Проза

(Святочный рассказ)

Новогодняя ночь была теплой, слякотной, неприятной.

За новогодним столом сидело шесть человек, все были изрядно пьяны.

На экране телевизора мелькали какие-то праздничные кадры, но никто
из присутствующих не обращал на это внимания, все были погружены
в самих себя. Никому из гостей не хотелось ни пить, ни курить.

Неожиданно хозяйка дома ахнула, побледнела, уставившись в дверной
проём, где стоял миловидный человек лет сорока. Он улыбнулся всем
нам карими глазами:

– В следующий раз советую дверь на ключик закрывать. Вы позволите?…

И, не дожидаясь ответа, он закрыл входную дверь двойным поворотом
ключа. Затем он повернулся к нам и произнёс приятным баритоном:

– С Новым Годом вас, господа!

– Да уж какой он, к чёрту, новый? – промямлил Володя. – Выпьете
чего-нибудь? – обратился он к незнакомцу.

– С удовольствием! – улыбнулся тот. – Мне, пожалуйста, вон в тот
гранёный стаканчик, где у вас розочки стоят…

Хозяйка дома Ольга чертыхнулась, вытащила из стакана две полузасохшие
розы и подала стакан незнакомцу.

– И кому это в башку пришло притащить на праздник чётное число?
Да ещё и в стакан поставить!

Лицо её выражало негодование.

– Вы позволите, мадам? – гость бережно взял стакан, повертел его
в руках и произнёс:

– Причём тут чётное число или нечётное? Вот водички в стаканчик
никто из вас не догадался налить. Исправим эту ошибочку.

И он наполнил стакан водкой. Затем вежливо поклонился и представился:

– Меня зовут Саша, я не буду вам желать ни здоровья, ни любви,
ни прочей чуши, всё равно не сбудется… А вот за знакомство выпью.

– Саша, – тактично заметил Евгений, щёлкнув зажигалкой, – у меня
такое впечатление, что я вас раньше где-то видел.

Гости словно бы протрезвели и в знак согласия закивали головами.
Незнакомец одним махом опрокинул содержимое стакана в себя, выдохнул
и снова улыбнулся.

– Да. Я думаю, моё лицо вам вполне может быть знакомым.

Закрыв глаза, он произнес:

– Шестьдесят пятый год. Расклеенные афиши. Аплодисменты. Театр
«Орфей». Цветы, цветы… Словно искры алого огня. А потом, потом…
– гость слегка задумался, – а потом… я ничего не помню.

– Так, стало быть, вы актёр? – Евгений протянул незнакомцу пачку
«Беломора».

– Ой! Мои любимые! Питерские?

– Угадали.

– Ну так и вы угадали. Актёр, конечно. Можно закусить?

– Курица непрожарена, – сквозь зубы сказала Ольга, – лучше ветчины
попробуйте.

Незнакомец всё-таки взял с блюда куриную грудку, смачно откусил
кусок и зажмурился от удовольствия.

– Прелесть! – пробубнил он, жуя.

По его подбородку потекла тоненькая малиновая струйка.

Все присутствующие внимательно разглядывали гостя.

– Лица у вас какие-то постные, – произнёс Александр, вытирая салфеткой
губы, – жизнь пошла другая, чёрно-белая, что ли?

– Тоска… Каждый день подохнуть хочется! – вздохнул Володя.

– А кому не хочется? – вяло поддержали его гости.

– А вот мне никогда этого не хотелось, – ответил Александр. –
Знаете, когда перехватывает дыхание и сердце делает последний
удар…

В это мгновение Ольга вскрикнула и, сбросив с ноги шлёпанец, шмякнула
им по паркету. Александр, чья речь была прервана, уставился на
тёмное пятно на полу.

– Господи, зачем же вы животное убили? К тому же священное.

– Это паук – то? – удивилась хозяйка. – Боже, да он такой, громадный!
В жизни таких не видела!

– Во-первых, он не ядовит. А во-вторых, он нёс кому-то благую
весть… Например, в древнем Вавилоне существовал золотой храм этого
животного. Ну а североамериканские индейцы чип-пева подвешивали
над колыбелью младенца паутинку, чтобы она предохраняла его от
какого-либо вреда.

– Нигде об этом не читал, – отозвался Евгений.

Незнакомец горько вздохнул и успокоил его:

– Да вы не волнуйтесь. Об этом нигде не написано.

– Бред какой-то! – сказал Володя. – Саша, вы не желаете выпить ещё?

– Наливайте, – согласился странный гость.

– Скажите, – поинтересовался Владимир, разливая водку, – а вы
не думаете, что у меня, да и у всех присутствующих наверняка могла
возникнуть мысль, почему вы появились здесь, где вас никто не
ждал, да и не знал?

– Честно говоря, я и сам не знаю этого.

Неожиданно голос Александра стал глухим, далёким:

– Много лет назад я шел к ней по ночным улицам, потом зашел в
её подъезд. Я знал, что должно было произойти что-то нехорошее.
Я постучался в её дверь, но мне никто не открыл. Я стучал сильнее
и сильнее, пока не разбудил соседей. Потом вызвали милицию, дверь
взломали, а её обнаружили повешенной в гостиной. Балконная дверь
была открыта настежь, её тело раскачивалось под порывистым ветром,
как маятник, тик-так… Её белые свадебные туфли валялись на полу.

Александр замолчал и обвёл взглядом изумлённую компанию.

– Какая улица? Какое тело? – удивлённо спросил Евгений.

В комнате воцарилась тишина. Только на телеэкране мелькали разноцветные
картинки.

– Вот вы меня всё спрашиваете да спрашиваете, – улыбнулся гость,
– а сами уже битый час смотрите телевизор с отключенным звуком.
А ведь куранты уже давно пробили начало нового года! Право, как
не стыдно, господа!

Никто не проронил ни слова. После некоторой паузы незнакомец передёрнул
плечами, поднялся со стула, галантно поклонился всей компании
и медленно направился к входной двери, монотонно бормоча под нос.

– Я уже говорил, что ничего не помню. Аплодисменты, гирлянды роз,
театральные афиши… Вот и всё. Да, вот, пожалуй, и всё.

Он открыл дверь, вышел. Гулко заурчал механизм лифта. Потом где-то
внизу раздался щелчок. И снова наступила тишина.

В новогоднем предутреннем небе вспыхнула ракета.

P.S. Как-то, пересматривая старые газетные подшивки, я увидел
его портрет. Это был некролог. Актер Александр П. погиб в горящем
здании театра «Орфей». Газета была датирована 1965-м годом.

Я закрыл глаза, и на секунду меня оглушили аплодисменты, я почувствовал
запах роз, перемешанный с горьким удушливым дымом горящего театра