Онтологические прогулки

Около 100 лет назад была опубликована работа Освальда Шпенглера «Закат Европы». В ней автор выстраивает оригинальную модель исторического процесса и предрекает Западу закат. По Шпенглеру, закат западного мира связан с утратой европейским человеком своих корней и превращением его в «человека мира», что, по прошествии 100 лет, мы и наблюдаем. Но меня интересует сейчас не то, насколько прогнозы Шпенглера оказались оправданы, а то, с чего все это начиналось, и что послужило ему причиной.

⇔Илья Глазунов, Похищение Европы, 2017.

Конечно, произошло это не в начале ХХ века, когда Шпенглер писал своё сочинение, и даже не в 1800 году, как считал сам Шпенглер. На мой взгляд, закат начался именно тогда, когда всем казалось, что наступает рассвет. Это рубеж XVI-XVII веков, время известное по таким именам, как Коперник, Галилей, Френсис Бекон, Декарт. Время торжества науки, начало научно-технической революции. Другими словами, переход к закату состоялся, когда в европейском обществе произошла кардинальная смена ценностей и приоритетов.

Этот переход к новым приоритетам хорошо иллюстрируется художественной литературой, которая всегда отражает общественные идеалы. Начиная с XII века, самыми читаемыми произведениями были романы о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Возникли они не на пустом месте. Это было время крестовых походов, и вопросы рыцарства были весьма актуальны. И вот в Пуатье, при дворе королевы Франции Алиеноры Аквитанской и ее дочери Марии Французской, и был сформирован идеал, который под пером Кретьена де Труа и других поэтов, воплотился в образ идеального рыцаря.

Главной движущей силой всех поступков рыцаря, является его любовь к Прекрасной Даме. Причем к даме замужней, что лишает его каких-либо шансов и делает любовь бескорыстной и духовной. Максимум, на что он может рассчитывать, это на благосклонный взгляд, прикосновение к платью или, в крайнем случае, поцелуй. Но для этого ему надо стать совершенным, в том смысле, в каком это угодно возлюбленной: борцом за справедливость, защитником слабых, верным своему слову. Чтобы соответствовать этим требованиям, рыцарь постоянно находится в поиске подвигов и славы. Он всегда готов бесстрашно вступить в бой и преодолеть любые препятствия и невзгоды .  

Следует сказать, что романтические истории, в которых действовали подобные персонажи, находили восторженную аудиторию в течение нескольких столетий. Эта тема была актуальна еще в XV веке, когда английский рыцарь Томас Мэлори сводил легенды артуровского цикла в одну книгу, создавая роман «Смерть Артура», что доказывает существование у средневекового общества глубинной потребности в такого рода переживаниях. И вдруг ситуация резко изменилась. В 1604 году выходит в свет первая часть романа Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», который показывает, что отношение к рыцарству стало другим. Рыцарь здесь, своими поступками, не только не вызывает восхищение у окружающей публики, но напротив, подвергается насмешкам и издевательствам, а его рыцарские добродетели воспринимаются как глупые чудачества.

Происходят и другие характерные изменения в читательских пристрастиях. Почти одновременно с «Дон Кихотом» появляются ещё три литературных персонажа, ставших популярными у широкой публики. В 1587 году немецкий издатель Шпис публикует народную книгу, в которой собраны все легенды, связанные с именем знаменитого чародея и чернокнижника Иоганна Фауста. В 1602 году была впервые поставлена на сцене театра «Глобус» трагедия Шекспира «Гамлет». А в 1620 испанский драматург Тирсо де Молина пишет комедию «Севильский озорник или каменный гость», главным героем которой является Дон Жуан. То, что все эти четыре персонажа, включая Док Кихота, появились почти одновременно, говорит не только о начале перехода в новую эпоху, но и  о смене идеалов в европейском обществе. Попробуем определить, что представляют собой эти идеалы.

Начнем с Фауста. Как известно, это учёный, который продал душу дьяволу, чтобы получить доступ к тайному знанию. Но, как следует из договора Фауста с дьяволом, он заключал его не столько для получения знания, сколько для того, чтобы дух выполнял все его прихоти. То есть сделал Фауста всемогущим, способным получить от жизни любые блага. Что и показывают дальнейшие главы, где разнообразие благ ограничиваются только фантазией автора.

Именно это обстоятельство и было подмечено современниками. Уже в 1592 году состоялась постановка пьесы английского драматурга Кристофера Марло «Трагическая история доктора Фауста», в которой Фауст прямо говорит, что знание, которое он хочет получить от сатаны, нужно ему не само по себе, а для обретения власти над миром. То есть знание, как таковое, – это только инструмент, целью является власть. И это момент принципиальный, учитывая, что сатана соблазнял Христа в пустыне именно властью. Поэтому Фауст, как символическая фигура, одна из самых популярных на рубеже XVI-XVII веков, олицетворяет собой готовность продать душу дьяволу не столько ради безграничного знания, сколько ради безграничной власти.

Напротив, Гамлет олицетворяет собой стремление именно к чистому знанию, к знанию как таковому. На протяжении всей пьесы, он, в конкретных обстоятельствах, - дядя Гамлета, Клавдий, убивает его отца, чтобы завладеть троном, а мать выходит за убийцу замуж, - решает абстрактную задачу о добре и зле. Гамлет должен мстить, чтобы исполнить долг перед отцом,  но для этого ему нужно быть уверенным, что месть – это добро, а такой уверенности нет, потому что «нет ничего ни хорошего, ни плохого», а истина относительна. Он размышляет, колеблется, но не действует, демонстрируя стремление к обретению истины, при полной неспособности к действию.  

Другой персонаж Дон Жуан – символ ненасытного обольстителя женщин. Его иногда сравнивают с Казановой – реальным историческим персонажем XVIII века, оставившим мемуары, в которых рассказал о своих любовных похождениях. Но на самом деле, они антиподы. Казанова любил женщин, дон Жуан их презирает. В пьесе Тирсо де Молиа, он говорит: «Всегда моим величайшим наслаждением было соблазнить женщину и, обесчестив, покинуть её». Для него это своего рода спорт, в котором торжествует только право силы. То есть перед нами доведенный до предела эгоизм, пренебрежение всеми принятыми в обществе нормами ради собственного удовольствия.

Наконец, Дон Кихот. Это персонаж XII века, оказавшийся в веке XVII. Он выглядит и комично и трагично одновременно, потому что идеалы, которые он исповедует, в обществе не актуальны. Нет больше ни великанов, ни Прекрасных Дам. Вместо великанов – ветряные мельницы, вместо прекрасной дамы Дульсинеи Тобосской – Альдонса Лоренса, неграмотная деревенская девчонка. Для Дон Кихота – это трагедия, для общества, в котором он живет, – комедия.

Не трудно заметить, что все четыре персонажа противоположны друг другу. Фауст, стремящийся к знанию для достижения власти, противоположен Гамлету, размышляющему над жизнью и неспособному к действию. Дон Кихот, обожествляющий женщину, противоположен дон Жуану, стремящемуся её унизить. Если расположить этих четырех персонажей в вершинах мысленного четырехугольника и соединить эти вершины диагоналями, то в точке их пересечения мы получим некоего среднего представителя общества, который находится в состоянии выбора между этими противоположностями.

О том, какие качества предпочел европейский человек, легко судить по тому факту, что некоторые из этих персонажей получили дальнейшее развитие у других авторов, а некоторые развития не получили. Так, кроме упоминавшегося уже Кристофера Марло, образ Фауста использован Лессингом во фрагментах к неоконченной пьесе, Гёте в поэме «Фауст», Томасом Манном в романе «Доктор Фаустус», Генрихом Манном в романе «Учитель Гнус», Пушкиным в «Сцене из Фауста», Гейне в либретто для танца «Фауст», Тургеневым в повести «Фауст», Брюсовым в романе «Огненный ангел». И это только самые известные, а всего я насчитал вариантов его разработки 32. То же касается и Дон Жуана. Кроме Тирсо де Молина, этот образ был использован Мольером в пьесе «Дон Жуан или каменный пир», Гофманом в новелле «Дон Жуан», Мериме в повести «Души чистилища», Байроном в поэме «Дон Жуан», Пушкиным в пьесе «Каменный гость», А.К. Толстым в драме «Дон Жуан». А вот «Гамлет» и «Дон Кихот» так и остались в единственном числе. Потому что Фауст и дон Жуан фигуры типические, они встречаются на каждом шагу, а Гамлет и Дон Кихот – уникальны.

Из этого можно сделать вывод, что привлекательные качества европейский человек обнаружил для себя в образах Фауста и дон Жуана, а качества Гамлета и Дон Кихота счёл неприемлемыми. Таким образом, мы можем составить психологический портрет среднего европейца, который и является создателем современной цивилизации. Это человек, готовый заключить сделку с дьяволом для достижения власти над миром, безразличный к чистому знанию, отбрасывающий рыцарские добродетели и способный на любое преступление для получения удовольствия. То есть полная противоположность тем европейцам, которые формировали систему ценностей в XII веке. Возникает вопрос: что это за люди, откуда взялись, из какого ада вылезли?

Думаю, однако, что это представители того же общества, которое в XII веке увлекалось романами Кретьена де Труа, Вольфрама фон Эшенбаха и Гартмана фон Ауэ. Только из других его слоев. В то время, как при дворе Алиеноры Аквитанской, среди баронов, герцогов и графов формировался образ идеального рыцаря, другие представители того же общества занимались сколачиванием капиталов и запуском их в оборот. Это представители третьего сословия, которые после снятия запрета на ростовщичество начали стремительно богатеть. Уже к XVI веку они получают право покупать общественные должности, которые до этого могли занимать только дворяне, и, тем самым, претендовать на дворянское звание. А в XVII веке уже ничем от дворян не отличаются. Кроме, разумеется, системы ценностей.
 
С этого момента всё и меняется: процветает работорговля, английская королева узаконивает пиратство, а походы в Святую землю для освобождения Гроба Господня заменяются походами в Новый Свет за золотом Эльдорадо. Появляются и «фаусты». С их появлением становится ясно, что новых хозяев жизни высшие истины не интересуют, а интересует их исключительно практическая польза. В 1620 году выходит в свет сочинение Френсиса Бэкона «Новый Органон», в котором излагаются принципы научного знания. Название выбрано не случайно: оно подчеркивает отличие творения Бэкона от «Органона» Аристотеля, а вместе с ним и от всей греческой философии.

«Науки, которые у нас есть, – пишет Бэкон, – почти все имеют источником греков… Но мудрость греков была профессорская и расточалась в спорах, а этот род мудрости в наибольшей степени противен исследованию истины… Они (греки – Ю. С.) были скоры на болтовню, но не могли создавать. Их мудрость представляется богатой словами, но бесплодной в делах» . «Подлинная же и надлежащая мета наук, – говорит он далее, – не может быть другой, чем наделение человеческой жизни новыми открытиями и благами» . Поэтому знание должно быть полезным. Степень истинности знания определяется степенью его полезности . Главная же цель должна заключаться в обретении достаточного могущества, позволяющего человеку покорить природу . То есть решить задачу, поставленную Фаустом перед сатаной.

Эту задачу и решил Декарт, превратив знание в технологию. В 1637 году был опубликован трактат «Рассуждение о методе», в котором вся математика сводилась к выработке ряда правил, позволяющих решать практические задачи. Как пишет, анализируя новации Декарта В.Н. Катасонов, метод, однажды найденный, уже не требует для своей эксплуатации особых интеллектуальных усилий. Пользование им в науке сводит последнюю к своеобразной «механической работе», безличность которой, как неукоснительное, невозмутимое следование предписанным правилам, служит даже гарантом правильности получаемых результатов и, следовательно, их истинности.

В сущности, знание Декарта –  это владение набором технологий, позволяющих решать сугубо практические задачи, то есть, метод ремесленника. Знание как ремесло существовало задолго до Декарта, и Декарт не открыл здесь ничего нового. Но помимо знания ремесленного существовало еще и знание, как возможность созерцания высших истин. Декарт же объявил, что единственным истинным знанием является знание технологий, отбросив все высшие истины, как бесполезный хлам. Так, если в пифагорейско-платоновской традиции, число есть принцип устройства мира, то для Декарта число – это не более чем инструмент вычисления. И этот заданный Декартом курс на голый прагматизм стал главным стимулом западной цивилизации.

Сам метод заключается в чисто механическом складывании сложного из простого. Всякая предложенная задача должна быть вначале разложена в совокупность элементарных. Если же это сделать невозможно, задача исключается из рассмотрения вообще. При этом анализ самих элементов знания не осуществляется. Науку не интересует: что есть? Ее основная цель понять: что можно сделать? Таким образом, наука приобретает сугубо утилитарный характер .

Отныне, научным считается только то знание, которое поддается декартовым преобразованиям. Через включение его в школьные и университетские курсы, оно приобретает характер канона, бесспорной истины, в рамках которой только и возможно получение дипломов и защита диссертаций. Все иное выталкивается за пределы науки и объявляется иррациональным, бессмысленным, а то и вовсе не существующим . Так, в число лженаук попадает астрология и алхимия. Из них удаляется их главный смысл: из астрологии – тайна взаимосвязи человека с космосом, из алхимии – тайна происхождения человека. А то, что в этих науках было лишь вспомогательным аппаратом, выводится на первый план. Так, тысячелетняя древняя мудрость оказывается маргинальной и никому не нужной. Как эмоционально выразился по этому поводу К.А. Свасьян, «Декарт – первый грандиозный обморок математики и её начисто отшибленная память» .

Принцип складывания сложного из простого есть принцип механизма, когда первичным является часть, в отличие от организма, где первично целое. Поэтому неизбежно должен был наступить момент, когда доминирующую роль в жизни человека начнет играть механизм. Причем, механизм в широком смысле, как универсальный принцип организации жизни. Видимо, механизм и оказался той силой, ради обладания которой Фауст продал душу дьяволу .

Если же мы теперь зададимся вопросом, как воспользовался европейский человек этой силой для завоевания власти над миром, то обнаружим полное соответствие его поступков его психологическому портрету (см. выше). Об этих поступках мы можем судить по тому периоду истории географических открытий, когда толпы европейцев ринулись в страны Нового Света, все сметая на своем пути. Их главной целью было золото. Ради него они жгли, грабили, убивали. Не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков. И делать это им было не сложно: у европейцев было огнестрельное оружие, которого не было у туземцев. Поэтому, например, двух сотен головорезов Кортеса хватило, чтобы полностью разрушить государство ацтеков.

Но оружие может быть эффективно только против безоружных туземцев. Для захвата более развитых цивилизаций нужна другая сила, более магическая. Такая сила обнаружилась в бумажных деньгах . Возникает она из того же универсального принципа складывания сложного из простого. В данном случае, из товара и денег по формуле «товар – деньги – товар». В этой формуле товар обладает реальной ценностью, в то время как бумажные деньги ценностью не обладают. Чтобы обмен товара на деньги был равно ценным, деньги тоже должны быть товаром, то есть за ними должна стоять некая ценность, на которую их всегда можно обменять – золото, ВВП или что-то другое.

Но в том-то и преимущество бумажных денег, что по ним не видно, есть за ними какие-то ценности или их нет вовсе. Это и позволяет сделать деньги силой. Для этого надо только иметь печатный станок и монополию на их производство. И то, и другое есть у «хозяев денег» (термин В.Ю. Катасонова) – Федеральной Резервной системы США (ФРС). А дальше степень обеспеченности бумажных денег ценностями будет зависеть от наличия или отсутствия у владельцев печатного станка совести и чести. А поскольку мы имеем их психологический портрет, никаких иллюзий на этот счет у нас быть не может. И действительно, за последние пятьдесят лет объём долларовой массы вырос в десятки раз, значительно превзойдя реальный объем товарной массы в мире. Сейчас доллар – это всего лишь резаная бумага, реальная стоимость которой намного меньше стоимости стеклянных бус, на которые хитрые европейцы выменивали у туземцев золото и жемчуг.

Тем удивительнее, что люди не только продолжают менять принадлежащий им реальный товар на резаную бумагу, но и с какой-то слепой, воистину религиозной верой, старается накопить этой бумаги как можно больше. Это и есть настоящая магия. Достигается она двумя способами. Во-первых, подконтрольные «хозяевам денег» средства массовой информации создают глобальную систему лжи, основанную на мифах о свободном обществе, демократических ценностях, о верховенстве права и независимых СМИ. А во-вторых, внедряется болонская система образования, предназначенная для умственно отсталых, чтобы человек не задавался вредными вопросами, а сосредоточился на потреблении. Вот это оскотинивание европейского человека, видимо и имел в виду Шпенглер, когда писал о закате западного мира.

Сейчас печатание денег в неограниченных количествах используется современными ростовщиками для создания новой колониальной системы. Причем в число колоний попадают и государства Запада. Используя склонность рода человеческого жить не по средствам, банки предлагают кредиты государствам, после чего государства, не имея возможности расплатиться по счетам, попадают в финансовую кабалу. В настоящее время долги государств Запада перед банками составляют суммы либо равные ВВП этих государств, либо превышающие их. По сути, их имущество им не принадлежит. Это дает олигархам возможность влиять на политику этих государств: назначать президентов, размещать на их территориях военные базы, подвергая опасности уничтожения, замалчивать причины терактов («северных потоков»), а также навязывать губительные для Европы решения: миграционную политику, ювенальный террор, гендерные извращения. Так выстраивается новая колониальная система, в которой люди фактически превращаются в рабов, лишенных возможности жить привычным укладом.  

В этом смысле показательна ситуация с Америкой. Все считают ее гегемоном, насаждающим свои порядки. Но она всего лишь выполняет роль управителя денег. Каждый год ей выдается кредит, на который она безбедно существует и попутно занимается организацией всякого рода провокаций: готовит государственные перевороты, сбивает самолеты с пассажирами на борту, взрывает газопроводы, разжигает войны. В остальном Америка – такая же жертва финансовой олигархии, как и любая другая страна. Её долг перед ФРС составляет гигантскую сумму в 36 триллионов долларов, и его никто и не думает списывать. Выбор в пользу Америки был сделан не случайно: учитывалось её географическое положение, обеспечивающее хозяевам денег максимальную неуязвимость. Для этого Америка должна иметь самую сильную армию, способную защитить их драгоценные жизни.

Надо сказать, что в средние века, когда ростовщичество только зарождалось, эта профессия была одной из самых презираемых, достаточно вспомнить образ Шейлока у Шекспира. Ростовщиков ненавидели и боялись: люди не понимали, как им удается делать деньги буквально из воздуха, и подозревали их в связи с дьяволом. Сейчас же это респектабельные банкиры, уважаемые люди. И произошло это не потому, что они с тех пор изменилась, а потому, что изменилось общественное сознание. Людям была навязана другая система ценностей, в результате чего, добро и зло поменялись местами.

В настоящее время современными ростовщиками провозглашен курс на глобализацию. Это означает стирание границ, уничтожение национальных государств и установление единого для всех либерального концлагеря. Что, отчасти, и происходит в настоящее время в Европе. И все получилось бы у хозяев денег, и накрылся бы мир глобальным фашизмом, но, как всегда, помешала Россия. Россия, со своим не показным благородством, презрением ко лжи, уже одним фактом своего существования, вызывает у финансовых жуликов дикое раздражение. А тут ещё, участвуя в международной политике, путает им карты и разрушает тщательно спланированную подлость. Поэтому Россию решено было уничтожить. И поскольку историю учили плохо (болонская система), была уверенность, что на этот раз всё получится.

Надо сказать, что в эту войну коллективный Запад вложился, как в последний раз. 52 страны приняли участие в коалиции против России. Были выделены сотни миллиардов долларов, собрано все вооружение стран НАТО, оголив их собственные склады, введено более 20 тысяч санкций, чтобы похоронить экономику России. Была задействована космическая разведка, в натовских штабах разрабатывались планы операций. Но, самое главное, нашли, кому воевать. На эту роль подписались поклонники Бандеры и Гитлера, украинские националисты, с их пещерной ненавистью к России и ко всему русскому. Видимо вспомнили, как еще во времена второй мировой войны немцы, сберегая психику своих солдат, самые кровавые акции поручали украинцам.

Дело в том, что победа России в войне – это катастрофа для Запада. Это, скорее всего, распад НАТО, унижение Америки, полная утрата ею репутации центра силы, превращение в региональную державу. Уже сейчас страны глобального Юга, хотя и робко, но начинают проявлять непокорность и выстраиваться в кильватер России. А дальше и вовсе можно лишиться последних своих колоний. А это совсем плохо, ведь Запад не привык, да и не хочет привыкать жить на свои средства. Все его благополучие всегда строилось на ограблении колоний и рабском труде покоренных народов. Поэтому для Запада эта война была последним шансом, и он вложил в нее всё, что имел.

К февралю 2022 года 170-тысячная армия стояла у ворот Донбасса, ожидая приказа, чтобы смести донецкое ополчение и реализовать так называемый, хорватский сценарий, то есть массовую резню местного населения. Расчет был точный: Россия не могла не вмешаться. Это было необходимо, чтобы можно было обвинить её в агрессии. А дальше, по замыслу западных стратегов, все это должно было привести к расчленению России, уничтожению еёгосударственности с последующим дележом ее природных богатств между государствами победителями. Но что-то пошло не так: сгорела дорогостоящая натовская техника, вылетели в трубу миллиарды долларов, санкции уничтожили экономику Европы, а мотивированные украинские нацисты, мечтавшие убивать русских, остались гнить в земле Донбасса.

Причина провала коллективного Запада в войне против России, конечно же, не в слабости Запада и не в ядерном потенциале России. В военном плане, Запад гораздо сильнее России, в этом легко убедиться, сравнив их военные бюджеты. Причина носит экзистенциальный характер и потому Западу никогда не победить Россию.

Западный человек живет по формуле «товар–деньги–товар». Как мы помним, эта формула непосредственно следует из метода Декарта складывания сложного из простого и является формулой механизма, примененного в социальной сфере. То есть, западный человек живет в условиях механизма. Но в способе существования механизма отсутствует моральный закон, и всё подчинено целесообразности. Значит и человек, приспосабливаясь к способу существования механизма, вынужден отбросить моральный закон и стремиться к максимальной целесообразности. В таком обществе отношения предельно упрощаются, все превращается в товар: ресурсы, вещи, мужчины, женщины, честь, совесть. И здесь выигрывает тот, кто наиболее целесообразен, кто в наименьшей степени подчинен человеческим чувствам и нравственным ценностям. По-видимому, целесообразность и есть та сила, которую приобрел Фауст, отдав Мефистофелю свою душу.

Иное дело Россия. Если говорить о русских, как о психотипе, то это, в первую очередь, человек религиозный. Как писал Н. Бердяев, «Душа русского народа была формирована православной церковью, она получила чисто религиозную формацию» . Для неё понятия чести и совести – не пустой звук. Народ в России живет не ради желудка, а ради высокой цели. В обществе наибольшим почётом пользуется не тот, кто много украл или поднялся на вершину общественной иерархии, а кто оказался способен принести себя в жертву ради общего блага, что мы и видим сегодня на поле боя. Поэтому Россия и Запад являются антиподами и, в настоящее время, разница потенциалов между ними достигла такого уровня, что столкновение было неизбежно. Это столкновение между духом и желудком, жертвенностью и целесообразностью. Или, если угодно, между Богом и сатаной. В таких случаях побеждает всегда жертвенность: не тот, у кого сила, а тот, у кого вера.

__________________________________________________

[1]  В оригинале – «Закат Запада» («Der Untergang des Abendlandes»).

[2] «Вместо являющего многообразие форм, сросшегося с землей народа – новый кочевник, паразит, обитатель большого города, чистый, оторванный от традиций, возникающий в бесформенно флюктуирующей массе человек фактов, иррелигиозный, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокой антипатии к крестьянству (и к его высшей форме – поместному дворянству), следовательно, чудовищный шаг к неорганическому, к концу» [О. Шпенглер «Закат Европы», М.,1993, стр.165].

[3] Вот, например, как старый князь наставляет юного рыцаря в романе Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» (перевод Л.В. Гинсбург):

К. Марло «Трагическая история доктора Фауста», сцена I, [Перевод Н.Н. Амосовой].

[6] «Опять берет Его дьявол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» [Мф. 4.8-10].

[7] Ф.Бэкон «Новый Органон», LXXI

[8] Там же, LXXXI

[9] «Истина и полезность суть (в этом случае) совершенно одни и те же вещи» [Там же, CXXIV].

[10] «Пусть человеческий род только овладеет своим правом на природу, которое назначила ему божественная милость, и пусть ему будет дано могущество» [Там же, CXXIX].

[11] «Под методом же я разумею точные и простые правила, строгое соблюдение которых всегда препятствует принятию ложного за истинное и, без излишней траты умственных сил, но постепенно и непрерывно увеличивая знания, способствует тому, что ум достигает истинного сознания того, что ему доступно» [Декапт Р. Избранные произведения, М., 1959, стр.89].

[12] Катасонов В.Н. «Аналитическая геометрия Декарта и проблемы философии техники», «Вопросы философии» 1989, № 12.

[13]  Там же.

[14] Там же.

[15] К.А. Свасьян «Судьбы математики в истории познания нового времени», «Вопросы философии» 1989, № 12.

[16] Механизм, несомненно, творение дьявола, поскольку творение Бога – это живая природа. При этом, дьявол как всегда действует обманом: с одной стороны, он соблазняет человека механизмом, как способом обретения власти над природой, а с другой, человек попадает к механизму в зависимость, так как вынужден приспосабливаться к способу его функционирования. В результате происходит замена живой природы мертвым механизмом.

[17] Еще одно творение, которое Бог не создавал.

[18] Н.А. Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма», М., 1990.

[19] Наверное, не случайно Запад всегда с удовольствием примерял на себя атрибуты и символы характерные для сатанизма: погоня за золотым тельцом, содомский грех, глумление над святынями, как в случае с пародией на «Тайную вечерю» Леонардо, с участием транссексуалов и извращенцев всех мастей. Видимо, с сатаной ему всегда было комфортнее, чем с Богом.