Литературная критика

Все поэты загадочны. Каждый по-своему. Вообще непонятно — зачем
они приходят в мир, зачем сочиняют они стихи, зачем эти стихи
запоминаются некоторыми существами, зачем не запоминаются, зачем
критик Б. (но не Белинский) называет этих поэтов графоманами,
зачем писательница К. (но не Крупская) награждает поэтов ком (плексами),
которые им и не снились, потому что у поэта хватает своих комплексов.

А.И. Введенский

Речь пойдет об Александре Ивановиче Введенском (1904–1941). Он
сто лет назад родился как раз в январе.

Яков Друскин — приятель и собеседник Введенского — написал о нем
так:

«Введенский был человек, т. е. ел, пил, спал, зарабатывал деньги
писанием большей частью ненужных ему детских стихотворений, ухаживал
за женщинами, играл в карты. И тот же самый Александр Иванович
Введенский вдруг отрешался от всех практических и интересных дел,
усаживался в углу на стуле, подложив на колени книгу, на книгу
бумагу — потому что своего письменного стола у него никогда не
было — и писал стихи, за которые ему не только не платили денег,
наоборот за которые тупые и злые люди убили его».

Друскину удалось ухватить саму невозможность объяснения — почему
вот этот человек (см. приметы, перечисленные выше) вдруг пишет
стихи (за которые и т.д) и даже без письменного стола.

По одной из теорий поэты — проводники некоей незримой воли. Вот
через него передается «сообщение». И этот человек немедленно отбрасывает
карты, в которые только что с увлечением играл, и «усаживается
в углу на стуле». То есть: «Пока не требует поэта // К священной
жертве Аполлон», а как потребует...

Возможно, что так, а возможно, что нет.

Во всяком случае с Введенским у нас нет полной ясности на этот
счет. Был ли он медиумом высших сил. А вообще-то, конечно, поэт
— это медиум. Или он умел собирать нектар из всех цветов и преобразовывать
его в мед поэзии.

Каков этот мед на вкус? А поэзия воспринимается как? Она, говорят,
воспринимается сенсорно, то есть читаешь глазами, а в глазах есть
такие окошки, через которые проходят токи поэзии. Ну, может, не
окошки, а волоконца. Вы глазами по строчкам водите, а чувство
записанное в строчках наматывается на волоконца и застревает там
где-то, в позвоночнике.

По-научному тоже можно — «семантический ореол» данного размера...
Это очень правильно так объяснять, почему это нас трогает.

Но поэту «семантический ореол» дается изначально. Так у Введенского.
Он просто записывает. Он записывает, как говорит. Он пытается
записать размышление, которое проговаривается. Он как будто наговаривает
стихи, а вовсе их не пишет. Он отменяет строфику и вообще формальные
особенности стиха, пунктуации, сохраняет только разбивку на строки,
почти случайную, просто вот это еще надо сохранить — строчка за
строчкой и созвучия на концах строк. Запись может начинаться по-детски,
как считалочка:

Будем думать в ясный день,
Сев на камень и на пень.
Нас кругом росли цветы,
Звезды, люди и дома.
С гор высоких и крутых
Быстро падала вода.

Потом все может усложниться, может перейти в некоторое количество
вопросов, задевающих самые основания бытия.

Здесь я сделал перерыв и обратился к поисковым машинам в Сети,
чтобы узнать, как же отмечают у нас 100-летие одного из самых
необходимых поэтов ХХ века. Оказалось, что пока никак. Но был
вознагражден, так как попал на сайт, полностью посвященный А.
И. Введенскому, созданный людьми, которые обозначены просто фамилиями
— Мраков и Камский. Грамотный сайт — с полностью выложенным корпусом
сочинений по известному двухтомнику, изданному десять лет назад
«Гилеей» и давно раскупленному. С подборкой статей и подборкой
редчайших фотографий. С форумом, записи с которого просятся в
цитаты. Например, nowinter пишет:

Обалденно!

а я думал кроме элегии и нету ниче

опа

спасибо

Или пишет Samarkand:

Очень рад был встрече с вашим прекрасным сайтом. Может я был Введенским
в прошлой жизни? Что-то много общего, а его стихи прочитал только
сегодня в первый раз на вашем сайте. А вообще хрен его знает.
С уважением

Или еще, копирую:

37. Софья Ильинишна

Я пенсионерка из города Назаровска Пензенской Области. Пенсия
у меня — 618 рублей. Разве можно на такие деньги сегодня прожить?

Вот почитала Введенского... Вроде бы отличный мужик. Может он
мне поможет? Почему у вас на сайте нет его e-mail-а?

19. Виктор Соколов

Спасибо вам, Мраков и Камский, за отличный сайт о практически
забытом поэте! Я был рад обнаружить его в новогоднюю ночь. Спасибо
за подарок!

Могут сказать, что этот форум не репрензентативен. А на самом
деле вполне. И особенно в плане незнания. Только всеведущие критики
могут рассуждать, жонглируя именами, что тот мол устарел, этот
графоман, а вот этот гений. На самом деле — узок круг. Время активного
просвещения осталось далеко позади. Но вот, слава Богу, который
кругом возможно, что нашлись Мраков и Камский! И Введенский теперь
существует http://vvedensky.by.ru/,
а также еще на двух сайтах. И «Софья Ильинишна» может письмо написать
его представителям!

Да, так вот об основаниях бытия. Введенский вместе с Хармсом,
Заболоцким, Бахтеревым разрабатывал особую драматургическую форму.
То есть, конечно, каждый из них отдельно, но существует школа
ОБЭРИУ, тут никуда не денешься. Идущая от Хлебникова, от футуризма
вообще, но от Велимира в первую очередь. Это пьесы не пьесы, диалоги
не диалоги, стихи не стихи. Это форма бесед с самим собой, с тем,
кто внутри тебя, может быть. «Кругом возможно Бог». Здесь слово
«возможно» означает и гипотезу и доказательство поэтической теоремы.
Доказательства в поэзии строятся по касательной.

В полилогическом произведении «Факт, теория и Бог» действуют между
прочим и такие персонажи как Вопрос и Ответ. Причем Ответ отвечает
чаще, чем Вопрос вопрошает, а заканчивается все вопросом Ответа:
«мы кости?».

Обэриуты предприняли совершенно непредсказуемую переработку реальности.
В мире, обнаженном до костей чувств, они улавливали божественное
начало, не скованное ритуалом. Они входили в самую сердцевину
создания, а оболочки, надстройки, слепленные людьми, очищались
в поэтическом вихре до степени таких четких и прозрачных очертаний,
что...

Однако любое утверждение за этим «что» влечет за собой слишком
конкретизированную привязку. А это Введенскому противоположно.
Хармсу нет. Заболоцкому нет. А Введенскому да. Не означает ни
лучше, ни хуже. Просто он был вне находимости. Он и остается там,
хотя есть умные и хорошие исследования. Но подходы только ищутся.
Строгие определения здесь не работают и не гарантируют полного
прочтения. Работа с текстами Введенского как с примитивами тоже
лишь «частица дня, единица ночи» (а это может означать и невероятно
много).

Читая «правильное искусство» Введенского, чувствуешь, как постепенно
умирает все вокруг, как сам ты исчезаешь с поверхности и переходишь
в область «универсального бога». И при этом поразительно, что
это именно чтение приблизительно в том виде как написано (точного
прочтения не может дать никто, даже тот, кто записывал).

Вообще, конечно, вся поэзия входит в нас неведомыми путями. Но
в так называемое новое время, поэзия приобретает особые возможности
такого вхождения. «Грандиозная неудача» Хлебникова, Введенского
и в целом всего авангардного движения заключается в том, что человечество
еще не выработало инструментов восприятия. Впрочем, нельзя утверждать,
что оно их выработало в окончательном виде и для восприятия так
называемой классики. Судя по тому, что пишут об этой самой классике
и как судят писателей. Поэтому, еще раз впрочем, возможно это
хорошо.

Александр Иванович Введенский идеальный поэт нашего времени. То
есть такого времени, которое находится в непрерывном движении,
такого, в котором мы еще не знаем начала и конца. Это время есть
материя нашего существования. А свод произведений Введенского
— мистерия, которую мечтал создать, например, Александр Николаевич
Скрябин, но подходил к этому слишком инструментально.

Вот поэтому неведомо как отмечать столетие Александра Введенского,
который на самом деле прожил только 37 лет, стабильный срок гениев.

«Тут входит слово никогда».