Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Начало

Окончание

31

Потаскушка у катулла,
У хань–юя – Бог и дух.
У меня в саду два стула
И опять огонь потух.

Темнота, застыли липы,
Ветви, что-то бормоча,
Как скаженные прилипли
К коже правого плеча.

Где-то плачется кукушка,
Лай лисицы молодой,
А в руках пивная кружка
С газированной водой.

И такая в сердце вера,
Что привстань и ты взлетишь…
Но всему присуща мера
На краю отвесных крыш.

20 июля 2007





32

Передышка, остановка,
Незатейливый привал.
Может, рим или каховка,
Или витебский вокзал.

Посижу в тени и лени,
В церковь местную зайду.
Встану в угол на колени,
Возле грешников в аду.

Посочувствую немного,
За несчастных помолюсь.
И с надеждой, Слава Богу,
В мир оставленный вернусь.

Сяду в поезд, в сердце – вера.
Быт привычный и земной.
Ну а те костры и сера
Где-то тают за спиной.

Бейт Шаарим
24 июля 2007 





33

Предупреждение, наказание,
Искупление  или что,
Или что немеет названия
В эту жизнь наугад пролито?

Что за магма, металл расплавленный,
Что за воздух огня горячей,
Это мир, мне как чудо явленный,
Только мой и больше ничей.

Чей проект это, Боже праведный,
Чья затея, какой исход,
Этот век на удачи скаредный,
Как на счастье не щедрый год.

Чем одаришь и что отнимется,
Будет жить невзначай легко?
Или жизнь, как кувшин, опрокинется,
В землю выльется, как молоко,

Растечется, иссякнет, бедная,
Растворится, сойдя на нет.
Лишь останется чурка медная,
Подтверждая земной ответ…

10 августа 2007





34

Грачиный грай, убогое подворье,
Прощальный свет, прощеные слова,
И где-то там – мальтийское приморье,
И где-то здесь – казенная москва.

Как далеки холмы и буераки,
И фризы стен, и арки, и мосты,
Как близки вдруг развалины итаки
И ватмана с рисунками листы.

Зачем нести, что все равно уронишь,
Где так конечен каждый материк,
И где твой сон по имени воронеж,
Что тяжелее кованых вериг?

Опять дожди, и холода, и дымка
Над бездной лет, отправленных в архив.
Ни профиля, ни прочерка, ни снимка,
А только факт, что веруешь и жив.

И вот еще, к насущному в придачу,
Любить дано замысловатый быт.
И то еще, что очень редко плачу
Над вымыслом, который был открыт.

25 августа 2007  





35

У страха красивые лица,
И временны их имена,
Пора бы в молитве забыться
И в сумраке краткого сна.

Пора бы тревожные речи 
Разбавить тяжелым вином.
Я ставлю на мраморе свечи
В заброшенном доме пустом

И, прошлого дней не итожа,
Я справа налево пишу:
Прости меня, господи Боже,
За все, что еще совершу.

4 сентября 2007





36

Нераскаянный грех, не отмоленный грех,
Не разгадана суть самого бытия,
Среди суетных дел и веселых утех
Продолжалась бы жизнь безмятежно моя.

Но под выдох судьбы, что пришла наугад,
Я пойму – не пойму осторожно вину,
И построю свой дом, и возделаю сад,
И оставлю другим и вино, и войну.

И молясь наугад, и покорно служа
Тем, пред кем был виновен в невольном пути,
Я смирюсь, наконец, перед правом ножа
Искупления путь начертать во плоти.

5 сентября 2007





37

Что я понял, выйдя за грани
Единственного бытия,
Что там, еле видим в тумане,
Похожий и все же не я.

Тот, кто теченье леты
Провел ножом по груди,
Не верит больше в приметы,
Которые впереди.

В стеклянном окошке лица,
Ребенка расплывчатый свет,
Как будто прошлое снится,
Которого больше нет.

И ты – меж двумя берегами
Беспамятства и небытия,
Где время считают веками,
Жизнь из соломы вия.

10 сентября 2007





38

Ножи положены в чехлы,
И память видит сны,
Где ветви ветреной ветлы
Легки и зелены.

Плывет воздушная кровать
Поверх берез и дат,
И сердце, кажется, опять
Надежно как солдат.

Рука сильна и нетверда,
Движения просты,
И дней проходит череда,
За сутки – две версты.

Лечу куда-то наобум,
И безогляден путь,
И сердце понемногу ум
Перемещает в грудь.

14 сентября 2007 





39

Построй очаг и стены возведи,
Зажги огонь и жертву принеси.
И все равно, что будет впереди
При свете веры: Господи, еси.

Зажги звезду, повесь ее в ночи,
И свет луны направь на отчий дом.
И с кем-нибудь недолго помолчи
О самом сокровенном и былом.

Сложи из слов молитву, наконец,
И помолись, простертый долу ниц,
Под тихий звон неслышимых колец,
В одной из умирающих столиц.

Не жди ответа, отзвука, молвы,
Смирись, что мир и сам нуждается в тепле,
Что жизнь и смерть просты и не новы,
И так же неизбежны на земле.

16 сентября 2007 





40

Я мыслить волей боле не могу,
Могу, не понимая, рассуждать.
Но я живу на этом берегу,
Где должно чуда безнадежно ждать.

Но я живу на этом берегу,
Где боли прост невыносимый код,
И бедный разум, верного слугу,
По клавишам потусторонних нот
Гоняю милосердно, как могу.

Он так высоко где-то надо мной,
И выше мысли нынче только Бог.
Я виноват всевышнею виной,
За то, что я ее не уберег.

Темны глаза как ветви на снегу,
Лишь голоса стучатся в прежний дом.
И значит я на этом берегу, 
На этом берегу, не на другом.

18 сентября 2007 





41

Благодарю за божий дар –
Дышать и видеть свет,
За то, что я еще не стар,
Что смерти в мире нет.

Благодарю за твой словарь,
Вселенский человек,
За твой глагол, за твой букварь,
За то, что длится век.

Благодарю за ток слезы,
За птичий легкий свист,
За все омеги и азы
И за осенний лист.

Благодарю за шелест дней 
По колее времен,
За то, что жизнь еще родней,
За то, что здешен сон.

За щедрость быта бытия,
Что в помысле горю,
Еще из древней веры я
За жизнь благодарю.

18 сентября 2007 г. 





42

Возвращение в жизнь – непростая работа,
В темноте различать на бумаге слова,
И постичь, как звучит музыкальная нота,
В шуме боли сплошной  различима едва.

Как рифмуется бах с кровоточием плоти,
Как созвучен  катулл новизне  жития,
В каждой малой своей и единственной йоте,
Где живет в полувздох только сущность твоя.

Так трудись наугад, неразумный оратай,
Поднимая пласты позабытых забот.
В этой жизни, до слез мелочами богатой,
От исчерпанных слов до подержанных нот.

24 сентября 2007





43

Вот и перевал, и, слава Богу,
Жизнь и быт. Вздохнули и пошли.
И опять продолжили дорогу
Посреди не боли, а земли,

Где  просты беспечные заботы,
Где надежно живы ты и я,
Где, согласно выделенной квоты,
Мы имеем место бытия.

Что за место, знаю не наверно,
И зачем, я внятно не скажу,
Но скажу, что тяжело и скверно
Подходить к земному рубежу.

Оставляя чистые тетради,
Не сказав положенного в срок,
Что живем в последнем цареграде,
Окнами на взорванный восток,

Где в чаду азийского простора
Различима мысль не  наугад,
Что разрушат, все-таки, не скоро
Наш приют – последний цареград.

Ночь
25 сентября 2007





44

Зарастают раны, в памяти – пробел,
Поднебесье птицы меряют крылом,
Ничего, что воин дрался, как умел,
Все же воротился в неостывший дом.

Все же взял лопату, посадил цветы,
Даже канарейку накормил зерном.
И опять в тенетах будней маяты
Занялся обыденным праведным трудом.

Кошка лижет лапу, пес рычит в саду,
В ловле праздной белок проявляя прыть.
А ведь мог мой воин горевать в аду,
Видно, Бог подумал, и оставил жить.

12 октября 2007