Комментарий |

Три урока белесого фантаста

Товарищ У.

Были писатели куда более искусные, были куда более значительные, но
не каждому из них посчастливилось трижды стать пророком. Не
качеством и не новаторством, но прозорливостью своих романов
войдет в историю Герберт Уэллс.

Чего не отнять у английской литературы — так это умения попасть «в
яблочко», обобщить идею, момент. Скажем, «Странная история
доктора Джекила и мистера Хайда». Коротко, просто и гениально.
Или, в жанре масскульта, Шерлок Холмс. Трубка, скрипка,
Ватсон — и вот вам образ сыщика, лучше которого уже не создать.

Уэллс явился супервиртуозом по части попадания в яблочко. В трех
романах, написанных один за другим в конце девятнадцатого века,
он сумел предсказать грядущий двадцатый и обозначить
основные направления двадцатого, движущие силы, векторы развития —
кому как больше нравится. Что очень хорошо, он оказался
беспощаден по отношению к каждому из этих направлений. Романы
написаны бледно, неизобретательно и слабо, многообещающие
сюжеты не развиты до конца — но это только усугубляет убойную
силу этих произведений. В самом деле, к чему Корану сюжет?
Романы Уэллса, это, конечно, далеко не Коран, но вещи довольно
таки серьезные.

Относятся они к фантастике, низкому и несерьезному жанру. Однако
этой вот своей корявой фантастической лопатой Герберт сумел
выковырять на свет божий весьма и весьма глубокие
метафизические пласты. Он предвидел не конструкцию подводной лодки там
или полет на Луну, он предвидел большее — тенденцию предвидел.
Трудно поверить, что умеренно полный белесый джентльмен в
стоячем воротничке, создавая свои творения, напитывался
грядущим мировым безумием, но так или иначе, это безумие он сумел
предсказать.

Наверное, читатель уже догадался, какие романы я имею в виду. Это, в
порядке хронологии, «Машина времени» (1895), «Остров
доктора Моро» (1896), и «Человек-невидимка» (1897). Год за годом,
шаг за шагом. Пройдем-ка и мы этой писательской тропой.



«Машина времени». Самое глубокое и жестокое прозрение
г-на Уэллса. Одна из первых антиутопий. В далеком будущем
человечество разделится на две расы, на два класса: элоев и
морлоков. Элои, потомки богачей и аристократов, прелестные,
изнеженные и тупые до невозможности, играют роль живого мяса,
растительной пищи для обитающих под землей в вечной темноте
диких морлоков. Морлоки — те, в кого мутировали бывшие слуги
элоев, пролетарии и люмпены. Морлоки кормят элоев, всячески
заботятся о них, а потом в нужное время пожирают. Такой вот
общественный договор, мир и согласие. «От нашего стола —
вашему столу»... Нет, в Лондоне или Нью-Йорке элоев и морлоков в
наше время не наблюдается, но это вовсе не значит, что
предупреждение сэра Герберта воспринимать всерьез не стоит.
Достаточно посмотреть на земной шар в целом, на его развитие.
Страны-кровопийцы, страны-батраки… Мировая элита тупеет и
оскотинивается на наших глазах, точно так же, как звереет от
безысходности мировой пролетариат (повторюсь, не о рабочих даже
здесь идет речь, но о населениях целых стран). Какими бы
изощренными не были технологии сдерживания гнева обездоленных,
при дегенерации элит эти технологии теряют свою силу. То
есть все движется в направлении, точнехонько указанном Уэллсом
свыше ста лет тому назад.

Крайне показателен американский фильм, снятый по мотивам «Машины
времени». Согласно этому фильму, морлоки и элои возникли не
потому, что такова была эволюция общества, но потому, что Луна
упала на Землю! Элои умны и сообразительны, а морлоки просто
уроды, ведомые страшным белым дядькой a la Кощей. Больший
идиотизм трудно вообразить. Весь пафос романа, весь смысл
вытравлен на корню! Фантаст рвал бы на себе волосы и усы, знай
он, как обойдутся с его детищем благодарные потомки.
Впрочем, именно этот факт блестяще подтверждает правоту Уэллса.
«Элита» XXI века уже неспособна понять незамысловатую книжечку
века XIX.



«Остров доктора Моро». Вещь, пожалуй, самая жуткая и
самая масштабная. Корабль в море терпит крушение, человек с него
попадает на вышеупомянутый остров и точно, встречает на нем
вышеупомянутого доктора. Доктор Моро, вивисектор, фанатик и
великий ученый, населил остров зверо-людьми, которых он
создает из животных с помощью недалекого ассистента. Финалом
своих экспериментов доктор поначалу видел избавление мира от
боли и страданий. Он желал вытравить из человека звериное, но
на деле из зверя вытравляется человеческое. Звери сидят в
своих пещерах и твердят данный им доктором Закон: «Не ходить
на четвереньках — это Закон. Разве мы не люди? Не лакать
воду языком — это Закон. Разве мы не люди? Не обдирать кору с
деревьев — это Закон. Разве мы не люди? Не охотиться за
другими людьми — это Закон. Разве мы не люди?..» Но Закон
вступает в противодействие с Природой. В лесу, населенном
зверо-людьми, происходит первое убийство себе подобного. Закон
нарушен, вера в него поколеблена. Инстинкты вырываются наружу,
повсюду начинаются убийства и грабежи. Моро с ассистентом
гибнут от рук своих питомцев. В финале человеческое окончательно
побеждается звериным, зверо-люди возвращаются к полностью
животному состоянию.

Не таким ли должен видеться холодному английскому уму
коммунистический эксперимент? Действительно, советский строй делал упор на
подлинно человеческие качества. Он уповал на альтруизм,
солидарность, отзывчивость, в то время как прагматичный
капитализм безошибочно опирается на проверенные временем и опытом
животные инстинкты: стяжательство, алчность, похоть. Поэтому,
стоило ударнику коммунистического труда хоть краешком глаза
посмотреть контрабандный порнофильм, как он сразу же
становился скрытым диссидентом и внутренним эмигрантом.

Право же, после прочтения «Острова доктора Моро» становится стыдно
за Булгакова с его примусными Шариковым и профессором
Преображенским. Мещанская узость кругозора, пошлое ерничанье перед
лицом мучительного и трагического вопроса. Да еще и
вторичность: Булгаков создал свой шедевр гораздо позже.



«Человек-невидимка». Повествование стилистически самое
безупречное. Главный герой снова инфернальный ученый. В
маленьком и тихом городке, воплощении старой доброй Англии,
появляется странный раздражительный человек, забинтованный по самы
уши. Это — великий изобретатель Гриффин, сделавший себя
невидимым. Гений и истерик, прозябающий в нищете среди сытых,
самодовольных и тупых посредственностей, он очень скоро
вступает с ними в конфликт и объявляет войну всему миру. Идеал
озлобленного Гриффина — царство тотального террора, террора
Невидимки, и он словом и делом проповедует этот идеал.
Яростный, жестокий, в довершение ко всему этому еще и невидимый,
Гриффин наводит ужас на мирных обывателей. В конце его,
разумеется, ловят, толпа долго топчет невидимое тело, которое
становится видимым только тогда, когда Гриффин умирает.

По роману, Гриффин — альбинос. Белокурая бестия. Ницшеанец, черт его
дери. Однако если бы я снимал фильм по этой книге, я
обязательно сделал бы его брюнетом. С аккуратной челочкой на
правый пробор, усами квадратиком и голубыми бездонными глазами. И
звали бы его Адольф. Адольф Гриффин. В самом деле, феномен
личности Гитлера, феномен нового фашистского человека
предугадан замечательно. Позволю себе заняться вольным
самоцитированием, «протест исключительной личности, принимающий
дьявольские, античеловеческие, разрушительные формы в ханжестве,
косности и лицемерии конформистской цивилизации, цивилизации,
безнадежно уродующей помыслы и сознание своих самых
талантливых людей».



В цитированной работе речь шла о трех уроках Адольфа Гитлера.
Логично назвать эту работу «Тремя уроками Герберта Уэллса». Уже
понятно, что двум последним человечество не вняло. Задумается
ли оно над первым?

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка