Проза

 

 

 

В Ледяном Аду

 

I

Я умер. Сознание покинуло моё бренное тело. И мне стало необычайно легко. Я полетел куда-то вверх, словно пушинка, подгоняемая тёплым и ласковым ветром. Мой полёт длился недолго. Но этот промежуток времени между жизнью и смертью – самое приятное и доброе, что случалось со мной. Как в земной жизни, так и в последующем пребывании в царстве смерти.

Наслаждаясь полётом, я не заметил, как ко мне подлетела Марена. Почему-то, увидев её, я непонятным для себя образом понял, что именно так будет звучать её имя. Она осмотрела меня, и, схватив, унесла прочь.

Марена – это единственное живое существо, которое я увидел здесь. Она предстала передо мной в человеческом обличье, а именно в теле красивой девушки. Лишь черные крылья за спиной, говорили о её неземной, божественной сущности. Блестяще-золотистые волосы Марены развевались по ветру, которого я не ощущал. Она была совершенна нага. И в своей первородной красоте напоминала Афродиту, выходившую из морских вод. Её лицо строгое и в то же время внушающее доверие ослепляло своим великолепием.

Очарованный неземной красотой Марены, я не заметил, как очутился внутри какой-то жалкой хижины. Осмотрев её, мне показалось, что я попал в келью монаха-отшельника. Из мебели в хижине присутствовали лишь: старый прямоугольный стол, стул с изогнутой спинкой и крепленые к стене нары, сбитые из грубых досок. Стены из полусгнивших брёвен, земляной пол и единственное маленькое окошко являлись прекрасным дополнением к описанному выше интерьеру.

Я сел на стул. Передо мной стояла Марена. Странно! Ведь оглядывая перед этим обстановку жилища, я не заметил её. Была ли она вообще здесь в то время? Марена равнодушно смотрела на меня, как бы ожидая чего-то. От её пристального взгляда, я почувствовал себя крайне неловко. И решил сгладить эту неловкость, задав ей вопрос, который уже давно крутился у меня на кончике языка. Я открыл рот, но не смог выдавить из себя ни звука.  Мои голосовые связки отказали и перестали, подчиняться мне. Я словно рыба, выброшенная на берег, безмолвно открывал и закрывал рот.

После таких вот моих кривляний (со стороны всё это выглядело, наверное, очень смешно) в голове что-то щелкнуло, и я услышал повелительный женский голос, внутри себя. Было такое ощущение, что мой разум превратился в радиоприёмник или телефон. Я понял, что Марена общалась со мной с помощью телепатии.  Её голос сказал мне:

- Ты – звёздное дитя! Можешь общаться со мной с помощью своих мыслей. Это легко. Тебе нужно лишь отчётливо представить себе слово или предложение, которое ты хочешь передать и потом как-бы толкнуть уже готовую мысль мне, предварительно нарисовав мой облик у себя в воображении.

Я сделал всё, как она мне велела. Мне казалось, что с первого раза не получится. Но, вопреки моим опасениям и неуверенности в положительном исходе сего необычного общения, моя первая телепатическая передача мыслей прошла успешно. У меня складывалось впечатление, что такого рода общение было заложено во мне изначально. Никакого дискомфорта при таком сеансе связи не испытываешь. Он чем-то напоминал глубокий выдох воздуха из лёгких.

Я задал ей вопросы, которые давно вертелись в моей голове:

- Где я? Кто ты?

- Ты находишься – по ту сторону. Я твой временный, а может быть и постоянный друг. Это зависит только от тебя, - ответила Марена, направив на меня свой холодный и острый, будто пронзающий насквозь, взгляд.

- Подожди! Я понимаю, что я умер. И что нахожусь где-то типа чистилища, или ада, или рая, так?

Не отрывая от меня свой пронзительный взгляд, Марена ответила:

- Как я уже сказала, ты находишься по ту сторону.  Да, ты умер. Твоя здешняя оболочка является зеркальной копией твоего земного тела. Тебе теперь не нужно: питаться, пить, справлять естественные надобности. У тебя исчезло половое влечение. Здесь ты сам или кто-либо другой не может нанести тебе какой-либо физический вред. Вот так.

- Зачем, я здесь?

- Ты должен осознать здесь то, чего не смог понять при своей земной жизни.

- Можно поподробнее? – с лукавством спросил я.

Глаза Марены блеснули ярко-красным огнём. Я испугался, и отпрянул, чуть не упав со стула. Огненное пламя из глаз Марены исчезло так же быстро, как и появилось. Она предупреждающе произнесла:

- Умерь своё любопытство.

- Хорошо, - с опаской промолвил я. - Последний вопрос. Что ждёт меня здесь?

Вместо ответа Марена протянула мне потрёпанный и измятый листок бумаги. Я взял его в руки. От моего прикосновения бумага захрустела. Взглянув на листок, я понял, что это вырванная страничка из какого-то дневника. Последнее проставленное число стёрлось, и не могло быть прочитано мною. На листке красивым, ровным почерком, был написан текст:

«Оно медленно крадётся ко мне, ощетинившись и ощерившись. Крадётся и думает, что я не вижу Его, не чувствую Его приближения. Оно пришло вновь. Оно приходит все чаще. Последнее время каждый день. И от мысли о Его приходе, комок подкатывает к горлу. Ведь каждый день делаешь все возможное, чтобы Оно не пришло. Но вечером всё повторяется. Оно не спеша выползает из-за угла и незаметно подкрадывается сзади, впиваясь и просачиваясь внутрь. И не избавиться от Него, одно лишь средство забыться сном. Каждый Его приход медленно вытягивает из меня жизнь, и я становлюсь все слабее и слабее. Нет больше сил сопротивляться. Оно скоро убьет меня окончательно. Оно… Оно… Оно… - одиночество.»

Прочитав, я поднял глаза в ту сторону, где стояла Марена. Но её уже и след простыл. Оглядевшись и нигде не увидев крылатой красавицы, я открыл дверь хижины и вышел наружу. Со всех сторон меня окружала снежная пустыня, которая тянулась от края до края. Снег и лёд, больше ничего.

Осмотревшись, я понял, что для меня приготовлен персональный ад. И свою дальнейшую судьбу мне придётся разделить, лишь с безмолвными ледяными пустошами. Что ждёт меня в нём? В аду вечного одиночества. В моём ледяном аду.

                                      

II

За окном шел снег. Набирающий силу ветер, нарушал запланированное падение снежинок, разбрасывая их в разные стороны. Я сидел на стуле, держа в руках измятый листок из таинственного дневника. И размышлял над положением, в котором оказался.

Провести вечность в полном одиночестве? Нет уж. Должен быть выход! Я посмотрел на листок из дневника. Почему-то он мне казался до боли знакомым. Похоже, я раньше уже читал эту пугающую и наполненную болью запись.

Нужно сосредоточиться и покопаться в файлах своей памяти. Но, о, ужас! Я не смог вспомнить даже собственного имени. Кто-то стёр почти все мои земные воспоминания, оставив мне лишь малую часть того информационного Олимпа, обладателем которого я был раньше.

Я перевернул листок - обратная сторона была пустой. Возможно, что эта запись являлась последней в дневнике. Но почему же она мне так знакома?

Мои мысли завертелись в голове. Они будто все разом одновременно решили прокатиться на карусели. Перед моими глазами вспыхнула ослепительная вспышка. Воспоминания ожили и поплыли передо мною, словно волшебные сновидения, навеянные крылатым Морфеем. И я увидел себя, сидящего за столом и пишущего последнюю запись в своём дневнике. Дальше картинка расплылась, пытаясь как бы ускользнуть от моего взора. И, когда всё вновь прояснилось, и изображение стало отчётливым, я увидел себя, сующего голову в петлю.

Я закрыл руками лицо. Теперь всё ясно. Я вспомнил. Претерпев множество горестей и страданий в своей земной жизни и выстояв их, будучи уже почти сломленным, я надеялся, что после них всё будет хорошо, что зло не вернется, что оно кануло в Лету. Мне казалось, что пронзённый стрелами прошлых битв, я не могу вызывать в ком-то зависть и ненависть. Но это было лишь иллюзией, в которую верил только я. И, когда, насытившись своей местью, все ушли, оставив меня одного, злобный монстр, подкравшись сзади, добил меня отравленным копьём. Яд одиночества попал в кровь и … привёл меня сюда.

Ну что ж. Один раз, я уже сдался, второго не будет. Поднявшись, я шагнул к выходу.

Обжигающе холодный ветер продувал меня насквозь. Но не смотря на это, я настойчиво двигался вперед. Зная, что ни в коем случае не поверну назад.

Я шел уже довольно долго, пробиваясь сквозь снежные заносы, весь свой путь борясь с колючим ветром, который каждые десять минут менял своё направление. Вскоре, полностью выбившись из сил, я упал и отключился.

Очнулся я в своей хижине, или обители одиночества, как стал теперь называть её… Интересно, как я вернулся сюда? Наверняка, Марена постаралась.

В дальнейшем было еще много попыток выбраться из этого края вечной зимы, но они, к сожалению, ни к чему не приводили. Я быстро выбивался из сил, борясь с непредсказуемым ветром, и падал, теряя сознание.

И вот, с этой провальной попытки побега началась моя пожизненная или, если выразиться точнее, посмертная каторга. Я мучился от безделья и одиночества. И чтобы хоть как-то спастись от них, начал общаться с самим собой. Но такой внутренний диалог быстро мне опротивел. Слишком много я задавал себе вопросов и слишком мало получал ответов. В довершение всего я не мог спать. В этом снежном аду, моя потребность во сне исчезла. Я бы с радостью сошел с ума и наслаждался бы последующим безумием, чувствуя при этом себя самым счастливым существом по эту сторону небытия. Но ничего подобного здесь произойти не могло.

Постепенно всё своё отчаяние и злость, я направил в сторону Марены, которая больше не появлялась. Я обвинял её во всех своих мучениях и страданиях. Мой измученный разум взывал к ней, но она осталась глуха к моим мольбам. Злость моя извергалась подобно лаве проснувшегося вулкана. Куском ржавого гвоздя я начертал на стене строки, посвятив их Марене:

Гнев, злость, отчаяние и раздражение заполнили всю мою сущность. Лишь эти негативные чувства и эмоции руководили и двигали мной. Я не мог себя контролировать из-за скопления всего этого эмоционального груза. И однажды просто начал биться головой о стену, полностью потеряв контроль над собой. Выплеснув таким образом некую часть своей эмоциональной лавы, я сполз вниз по стене и ощутил рядом чье-то присутствие. Оглянувшись, я увидел её… Да, Марена всё-таки решила наградить меня собственным появлением в такое неудобное для моей головы время.

- Я тебе помешала? – с сарказмом произнесла она.

Открыв в изнеможении свои уста, чтобы ответить, я вспомнил что могу общаться, лишь с помощью телепатии. Мои силы были на исходе. Мне удалось выдавить из себя лишь:

- О-о-о-о! Ма - ре - нааа!

- Хочу сообщить тебе. Ты движешься по неправильному пути. Ты должен понять и осознать вещи, которые сейчас ты воспринимаешь неправильно.

Собрав последние силы, я вымолвил:

- К чёрту, такую волчью жизнь.

- Будь, по-твоему, - ответила Марена, на прощанье пронзив меня своим рентгеновским взглядом.

Я закрыл глаза и погрузился в забытье.

Очнувшись, я почувствовал прилив сил. И захотел тут же вскочить на ноги, но у меня ничего не получилось. Все конечности стали какими-то непослушными и закостеневшими. У меня возникло навязчивое и странное ощущение. Мне казалось, будто меня засунули в чужое тело.

Мои зрение и слух улучшились. Они стали почти идеальными. Я втянул в себя воздух. Обоняние также претерпело изменения. Закрыв глаза, я мог по запаху определить, где какая вещь стоит и из какого материала она сделана.

На четвереньках я пополз к двери, хотелось скорее выбраться наружу, чтобы охладить голову в снегу и немного прийти в себя. Толкнув головой дверь, я прыгнул в сугроб. На небе сияло блеклое светило, похожее на тусклый фонарь. Я поднял голову из снега и увидел своё отражение в торчащей неподалеку льдине. И ужаснулся... На меня смотрел огромный серый волк. Минут десять я находился в состоянии полного ступора. Чёртова Марена! Дурацкое, однако, у неё чувство юмора. Превратить меня в волка… Я прошелся по кругу, осмотрев себя со всех сторон. А, что? Очень даже ничего.

В моём разуме мгновенно родилась первая волчья мысль – БЕЖАТЬ! Чем быстрее – тем лучше. Волчьей выносливости хватит надолго. Волк сильнее человека. Я рванул с места и побежал вперед к долгожданной свободе. Должен быть выход отсюда! Я в это верю! Надежда умирает последней!

Я бежал, глотая пастью холодный воздух. Ледяной ветер набирал обороты. А я всё бежал, преодолевая километр за километром. Не оглядываясь. Не отдыхая. Не сворачивая. Предаваясь лишь одному волчьему инстинкту – бегу. Я подсознательно чувствовал, что еще не заходил так далеко.

Сквозь снежную пелену, я увидел чёрное пятнышко. Оно отчетливо выделялось на фоне остального снежного антуража. Вот он выход! Уже близко!

Я продрог насквозь. Ветер рвал и метал мою волчью шерсть. Казалось еще немного, и я превращусь в кусок льда.

Чёрное пятно увеличивалось. Еще самую малость. Совсем чуть-чуть. Я смогу!

И вот, долгожданная цель достигнута. Я лежал возле неё, жадно втягивая в себя воздух. Чёрное пятно, к которому стремилось всё моё естество, оказалось всего лишь жалкой хижиной. Моей жалкой хижиной. Которая снаружи выглядела также убого, как и изнутри. Волчьи слёзы закапали из моих глаз. Всё напрасно. Надежда умерла последней.

 

III

Мой протяжный волчий вой нарушил тишину. Я выл от горькой обиды и жалости к самому себе. Из этого проклятого места нет выхода. Это замкнутый круг, который неизменно приводит меня к хижине.

Наплакавшись до изнеможения, я устало поплёлся к своей обители одиночества. Но попасть внутрь не смог. Дверь оказалась запертой. Как ни старался я её открыть: бухаясь в неё головой и цепляясь острыми клыками за ручку – она всё так же оставалась непреклонной.

Опустив голову, я бесцельно побрёл в никуда.

Побродив по снежной пустыне и основательно замерзнув, я сделал себе новый дом, вырыв в снегу нору. Она прекрасно укрывала меня от постоянно дующего ветра. Жалкая хижина представлялась мне сейчас королевским дворцом. К сожалению, моё новое жильё не защищало меня от холода. Единственным источником тепла, которым я располагал, было моё тёплое дыхание.

Пронзительный вой, исходивший из моей оскаленной пасти, постоянно оглашал окрестности. И в те короткие моменты, когда стихал ветер, эхо разносило его по всей преисподней.

Большую часть своего волчьего времени я бегал возле хижины, надеясь встретить Марену, чтобы упасть к ней в ноги, и молить превратить меня обратно в то подобие человека, которым я был до этого.

Время здесь текло очень медленно, а для волка еще медленнее. Невозможно было определить день сейчас или ночь. Тусклое светило, похожее на луну, сияло всегда одинаково. Здесь был постоянный вечер.

Волком я был довольно долго. Даже стал привыкать к своему новому обличью. Когда в один день или вечер во время моего жалобного воя она явилась ко мне… Марена, как долго я тебя ждал!.. Моё сердце забилось чаще. Я подбежал к ней и начал облизывать её ноги, виновато заглядывая в глаза.

- Я думаю, для тебя это было хорошим уроком? – спросила Марена.

- Да, да, да, - раболепно повторял я.

- И что ты вынес для себя из него?

- Нужно ценить то, что у тебя уже есть, ибо завтра даже этого может не стать. - Ты делаешь успехи, - похвалила меня Марена. - Теперь, пора тебе избавиться от волчьей шкуры.

Она сверкнула глазами, и шкура волка сползла, упав у моих ног.

- Можешь повесить её у себя в хижине, - саркастически посоветовала Марена. - Ты нащупал правильную тропинку, которая может привести тебя на большую дорогу. Удачи, - произнесла она и, повернувшись ко мне спиной, скрылась в набирающей силу снежной метели.

Волчья шкура висела на стене хижины, лежа на нарах, я любовался ею, с дрожью вспоминая те дни, когда находился внутри неё.

После урока, любезно предоставленного Мареной, я стал воздерживаться от негативных эмоций и мыслей, пытаясь усмирить их.

Чтобы хоть как-то развеять скуку и избавиться от безделья, я соорудил себе лопату и постоянно чистил снег возле хижины. Хотя особой надобности в этом не было. Также я завел себе привычку совершать дальние прогулки. Однажды на одной из них я увидел некий предмет, торчавший из сугроба. Заинтересовавшись, я вытащил и отряхнул его от налипшего снега. Моему взору предстала книга в кожаном переплете с боковой застёжкой. Открыв и пролистав её, я узнал в ней свой дневник с вырванной последней страницей. Как он попал сюда, так и осталось для меня загадкой. Хотя здесь я уже отучился чему-либо удивляться.

Я стал читать и перечитывать дневник, внимательно изучая и анализируя свой жизненный путь, погружаясь в глубины самого себя и извлекая тайны, которые в своё время доверил лишь бумаге. Теперь я отчетливо видел все свои ошибки и огрехи, которые когда-то казались мне единственным правильным решением.

Одна из записей в дневнике была написана в пору моего интереса к медитации. Хотя в то время я не очень далеко продвинулся в своих начинаниях, но все же кое-какие навыки приобрёл.

Я начал заново учиться медитировать. Помогали мне в этом мои заметки из дневника. Я подолгу сидел, концентрируя внимание на своём дыхании или на шкуре волка висевшей на стене. Вскоре я достиг определенных успехов и продолжал совершенствоваться дальше. Медитация заменила мне сон.

Моя хижина претерпевала частые изменения, я постоянно ремонтировал и подправлял её, наведя внутри почти идеальную чистоту. Волчья шкура очень колоритно вписалась в интерьер обители одиночества.

Распределив таким образом всё своё время, я не находил и минуты, чтобы предаться чувству одиночества и самоедства.

Марену я видел в последний раз тогда, когда сбросил с себя шкуру волка. И вот теперь по прошествии длительного времени, сидя на нарах и в очередной раз перечитывая дневник, я увидел её. Марена стояла возле окошка и смотрела на меня. Но взгляд её изменился, он уже не был таким холодным, как раньше.

- Теперь ты всё понял! Ты заглянул внутрь себя и увидел причины своих страданий, -  произнесла Марена.

- Да, за последнее время я многое понял. Я научился получать удовольствие от простых вещей, радоваться каждой мелочи. Я научился анализировать и изучать появления своих негативных эмоций, и искоренять их, когда они еще не дали своих ужасных всходов. Я научился получать удовольствие от общения с самим собой и быть счастливым в одиночестве. Я понял, что главный источник страданий находится в моём сознании.

Марена улыбнулась. Первый раз я увидел её улыбку. Скупую, но искреннюю. Я-то подумал, что она совсем не умеет улыбаться. Снежная королева растаяла и озарила край вечной зимы ослепительным рассветом. Я улыбнулся ей в ответ. Ведь я и сам забыл, когда последний раз улыбка рождалась на моем лице.

- Посмотри в окно, - жестом пригласила меня Марена.

Я встал с нар, подошел к окошку и выглянул в него.

Снег таял. Из-под него показывалась молодая зелёная трава. Подснежники смело поднимали свои головы вверх. Ледяные глыбы трескались и рассыпались, унося с собой холодное дыхание зимы. Молодые побеги деревьев с налипшими на стволах пузатыми почками тянулись вверх. Тусклое светило, сбросив с себя зимний сон, засветило ярче.

- Вот и пришла твоя весна, - донёсся сзади голос Марены.

- Что ждёт меня дальше? – спросил я, не поворачиваясь и продолжая восхищенно созерцать пробуждение природы.

Не услышав ответа, я повернулся. Марена исчезла, оставив в моей памяти лишь свою прощальную улыбку.

 

(Окончание следует)