Проза

 

 

 

 

•  МАКСИМ: Молодой писатель, лет 25-30. Внешне немного растерян, наивен, но с горящим взглядом, когда речь заходит о литературе. Страдает склерозом или, по крайней мере, рассеянностью.

•  РЕДАКТОР ВАСИЛИЙ КАРПОВИЧ: Мужчина лет 50-60. Важный, с портфелем и выражением лица знатока всех тайн мира. Падок на "глубину" и "скрытые смыслы".

•  СЛЕДОВАТЕЛЬ ПЁТР ИВАНОВИЧ: Мужчина лет 40-45. Строгий, деловитый, с привычкой всё записывать. В нём чувствуется смесь бюрократа и заговорщика.

•  ОПЕРАТИВНИК АНТОН: Молодой, но серьёзный. Почти тень Следователя.

•  СЕКРЕТАРЬ РЕДАКТОРА (ГОЛОС ЗА КАДРОМ): Девушка.

 

 

•  Сцена 1: Кабинет Редактора. Завален книгами, рукописями. На столе бардак.

•  Сцена 2: Допросная комната. Стол, два стула. Ничего лишнего.

•  Сцена 3: Кабинет Следователя. Документы, карты, возможно, доска с прикреплёнными фото и нитями.

 

 

 

(Кабинет Редактора. Василию Карповичу звонит телефон. Он раздражённо поднимает трубку.)

 

РЕДАКТОР: (В трубку, пафосно) Алло! Редакция! Да, Карпович! Что? Максим? Ах, этот гений... или безумец? Да, его рукопись у меня. Великая вещь, я вам скажу! Слишком великая! (Пауза) Да, я настаиваю! Масонские символы! Там их... целый лес! Явные! (Пауза) Жду. Жду.

 

(Редактор кладёт трубку. Он возбуждён, потирает руки. Входит Максим, он выглядит немного смущённым и неуверенным.)

 

МАКСИМ: Добрый день, Василий Карпович! Я тут зашёл узнать... насчёт романа. Как вам? Получится?

 

РЕДАКТОР: (Смотрит на Максима пристально, как на редкий экспонат) Максим! Мой юный Достоевский! Ты... ты сам понимаешь, что ты написал?

 

МАКСИМ: (Пожимает плечами) Ну... я очень старался. В духе Достоевского. Преступление и наказание, все дела. Я так вдохновился!

 

РЕДАКТОР: Вдохновился, говоришь? Да ты не вдохновился, ты проникся! Ты раскрыл! (Снижает голос до зловещего шёпота) Я прочёл твой роман. Это нечто! Каждая строчка – как удар молотом. А между строк – целая вселенная!

 

МАКСИМ: (Смущённо) Ну... я старался наполнить его смыслом. Глубоким.

 

РЕДАКТОР: (Почти шепчет) Глубоким, говоришь? Там не просто глубоко, там бездна! Я нашел их, Максим. Эти символы. Треугольник с оком. Двуглавый орел, зашифрованный в описании голубя. Даже пентаграмма из звёздного неба!

 

МАКСИМ: (Наклоняет голову, пытаясь вспомнить) Пентаграмма? Голубь? Я что-то... не помню такого. Это точно мой роман?

 

РЕДАКТОР: (Постукивает пальцем по столу) Твой, твой! Я сам поначалу не поверил. Думал, паранойя. Но потом… Чем больше вчитываешься, тем яснее проступает. Это не просто роман, Максим. Это послание!

 

(Стук в дверь. Секретарь Редактора заглядывает.)

 

СЕКРЕТАРЬ: Василий Карпович, к вам. Из органов.

 

РЕДАКТОР: (Подмигивает Максиму) А вот и подтверждение моей правоты!

 

(Входят СЛЕДОВАТЕЛЬ ПЁТР ИВАНОВИЧ и ОПЕРАТИВНИК АНТОН. Следователь держит в руках папку.)

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Добрый день. Мы по поводу вашей... находки, Василий Карпович. И по поводу автора.

 

(СЛЕДОВАТЕЛЬ указывает на Максима. Максим втягивает голову в плечи.)

 

МАКСИМ: Я… я ни при чем! Это просто книга!

 

РЕДАКТОР: (Гордо) Это не просто книга! Это ключ!

 

(ЗАТЕМНЕНИЕ.)

 

 

 

(Допросная комната. Стол. СЛЕДОВАТЕЛЬ и ОПЕРАТИВНИК сидят напротив МАКСИМА.)

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Спокойно, но жёстко) Итак, Максим. Ваш роман. "Я убил человека".

 

МАКСИМ: (Вздрагивает от первой строчки, которую сам же написал) Да. Это… моя первая строчка.

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Первая строчка? Но Редактор Карпович утверждает, что это многостраничный труд. Вот, держите. (СЛЕДОВАТЕЛЬ кладёт на стол пачку листов. На самом верхнем, крупным почерком, написано: "Я убил человека". Остальные листы – чистые.)

 

МАКСИМ: (Смотрит на листы, потом на следователя, в его глазах недоумение) Но… но тут же… это же… (Переворачивает страницы. Все они абсолютно пустые.) Это не мой роман! Я написал только первую строчку! Я забыл, что не дописал! Склероз!

 

ОПЕРАТИВНИК: (Скептически) Склероз? Вы хотите сказать, что принесли в редакцию чистые листы с одной строчкой и вообразили, что это роман?

 

МАКСИМ: (Отчаянно) Да! Именно так! Я прочитал Достоевского, так вдохновился, написал "Я убил человека", а потом… потом мне показалось, что я уже всё написал! Я так хотел его дописать, так видел весь сюжет, что мой мозг просто… решил, что это уже сделано!

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Тяжело вздыхает) Значит, вы не писали ничего, кроме этой фразы?

 

МАКСИМ: (Трясёт головой) Ничего! Честное слово! Только "Я убил человека". И всё.

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Раздражённо) Тогда объясните мне, откуда, по мнению Редактора Карповича, здесь взялись "тайные масонские символы"?

 

МАКСИМ: (Разводит руками) Я сам не понимаю! Если тут нет ничего, кроме одной строчки, откуда им взяться?!

 

(СЛЕДОВАТЕЛЬ и ОПЕРАТИВНИК переглядываются. Затем СЛЕДОВАТЕЛЬ берёт лист с надписью "Я убил человека", внимательно рассматривает его, поворачивает. Максим смотрит на него с испугом.)

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Медленно) "Я убил человека". Почерк… весьма… специфический. (Проводит пальцем по заглавной букве "Я"). Видите? Эта петля… чем-то напоминает перевёрнутую пирамиду.

 

МАКСИМ: (Пытается рассмотреть) Пирамиду? Но это просто моя "Я"!

 

ОПЕРАТИВНИК: (Наклоняется, рассматривает) А буква "ч" в слове "человека"… там два кружочка, соединённых линией. Явно стилизованные инициалы. Или… (Он прищуривается) …две скреплённые цепью окружности. Символ братства.

 

МАКСИМ: (Шокированно) Это просто почерк! Мой обычный почерк!

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: А точка в конце предложения? (Он подносит лист близко к глазам.) Под ней, если приглядеться, едва заметные царапины… Если их соединить… получается звезда. Шестиконечная.

 

МАКСИМ: (Закрывает лицо руками) Я просто нажал сильнее ручкой! У меня плохая ручка!

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Встаёт, обходит стол, становится перед Максимом) Итак. Вы утверждаете, что написали только одну строчку. И не знаете, откуда здесь появились масонские символы. Верно?

 

МАКСИМ: (Сквозь пальцы) Верно.

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Но при этом вы признаётесь, что у вас склероз. И что вы могли вообразить, будто написали целый роман. Не так ли?

 

МАКСИМ: Да! Именно так!

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Хитро улыбается) Понимаю. Значит, вы могли вообразить и то, что не писали масонские символы? Ваше подсознание, одержимое Достоевским и тайными смыслами, могло их вложить в эту единственную строчку, а потом стереть из вашей памяти?

 

МАКСИМ: (Теряет дар речи) Что…? Но…

 

ОПЕРАТИВНИК: (Кивает) Классический случай проекции. Подсознание автора не просто видит символы, оно их создаёт в самой фактуре текста. Даже в его отсутствии.

 

(СЛЕДОВАТЕЛЬ достаёт из папки лупу и тонкую кисточку. Начинает осторожно смахивать невидимые пылинки с листа, словно ища ещё что-то.)

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Да. Это не просто одна строчка. Это одна строчка, которая является квинтэссенцией всего романа. Со всеми его символами. Просто они… (СЛЕДОВАТЕЛЬ поднимает глаза на Максима, его взгляд полон понимания) …невидимы для непосвященных.

 

(ЗАТЕМНЕНИЕ.)

 

 

( Кабинет Следователя. На доске прикреплены фото Максима, рукопись с единственной строчкой. Красные нити соединяют буквы с вырезками из энциклопедий о масонстве. Следователь и Оперативник склонились над доской.)

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Довольно) Так. Установили. Масонский шифр, заложенный в каллиграфическом начертании "Я убил человека". Особый наклон первой буквы "Я" — символ пирамиды познания. Разрыв между "убил" и "человека" — это отсылка к ритуалу жертвоприношения. Точка в конце — это, конечно, "Око Провидения".

 

ОПЕРАТИВНИК: А пустота на остальных страницах, Пётр Иванович? Что означает пустота?

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Задумчиво) Пустота… (Проводит пальцем по чистым листам) Это самое гениальное. Это шифр третьего уровня. Открытое пространство. Свободная ложа. Или… (Его глаза загораются) …пропуск в невидимый храм. Максим не просто забыл дописать роман. Он создал роман, который сам себя дописывает в сознании читателя!

 

(Входит РЕДАКТОР, потирая руки. Он выглядит ещё более довольным.)

 

РЕДАКТОР: Ну что, господа? Я же говорил! Это не просто склероз, это дар! Или проклятие! Как там наш юный Достоевский? Раскольников?

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Пожимает плечами) Максим под арестом. Пока что. По обвинению в создании и распространении... (задумывается, подбирая слова) ...несанкционированных символических сообщений с признаками экстремизма. И за покушение на подрыв государственности через литературу.

 

РЕДАКТОР: (Восторженно) Ах! Как красиво! "Покушение на подрыв государственности через литературу"! Я это непременно опубликую! В своём издательстве! Конечно, как только его... отпустят!

 

(СЛЕДОВАТЕЛЬ и ОПЕРАТИВНИК смотрят на РЕДАКТОРА с подозрением.)

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: А вы, Василий Карпович, случайно, не слишком глубоко вникли в эти символы? Нет ли у вас, так сказать, скрытых интересов в распространении этой... информации?

 

РЕДАКТОР: (Нервно смеётся, его глаза бегают) Что вы, что вы! Я всего лишь... редактор! Литературовед! Ищущий гениев! А символы... они же везде! Везде!

 

(СЛЕДОВАТЕЛЬ и ОПЕРАТИВНИК обмениваются многозначительными взглядами. СЛЕДОВАТЕЛЬ достаёт из кармана свой телефон и начинает что-то записывать.)

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Вслух, как будто диктует) "Редактор Василий Карпович, возраст 58, падок на 'глубину' и 'скрытые смыслы'. Имеет привычку находить символы там, где их нет. Потенциальный... пособник."

 

(Редактор бледнеет. Он смотрит на чистые листы "романа" Максима, затем на Следователя, затем на свои ладони, словно проверяя, не начали ли и у него расти волосы.)

 

РЕДАКТОР: (Шепчет) Но ведь… там же правда одна строчка… Я же сам видел…

 

СЛЕДОВАТЕЛЬ: (Улыбается.) А вам не кажется, Василий Карпович, что истинная сила символов – не в их наличии, а в нашей готовности их увидеть? Или даже создать? И ваша готовность их увидеть оказалась, как это ни парадоксально… вашей закладкой.