Онтологические прогулки

Себер белан куркытмагыз, Себер узебезнеке
Не пугайте
нас Сибирью, Сибирь для нас своя
Из
татарского фольклора

Джадидизм в широком смысле — это движение модернизации, возникшее во
второй половине XIX в. среди исповедующих ислам тюркских
этносов европейской части России. В конце XIX — начале XX вв.
оно стало господствующим в общественно-политической жизни
мусульман и на востоке Российской империи. При этом джадидизм
не был насильственно внедрен, а «красиво привит на дерево»
самобытной духовной культуры татар Сибири. Выявление причин
этого феномена и является целью предпринятого исследования.

Известно, что недовольные отставанием российского мусульманского
сообщества от мировых темпов в части реформирования социальной
жизни, татарские теологи Курсави и Марджани (в своем труде
«Мустафадель ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» описывал и
события в Сибири) выдвинули категорию свободомыслия (иджтихад —
интерпретация догматов веры на основе индивидуального
творческого начала), в соответствии с которой каждый человек мог
самостоятельно трактовать суры Корана.

Движение джадидизма не было чисто религиозным или светским, хотя
имело различные течения (ТЭС.— К., 2002.— С.
172). Оно было синтетическим, захватывающим не только систему
образования, но и общественно-философской мысли, этических
норм. Движение джадидизма относительно органично утверждало
связь ислама с просвещением и наукой, а в политической сфере
пыталось «помирить» ислам с демократическими и даже
социалистическими идеями. При активном участии крымско-татарского
просветителя И.-Б. Гаспринского среди мусульманского
населения джадидская реформа началась с области просвещения.

Но социальная почва для реформирования в европейской части России
была совершенно иная, чем в западно-сибирском регионе.
Разнилось многое и, прежде всего, по истории его внедрения в
регион.

В отличии от Поволжья окончательно ислам укрепил свои позиции среди
тюркского населения региона только в сер. ХVIII — начале
ХIХ. веков. Впоследствии, под влиянием общемировых процессов
среди местн. мус. населения происходили как интеграционные
(ислам в ряде случаев выступал этноконсолидирующим фактором),
так дезинтеграционные процессы.

Кроме того, в Зап. Сибирь ссылались из Поволжья и Приуралья
представители различных рел. течений в И., в т.ч. «ваисовцы», жившие
компактно в 1912 г. в Абатской волости.

Разнилось и количество по-европейски и по-мусульмански образованных
кадров; социальная и цивилизационная «продвинутость»;
качественные характеристики образовательных учреждений и мн. др. В
Сибири, тем не менее, идеи джадидизма оказались созвучны
чаяниям значительной части местного тюркского сообщества
(особенно в среде купечества) придав еще больший динамизм шедшим
здесь общественным процессам.

Последнее выразилось в конфликте 1913 между «старыми» и «молодыми
(джадидами) муллами, о чем сообщал
«Тобольский церковный листок» 7 июля 1913 г.

Достаточно сказать, что даже в татарской колыбельной песни
«спрятано» отношение старшего поколения к исламу и наукам, т. е.
отражены определенные нравственные идеалы, которые предаются от
одного поколения другому:

Баю-баю, засыпай
Вырастешь, пойдешь в медресе
Будешь стараться от души, читать молитвы
Станешь мудрым человеком, постигнешь высшее.

К тому же относительно своих поволжских коллег местное мусульманское
духовенство было немногочисленным и слабо подготовленным.
Оно не могло выступить серьезным противником трансформации
многих сфер духовной жизни соплеменников. И, безусловно, не
могло быть противником потому, что было органичной частью
местного сообщества.

Ислам среди местного тюркского населения утвердился благодаря
миссионерам из Поволжско-Уральского региона, арабского мира и
Центральной Азии (из Бухары, Самарканда, Ургенча, Хорезма).
Окончательно укрепил он здесь свои позиции в ХVIII–ХIХ вв., а в
повседневной культуре и в духовных представлениях исламские
догмы долго соседствовали с элементами тенгрианства и
шаманизмом. Живя в тесном соседстве и часто дисперсно, местное
тюркское население было более восприимчиво к инокультурным
традициям, активно вступая в новые сферы деятельности.

Джадидизм получил распространение в Тобольской губернии
первоначально с помощью получаемой литературы и благодаря выпускникам (в
т. ч. уроженцев Сибири) джадидских учебных заведений
Поволжья, Центральной Азии и Приуралья, ставших преподавателями в
медресе и имамами в мечетях. Особенно существенно
трансформировалось под влиянием идей джадидизма образование региона.
Если в старометодных школах (ысул кадим) ученики обучались
начальной грамоте в среднем 3–5 лет, то в джадидских
(новометодных) — за год.

Первым из подобных учебных заведений в Сибири стало медресе в
Улуг-Манчиле (Ембаевских юртах) — поселении, основанном
переселившимся из Средней Азии узбекам, таджикам, уйгурам, казахам,
здесь отатарившимся вследствии инокультурного окружения.
Медресе было преобразовано в новометодное в 1890 г.

Позднее появились новые медресе и мектебе и в других районах. В этих
учебных заведениях существенно расширилось изучение многих
светских дисциплин. Был установлен твёрдый учебный год и
осуществлён переход от заучивания к более прогрессивной —
классно-урочной системе преподавания. Тогда же Ембаево и
Тобольске при джадидских школах открылись женские отделения.

Преподавание в школах перешло с арабского языка и тюрки на татарский
язык, который не только обрёл статус учебного предмета (что
является существенным). Появились предпосылки для развития
литературных форм татарского языка. Не случайно, что именно
под влиянием идей джадидизма издали свои произведения:
выдающийся просветитель, преподаватель медресе в Ембаево М.
Юмачиков (в 1891 г.), переводивший на тюркский языки и фарси;
поэтесса из Томска Б.-Х. Ниязи (1897 г.), переводчик Х. Ченбаев
(1911–1917) и др. Очень важно, что произведения были очень
популярны среди современников. Между тем, благодаря
хлынувшему из Поволжья, Турции, арабского мира, мусульманских
районов Средней Азии, Китая и Индии потоку литературы (через
мечети, медресе, мектебы, библиотеки и книжные лавки) у местных
жителей появился богатый выбор. Художественный вкус
воспитывался в джадидских учебных заведениях, где были очень
популярны произведения мировой и русской классической литературы,
так же как и шедевры арабской и персидской поэзии.

Вскоре джадидские учебные заведения широко распространились,
потеснив старометодные. На всю Тобольскую губернию в конце ХIХ в.
из 275 поселений в 63 существовали 63 медресе и мектебе.
Только в Тобольском уезде в 1909 г. насчитывалось 12 джадидских
мектебов и медресе, где обучалось 800 мальчиков и девочек.
Важно отметить, что по данным 1897 г. грамотность (на родном
языке) среди татар (мужчин — 25,4%) и женщин (16,8%)
существенно превышала аналогичные показатели среди русских — 17,5 и
4,5.

Среди активных поборников джадидских идей в крае выделялась
купеческая семья Сайдуковых из Манчила, на средства которых была
создана первая татарская библиотека и открыто новометодное
медресе.

В 1909 г. в Томске было создано общество мусульман-прогрессистов,
распространявших свое влияние на всю Западную Сибирь. Джадиды
были инициаторами первых театральных постановок на татарском
языке любительскими объединениями, способствуя духовному
развитию и расширяя культурный кругозор мусульманского
населения края, которое существенно пополнилось в начале ХХ в.
благодаря вольному и целевому переселению тюркского населения,
ссылаемым сюда из других регионов, в т.ч. и за счет
участников Движения крещеных татар за возвращения в мусульманство (к
1907 г. от христианизации отошло 50 тыс. татар
(ТЭС.— К., 2002.— С. 167)

Здесь появляются неск. прав. свящ. из крещенных татар: И. Петров, Г.
Михайлов, Г. Волков и др., работавших в созданной в епархии
в 1900 г. противомус. миссии.

Накануне Октябрьской революции в Тобольской губернии на средства
уездных земств было создано 69 татарских школ (мусульманских
училищ), где преподавало 87 учителей.

В годы советской власти проходят неоднозначные процессы. С одной
стороны, власть вынуждена в работе с местным мусульманским
населением использовать кадры, вышедшие из джадидов (характерно,
что Комиссариат по делам мусульман внутренней России при
Наркомнаце возглавлял бывший учитель-джадид Султан-Галиев,
считавший: «выросшие из джадидов красные муллы с успехом
осуществят революционные преобразования общества, так же, как это
сделали в отношении религиозных догм мусульманские
модернисты»). На Тобольском уездном Первом мусульманском съезде по
политпросвещению в декабре 1921 г. было даже принято решение
об оживлении «бывшего общества мусульман прогрессистов»
(Цит. по:. Смирнова М. А. О работе татаро-башкирских бюро
партийных органов на территории Тюменской губернии //
Влияние ислама на культуру народов Сибири: Мат. научно-практ.
конф., посв. 600-летию ислама в Сибири.— Т., 1998.— С.
113).

Но в связи с переходом в 1919-20 гг. к единой светской трудовой
школе оказалась фактически разрушена одна из основ джадидизма —
новометодная школа, а затем и медресе. Известно, как из школ
Тобольской губернии изгонялись хорошо подготовленные
педагогические кадры, владевшие тюркским языком и фарси, только по
причине принадлежности к джадидам.

Между тем джадидизм, тесно связанный с идеологической деятельностью
младотурок и пантюркистов, блокировал сопротивление
мусульман советизации своих земель и внёс серьёзный разброд в умы
зарубежной мусульманской элиты в период 1920–50-х гг.

В 1990 гг. отдельные идеи джадидизма стали возрождаться, проникая в
мировоззрение некоторой части татарской интеллектуальной
элиты, затронув и население Тюменской области.

Отметим, что распространённое ныне среди части местного сибирского
сообщества отношение к исламу как к «внутреннему духовному
состоянию, личному отношению с Богом, а не обязательному
соблюдению определённых норм» («шариат должен быть в сердце»)
фактически признаётся правомерным.

1. Балтанова Г. Р. Мусульманские общины в Европе и России: общее и особенное.— В сб.: Межэтнические и межконфессиональные отношения в Республике Татарстан. Вып. 2.— Казань, 1993.
2. Валиев Ф. Себердэ белем учаклары // Казан утлары.— 1990.— № 9.
3. Гарифуллин И. Б. Ислам в Сибири.— Тюмень, 1995.
4. Гарифуллин И. Б. Очерки истории татарского населения Тюменской области.— Тюмень, 2000.
5. Гарифуллин И. Б. Татарская школа Тюменской области: прошлое и настоящее /в документах/.— Тюмень, 1998.
6. Лысов А. П. Народное образование в Тюменском округе в 1897 году.— Тюмень, 1898.
7. Мусина Р. Ислам среди городских татар: анализ современной ситуации.— В кн.: Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения.— Казань, 1994.
8. Нафигов Р. Формирование и развитие передовой татарской общественно-политической мысли // Очерк истории 1855–1917.— Казань, 1964.
9. Файзрахманов Г. История сибирских татар с древнейших времен до начала ХХ в.— Казань, 2002.
10. Хакимов Р. «Евроислам» в межцивилизационных отношениях.— НГ-религии. 1997.
11. Юрцовский Н. С. Очерки по истории просвещения в Сибири (1703–1917 гг.) // Общий ход развития школьного дела в Сибири. Вып. 1.— Новосибирск, 1923.