Воистину, нет такого человека, который был бы, как остров. Все человечество — огромный материк, и с каждой смертью он становится меньше. Поэтому не стоит спрашивать, по ком звонит колокол. Он всегда звонит по нам.

Но и нельзя спорить, что отдельные граждане составляют более значительную часть этого материка. Умрет какой-нибудь негодяй или просто никчемный, скучный человечишка — оторвется совсем крошечный кусочек, пылинка. А умрет всеми любимый и уважаемый господин — вполовину обеднеет наша человечья твердь. Именно такой, не побоимся этого слова, глыбой был Семкин Егор Олегович. И смерть его абсолютно смело можно считать геологической катастрофой планетарного масштаба. Слишком уж переплелась его жизнь с жизнями многих других людей.

«Небесный человек», -  говорили за его спиной старушки. «Настоящий мужик», - говорили мужики у пивного ларька. «Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения по отношению к этому подлинно великому человеку», - говорил Уинстон Черчиль про Сталина, но и про Егора Олеговича он бы, без сомнения, так сказал. Отец, муж, брат, сын, друг, приятель, знакомый — в душе каждого знавшего его человека покойный занял особое место. И, конечно, утешительно и даже отрадно понимать, что пусть под землей лежит один, мертвый, Егор Олегович, но другой, живой, продолжает жить в нас — в нашей памяти, в нашем сердце. За сим я кончаю это короткое введение и передаю слово тем, для кого встреча с покойным стала своего рода катализатором прекрасных метаморфоз. И, конечно, это далеко не все, ибо, чтобы перечислить всех не хватит страниц никакой книги.

Анна (39 лет, кассир в супермаркете)

Я часто вспоминаю этот сон. Пышный, немного сказочный лес. Густые ели переплетаются ветками и тенями веток. Зеленый ковер под ногами. Прохладный синий воздух. Иду я по этому лесу и сама не знаю куда иду — просто плутаю вокруг деревьев и шепчу тихое «ау». Вижу белка пробегает в метре надо мной. А вдали вроде как юркнул серый заяц. А на душе хорошо, свежо. Но и что-то гложет одновременно. Будто не хватает чего-то. Я стала думать об этом и поняла, что принца не хватает. Настоящего принца. Который в замке живет, который смелый, обходительный и обаятельный. С которым я на край света махну, не думая, и который ради меня дракона убьет.

И тут из-за дерева выходит Егор Олегович. Выходит и улыбается. И я сразу понимаю, что он и есть тот принц, которого я ищу. Егор Олегович идет в мою сторону. Одет во все белое, на голове корона сверкает, взгляд нежный, теплый.

Петька (7 лет, школьник)

Дядя Егор мне подарил машину, но не сразу. У меня был день рождения и я очень хотел большую пожарную машину из набора «Спасатели». Папа с мамой вместо нее мне подарили рюкзак с медведями, который я совсем не хотел. Дядя Егор в начале ничего не подарил. Только по голове меня погладил и сказал: «Поздравляю! Учись прилежно, а то дураком всю жизнь проходишь». А потом я лег спать, и во сне он мне все-таки подарил машину, которую я хотел. Даже еще лучше. Она была очень большая, и у нее были мигалки, и двери все открывались. И даже шланг был, из которого можно водой брызгать. Серьезная, в общем, машина.

Дядя Егор всегда так. В начале он ничего не дарит, но потом, во сне, всегда что-нибудь очень интересное мне приносит.

Иван Иваныч (65 лет, пенсионер)

Да, я про Олеговича столько могу историй рассказать. Через очень многое мы с ним прошли. Очень многое. Как брат он мне — по-другому не скажу. И знаете что? Мы-то где с ним познакомились? — на заводе. Смешная история. Как сейчас помню.

Приходит к нам новенький. Собственно, Егор Олегович. Молодой, важный такой, в куртке зеленой. Бригадир всех собирает и говорит - «А это Олег Егорович — новый инженер». Ну, а, чтоб вы понимали, там-то контингент особенный трудится. Нет, нормальные все мужики, но палец в рот не клади. Одной должностью их не испугаешь и уважать не заставишь. У них уважение заслужить надо. А Олегович же еще зеленый тогда был, как его куртка, младше любого из нас, только институт наверное закончил. Но уже важный. Бригадир ушел, а этот команды сразу раздавать начал. Ну, мужики часок послушали, потом надоело им и решили с небес инженера нового приспустить. Поближе, чтоб к производству был. Короче, отмудохали беднягу в раздевалке…. И ушел с завода он. Гордость таких унижений не вынесла. А через месяц его уже и забыли все. Так, иногда ради шутки вспомнят, не более. И я забыл.

А еще через месяц он мне снится начал. Каждую среду, как по расписанию. Даже жена ревновать начала. Спрашивает, мол, почему она мне так часто не снится. А я почем знаю? Не снится и все. А Олегович снится. Хотя мне самому первое время не по себе было. Как-то неправильно, мол, это. А потом привык. Мужик-то он хороший оказался, честный, принципиальный. И сны с ним всегда интересные. В какие только передряги не попадали. И в погонях от негодяев мчались, и на войну ходили, и водку пили, и все-все-все. И ни разу не было, чтоб Олегович себя как-то недостойно повел. Наоборот. Скажем, негодяи нас догоняют, уже прижали к стене почти. А Олегович мне говорит - «Ты Иваныч беги, а я их задержу!». Или война мне приснится, так там Олегович первый в атаку бежит. Сам на амбразуру кидается, товарищей от пуль прикрывает. А уж сны, где мы с ним просто сидим и общаемся — мои любимые. Хоть бери с утра и записывай те мудрости, которые он мне рассказывал. Такой эрудит был. И главное — на любом языке мог речь вести: французский, английский, хоть китайский!

Я бы еще много чего мог вспомнить, но уж не буду, а то у вас бумаги не хватит.

Ольга Прокофьевна (55 лет, фармацевт)

Мало кто знает, что он танцевать любил. И надо сказать — очень хорошо это делал. Я случайно узнала. У меня вообще похожие все сны. Работа там обычно. Сижу, скучаю, иногда клиентам продаю лекарства. Ничего интересного. А тут! Вижу заходит Егор Олегович. К окошку подходит, наклоняется и, улыбаясь, смотрит на меня. Я спрашиваю, что он хочет. А он говорит — «Ничего не хочу. Все есть!». И потом на каблуках разворачивается в центр выходит и давай танцевать. Да так!

Это же сон — все меняется постоянно. Я понимаю, что мы уже не в аптеке, а посреди какого-то огромного зала. Сверху шар сияет, по полу цветные лучи бегают. И Егор Олегович танцует. Так самозабвенно. Вот, знаете, когда говорят про экстаз творчества? Когда, например, художник хватается за кисть и не может остановиться, пока все не нарисует. Так и Егор. Целиком в танце, всем телом. У меня от этой красоты даже слезы на глаза набежали. А он вдруг останавливается и так сурово у меня спрашивает: «Чего Вы, Ольга Прокофьевна, плачете?». А я ему: «Очень хорошо танцуете». А он тогда подходит ко мне, протягивает руку и говорит: «А Вы разве хуже? Давайте вместе потанцуем».

Я даю ему руку, и мы начинаем танцевать. Как вальс. Вращаемся, вращаемся по залу. Я себя чувствовала такой легкой, почти воздушной. И все равно плачу. От счастья. Он это, конечно, увидел, но понял, что это у меня избыток чувств так проявляется, поэтому просто крепче меня прижал к себе. Ох.

Такое воспоминание, одним словом. Святой человек был.

Борис (33 года, певец)

Егор мне снился ровно два раза. Но тогда я не знал, что его Егор зовут. Для меня он тогда был просто «чувак из бара». Понятное дело, там весь бар из таких чуваков состоит, но лицо Егора особенно запомнилось. Это из-за его родинки на носу — очень в глаза бросается. Так вот.

Снится мне, что до концерта пять минут. Я в гримерке, уже готов выходить. И тут понимаю, что совершенно не помню слов ни у одной песни. Напрочь забыл. Я, ясное дело, в ужасе, не знаю, что делать. Начинаю метаться по гримерке, судорожно пытаюсь хоть какую-то строчку вытащить из памяти. Ничего не получается. Я в отчаянии падаю на стул. Достаю маленькую баночку — делю на столе полоску кокаина. Я вообще наркотики не употребляю, не знаю, почему приснилось. Ну во снах и не такое бывает, конечно. Так вот.

Занюхиваю. Меня обдает морозной волной. Вскакиваю, начинаю еще быстрее метаться по гримерке. И тут заходит Егор. Он был в костюме электрика. Кепка серая, комбинезон там. Так вот.

Ну, дальше мы меняемся одеждой. На дорожку еще по дорожке. Ха. И разошлись. Там еще продолжение есть, но оно не такое интересное.

А второй сон короткий. Мы с Егором в баре сидим, и к нам какой-то бычара подкатывает. Слово за слово. Драка начинается. Егору голову табуреткой проламывают. Все разбегаются. Остаемся мы с ним вдвоем. Он лежит и кровь вокруг головы, как нимб. Понятно, что умирает. И на последнем издыхании говорит: «Начало и конец чего-либо заметить легко, а середину — сложно». Я потом долго думал над этой фразой.

Анатолий «Хирург» (28 лет, хирург)

Егор Олегович. Да-да. Был такой. Аппендикс ему вырезал. Там еще с наркозом нехорошо получилось, но это неважно.

Серьезный был человек. У меня есть теория, что великие люди великими рождаются. Это как черта характера. Егор был великим. Так не скажешь, но во снах это проявлялось. Один сон хорошо помню.

Ка бы фэнтези. Я тогда Властелина Колец посмотрел первый раз. Понятно, что под впечатлением был, вот и приснилось. И он там был. По порядку рассказываю.

Значит, пустошь, такая большая, желто-зеленая. По ней идет компания: Я, мой приятель Владимир, жена моя Анна и еще кто-то. Все в вот этой одежде сказочной. У Владимира борода, как у гнома. И долго уже идем. Все устали, но отдыхать нельзя, потому что мы почти у цели. Какая цель там была не помню, но что-то очень важное, разумеется. Тут вижу, птица надо мной пролетает — как указатель пути. Я смотрю в ту сторону, а там как куча камней лежит. Причудливо лежит, похоже на дома каменные. Но издали особо не видно, поэтому мы ближе начинаем подходить.

Идем, и я понимаю, что там нас кто-то ждет. Или что-то. Какое-то препятствие, которое нам нужно преодолеть. Камни все ближе — уже чьи-то тени даже видны. Здоровые такие тени, нечеловеческие, жуткие. Но мы не останавливаемся, подходим туда. И тут откуда-то вдруг возникает Король Троллей. Это был Егор Олегович, разумеется. У него тут клыки были, ирокез какой-то, кожа зеленая, но я его сразу узнал. Он на меня смотрит и говорит:

- Что вы тут забыли, грязные хоббиты?

- Мы не хоббиты. - отвечает ему Владимир. Тогда Егор Олегович молниеносно вскидывает руку и наотмашь бьет его дубиной по голове. Владимир с хрипом падает вниз. Мы с Анной в ужасе пускаемся наутек. Слышно, как за нами несется Егор Олегович, размахивая своей дубиной. Топ-топ-топ.

Я жене кричу, чтоб к лесу бежала — там спрятаться можно. А я пока его отвлеку. Она кивает и резко сворачивает. Налитые кровью глаза Егора Олеговича ее провожают, но бежать он все-таки за мной решает — то есть, удался маневр.

Ну, и дальше бежим мы. Я понимаю, что догоняет он меня. Дубина уже над ухом машет, и сил никаких продолжать нет. Остается всего один вариант. Я резко останавливаюсь и руку вскидываю. Егор Олегович замирает.

Егор Олегович довольно облизывается. Подходит ближе и дубину приноравливает — поточнее ударить чтобы.

Егор Олегович снова вздыхает. Потом отбрасывает свою дубину и руку на плечо мне кладет.

Вот такой сон. Мне кажется, Егора Олеговича он очень хорошо характеризует. Великий был человек!