Жизнь как есть

 

 

Виктор Абрамович Кан-Калик – ректор Чечено-Ингушского Университета, талантливый педагог и учёный, трагически погиб в 1991 году от рук бандитов  в дудаевском Грозном.

 

Он выходил из здания университета с проректором Абдул-Хамидом Махмудовичем Бислиевым, одним из ведущих специалистов в СССР по физике магнитных явлений, когда к нему подошли вооружённые бандиты и потребовали последовать за ним в «Волгу». Проректор Бислиев оказал сопротивление и был расстрелян, а Виктор Абрамович был увезён в неизвестном направлении. На долгое время близкие его были повергнуты в кошмар и ад неизвестности. Его тело, со следами пыток, было обнаружено в начале марта 1993 года захороненным в Грозненском районе.

 

Убийцы не были найдены, сомневаюсь, чтобы дудаецы были заинтересованы в их поиске. О предполагаемых мотивах можно прочитать здесь.

 

Эта трагедия потрясла всех, кто знал Виктора Абрамовича – человека, для которого сделать что-то хорошее близким, дальним, своим студентам, университету, городу, республике было жизненной миссией. Иной и желал бы, да нет этого дара – так щедро делиться знаниями, энтузиазмом, просто приветом.

 

 

Я помню Виктора Абрамовича с детства, потому что мама преподавала в университете и брала меня на студенческие вечера и театральные постановки, в которых он был постоянным активным участником. Она эти вечера в ту пору курировала. Яркий, подвижный, увлечённый, он выделялся на фоне других студентов, являя собой в глазах школьницы квинтэссенцию студенчества в лучшем его проявлении.

 

Когда я сама стала студенткой, мне повезло слушать лекции В.А.. Как лектор  он неизменно виртуозно владел аудиторией. Лекции всегда начинались неожиданно.  Вот начало одной из них по педагогике на ф-те романо-германской филологии - В.А. стремительно входит в лекционный зал со словами «Вы открываете дверь в класс, и... вам в лицо летит тряпка. Ваша реакция?». Зал стихает, все сосредоточились на разрешении проблемы – в секунды большая аудитория отмобилизована на процесс педагогического общения.

 

 

 

Интерес, вызванный лекциями, яркость личности В. А. Кан-Калика и способствовали тому, что я напросилась к нему на дипломную работу. Признаюсь, не слишком задумывалась о том, как же мне повезло. Позднее были у меня ещё научные руководители, и тогда только, сотрудничая с ними, я поняла, что такие щедрые и бескорыстные, как Виктор Абрамович, - редкость.

 

Тему для дипломной работы – весьма важную и занятную – предложил Виктор Абрамович – «Актёрское мастерство учителя». Компьютеров тогда в обиходе не было – я обложилась собраниями сочинений Станиславского, Макаренко и других выдающихся педагогов-мыслителей. Интересно и ново было впервые углубиться в исследование. Оказалось, Макаренко – сознательно или интуитивно – действовал прямо по Станиславскому,  - вот ведь восторг.

 

Встречаются люди, общение с которыми неизбежно и обречённо гаснет. И есть такие, которые способны завести окружение на продуктивный диалог, и  В.А был искусником в деле оживления любой дискуссии и направления её в позитивное русло. Без рисовки. Какая рисовка, он не был озабочен собой – практически не найти фотографий В.А. – он был так сильно и так творчески ангажирован предметом разговора, что и участник заражался интересом к нему.

 

За немалую уже жизнь мне довелось повстречать много способных, одарённых людей, но ни одного, чьи способности сопрягались бы со столь позитивной и мощной центробежной энергетикой, какая была свойственна В.А.. Лекции по педагогике, эстетике, искусству, занятия в организованном им клубе любителей кино «Контакт», любое общение с ним искрились самоотдачей. В преподавании приоритетом для него было возбудить любопытство, интерес; не наполнить сосуды – зажечь в них огонь. Обладал В.А. и исключительными организаторскими способностями. Поставить роскошный спектакль или шоу республиканского масштаба - всё  было ему легко, весело, всё в радость. 

 

 

В немногочисленных публикациях о В.А. Кан-Калике в прессе затрагивается этническая тема, мол, Кан-Калика избрали ректором лишь потому, что чеченцы и ингуши не хотели ректора из славян или из них самих. По меньшей мере странная аргументация. Укоренённый в сложившемся социуме республики, проникнутый любовью к её народам, восхищённый великолепной природой края, о которой говорил с пылкой любовью, энциклопедически эрудированный педагог и  организатор В. А. был не просто на своём месте в качестве ректора, он был сказочной удачей для университета большого города образованных людей и всей динамичной республики. Не  укладывается в голове, что прямо перед гибелью В.А. должен был председательствовать на  еврейском съезде в так называемом  г. Джохар (ранее и ныне Грозный), на котором еврейская община должна была обсудить признание и поддержку дудаевской власти.  Невозможно представить, чтобы В.А., с его культурой и русской половиной, был способен одобрять творившийся тогда в республике террор русского и русскоязычного населения.

 

Доводилось общаться с Виктором Абрамовичем в Москве. К тому времени он был уже ректором ЧИГУ, самым молодым в России, а я училась в аспирантуре, спрашивала его советов. Рассказывал он и о своих делах, о необходимости глубокого погружения в чеченскую и ингушскую культурологию, о важности знания тейпового устройства этноса, о различии даже в языках  тейпов. В Средней школе мы изучали географию Чечено-Ингушетии, но в такие детали не входили, и слушать В.А. было бесконечно интересно – кто слушал его лекции, тот знает, как живо он мог преподнести любую информацию.

 

Вспоминается. Мы с мамой встречаем радостного В.А. на улице Ленина, он получил долгожданное жильё, вторжильё, как сейчас такое называют, в доме, где до его кончины жил стареющий и серьёзно больной сын Нины Яковлевны Зеленской, к тому времени давно уже ушедшей директрисы школы, в которой я училась. Можно представить себе, в каком убитом состоянии была эта квартира.

- Да! Там ужас на крыльях ночи,  - весело сообщил В.А. - Но есть существенная компенсация: в квартире среди редкостного хлама и грязи обнаружилась целая россыпь бриллиантов!

-Реально бриллиантов? – изумляется мама.

-Представьте, дореволюционные букинистические шедевры. Шикарная библиотека!

Мы идём дальше и рассуждаем с мамой о том, что провидение поступило мудро, разместив библиотеку по верному адресу, в пользование именно В.А..

 

Последняя встреча с В.А. состоялась в Москве осенью 90 года, она оставила меня в растерянности, если не в подавленном состоянии духа. В.А. резко похудел. Перемена была такой, что при случайной встрече я бы его не сразу узнала. Он всегда был плотного сложения, и я пошутила, что теперь он мог бы запросто перейти на нелегальное положение. Пояснил, что высокое давление заставило его практиковать суровую диету. Заметила я и то, что он сильно погрустнел и перестал искриться, но о последнем промолчала. Он выглядел усталым, озабоченным, погружённым в себя.  От встречи осталось ощущение тревоги за него. Правда, волновалась я о здоровье,  о расставании с лучащимся Виктором Абрамовичем прежних лет.

 

Мама впоследствии рассказала мне о её собственной последней встрече с В.А. в Грозном. Они столкнулись в дверях. Встреча была столь мимолётной, что она запомнила её досконально.

- Витя, что-то ты неважно выглядишь!

Буквально на ухо он сказал только одну фразу:

-Хожу по лезвию ножа...

Из этой фразы мама делает вывод о том, что ему были угрозы, он знал о какой-то опасности.

 

Я живо помню его молодым преподавателем, несущимся по коридору мимо группы студентов, и его опережающий и такой жизнеутверждающий возглас, обращённый к нам:

-Физкультпривет!