E-mail: afanasyeff собака yandex.ru

Окончил Тюменский госуниверситет, 1986 г.

Специалист в издательской области — «креативный редактор», издатель.

Рекламные технологии. Графический дизайн. Фотография. Экспертиза.

Авторские брошюры (по 20 экз.) «Автострада» (1984), «Истинный
полдень» (1986), «Миллионы собачьих глаз» (1989), «Призма» (1990),
«Дерево» (1993), «Колдовство» (1996), «Лето 2001 года».

Литературные публикации в тюменской периодической печати в начале
90-х. А в московских изданиях — и желания не было. Довольно
странно, что больше интересен «процесс и продукт», а не
«публикация себя». Это неправильно в общественной проекции.

С 1983 г. по 1992-й — издавал нерегулярный литературно-художественный альманах.

Работал токарем, каменщиком, картографом, проводником, дизайнером, учителем.

Служил в армии. Работал корректором, выпускающим редактором,
ответственным секретарём и зам. редактора газеты «Тюменский
комсомолец». Член Союза журналистов исключительно СССР. Ещё
каких-то Союзов.

С 1993 по 2001 — издательские и рекламные проекты, публикации. С
2001 — и далее...

КРАТКОЕ БИОГРАФИЧЕСКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ
Можно не читать. Только для заинтересованных людей.

Писать биографическую справку так странно. Может быть потому, что
меня не интересовало пока собственное жизнеописание,
интересовала сама жизнь. А ведь пора уж заняться жизнеописанием!
Самости — хоть отбавляй, но где же тщеславие? Да, я вижу
необходимость и его. Это не меньшее доказательство личности.

<...>

С чего всё началось? — задаю я вопрос себе. И отвечаю сходу: да c
самого рождения, как и бывает.

<...>

В 12 лет меня обуяла какая-то страстная непонятная игра на пианино.
Тогда я не знал, что это называется импровизацией. А
растворялся в звучании. С 14 лет — заинтересованно стал «изучать»
специальный журнал «Техническая эстетика». Концепция формы,
концепция цвета, объектная среда, фирменный стиль, стайлинг,
ВХУТЕМАС и «Баухаус». Статьи были напичканы терминологией,
над которой тоже приходилось напряжённо трудиться. После
стольких открытий — прямая дорога на «промдизайн» или в
архитектурный... Тем не менее, первые книги поразившие меня
«естественной жизнью» и «главными ценностями» — это «Герой нашего
времени», Хемингуэй и Мигель Отеро Сильва, «Когда хочется
плакать — не плачу». А уж потом случился обвал тотального чтения
всех толстых журналов и разнообразных книг.

Теперь уверен, что с 14 до 17 лет у меня просто не было времени на
школу. Да еще и «рок» при всём при том. Открывшие
пространства — ранний Маяковский, ранний Вознесенский, Достоевский,
Камю, Фрейд. Теория стихотворения — весь 10-й класс, но не для
того, чтобы «научиться писать», а чтобы знать. То есть,
сплошной «культуризм». Который неумолимо продолжался.

<...>

К счастью или сожалению, но ТРИ МУЗЫ под именами Музыка,
Изображение, Литература поселились во мне навсегда. При том, что, если
мне придётся выбирать: потратить время «на искусство» или
«на прозу жизни» — далеко не факт, что искусство не
трансформируется в забивание гвоздей, выращивание яблони или езду на
моторе. Но всё так, как и должно быть. Сначала живём, а потом
уж отражаем.

Первая печатная публикация — в университете, у Юрия Лукича Мандрики
— он тогда редакторствовал в «Ленинце». Если кому любопытно,
вот это стихотворение.

***

Ветер безумный летал
над крышами города. Он
изредка тихо свистел
сквозь зубы — высокие зданья.
Будто был он влюблён.
Будто простился только
юный, с возлюбленной нежной
поцелуем сладким и нервным
первым, в ромашковых лепестках.

Но чаще всего шелестел,
Шуршал неприглаженный ветер
листьями пыльных деревьев,
нечаянных и беспросветных...

Останься безумным ветром,
друг мой, влюблённым, с ромашкой,
шелестом, свистом и памятью
в столетьи, не знавшем дождей.

1982

Уже тогда меня «раздирающе» не устраивала рифма. Она мешала быть
точным, мешала быть естественным. Я сказал себе: «Ты хочешь
быть построенным и лишённым главной силы — достоверности
чувства? Останешься в плену культурных традиций?». И как-то
перестал воспринимать её как обязательный элемент. Остались РИТМ,
ТРОПЫ, ЗВУКОВАЯ СИСТЕМА. Поскольку именно ОНИ создают образ.
А рифма — украшательский и мнемонический приём. Увы!
апологетам — она не определяет ХУДОЖЕСТВЕННОСТИ. Однако избавление
от рифмы было постепенным, она существенна в текстах песен,
которые у меня периодически сочинялись.

Первая книга была напечатана на машинке в 1984 году, «Автострада». А
в 1983-м — как-то сам собой получился у меня
университетский альманах с недвусмысленным названием «Созвездие». Как
выяснилось позднее — в Тюмени вообще никогда ничего подобного не
издавалось. И само название было неожиданно правдивым.
Альманах делался суетливо и со всяческими «пуганиями» по поводу
идеологической устойчивости авторов. Планировался мной как
периодический, но ... где ж денег бедному набраться? Были и
последующие альманахи с другими названиями — такова была
идея.

Невозможно «вкратце» передать насыщенности того времени и различных
по направлению проектов. Это область богатейшая.

<...>

Не могу не вспомнить «Инструкцию по выживанию», придуманную
Мирославом Немировым. Мы все тогда способствовали ее прорастанию.
Приходил он в гости с попутной целью «выпить мой одеколон», а
на самом деле — пообщаться по поводу рок-клуба, показать
тексты песен и имитировать «тип необходимого пения», и мы
пробовали. Думаю, мой вариант «нужны несчастья, чтобы
чувствовать, что ты — живой» — получше того, что пел Ромыч. Но не дошло
до него — потому что весна, любовь, 5-й курс, зачёты,
экзамены, непростая дипломная о поэтике с изысканиями типологии
метафоры, собственный альбом делается, поэзия обуяла, роман
вдруг начал писаться... жизнь «наразрыв»! Кстати, диплом в
области графического дизайна у меня тоже имеется.

<...>

Нет, я так не могу писать! Нужно — подробнее, с действующими лицами,
характерами и идеями. Придётся писать рОман... Что же, пока
продолжу так.

После возвращения из армии — обнаружил на тюменской ниве выросшее
поле пост-панк-рока. Попробовал сам — но отсутствие
репетиционной базы было клиническим. Поэтому в начале 90-х записал три
альбома альтернативной музыки. И не остановился.

Работая в «Тюменском комсомольце», там же публиковался и публиковал
литературных товарищей своих. Дружен был с Константином
Тихомировым (пусть таки земля ему будет пухом). Третировал
Ганопольскую за академизм и ценил за остроту ума и
фотогеничность. Радовался Михаилу Куренко, Ларисе Стах, Кириллу Сидорову
(Царствие ему небесное, брату юному моему), Мирославу
Бакулину, Владимиру Богомякову, Олегу Фёдорову. Устраивал в разных
ДК и университете всякие круглые столы и публичные чтения
сотоварищи.

<...>

А дальше — началась капиталистическая революция. Как и любая — она
изменяет ткань времени и обстоятельства. Но краткий очерк на
этом можно пока и завершить.