Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Д. Воденников

Дмитрий Воденников — один из самых ярких «тридцатилетних»
поэтов, это у них то ли самопровозглашённое направление такое,
то ли просто констатация возраста, не знаю. Но то, что Воддеников
— один из самых ярких и интересных в плеяде — это безусловно.

В его текстах много всевозможных «строительных лесов», типа
эпиграфов, чужих слов, цитат, прозаических кусков, самоповторов
(в публикуемом ниже стихотворении первое четверостишье, выделенное
курсивом — из более раннего стихотворения Воденникова). Всё это,
с одной стороны, как бы отвлекает от сути, заложенной в самом
поэтическом тексте, но, с другой, все эти подручные формальные
средства очень точно передают ощущение от ситуации, в которой
находится современное лирическое высказывание. Акт чистого чтения
сейчас вряд ли возможен, а уж о первородстве письма и говорить
не приходится. Нужно, во-первых, бороться с традицией, нагородившей
уже столько всего, что не протолкнёшься. Во-вторых, нужно всё-таки
попытаться себя в эту традицию как-то вписать. В-третьих, найти
собственный голос, собственную манеру. В-четвёртых и в-пятых,
заедает быт, необходимость зарабатывать деньги, обеспечивать семью
и себя, громко работающий телевизор, летняя жара, чёрные вдовы,
маньяк на севере Москвы, усталость, да мало ли ещё чего. Тексты
с экрана читать, например, тоже не сахар. Тем не менее, мы публикуем
новое стихотворение Дмитрия Воденникова для тех, кто читает с
экрана. Для тех, кому это всё ещё интересно.

Публикация не имеет никакого отношения ни к юбилею Евгения
Евтушенко, ни к юбилею Владимира Маяковского, она сама по себе,
дерзкая и великолепная.

***

                      И мальчиком, и дядечкой — нельзя:
                      кусаю губы, потому что знаю,
                      что — вот она! — не первая весна
                      и не последняя,  а так, очередная

Я — сбрасываю кожу, как змея,
я — как крапива, прожигаю платье,
но то, что щас шипит в твоих объятьях,
кричит и жжется — разве это я?

Нет, в том шиповнике, что цвёл до издыханья,
до черноты, до угля — у забора
я до сих пор стою как тот невзрачный мальчик
за пять минут — до счастья и позора.

Ну что ж поделать, если не совпавший
ни там, ни здесь — со мной, по крайней мере —
ты пах моей щекой, моей мужской рубашкой
ещё до всех моих стихотворений.

— За всё про всё одна лишь просьба есть:
за то, что мы не были и не будем —
люби меня таким, каким я есть,
таким-каким-я-нет — меня другие любят.

Я не надеюсь, ни с одним из вас
ни там, ни здесь совпасть — но в это лето
мне кажется, что кто-то любит нас,
имперских, взрослых, солнечных, раздетых.

Из душного цветочного огня
он нас прижмёт к себе, а мы — ему ответим
Ещё я знаю, что на целом свете,
уже лет десять, больше нет тебя.