***
Многомерный мир:
стрекозиные глаза
на всю голову.
И рога козы
поддевают облака
неба голого.
Как ножи пронзает синь
изумрудный лес.
Я коровки божьей сын -
вон куда залез.
**
В огнях холодных
ночной брожу я странник.
В домов колодце
цепь звеном блестит.
Ведро луны упало,
свет-жемчуг льётся
царапает скрижали...
На тротуаре
ногами я рисую
круглый ясный стих.
***
Колокол снова
вареньем малиновым
небо лечило!
Горло полощет
людскими молитвами,
а, боль всё больше…
Как же так получилось –
бьют, что есть силы?
Как же так получилось –
любят всё дольше?
РУСЬ
Храни её бог
для мира и праздника,
в виду всех дорог,
в сердце странника,
(появится мысль идти -
дай силы в пути).
Увидят её: стоит -
мечта их детства,
живая ещё на вид -
куда ей деться!
Защитою ей -
чудо-речка бездонна
любови людей.
Она - икона!
(и даже идей других
нет в мыслях у них)
И ты защити – войди,
хоть по колено,
успей к ней любовь найти -
она нетленна.
***
напои коней
с золотыми хвостами,
мы поскачем с ней
до той заставы,
где небо в огнях войны
людей за любовь,
там всполохи тишины,
разрывы из строф,
орудия всех стихий -
там только стихи.
напои коней
с золотыми хвостами,
мы забудем с ней
какими стали,
мы станем другими в войне
людей за любовь,
мы будем любить вдвойне,
пророем тот ров
оружием всех стихий -
где только стихи.
***
Кто-то в небе спал,
просто так - лежит себе,
даже голый весь.
Я смотреть устал,
запрокинув голову,
шея затекла.
Думаю: вот человек,
небольшой на вид,
а сумел же,всех послал
и на небе спит.
Словно скорлупа
неба лопнула… из туч
солнышка желток
выплыл. Тот, кто спал
повернулся медленно
лёг на правый бок.
И лицо его во сне
улыбнулось вдруг,
и такой улыбки нет
на земле… не вру.
***
три белых листа
на гладком столе лежат -
пустых три листа.
в них сладость числа.
когда пустота нежна -
не нужно бежать.
и есть три часа у них
впишу я слова:
«три красных листа сухих
в стакане стоят».
три красных листа,
нашёл их вчера в саду,
сухих три листа.
есть радость числа -
вчерашнего радость дня:
хотелось обнять...
весь мир. я поднял листы,
поставил в стакан.
в них жизни огонь остыл -
и красным он стал.
***
там в раю были
ирисы разных цветов,
разноцветное
небо в полоску.
на люпиновом поле
качался альков,
снизу золотом роспись:
имя бога и...
номер я прочитал, и…
ушёл по цветам.
вот закончилось
поле люпиновое
и сиреневых
свечек не видно.
а кузнечики воздух
распиливают
в ленточки серпантина.
им так хочется,
одиночество чтобы
не наступило.
когда стану я
ленточки эти ловить
и наматывать
их на запястья,
подчинив себя странной
кузнечной любви
насекомого счастья.
зацеплюсь только
сверху за небо чуть-чуть -
и вниз... полечу.
ОТ КРЫЛОВА ДО БАСЁ
попрыгун стрекоз
под листом крыловым рос
был там стол и дом
а банан басё
издавал от ветра стон
сразу полным ртом
вот и видно кто и где
босиком скакал
наследили ноги те
сразу на века
***
он совсем рядом
мир стеклянных бабочек
когда ловишь их
они так звенят
стеклянные бабочки
вылетевшие
из остекленевших глаз
мимо идущих
равнодушных
прохожих
не лови их взгляд
***
поведут меня
по ту сторону от сна
растворимого
на виду у всех.
и зачем тогда весна
сотворилася?
и война и праздники -
жухлый розы цвет,
все такие разные -
брошенный букет.
выше света дно.
а во сне то всё равно
пляшет мать, поёт.
а отец давно
с веткой яблони идёт.
мне подал её.
говорит: - бросай в овраг
раз уж сорвана,
знаешь, я живу и рад
по ту сторону -…
я уйду от сна.
он всё тот же: пляшет мать,
а отец идёт.
им не встретиться
и друг друга не обнять -
знаю наперёд.
я свой сон начну с листа
тоже нового,
здесь такая высота
хоть и дно уже.
***
твой фетиш – счастье,
это лоскуток красный
в руках тореро.
ты летишь, малыш
вниз головой в объятья
призрачной веры,
даже не понимая,
что тебя ждёт там:
это начало игры,
а конец знаешь?
постой, скажи нам -
непонятливым взрослым:
почему твой взгляд,
полный вопросов,
такой живой и ясный
и ты всему рад?
может всё не напрасно
и не случайно
и жизнь - есть счастье,
в чём, скажи, тайна?
***
Лики бескровны
На сгорбленных лестницах
Позвоночников.
Всё под контролем -
Стрелять бесполезно в нас
Одиночными.
Нас никто не отыщет,
Все мы - один штык.
Душу из тела вычли
Не одиножды.
Надо же, к раю
Кто-то запутал следы
Лабиринтами.
Ты легла с краю,
Я в тебя лавой застыл -
Говори теперь:
Нас никто не отыщет,
Не поймёт, кто жив.
Верхних над нами тыщи
Лежат этажи.
Нас не узнают.
Мы как из лавы змея -
Не застывшая.
Горы, вы с нами?
Вам то нельзя изменять -
Вы же бывшие.
Реки откройте краны -
Водопадов рты.
Для потопа не рано,
Поздно для мечты
Рваное солнце -
Прыгает мяч между туч
Красный спавшийся.
Первый японцы
Снова увидят тот луч -
Пусть будет ваш уже.
Нас никто не отыщет
В этой проклятой тьме.
Надо держаться ближе -
Тебе быть во мне.
***
... мой город оград
с забитыми окнами -
и мысли как град
пулями летят,
и всё одинокими.
трава - отрава
выросла у рва души.
смотри, чьё око
из глазницы торчит
у неба сбоку.
нас уже нет там:
безоблачная небыль!
занято место
в цветочном горшке.
в конце всё будет летом -
ладони солнцем,
подошвы ног мхом мягким.
уйдём налегке,
а душа станет мятной,
почти конфета.
МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ
Увидев, вечный
мой путь в потоке млечном,
из океана
радостей земных
в величие и строгость
полной тишины,
я попытался думать:
может нам должны
сказать об этом что-то,
или намекнуть?
Но, суть открылась:
И... ангел света, сразу,
осыпал фразу
на моё плечо.
Была она без слов, но
стало горячо
в моей "микро-волновке"
и... в волненье том
вновь народ'илось словно,
и взошло потом
простое слово:
"снова!", "снова" - мы живём!
Полёт был лёгким
и загадочным -
без всякого мотора.
И... очень скоро
лента "млечная" огней
легла под нами
полосой посадочной,
и… сады за ней!
***
..а мелодию
мне рябиновую спеть
как разлучницу,
а медовыми
мне соцветиями в степь
лечь помучиться,
в тело иглы повтыкать
из шиповника,
ярки ягоды украсть
для любовника.
очень плод тяжёл -
осень выносила все
краски жгучие,
родила в подол,
приготовила весне
ложе лучшее.
крики тающие стай
там развесила,
и печальные места
спела весело.
***
Зима метелью
в весеннем крике боли
рисует бога.
Душа в иголках:
как спелые кровинки
рябинки ягод.
На сжавшихся сугробах.
крестами тени,
и диссонансом с ними -
на сердце радость.
Весна-бродяга
идёт: в лохмотьях платье,
душа в заплатах.
Не привыкать ей
казнить и распинать всех -
ей небо платит.
И жертвенное семя
до воскресенья
опять ложится в землю:
её расплата.
МИЛОСЕРДИЕ
(притча)
Ну, к чему оно -
милосердие нужно,
вот казалось бы?
Притча древняя
повествует о купце:
Он глотка воды
раньше никому не дал
просто так испить.
Но случилось, что вода
может чудом быть.
По пустыне он
с караваном шёл, воды
было той чуть-чуть.
Зной стоял большой,
и ещё далёкий путь
предстоял ему.
Некий странник на пути
повстречался вдруг.
Просит тихо: «Дай попить -
умираю, друг».
Что случилось с ним,
с тем купцом, он был немым
от рождения!
И скупым он был,
и отказывал он всем
без сомнения:
филист'имлянам и тем,
что халдеями
назывались, хоть и был
богатеем сам.
Вот бывает так:
проживёт жизнь человек
и не видит свет.
Не в глазах тот мрак,
а в душе его весь век
и спасенья нет.
Но, вот Бог ему пошлёт
испытание,
что заденет в нём внутри
струны тайные.
Финикиец тот,
что купцом скупым прослыл,
воду всю отдал.
А бродяга встав,
вроде как, набравшись сил
странно засиял.
Этот странник для купца
стал спасением.
Кто же станет отрицать -
провидение?
Провидение
так решило, что упал
на колени он,
без сомнения,
ангела он увидал
в том, кого спасал.
И вернулась речь его,
он увидел свет!
Вот и верь, что ничего
в милосердье нет.
ИЗНАНКА ВОДЫ
лопатки вросли
с моими локтями в стол,
как уши ослиц
шевелятся в такт
мозговым извилинам.
они бы могли
быть крыльями, - только соль
застыла в крови -
царапать им и... марать
лист чернилами.
поэзии соль
уже пропитала их.
они помогли
увидеть мой свет
таким неприкаянным.
он морем пролит.
и этот морской завет
изнанкой воды
меня прилепил к одной,
но отчаянной.
и этот завет
в упор и навылет мой.
его сколько лет
писать по воде
буду снова вилами…
и вот, темнотой
уже прорастает свет,
и… б у к в а м и… где
кристаллам солёной воды -
стать чернилами.
РЕПОРТАЖ ИЗ АДА
Огненный ангел -
кровь словно лава течёт,
жилы из стали.
Взгляд убивает
тех, кто не умер ещё -
а жить устали.
Грешные души забрать
по повеленью -
ангел и с ним его рать
со всей Вселенной.
Складывать вместе:
тех, чья поменьше душа,
то их и больше.
Эти от мести
кровью налиты как шар,
в этих усохших -
злоба таилась всю жизнь
и не прорвалась.
Складывают в этажи
где проживали.
А, от унылых,
столько загубленных душ -
заспиртовалось:
строем в затылок
целой коммуной идут.
Что души с вами?
И налегке вдалеке:
древних профессий
женщины, шарик в руке...
а... дальше пресса.
НА ЮГО-ВОСТОК
Всё как обычно…
и на исходе лета
летит клин птичий
на юго-восток.
Но… не те птицы – это:
из гаубичных
они срываются гнёзд -
летят на город,
и от их граев ночных -
по коже мороз.
И... не садятся,
а падают на дома
с грохотом адским,
не птичьим…
и – крик: «ма-ма!»,
и оборванное «ма…».
И… как обычно…
наступает в городе
мёртвая тишина.
Теперь птицам - воронам
свой пир начинать.
КАТЕРИНА
- Кипарисами
пахнет…. Видно прилетал
ветер с тех сторон,
что написаны
в храме в глубине икон.
Ой, чудно то как!
Там в садах заморских есть
птицы райские.
И деревья и цветы –
всё там разное.
А у нас то здесь
Суета сует. Народ
взад-вперед снуёт.
Представляется,
что за делом, мол, бежит,
и от лени он.
Как туман та суета,
это что за жизнь
раз не видишь даже в ней
направления.
Словно яркий луч
в тёмном царстве промелькнул
и меня зажёг…
Я любить хочу!
Это грех наверно, но,
хорошо то как.
Будто шепчет мне дружок
слово ласково.
И иду на тот лужок
Словно в сказку с ним.
И по Волге мы
вместе в лодке уплывём
на ставок один.
Ох, и вольно мне
станет, с милым как вдвоём
станем там уже.
Говорят, в смоле кипеть
мне в котле потом.
Ну, и пусть, и так мне нет
счастья замужем.
Ночь. Темно то как,
затянулись небеса -
будто спрятались.
Люди на покой
улеглись, у них глаза
закрываются.
Отчего ж, иду к нему
я проклятая?
А нутро моё огнём
Змей сжигает всё.
Помню, я во сне
разбегусь… и так упруг
воздух кажется,
будто тела нет.
А взмахнёшь рукой и вдруг
вверх поднимешься!
Знаю, скоро я умру,
Но, сперва должна
что-то сделать здесь, в миру
очень важное.
А под деревцем,
приклоню где голову -
травка вырастет.
И оденется
вся цветочками земля
к лету быстренько.
Вдоволь красненьких цветов,
ещё жёлтеньких,
и голубеньких, и всех -
всяких-всякиньких…
ГОЛУБАЯ КРОВЬ
Дверь проскрипела
на петлях проржавленных,
жалобу ветру:
- Помнишь, как белых
всю ночь продержали здесь
и на рассвете
их на расстрел увели
люди в кожанках?
Мне почему-то белых
тех было жалко.
Что с ними стало?
Всю ночь они грустные
песни мне пели.
Старший сказал их,
что русской землицы – нет
лучше постели,
что на чужбине не жить,
здесь же - погибель.
Что стало с ними, скажи -
ты же всё видел?
Ветер ответил:
- Это случилось в покров -
помню прекрасно.
Спорили эти -
что у расстрелянных кровь
будет не красной.
И разыграли пари
между собою.
Выиграл тот, кто назвал
кровь голубою.
ТРАВА ЛЮБВИ
помню, обомлел
и стоял, дурак как столб,
ты когда пришла.
трепетало всё
как бельё перед дождём
у меня внутри:
сердце гулко билось в бок
словно дверь ища,
мысли стали лёгкими
вниз попадали.
и от радости
толи страха, не понять -
ноги ходуном
заходили и
руки силились обнять
что-нибудь скорей.
сухо стало в горле так
от волнения.
мыслей целый листопад
вниз посыпался.
ты была как смерч,
ты была как облако
как видение:
ярко рыжие
вихры у твоих волос
ветер разметал,
солнечный бродячий луч
завилял хвостом,
освещал твой стан крутой
и летел к ногам.
взявшись за руки,
побежали по дворам
полетели мы.
был за речкой парк
там росла трава любви -
дикая трава.
прибежали, а она
в листьях осени
как ковром лежат они
тополиные.
разбежались и…
полетели мы в траву,
где любовь росла.
нежный духовой
ветер что-то заиграл
две души поднял,
оборвал как листья их
и унёс от нас
в перевёрнутый как таз
неба океан.
ДАМА ЗА РУЛЁМ И ДОННИКОВЫЙ МЁД
в окно спросила:
- это донниковый мёд?-
подъехав ближе
к машине синей,
вижу: у неё капот
с янтарной башней.
- да, барышня, попробуй-
те, вам повезёт -,
услышала с акцентом
мягкий баритон,
- он очень ценный,
запаха нет, но зато
есть привкус мятный -.
слова приятно
прозвучали мне в окно,
как мёдом смазав.
- а если белый донник,
то запах сразу
вы в нём почувствуете,
баночки вот вам -.
я посмотрела,
повинуясь тем словам,
понюхав... вроде,
что было слева
и, уступив природе,
купила обе,
продавца не видя глаз.
вот так бывает:
скажет кто-то, ближе став
и... влюбит вас.
С НЕЙ НАВСЕГДА
Бежал, казалось
укрыться под деревья,
но весь обрызган
каплями с ветвей.
А вслед она сказала:
«Всё! Нет доверья!»,
смотрела с укоризной
в пустоту дверей.
И вот - на босу ногу
в тапках во дворе
курю и мокну.
А рядом зреет лужа,
пронзают струи
гладь поверхности.
Вдруг, сразу одиноко
так стало. Нужно
пойти сказать простую
фразу: «ну, прости!»
А лужа пузырится
словно в ярости.
Внутри нет злости,
а лишь недоуменье.
А пузыри, что
по воде плывут,
как мысли лопаются
и... за мгновенье
рождаются другие
снова – тут как тут,
но как-то не реально
словно в пустоту.
Дверь приоткрылась:
«Иди, а то простынешь!»
Как плёткой радость
и волна стыда.
Преодолев преграды
лечу на крыльях,
всё лужи перепрыгнул
(не пришлось страдать!)
Теперь я знаю точно -
с ней я навсегда.
ДОРОГИ КОТОРЫЕ МЫ ВЫБИРАЕМ
Да, это судьба -
дороги, которые
мы выбираем.
Только не всегда
эти дороги к раю.
В раю здорово:
хочешь святую воду -
открыл кран и пей.
Там не надо уродам
мучить всех людей.
Там вообще нет мук,
и ни комаров, ни мух.
Там, кто с крыльями,
те Серафимы.
И, как в древней Элладе
стоят Афины.
А все в белых одеждах
ходят как боги,
друг с другом все вежливы,
обмоют ноги
(лепестками роз).
И говорят все в рифму,
шутя, не всерьёз.
Там есть и нимфы,
яств разных и елея -
всего там полно.
Хочешь, подругу клеишь,
хочешь - пьёшь вино.
Представить только - всё есть
и там навсегда!
Нет, нам не туда,
нам трудностей бы,
чтоб всё испытать,
чтобы до костей
мороз и изобретать:
Хотя б колесо…
галактическое и
крутнуть со всех сил.
Бог - его величество
чтоб нас оценил.
ВЕТЕРАН
Так и хочется
Дать пинка ему под зад.
Я не зверь, но он -
Обхохочешься:
Утащил девчонку гад
Вместе с дверью вон.
Ладно, баба, но зачем
Эта дверь ему?
Нет, чтоб честь по чести сесть,
Всё решить в дому.
Ох и дура же
Малолетка эта, дрянь -
Обвела отца.
Ни фигуры нет
Ни лица, а всё туда ж
И в такую рань.
От родителя сбежать!
Это всё оно -
Телевиденье, их мать,
В том всему виной.
Хорошо ешшо,
Что ушли не далеко -
Во степи стоят.
Щас возьму ружо,
Постреляю, так легко,
Лишь бы попугать.
Спрятались за дверью вон,
Ну и смехота
Нет, стрелять какой резон,
Там её пята
Сбоку то торчит,
Знать от страху подняла
И в коленях дрожь.
Помню я в ночи,
От фашиста как убёг
Пацаном и - в рожь,
Тоже ног не смог унять -
Он меня нашёл,
Не убил, а дал под зад
Очень хорошо.
Да, чего уж там.
Это всё моя вина -
Третий раз женат.
Молодая та
Жёнка стерва-мачеха
Девку довела.
Но куда бежать – вон степь
И голым голо.
Здесь намёк – нет сил терпеть!
Ведь не скажет в лоб.
Ох, комедия
Это право, дверь украсть
И стоять в степи.
А какая власть
У меня над ней раз я
Столько дней всё пил.
Нет, хорошая она
Да и он пацан -
Смелый парень, здесь вина
Лишь моя - отца.
-Эй, ребятушки!
Выходите, я сдаюсь
Я не зол на вас.
Хватит прятаться,
Напугали от души -
Смеху на всю Русь.
Будем строить новый дом
Без двери то – срам!
Есть земля, кредит возьмём.
Я же ветеран.
ШТОРМ СЭНДИ, СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ
Пришёл шторм «Сэнди»
В Америку, в Нью-Джерси
И всё разрушил.
Стоят соседи:
Кругом домов обломки
И мусор в лужах.
У всех на лицах горе
Что ж, всё понятно,
А вот одна смеётся -
Невероятно!
Бегут к мадам той
Телевизионщики
Из Евро-Ньюса
- Скажите нам, плиз
Что нет у вас сегодня
На сердце груза?
Лицо блестит улыбкой,
А не слезами.
Скажите, что случилось?
Пусть мир узнает -.
- Нет, всё в порядке,
Ещё в своём уме я -
Шторм всё разрушил.
Но год назад был
«Айрин» -шторм - не сильнее,
Но и не лучше.
Тогда одна вещица
Мне дорогая,
Пропала, а сейчас вот
Её нашла я -.
- Наверно очень
Вещь эта стоит много,
Раз вы так рады?
Скажите. Впрочем,
Если вам не удобно,
Тогда не надо.
- Нет, это только фото
На нём мой внучек.
Искала больше года -
Счастливый случай!
КАК ОДНА КОЗА ДУМАЛА
Дождик не плачет,
Солнышко не смеётся,
Ветер не воет.
Я такая вся
беелая, молодая
Здесь у колодца.
Как подумаю сама
В голове это,
То сразу моё сердце
В груди забьётся.
Хочется сбежать
К тому - у водопоя.
Он такой милый
И себя держать
Может, и меня помнит -
Не пройдёт мимо.
И парфюмом от него -
Просто «Живанши»!
Ну, что ж такого… что я
Так люблю больших.
«APRES NOUS LE DELUGE»
Мила в пастели*
Кантена де Латура
Антуанетта
Жанна Помпадур.
Сидит она на стуле,
Взгляд рассеянный,
А туалет изыскан -
Платье от «сouture».
И на челе прекрасном
Мысли не для дур.
А кутюрье тот
Королевский, видимо,
Ей не нарочно
Выбрал этот цвет:
Как на клинке кинжальном
Кровь не вытерта -
Лиловые прожилки
И холодный свет.
Но крови цвет - не лучший
Для Антуанетт.
Но бог с ним с платьем.
А что ж Антуанетта
Печальна, если
Призвана любить
Людовика-монарха?
Он щедро платит,
А развлеченье это –
Прихоти судьбы:
Цыганка нагадала
Фавориткой быть.
Чем озабочен
Антуанетты лобик:
Тем, что в постели
Слишком холодна?
Парламенту не очень
По нраву лобби -
На туалеты много
Требует она?
А может, с Австрией ей
Не нужна война?
Быть фавориткой
Ленивого монарха,
Какое ж, право,
Счастье! Не вспугнуть!
Делами в государстве
Ей лично править,
Министров назначать и
Разорять казну.
Быть может Помпадур в том
Чувствует вину?
Нет, мысли дамы
В изящных только сферах:
Спектакли ставить
Любит Пуассон.
С Вольтером поболтать бы,
Обсудить Руссо -
Его роман "Эмиль"? И -
Шпильки бы ввести!**
Парижской моде нужен
Этот новый стиль.
Был век галантный
На новый лад раскроен.
Блистать не кротким
Женщинам дала
Троим одновременно,
Шутя Европа.
И, преклонив колена,
Радовались все,
Как правили особы
Те, на троны сев.
Тогда Европе
Семнадцать с половиной
Веков лишь было.
Девушки в соку -
Принцессы не из робких:
Екатерина,
Терезия Мария.
Жанна Помпадур,
Та, хоть простолюдинка -
Тоже в их ряду.
Но плохо кончил
На этот раз любовник -
Век женщин сильных:
Франция в крови.
И молодой Людовик
На гильотине,
Он с королевой вместе,
Что же - "C’est la vie".
Не черезчур ли женщин
Страсти завели?
А изреченье:
"Apres nous le deluge"****
Наверно, Жанне
Так вскружило лоб
Затменьем - после нас пусть
Будет хоть потоп!
Король во всём ей вторил,
Хоть и был не муж.
Ему казалась верной
Милой дамы чушь.
___________________________
* пастель - способ рисования
**- Каблук-шпилька - изобретение Помпадур
*** - "Apres nous le deluge" - «После нас хоть потоп».
Выражение, приписываемое Помпадур и Людовику 15-му,
во всём согласному с ней.
ТРАВЕСТИ ШАГАЛА
Она умерла
и висит сонной мухой
на синем стекле.
В силках витража
сладких мук паутины
уже столько лет
душа глубину эту
мерит шагами
без рук и без ног в клетке
неба Шагала.
Кровь вытекла вся,
красной розой впиталась,
засохла пятном.
У скрипки-души
распилена талия
жизни смычком.
Но музыки солнечной
светятся звуки
и падают с горечью
на эти муки.
Кто там? Ангелок -
липнет крылышком
к синему небу.
Он в трубочку смог
подуть - и над крышами
стелется нега.
И музыка вечности
под солнцем висит:
Весёлым кузнечиком
поёт Травести.
***
иду полем, рожь.
из-под ног срываются
пернатые и
порхают: «пурхх-пурхх»
вверх, в аквариум неба,
а тут - на тебе!
осторожный дождь – кап-кап
иглами в кожу
ласково впивается.
а потом страсти:
падают кошки,
все замороженые.
скрипучий голос:
«здрасьте, куда вы?
соберите немножко"
экология!
скоро и грибы пойдут
споёшь – «ой ты рожь»
упадут под ноги и…
мимо не пройдёшь.
захожу на круг,
нежным шорохом трава -
бежит бежин-луг.
зонтиком солнце
вращает свет – ух-ух-ух!
цепляю маем
сиреневых кустов пук,
пахнущий зайцем
солнечным прямо из рук
мокрого неба.
внешне спокоен
как общественный транспорт
с пиками часов
а в мозгу: "ку-ку" -
белые мухи летят,
заполняя всё
мыслями из психушки.
хочется забыть -
забить гвоздями в память
этот день и час.
вот лягу прямо на рожь
сейчас, спою вам...
ПРО ЛЮБОВЬ ЕЩЁ...
Слов не слышится,
только света тень мелькнёт -
словно манит кто
и прозрачная
чья-то песня по лугам
птицей носится.
Как беззвучные слова
в синь ударятся
так посыпятся с небес
переливами.
Одуванчики,
видишь, жёлтые цветы
с неба выпали:
это солнышка
слёзы… плакало оно,
луг запачкало,
так дождаться не могло
чтоб весна пришла,
знаю, высохнут они,
улетучатся.
А у леса есть
враг души – оврагом он
называется,
это леший там -
меж корягами сидит
ухмыляется,
то стучит зубами, то,
вдруг на дудочке
поиграет и тогда
успокоится.
Видно, он замёрз,
только виду не подаст
разве крякнет раз.
Тоже ждёт весну,
леший, он конечно добр,
только на носу
у него зарубка есть -
хоть весне он рад,
но придёт весной ручей
и зальёт овраг.
Томно млеет пень
у апреля на траве,
снова в листиках,
и зелёными
глазками стреляет так -
ждёт весны приход.
Ну, давай, проснись и пой,
эту песенку,
как берёзкой стать хотел,
про любовь ещё...
РОК-ГРУППЕ АГАТА КРИСТИ
(подражание)
Ты такая же,
Как та толстая кошка -
Купи и продай
Меня просто так!
Какая же это жесть:
Звёздные ножки
И я - сытая свинья,
Сытая свинья?
Зачем же тогда, крошка,
Любишь ты меня?
Душу разорвал
Вопрос риторический
Всего в двух словах:
«Сытая свинья?»
Да, я - сытая свинья,
Чёрт тебя побрал.
Не нравится – не слушай!
Лезешь мне в душу
Языком, как лезвием
Металлическим.
Тихим сапом ты
Залезала в мои сны
И там разлеглась
Уже насовсем.
Как та сытая кошка,
Ты… съела потом
Право гореть от весны...
И я тебя съем -
Посажу на окошко
Задницей на трон!
Время включать ток.
Время ловить этих звёзд
Беглых галактик
Мёртвым языком.
Такой медленный поток,
Как в немом кино.
Мне с тобой уже невмочь.
Возьми ласки ластик,
сотри ком!
Время уже - ночь.
КОЛОКОЛ
Пустозвоном был.
Отвечал всем, кто его за язык тянул.
Мало в том беды.
Есть и польза от него - слышно за версту.
А, подвесили - да так -
Слышно далее.
Вот и выше стал дурак -
Чтоб видали все.
Безголовым стал. И остались лишь бока
Да язык как плеть.
Чтобы не устал, заковали дурака
Люди в красну медь.
А, ему не привыкать.
И от шалости,
Стал для славы напевать,
И для жалости.
Угодил он всем - потому что безголов,
Или головаст?
Вот пойми пойди - в нас мычание коров
Или бык бодаст,
Пробуждается с его
Песнопением?
Хоть ему и всё равно,
Тем не менее?
НЕНАГЛЯДНАЯ
Ненаглядная,
оторваться и уснуть,
как в сугробах лист?
Санный след над ним
не тяжёл, олений бег
крутит неба шар.
Наш - он весь внутри пророс,
тычет ёлками,
и в домах под скорлупой
как моллюски все.
Ненаглядная,
оторваться - сбросить хмель
с Сантой в новый год,
полететь в дыру -
там где шапка ледника
и сияние!
Наш засижен шар земной
и прогрызена
вся кора, и от мышей
нет спасения.
Ненаглядная,
оторваться от корней
не получится.
Будем листья жечь,
будем хвоей от мышей
укрывать сады.
Слизняки то завелись,
так от сырости -
поливай поменьше ты
землю дождиком.
***
Пожила заря
у царя за пазухой
и пришла ко мне.
На фига она -
не пришей кобыле хвост,
что мне делать с ней?
Ох, и озорная же,
штучка ещё та!
Нет весь день - где шляется?
ночью не сыскать.
То поджог она
мне устроит, то зальёт
молоком всю степь.
Соловьём споёт,
а какая из себя
и не разглядеть.
Да и некогда мне быть
с ней - паши, да сей.
Говорят, красивая -
баба вроде бы!
ТЫ ПОМНИШЬ?
был ливня запах
наполнен ароматом
вечерней грусти,
ушла на запад
армада грозовая -
наверно струсив,
не пролилось ни капли
над нашим парком.
звезда взошла и стали
со тобой мы парой.
звук саксофона
серебряным дискантом
пронзил пространство.
твои, влюблено
глаза уже сверкали
в преддверье транса.
по лунной тропке волны
змеились светом.
и я тогда смущённый
сказал: "ну, где ты?"
ты засмеялась,
мы закружились в танце,
звезда горела
и разгоралась -
внутри протуберанцы
сжигали тело.
и так тепло и сладко
струилась полночь...
- ты помнишь? нет? да ладно -
совсем не помнишь?
***
Тебе, мой мальчик, во сне я нарисую
ключи и двери.
А как иначе любовь мою большую
тебе проверить.
Ты двери те откроешь, потом закроешь.
Во сне нас будет двое, да только двое.
Колодец любви
Рассеки меня
этими ножницами
света белого -
у моей любви
глубокого колодца
плоды поспели.
Выпорхнула голубка,
струна лопнула.
А вода не начнётся...
и холодная.
Светлячком любовь
задрожит, вспыхивая.
И жива тогда:
пьёт и пьёт она -
негой питаясь, тая -
уже не меня.
Выплеснется до края
глубок колодец.
Высох и стоит, каясь,
и не клонится.
МУЗЫКА МЁТЕЛ
город разбудит
мерным шуршаньем опять -
музыка мётел,
от листопада
средство другое где взять -
мётлы не против,
чьи-то мозоли содрать
ручкой разбитой,
ночью же, транспортом стать
для Маргариты.
ХОЛОД ОТ ЛЮБВИ
саду из снега снеговик
смеялся снежным смехом щёк
когда летел в него снежок
и этих снежных щёк достиг.
А я снежки в него кидал,
теплом холодных рук лепил.
И я совсем ребёнком был
и ты со мной была тогда.
Он умер. И растаял снег.
Сирень в саду белей, чем он.
Он был тогда в тебя влюблён
и холод свой отдал навек.
КИКИМОРЫ
кикиморы -
какие в нашем лесу
все премилые:
вросли в деревья
нам для суеверия
телом и лицом,
удивляют молодцов:
носом корявым,
ушами мохнатыми,
глазом дуплатым.
ОСТРОВ ГОГЕНА
Эти ветхие
хижины словно дремлют
под понданусом.
Эти длинные,
хрупкие с виду пальмы
мне кланяются.
этот остров Таити,
нарисованный
художником Гогеном -
как настоящий.
Эти милые
маорийцы, как дети
в золоте света.
Они играют
в какую-то тайную
чудную игру,
придуманную богом.
И сами они
стройны и величавы -
подобно богам.
Краски голые!
Море вонзилось в горы
и... разлетелись
потоки цвета
в россыпь по красной земле.
Золото света
в изумрудных сетях гор!
По расселине
падает хрустальный дождь,
оживляя всё.
Сами хижины
выросли как деревья
и покрылись их
бронзовой кроной.
А маорийки идут
в одеждах Евы,
разводят рядом огонь,
щебечут что-то,
и экзотический плод
у каждой в руке.
А из хижин тех
боги к пирогам идут
добывать еду.
У ног острова -
коралловые цветы
в прозрачной воде.
И для них - вроде игры:
руками ловить
удивлённых, красивых,
сверкающих рыб.
ЧАЙ БАСЁ
.....Для чайных кустов
.....сборшицы листов словно
.....ветер осенини.
(хокку Басё)
Двумя пальцами
возьмёт девушка листик
на кусте чайном,
улыбнётся и...
притворно удивится:
«вот он где сидит!»,
и будто нечаянно
сорвав - вскрикнет: «ой!
больно милый?» - и спрячет
на своей груди.
Лишь девственницы,
кладут чайные листы
так - за пазуху,
и запах чая
хранит тот естественный
необычайный
аромат, что по утрам
источает их
кожа.
.......Это сборщицы -
императора.
