которое позволяет ему осознавать себя и, как кажется, поступать разумно и ответственно, ничуть не убавляет действия низшего (животного) сознания, которое в любой момент может начать блокировать какие угодно стремления высшего сознания, если только ему покажется, что они противоречат выживанию человека или даже, если они могут ухудшить качество его жизни, или, напротив, когда низшее сознание человека накопит собственную неудовлетворенность наличными обстоятельствами до такого предела (мало еды, надоел холод и вредные соседи), при котором человек или всё сообщество бросится туда, где мелькнул горизонт лучшего, по мнению низшего сознания, которое не умеет рассчитывать, но способно, при его достаточной наполненности, отодвинуть в сторону высшее сознание со всеми его аргументами, и заставить сообщество мигрировать в непригодную местность на погибель или вывести  весь народ на безнадежную войну с соседями за лучшую долю, в которой он целиком погибнет.

Тем не менее, человек, который представляет собой слитое воедино низшее и высшее сознание в форме тела, есть вещественное проявление действия свободы как в инстинктивных, так и сознательных стремлениях. Внутренняя противоречивость этих стремлений и вместе с тем их слитность в основе не позволяет однозначно распределить действия человека на чисто сознательные и чисто неосознанные. Поэтому четко предсказать действия любого человека или предопределить их невозможно, и в этом он так же свободен.

Тем самым свободные проявления человека, то есть его продвижение вперед происходят посредством как инстинктивных, так и осознанных действий, в основе которых, находится неизбывная неудовлетворенность собой и своим окружением. Другое дело, в каком состоянии находится это фундаментальное свойство активности, то есть его наполненность как в сфере низшего сознания, так в границах высшего сознания.

Переполнение человека неудовлетворенностью, в частности, занимаемым им местом в обществе, например, в форме неудовлетворенного стремления к власти, что входит в сферу низшего сознания, ведет его к забвению всех моральных норм и сокрушению любыми средствами своих противников, стремящихся во власть.

Переполнение человека неудовлетворенностью местом в жизни с позиции возможно наиболее эффективной защиты собственного достоинства, достоинства своего отечества от неправедного посягательства врагов, остававшееся втуне в обыденной жизни, а это сфера самосознания, заставляет скромного бухгалтера проявлять чудеса героизма на войне, где это свойство сознания позволяет ему, в отличие от обыденной жизни, развернуться так, как и не снилось профессиональным военным.

Подпитывают эту неудовлетворенность сознания, обуславливающее стремление к новому, непрекращающиеся, меняющиеся информационные потоки, пронизывающие всё существо человека, которые он может интерпретировать, обладая самосознанием, по-разному, в меру своего понимания.

Тем самым каждый человек неизбежно совершает все время колебания от привычки, или устоявшегося образа жизни, к разрушению создавшегося немалыми трудами порядка, освобождению от него. Установив одно и приобщившись к нему, он рано или поздно начинает тяготиться им и решается изменить его, как бы ни сопротивлялась этому его внешняя консервативная натура.

В результате появления нового возникают дополнительные связи, расширяется познавательное окружение, что означает непрерывное прирастание информационных потоков, к которым опять же вынужден применяться каждый человек.

В основе этого прирастания информации, а значит, и развития, находится неизбывная неудовлетворенность сознания максимальной наполненности.

Так протекает, хочет человек этого или нет, изменение его собственного сознания вместе с изменением бытия, что на самом деле и требуется для самого сознания.

Внешне, противостояние низшей формы сознания с высшей в человеке и его сообществах, обеспечивающее ускоренное развитие человеческих сообществ, проявляется в борьбе властной элиты, для членов которой доминантой является низшее сознание, с интеллектуальной оппозицией, доминантой которой является высшее сознание, в котором преобладает альтруизм.

В свою очередь, процесс технологического и культурного развития цивилизации обеспечивает группа креативных личностей, сочетающих в себе высокий уровень низшего сознания с достаточно высоким уровнем альтруизма, а не какие-то иные группы или отношения. Поэтому креативные персоны выполняют роль движителя технологий и культуры, но, опять же, в основе их креативных свойств заложены особенности их сознания, а не какие-то иные силы.

Таким образом, кроме такой внешней силы, как борьба властной элиты с противодействующей ей интеллектуальной оппозицией, в любом цивилизованной обществе возникают и действуют еще две силы, представленные двумя группами, характерные своей креативностью, но разделенные по интересам, поскольку интересы одной сосредоточены на научных исследованиях и развитии технологий разного рода, а интересы другой находятся в сфере культуры.

Обратимся сначала к первой креативной силе, направленной на развитие цивилизации в русле технологий.

Эта сила, действующая в основном в сфере технологий, более всего интересуется познанием окружающего мира, применяя полученные знания как к расширению сферы познания, так и для прикладных целей изменения окружающей действительности – это ученые и изобретатели, чья деятельность ведет к развитию технологий и в итоге – к постоянному переоснащению техническими средствами производства, торговли, вооружений и быта. Наиболее эффективно подобная трансформация среды, в которой обретаются остальные аборигены, производится путем применения творческого подхода к изменению реальности.

Поэтому, наряду с совершенствованием общественного уклада, так или иначе происходит с той или иной скоростью изменение технологической оснащенности общества и, следовательно, его экономики, включая рост производительности труда и возникновение его облегченных форм.

Иначе говоря, максимальный вклад в технологическое развитие цивилизации вносят эти креативные персоны.

Таким образом, борьба властной элиты с противодействующей ей интеллектуальной оппозицией и действие креативных персон в развитии технологий обеспечивают процесс созидания как в общественных отношениях, так и в технологиях, существенно влияя друг на друга так, что при их пересечении могут происходить повороты, сменяющие один уклад жизни сообщества или государства иным – более совершенным и удобным для населения во всё увеличивающимся его охвате, в чем, собственно, и состоит процесс развития цивилизации в рамках собственнических отношений - от рабовладельческого строя до капитализма.

Однако действие первой силы до сих пор общественные науки не замечают, подменяя ее в глазах общественности борьбой или взаимодействием трудящихся и эксплуататоров, хотя в ряде стран трудящихся и эксплуататоров уже трудно разделить. К тому же, если эксплуатируемый трудящийся вдруг разбогатеет или станет предпринимателем, он точно так же начинает заботиться прежде всего о себе, а не об обиженных и угнетенных, не испытывая сильных нравственных проблем. Объяснение этого феномена опять же находится в сфере сознания, поскольку у подавляющего большинства эксплуатируемых и эксплуататоров уровень самосознания в его альтруистической компоненте довольно низок, а уровень животного сознания с его эгоцентризмом – достаточно высок [5].

Поэтому действие обеих упомянутых сил с их интересами способно проявляться интенсивно только при сравнительно высоком уровне культуры в обществе, включая соответствующий уровень образования, благодаря которому обеспечивается развитие альтруистической составляющей самосознания хотя бы части населения до уровня уважения не только самих себя. Подтверждением этому является практическое отсутствие развития архаичных обществ, существующих до сих пор в отдельных уголках планеты, хотя там имеются определенные производительные силы, опирающиеся на использование иногда не столь уж примитивных орудий труда.

То есть любое движение в обществе, включая повороты и перевороты в общественном укладе, особенно кардинальные, происходит только при достаточно высоком уровне культуры, если и не всего населения, то ведущих его слоев, основной вклад в достижение которого вносит третья группа креативных интеллектуалов, проявляющая себя в той сфере развития общества, которая наиболее близка внутреннему миру человека, то есть - его самосознанию.

Эта группа интеллектуалов, интересующаяся больше внутренним миром человека и его сообществ, пытается разными способами проникнуть в него, соотнося одних людей с другими, сопоставляя человека с природой и обществом, а также выясняя способности человека отражать эти отношения в искусственных формах.

Именно эти креативные персоны в разной степени, но всё же, производят культурные ценности в разных формах, и непосредственно воздействуют на умы и чувства населения, затрагивая самые чувствительные струны самосознания каждого человека, благодаря чему постепенно меняется как индивидуальное, так и коллективное самосознание: смягчаются нравы, растет тяга населения к знаниям, увеличивается число интеллектуально и эмоционально развитых людей.

Подобное культурное развитие воздействует на рост альтруистической составляющей самосознания населения, расширяя тем самым прослойку интеллектуальной оппозиции власти, желающей гармонизации общественных отношении.

Результатом этого культурного развития общества, казалось бы, далекого от политической борьбы, является, тем не менее, нарастание противостояния неформальной интеллектуальной оппозиции властной элите вследствие распространения альтруизма в массах. Кроме того, рост культуры и образованности населения позволяет повысить процент выделения из него креативных персон, которые представляют собой, по сути, единственный эффективный рычаг ускорения технологического и культурного развития общества.

Тем самым действия интеллектуалов сферы культуры оказывают решающие влияние на рост альтруистической составляющей самосознания населения, создавая условия для развития общественного уклада.

Поэтому кардинальные перевороты в жизни общества происходят на этом культурно-просветительном фоне в случае недовольства значительной части общества существующим строем жизни при наличии определенного уровня технологического развития, позволяющего изменить систему хозяйствования.

Наиболее характерным и известным всем примером такого переворота является резонансно-взрывной эффект в форме революционной отмены феодальных отношений в обществе Франции в 1789 году.

Таковы, по нашему мнению, основные силы – скрытые и внешние, способствующие проявлению как личностей в истории, так и выделенных выше групп населения, которые играют роли, определяющиеся уровнем обеих составляющих сознания – природного сознания, выражающегося в индивидуальности каждого человека, и самосознания, внешне представленного его личностью [5].

Поэтому отсутствие или слабое проявление всех трех указанных внешних сил в обществе, причиной возникновения и действия которых являются обе составляющие сознания – природная (животная) и самосознание – делает его соответственно архаичным или стагнирующим, примером которых в настоящее время является целый ряд стран третьего мира, в которых ничего не происходит, и никакие активные личности или группы не проявляются.

 

Библиография

 

1. Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. Т. 1 «Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества в истории. М. Дом интеллектуальной книги. 2000. ISNB 5-7333-237-2.

2. Шелер. М. Положение человека в космосе. //Проблема человек в западной философии. Москва. Издательство «Прогресс». 1988.С. 31-95.

3. Гелен А. Образ человека в свете современной анропологии. //Личность, Культура. Общество. 2007. Вып. 3 (37). С. 37 – 51.

4. Плеснер А.  Ступени органического и человек. Введение в философскую антропологию. М. Российская политическая энциклопедия РОССПЭН. 2004. 368 с.

5. Низовцев Ю. М. Почему и как индивидуальность и личность конкурируют в человеке? Журнал «Топос». РФ. 12.05. 2022.

Nizovtsev Yu. Why and how do individuality and personality compete in a person? 2021. Access mode: Amazon or Litres.ru

6. Низовцев Ю. М. Всё и ничто. 2016. [Электронный ресурс]. Режим доступа: litres.ru