Комментарий | 0

Слова и сны. Была сонетная пора

 
 
 
 
 

 

 
ПЕРЕЙДУ НА ПОНЯТНЫЕ ЗНАКИ
 
Перейду на понятные знаки
и вменяемые слова,
а раз так, значит, вслед: голова,
то есть, розы и прочие враки,
 
раз морозы, значит, не маки,
если рифма точна, то права,
ей пожалованы права —
единить буераки и раки.
 
Риторический полувопрос
оставляя на случая волю,
полон самых отчаянных грёз
прогуляюсь по чистому полю,
 
где закат жёлто-красно горит,
много рытвин и вовсе нет рифм. 
 
 
 
 
ЮНОЙ ПЛОТИ ЯЗЫЧЕСКИЙ СВЕТ
 
Юной плоти языческий свет,
духа юного несмирение,
ослепление, озарение,
размыкающие сонет.
 
Исполняю я древний обет
бога чуждого отторжения,
не победы, не поражения,
но целительной горечи бед.
 
Юной плоти стремительный рост,
вознесение юного духа,
гул судьбы и блистание гроз,
испытание зренья и слуха.
 
Это стих на Владимирской горке:
плоть легка, дух и зорок, и горек.
 
 
 
 
ВЫШИВАЯ УЗОРНУЮ ТЕНЬ
 
Вышивая узорную тень,
дух гармонии призывая,
от безмолвия изнывая,
отлучая случившийся день
 
от забвенья и зла, огради
звук, упрямо звенящий к бумаге,
тело — к праху, дух — к буйной отваге,
огради, чтоб воскликнуть: гряди!
 
Лета слева, Эвноя1 направо,
избежав, вознестись светоглаво
на не пролитой, к счастью, крови,
 
по-над кровлями горнего града,
по-над тайной несытой любви,
той, которая боль и расплата.
_________
1_ По Данте поток в раю разделяется: влево — Лета, истребляющая память о грехах, вправо — Эвноя, воскрешающая воспоминания о делах добрых.
 
 
 
 
А ПОТОМУ, КАК ВОДИТСЯ, ДО ДНА!
 
Упрямая глухая тишина
опавшими листами шелестела,
застыв, дрожала знобко, неумело,
так, словно в мире лишь она была.
 
А может, впрямь, одна была она,
всё остальное свою песню спело,
остыло, отцвело и облетело,
было исчерпано и высохло до дна.
 
Может, она и погубила мир,
он жаждал тишины — дождался смерти,
в последний раз решил затеять пир,
для мира лучше рифмы нет, поверьте.
 
А потому, как водится, до дна!
За то, чтоб не была она одна!
 
 
 
 
И ГРЕХИ САМ СЕБЕ ОТПУЩУ
 
В новый стиль посвящаюсь — в новизм,
всё вобравший: модерн и барокко,
своеволие, преданность року,
пиетизм, нигилизм, прочий изм.
 
Вспыхнул новый и тысячью линз
зазвенел, не сгорая до срока,
освещая века, а пророка
освящая, не золотом риз
 
ослепляя, но зренье даря,
возвращая бессмертие смертным,
над землёю беззвучно паря,
охраняя неверных и верных.
 
Я адептом себя возглашу
и грехи сам себе отпущу.
 
 
 
 
ВСЕМ ПОЗАБЫВШИМ: ОНИ — ПРАХ И ДЫМ
 
Эринии преследуют меня:
катрены настигают и терцеты,
готов обол, Харон, готова Лета,
ждут факельщики: зажигай! огня!
 
Ждут плакальщицы наступленья дня,
их причитания давным-давно не петы,
ждут мимов непристойные наветы,
ждут трубы, медью жадною звеня.
 
Эринии от крови рождены,
почтительно змеино беспощадны,
им смертью полномочия даны
преследовать, чтоб было неповадно
 
сонеты сочинять ещё живым,
всем позабывшим: они — прах и дым.
 
(Окончание следует)

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка