Онтологические прогулки

 

 

 

Действительно, кажется, что народами должны управлять наиболее достойные и знающие представители этого народа, но на практике всё выходит наоборот, хотя, надо признать, что большая часть представителей любой властной элиты обладает такими неплохими качествами как энергичность, достаточное образование, высокая степень коммуникабельности, решительности, сообразительности, доминантности, хитрости, любопытства, настойчивости, способности к слаженным действиям

Вместе с тем, трудно отрицать, что, в той или иной степени, это люди корыстолюбивые, лицемерные, коварные, беспринципные, бесчестные и необыкновенно изворотливые. И понятно обладание ими столь негативными особенностями, без которых вряд ли удалось любому и них удержаться в столь «хлебном», но и зыбком месте.

Властная элита получает в свое распоряжение все ресурсы государства, казалось бы, для целей развития страны, заботы о всех гражданах.

Однако препятствием этому является отрицательный отбор госслужащих от президента до последнего клерка.

В госслужащие, особенно высокого ранга, стремятся отнюдь не благородные радетели народного блага, а энергичные, неглупые, корыстолюбивые, лицемерные и эгоистичные индивиды, но, как правило, без особых талантов. Доминантой этих персон неизбежно является низшее (животное) сознание, то есть в их сознании ощущается явный недостаток осознания себя как самоценных личностей, а не как потребителей. Власть и мало чем ограниченный доступ к привилегиям и ресурсам государства принижает их настолько, что они видят в народных массах лишь источник благ для себя и поле для проявления собственных, по сути, животных устремлений (личное благополучие, комфортное существование, доминирование над окружающими).

Для представителей органов управления характерна корпоративная солидарность, направленная на улучшение собственного существования, благо для этого имеются средства, а не общественная мораль, которая отражает интересы всего сообщества.

Поэтому властная элита всегда отделяется от масс и отторгает искренних борцов за благо народа, а приветствует «природных» бюрократов, служащих только власть предержащим по принципу лояльности им, вследствие чего интересы народа, страны ставятся ими во вторую очередь, а в первую – личные и корпоративные интересы.

И всё же, вызывает удивление тот факт, что подобные недостойные индивиды имеют власть, дающую им возможность распоряжаться людьми. материальными и финансовыми ресурсами, а также перманентно вести коррупционную деятельность, не испытывая угрызений совести, жить в свое удовольствие, а в авторитарном государстве никоим образом не отвечать за свои деяния перед народом, угождая вышестоящим, и вместе с тем обманывая и массы, и своих начальников.

Неужели система власти такова, что принимает в себя только подобных хищников, которые пожирают сами себя и попирают свои народы?

Неужели другие страты общества не способны взять власть в свои руки и распоряжаться ею не в собственных интересах, а в интересах всего общества?

Чтобы разобрать в этой проблеме, очевидно, необходимо сначала выявить эти страты. А затем определить их способность к обретению власти.

 

***

Любая властная элита всегда имеет подчиненную и подпитывающую ее оболочку. Это, прежде всего, чиновничий аппарат, включающий всех служащих, оплату труда которых производит государство.

Приведем статистические данные по некоторым странам, касающиеся чиновников, на 2018 год.

Япония: население – 128 млн., число чиновников – 0,332 млн., на 1 чиновника приходится 309 человек.

Франция: население – 51 млн., число чиновников – 0,320 млн., на 1 чиновника приходится 190 человек.

Германия: население – 83 млн., число чиновников – 0,508 млн., на 1 чиновника приходится 163 человека.

Великобритания: население – 66 млн., число чиновников – 0,450 млн., на 1 чиновника приходится 147 человек.

США: население – 309 млн., число чиновников – 2,1 млн., на 1 чиновника приходится 147 человек.

Китай: население – 1340 млн., число чиновников – 70 млн., на 1 чиновника приходится 19 человек.

Россия: население – 144,5 млн., число чиновников – 4,850 млн., на 1 чиновника приходится 30 человек.

Таким образом, в процентном отношении число чиновников в этих странах колеблется от 0,2 (Япония) до 5,0 (Китай), а затраты на их содержание доходят до 20% от всех доходов государства.

Из этих данных видно, что большое количество чиновников в авторитарных странах требуется прежде всего для контроля лояльности населения к действующему режиму и для реализации пропаганды, объясняющей отсутствие благосостояния большинства населения, как правило, враждебным окружением страны и необходимостью значительных затрат на оборону от потенциальных врагов.

Фактическое отсутствие действенного контроля за работой чиновников в авторитарных режимах со стороны общественности при имеющемся дефиците институтов гражданского общества неизбежно ведет к безответственности чиновников за совершаемое ими и к неизбежному использованию ими собственного положения в корыстных целях, то есть к широкомасштабной коррупции, борьба с которой, в частности, в Китае расстрелами коррупционеров ни к чему не приводит.

Вследствие этого в действиях госслужащих на первый план выходит не надлежащее исполнение своих обязанностей, а их имитация, тем более что в расширенные ряды чиновников проникают большей частью отнюдь не знающие специалисты, а бездарные проходимцы и конформисты, оглядывающиеся только на начальство, многочисленные родственники представителей властных структур, корыстолюбцы, надеющиеся погреть руки на своей должности и т. п. субъекты.

Таким образом, следует отметить: как из курицы невозможно вывести лебедя, так и чиновник лишен возможности быть честным человеком, искренним альтруистом и борцом за справедливость.

Слишком низок у индивидов, стремящихся стать чиновниками, уровень самосознания, вследствие чего они прежде всего хотят служить себе и собственной корпорации в лице начальства, а не обществу.

И всегда будет так, а не иначе.

Можно сокращать число чиновников, менять структуру государственного аппарата, проводить регулярные проверки качества работы чиновников, увольнять их за малейшую провинность.

Эффект от этих мер будет незначительным и, в конце концов, всё вернется на круги своя.

Довольно-таки любопытно, что почти все чиновники считают себя интеллигентами, как бы забывая о том, что они, по сути, находятся на содержании властной элиты. Именно это обстоятельство практически определяет их поведение в критические моменты существования государства, которое они поддерживают до тех пор, пока не становится очевидным его крах, хотя на словах могут проявлять критический настрой. То есть они путают образование с интеллигентностью, что не одно и то же.

Главной особенностью чиновников являются такие же негативные особенности, как и у представителей властной элиты, присущие им практически в той же степени. Поэтому их заветная мечта, пользуясь своими свойствами проходимцев, прорваться в круг властной элиты, что иногда и происходит, поскольку  их непорядочность как раз подходит этому кругу, но, увы, круг этот сравнительно узок и подавляющему большинству чиновников приходится довольствоваться сравнительно непыльной работой по обслуживанию властной элиты, и от этой работенки, где частенько можно подворовывать, они вовсе не стремятся отказываться в пользу остальных видов труда, по-видимому, вследствие лености, коррумпированности, безответственности и малой толике способностей. Иначе они не стали бы чиновниками.

 

***

Кроме представителей властной элиты и чиновников, имеются и, так называемые, творческие люди, или креативщики.

Основным их свойством является то, что они способны выходить за рамки традиционного рационального мышления.

Иначе говоря, комбинаторика, наблюдение, опыт, анализ, синтез не дают эффекта в приобретении неочевидного знания, находясь в рамках известных идей и представлений, и поэтому логично мыслящие люди способны лишь развивать их, выстраивая более совершенные сочетания известного, которое, конечно, тоже является новым, но более низкого порядка, и он не позволяет выходить на качественно иные уровни познания и развития.

Высокая степень креативности связана с получением принципиально нового знания, которое является неочевидным, то есть никакие сочетания известных знаний, никакие умозаключения в форме формальной логики его дать не могут, так же как эксперименты, направленные на совершенствование известного.

Для любой креативной персоны характерно совпадение интереса к решению определенной задачи с повышенной степенью неудовлетворенности общим состоянием дел в собственной сфере исследований или науке в целом. При этом, данная персона должна испытывать сильнейшее неудовлетворение самим собой, всё время стремясь доказать не кому-то, а самому себе собственную состоятельность.

Подобное состояние творческой персоны, на наш взгляд, обусловлено, с одной стороны, высокой степенью неудовлетворенности животной составляющей сознания этой персоны, характерной стремлением к доминированию в собственной среде, а с другой стороны, достаточно высоким уровнем альтруизма ее самосознания, требующего распространить собственные достижения на всех.

Именно животная оставляющая сознания, доставшаяся людям от их природных примитивных предшественников, которым некогда было логически размышлять, не будучи съеденными единомоментно, позволяет им принимать решения без аналитико-синтетического подхода к той или иной проблеме, пропуская тем самым цепочки длительной мыслительной деятельности, а пользуясь всеми глубинами уже накопленного в памяти. При этом люди еще и имеют возможность, в отличие от животных, вполне осознанно подойти к решаемой проблеме, предварительно проанализировав ее на базе экспериментальных исследований.

Конечно, не всегда этот двойственный подход к решению поставленных задач дает результат в виде открытий и изобретений, но он всегда вводит человека в состояние отрыва от известного и надоевшего, поскольку обычное потребление всевозможных благ, дающее приятные ощущения, мало чем отличающиеся от ощущений, присущих животных, несравнимы с чувствами творца нового, равняющего его с богами.

По этой причине творческим персонам не интересно стремление к власти, ведущее всего лишь к обретению потребительских ценностей.

То есть креативные персоны, которых в общей сложности набирается не так уж мало, поскольку они проявляются не только в среде образованных людей, но и среди простого народа, как правило, пренебрегают и рутинной чиновничьей деятельностью, и пинанием соплеменников, которое так привлекает представителей властной элиты, желающих всегда быть наверху.

Именно творческие люди, не находящие время на столь банальное желание властвовать, своими усилиями продвигают цивилизацию вперед, обеспечивая энергетический и бытовой комфорт, о чем никто особенно не задумывается, принимая как должное электрическую лампочку, компьютер, самолет, смартфон, мягкую кровать и канализацию.

 

***

Однако, в совокупности, креативщиков, прочих хорошо образованных персон умственного труда, властителей и разнообразной обслуги последних набирается не более 20% по отношению ко всему населению.

Что же тогда представляет остальное население и почему оно не претендует на власть?

Если исключить из взрослого населения властную элиту со всей ее обслугой, включая судебные, силовые и прочие чиновничьи структуры, число представителей которых в некоторых странах доходит до 5% от численности всего населения, прослойку творческих персон и представителей неформальной оппозиции, то в процентном отношении остальная масса разнообразного населения колеблется около 80, увеличиваясь в слаборазвитых странах и уменьшаясь в развитых.

В эту массу входят пенсионеры и домохозяйки, число которых может составлять около трети населения; мелкие собственники, работающие самостоятельно или с немногочисленным наемным персоналом; работники аграрного сектора (крестьяне), число которых в ряде стран составляет почти всё население; мелкие торговцы; сравнительно немногочисленные по нынешним временам работники крупных промышленных и добывающих предприятий; мелкие служащие государственных и частных предприятий; работники сферы обслуживания от официантов до продавцов.

Кроме этих представителей народонаселения простой народ представляют безработные, солдаты, рантье.

Отметим также довольно низкий культурный и образовательный уровень этого населения не только в слаборазвитых странах, где доступ к образованию и культуре для него практически недоступен, но даже в развитых странах образование для простых граждан носит весьма ограниченный характер с упором на раннюю специализацию, не предоставляя тем самым возможность для разнообразного развития и существенно суживая кругозор.

Следует также отметить, что не только в Южной Америке, Южной Азии или Африке большая часть населения неграмотна или малограмотна, но и в США число неграмотных составляет несколько десятков миллионов.

Что же можно ожидать от подобного качества населения?

Ответ очевиден.

Не зря же, уже давно этим людям, которые загнаны обстоятельствами в угол или же просто заняты тяжелым, монотонным или просто неинтересным трудом ради заработка, едва хватающего на жизнь, дано наименование – обыватели.

Действительно, даже если часть этих людей умна, имеет определенные способности, их реализация для них довольно проблематична и со временем они становятся, как все остальные, равнодушными ко всему, кроме своей локальной жизни и семейных отношений в рамках того или иного клана или разряда.

Таким образом, усилий всей цивилизации на большинство населения в наше высокотехнологичное и культурное время всё же не хватило, чтобы поднять всё население планеты на достаточно высокий культурный и потребительский уровень.

Конечно, причина этого печального обстоятельства видится, прежде всего, в неравномерности развития народов и племен в разных регионах планеты, которые в условиях частнособственнических отношений с их правом силы, просто обираются более развитыми странами, которые сознательно удерживают их в первобытном состоянии.

Однако и в развитых странах, в которых неплохо поставлено среднее образование для всего населения, имеется множество музеев, клубов по интересам и прочих возможностей для развития, число обывателей всё равно составляет большую часть населения, которые не испытывают стремления не только к власти, но и вообще ни к чему, кроме собственного благополучия и комфортной жизни, сравниваясь в этом отношении с животными.

Как же объяснить столь нерадостное явление столь жалких людей, которые потенциально способны к осознанному восприятию мира и даже творчеству?

Надо полагать, что решение этой проблемы упирается в их сознание.

Слабое развитие самосознания и столь же невыразительное проявление их животной составляющей сознания, удовлетворяющееся всего лишь сытой и более-менее комфортной жизнью, как следствие, предполагает незначительный интерес к любому делу, которое непосредственно с их благополучием не связано.

Как правило, высокий ум, который появляется не только вследствие обладания врожденными способностями, но и вырабатывается и укрепляется длительной учебой, участием в различных образовательных программах, стремлением к труднодостижимым целям, подобным индивидам не свойственен не только по причине отсутствия у них высоких стремлений, но и вследствие влияния посредственной или, – как раньше говорили, – мещанской среды, отсутствия доступных социальных лифтов, финансовых средств на образование и т.д.

Обыватели не испытывают стремления к новому за счет собственных усилий, добиваясь более комфортного состояния в жизни с позиции простого приобретения и потребления готовых благ.

Эта, самая значительная часть населения, занята ежедневной монотонной работой, и, практически, не имеет перспектив для иного рода деятельности, которая могла бы способствовать развитию у этих масс самосознания.

Привычный стандарт диктует людям жить как все, потребляя то, что есть, создавая вокруг себя среду искусственных и естественных предметов только для того, чтобы регулярно обновлять ее, находя в этом непрестанном процессе удовлетворение.

Такого рода персоны избегают участия в каких-либо общественных движениях, интересуясь только собственным благополучием, но сторонясь всякого риска.

Они не сопротивляются властям и избегают любого экстремизма, но только до тех пор, пока на карту не будет поставлено их выживание – поняв это, они всё и всех сметают без всяких колебаний и размышлений.

Если кинуть взгляд на обывателя с позиции потребления информационных потоков, то они его интересуют в непосредственном соответствии с уровнем развития его самосознания, который большей частью крайне низок.

Поэтому мы наблюдаем вполне очевидную склонность обывателей потреблять соответствующие уровню их самосознания информационные потоки, как правило, ограничивающиеся глупыми шоу, играми, сплетнями в социальных сетях, проблемами собственного размножения и бессмысленными разговорами.

Что-то более сложное, новое в науке, культуре, истории, технике, которое требуется не без труда осмыслить, обыватели не допускают в свою черепную коробку.

Такого рода инертность отчетливо демонстрирует неспособность обывателей к каким-либо самостоятельным действиям за рамками их личного быта.

 

***

Охарактеризуем далее еще один слой народонаселения – так называемую, неформальную оппозицию властным структурам.

Недостойным людям, которые, как правило, захватывают власть всегда и везде, так же всегда и везде оппонируют достойные, то есть порядочные, честные, прямодушные люди, желающие справедливости для всех без выделения особых каст или разрядов.

Они не являются формальной оппозицией власти, поскольку не желают идти на компромиссы с ней, например, входить в состав правительства. Их желанием является устранение угнетателей.

Несклонность к соглашательству представляет их, в сущности, единственной силой, реально противодействующей властным элитам в любой стране мира.

Если переполнение человека неудовлетворенностью, в частности, занимаемым им местом в обществе, например, в форме неудовлетворенного стремления к власти, что входит в сферу низшего сознания, доминирующего над альтруизмом его самосознания, ведет человека к забвению всех моральных норм и сокрушению любыми средствами своих противников, стремящихся во власть, то в противном случае значительное доминирование альтруизма самосознания человека над эгоцентризмом животной составляющей сознания,  в основе которого лежит неудовлетворенность недостаточной гармонизацией общества, напротив, делает подобного человека яростным противником власть предержащих, с которыми он борется всеми силами без всяких компромиссов.

Таким образом, оттеснение альтруизмом самосознания эгоцентризма животной составляющей сознания на задний план, дающее простор неудовлетворенности самосознания как высшей составляющей сознания, характеризует имеющуюся во всяком обществе прослойку неформальных оппозиционеров власти, которые, уверены в торжестве разума, науки, справедливости, равенства, результатом чего, по их мнению, непременно возникнет всеобщая гармония в обществе и появится гармоничный человек, в частности.

Именно они безоглядно борются за народное счастье, не подозревая, каким народ видит это счастье.

Тем не менее, практически, только они конструктивно критикуют властную элиту, не претендуя на вхождение во власть, которую они люто ненавидят за неправедные действия в отношении народных масс, плохое управление государством, коррупцию, глупость и бездарность.

В основном, к неформальной оппозиции относится левая образованная элита, понимающая несправедливость происходящего, и вместе с тем непродажная.  К неформалам относятся также студенты-радикалы, которые, например, во Франции в 1968 году своим возмущением поменяли вектор развития страны, сместив его влево. В общем же, к неформальной оппозиции можно отнести всех образованных людей, которые имеют достаточно высокий уровень альтруизма самосознания и, соответственно, чувство собственного достоинства, достаточного для того, чтобы не идти на службу к власть предержащим, и вместе с тем иметь свои собственные идеи о совершенствовании общества, пусть даже утопичные.

 

***

Таким образом, некоторый приток новых членов властной верхушки обеспечивает почти полностью бюрократия, так как творческие персоны брезгуют столь банальной деятельностью, обывателям она, практически, недоступна, неформальные оппозиционеры властным структурам, ратующие за всеобщую справедливость, презирают властную элиту за ее грубую животно-паразитическую сущность при полнейшем лицемерии, и не желают поэтому вливаться в управление государством, за редким исключением.

То есть структурная основа цивилизации зиждется на непреходящем паразитизме властной элиты, недостойных представителей которой, в сущности, невозможно поменять на достойных вследствие отсутствия базы для таковых в той же власти, место в которой, практически, находится только для потомственных аристократов, сверхбогачей, бюрократов и проходимцев.

Тем не менее, как мы видим, процесс технологического и культурного развития, в котором ведущую роль играют креативные персоны, как ни парадоксально, обеспечивается несправедливыми частнособственническими отношениями, в основе которых находится так же противодействие эгоцентризма животной составляющей сознания человека альтруистической составляющей его самосознания.

Это противодействие отражается в общественной жизни борьбой властной элиты, руководствующейся большей частью эгоистическими интересами собственной выгоды, основа которых находится в животной (природной) составляющей сознания этой элиты, с неформальной оппозицией ей в лице радикально настроенных интеллектуалов разного типа, противодействующих ей вследствие своего желания усовершенствовать общество, в основе которого заложен альтруизм их самосознания, преобладающий над эгоизмом самосознания и эгоцентризмом животной составляю щей их сознания.

Борьба этих страт общества, ненавидящих друг друга, вследствие коренного расхождения их интересов и намерений, ведет к постепенному изменению общественных отношений, поскольку остальные массы народа не могут не вовлекаться так или иначе в эту борьбу, постепенно извлекая из нее пользу для себя в форме улучшения условий собственного существования, несмотря на жестокие формы решения противоречий между различными группами населения в виде войн, восстаний, переворотов и даже геноцида, которые являются неизменными спутниками любого антагонистического общественного образования, тем не менее, избегающего состояния застоя именно благодаря собственной противоречивости в форме борьбы властной элиты с неформальной оппозицией ей.

Эти силы – креативные персоны, выполняющие роль движителя технологий и развития культуры, а также борьба властной элиты с неформальной оппозицией ей, обеспечивают процесс созидания как в общественных отношениях, так и в технологиях, существенно влияя друг на друга так, что при их пересечении могут происходить повороты, сменяющие один уклад жизни сообщества или государства иным – более совершенным и удобным для населения во всё увеличивающимся охвате, в чем, собственно, и состоит процесс поступательного движения цивилизации с максимально возможным для живых существ ускорением в рамках собственнических отношений – от рабовладельческого строя до капитализма.

Однако противоборство властной элиты и неформальной оппозиции в разных формах в качестве основного движителя цивилизации до сих пор не отмечено. Оно подменяется в глазах общественности борьбой или взаимодействием трудящихся и эксплуататоров, хотя в ряде стран трудящихся и эксплуататоров уже трудно разделить. К тому же, если эксплуатируемый трудящийся вдруг разбогатеет или станет предпринимателем, он точно так же начинает заботиться прежде всего о себе, а не об обиженных и угнетенных, не испытывая сильных нравственных проблем. Другими словами, этот человек, выделившийся из простого народа, становится таким же хищником, как и его собратья по власти и богатству.

Объяснение этого феномена опять же находится в сфере сознания, поскольку у подавляющего большинства эксплуатируемых и эксплуататоров уровень самосознания в его альтруистической компоненте крайне низок, а уровень эгоцентризма в его животной компоненте сознания – достаточно высок.

Поэтому действие этих движущих сил общества с их интересами и потребностями способно существенно проявляться только при достаточно высоком уровне культуры в обществе, включая соответствующий уровень образования, благодаря которому обеспечивается развитие самосознания хотя бы части населения. Подтверждением этому является практическое отсутствие развития архаичных обществ, существующих до сих пор в отдельных уголках планеты, хотя там имеются определенные производительные силы, опирающиеся на использование иногда не столь уж примитивных орудий труда.

То есть отсутствие креативных персон, выполняющие роль движителя технологий, и неформальной оппозиции властной элите или слабое проявление всех этих сил в обществе, делает общество соответственно архаичным или стагнирующим, примером которых в настоящее время является целый ряд стран третьего мира, в которых ничего не происходит, и никакие активные личности или группы не проявляются.

Всё вышесказанное позволяет предположить, что пассивность обывателей, которые считаются народом, вероятно, из-за их подавляющей численности среди всего населения, не способна сделать их реальной силой, успешно противодействующей властным структурам.

Таковой силой может быть лишь достаточно образованная и организованная прослойка радикально настроенных персон, которые, конечно, не способны изменить частнособственнические отношения, но своей постоянной борьбой с властными структурами способны вносить в общество энергию, вовлекая в эту борьбу часть обывателей, и таким образом не только избавляют общество от застоя, но и создают базу для постепенного проявления талантов из всех слоев общества, которые технологически и культурно продвигают его вперед, повышая комфорт, техническую оснащенность и образованность населения всё более и более.