Искусство

Фильм Геннадия Смирнова и Юрия Мороза, 2008г.

Досмотрев «Апостола», патриотическая общественность, повсюду ищущая
поклёпы, раздражённо заворчала на сетевых кухнях: пятая
колонна из недобитых детей перестройки снова провела
идеологическую диверсию, нацеленную на подрыв патриотического чувства у
народных масс. Да ещё с особым цинизмом – в преддверии 9
мая! Главный герой, Штирлиц нового извода, совершает подвиг
разведчика исключительно из шкурного интереса – ему жену с
ребёнком спасать надо. А своих, говорят патриоты, любое
животное любит, так что, выходит, русские люди уравниваются со
зверушками. Советский строй, в свою очередь, – с германским
нацизмом, потому как энкавэдэшники показаны не меньшими
«мучителями людей», чем немцы.

Так же, как это произошло в случае со «Штрафбатом» и «Сволочами»,
патриотов подвели сверхбдительность, наивно-прямолинейное
восприятие информации и пренебрежение контекстом. Контекст же
таков, что в нынешней аудитории не так-то просто воспитать
беззаветную преданность государству и готовность к подвигу
вчерашними методами соцреализма. Когда хорошие люди совершают
хорошие поступки во имя больших идеалов. Не сработает. К ней
особый, тонкий подход нужен.

«Штрафбат», «Сволочей» и «Апостола» объединяют две вещи: во-первых,
они щедро приправлены блатной эстетикой, а во-вторых, герои
всех трёх фильмов тянут мазу за родное государство вопреки
всякой логике. Ну не должны, по всем раскладам не должны, а
тянут! Именно такую образцовую модель поведения –
иррациональной самоотверженности – предлагают зрителю под соусом
блатной эстетики. Под которым ему, взращенному на «Бригаде» и
«Бумере», легче будет усвоить патриотический пафос.

И, когда
родному государству понадобится, сделать выбор: «остаться
сволочью или стать героем». Третьего, само собой, не дано. Не
берусь утверждать, делается это по прямому заказу Кремля, по
наитию внутреннего цензора или велению сердца, из коммерческих
соображений или просто «вот как-то так получается».
Главное, что получается именно так. Максимум вольнодумства, который
могут позволить себе сегодня кинематографических дел
мастера, берущиеся снимать фильмы политического значения (на
военную тематику) – та самая критика «перегибов на местах», при
одновременной поддержке «генеральной линии» и соответствии
господствующему мифу. В его сталинистском, романтическом
изводе, где война интерпретируется как решающая схватка
воплощённого добра с воплощённым злом.

Если второе сомнению не подлежит, то вот с первым теперь загвоздка
выходит – у самих-то рыльце в пушку… В лучшем случае,
Советское государство оказывается весьма ограниченным, условным
добром. И.о. добра сомнительной легитимности. Его знамя уже не
воспринимается безоговорочно в качестве символа свободы и
счастья народов. Поэтому современным режиссёрам приходится
искать иные знамёна, которые маркировали бы «наших» именно как
силы добра. В «Апостоле», а до этого в «Штрафбате», таким
знаменем становится Православие. На этот раз, правда, обошлось
без священника в каске поверх скуфьи, благословляющего
воинство на ратные подвиги, и явления лика Богородицы в небесах.
Режиссёры «Апостола» ограничились крестиком, оберегающим
главного героя, и контрастной картинкой: немецкой разведшколы
на территории православного монастыря. С развешенными в
монастырских стенах флагами Третьего рейха и портретами Гитлера
на месте икон. Таким визуальным образом создатели фильма
противопоставляют нацизму – веру нашу православную, заменившую
запятнавший себя советский коммунизм. Надругательство над
символами русской веры «проклятою ордой» подтверждает
священный статус войны.

Это, пожалуй, единственное идеологическое «новаторство» создателей
фильма. В остальном всё почти, как всегда. Да, поначалу
«Апостол» умело маскируется под трагедию маленького человека,
попавшего в жернова двух одинаково бесчеловечных систем. В роли
«маленького человека» – очкарик-интеллигент Павел Истомин,
потомственный столбовой дворянин, осуждённый по 58-ой статье
вслед за отцом с матерью и отбывающий ссылку на Соловках.
Только вроде обустроился на новом месте: в школе местной
учительствует, жена у него там появилась, сын приёмный, какое
никакое хозяйство. Живи да радуйся. Тут на тебе – нагрянул
капитан НКВД Хромов с требованием: оставь всё, иди за мной.
Будешь ловцом человеков. И, для пущего стимулирования
мотивации, берёт в заложники его семью. Что и говорить – махровая
антисоветчина. Валерия Новодворская радостно хлопает в ладоши.

С другой стороны, что оставалось делать капитану, если этот
учителишка не захотел работать на Победу «по-хорошему»? Рассчитывая
отсидеться в тылу, у жены под юбкой, пока доблестная Красная
Армия ведёт кровопролитные бои за каждую пядь земли с
гитлеровскими захватчиками. Ох уж эта индивидуалистическая
интеллигенция! Не зря её товарищ Ленин сами знаете как назвал. Да,
пришлось заставить. Так ведь ради великой цели! Вводные
кадры марширующих демонических войск перед каждой серией
призваны напомнить зрителю, в какой обстановке иногда приходилось
«нашим» совершать неблаговидные поступки. К тому же, капитан
Хромов впоследствии наглядно докажет, что к себе и своей
семье он может быть не менее беспощаден, если того требует
«производственная необходимость». «Война – тяжёлая работа.
Выигрывает тот, кто делает эту работу лучше. Пусть даже такой
ценой», – говорит капитан в финальной серии, резюмируя мораль.
Перед лицом войны мы обязаны заглушить в себе всякую
человечность, как проявление слабости, оказывающее услугу врагу.

На кону – тысячи или даже сотни тысяч жизней. Которые может загубить
некто Отто фон Гельдрих, начальник абвершколы, готовящей
диверсантов из числа пленных советских граждан для заброски на
территорию СССР. С целью устранения Гельдриха и мобилизован
Павел Истомин.

Капитану Хромову в руки попался брат-близнец Павла, Пётр по кличке
«Щелкун» – авторитетный вор в законе, медвежатник от бога, а
ныне выпускник той самой абвершколы, фашистский диверсант.
Этот Пётр, он с детства проявлял дурные наклонности – гнёзда
птичьи разорял, и всё такое. Вообще, все, кто добровольно
сотрудничает в фильме с немцами, показаны
нравственно-духовными дегенератами с врождённой, видимо, порочностью.
«Нормальные люди», вынужденные это делать поневоле, при первой
возможности бегут сломя голову. Близнеца капитан не уберёг. Тот
оказался застреленным не в меру ретивым лейтенантом, вышедшим
из жегловской шинели, при попытке к бегству.

Теперь Павел должен занять место брата. В сжатые сроки превратиться
из фраера в вора, из лузера в чемпиона. Научиться лихо
вертеть самокрутки, пить чифир, не морщась, играть в карты, не
проигрывая, цыкать зубом, распознавать марку оружия по щелчку,
брать след на охоте и бить дичь без промаха, овладеть
приёмами бокса и самбо, открывать любой сейф на счёт раз и
смотреть прямо в глаза. Потому что «глаза только ссученные
опускают, а ты вор, ТЫ ВСЕГДА ПРАВ». На глазах у изумлённого
зрителя вчерашний законченный ботан, мямля, сельский учитель,
одним словом, никчемный человечишка, чудесным образом
преображается, становясь настоящим мужиком. Под чутким руководством
людей в форме. Ну, совсем другое дело, думает зритель, глядя
на преображённого Павла. Следите за руками: вот как
ненавязчиво, в игровой форме, нужно восстанавливать авторитет армии –
фабрики реальных перцев.

Антивоенная нота, взятая для проформы в начале, сменяется темой
«мачизма», гуманистический пафос – пафосом служения делу.

Последний достигает своего апогея в сцене, где Павел-»Щелкун»
оставляет в живых подставного двойника Гельдриха, в последний
момент распознавая подделку. Режиссёр настойчиво подталкивает
зрителя к гуманистически-христианскому прочтению эпизода, в
качестве ключа предлагая флэшбек в детство Павла, когда он,
пожалев пойманного на охоте волка, развязывает и отпускает
серого. Мы должны вспомнить и сказанные ранее Павлом слова о
том, что «справедливость выше правды, но выше справедливости –
милосердие», и крестик жены, который он свято хранит при
себе, и название фильма, наконец. Вроде сходится. И всё же
что-то не даёт прочесть этот эпизод таким образом. Рассуждая
про себя, Павел произносит фразу: убить случайного человека…
Ага, вот здесь момент истины – этот человек не имеет
отношения к его заданию. Выходит, дело отнюдь не в том только, чтобы
вырвать жену и детей из лап органов. Это уже сейчас можно
было сделать, ведь псевдо-Гельдрих полностью соответствует
полученному им в НКВД описанию. Ликвидируй его, рапортуй в
центр, возвращайся к семье, дурилка картонная. Но он не
убивает. Да ему и убивать не надо – фальшивый Гельдрих тонул в
болоте, достаточно было просто не мешать природе сделать своё
дело. Нет, Павел поступает ровно наоборот – рискуя собой,
мужественно вытаскивает его оттуда. Получая за спасение
утопающих Железный крест второй степени и повышение в статусе, а
значит – весомые бонусы в игре. Должные помочь ему выполнить
задание на пять, не схалтурив перед лицом партии и трудового
народа.

Лукавит режиссёр, ой лукавит, будто это всё «не убий» и «возлюби
врага своего», впитанные с молоком матери, виноваты. Несколько
серий спустя Павел-»Апостол» без зазрения совести
расстреливает добрый десяток человек – сопровождающих вагон со
штабными документами армии генерала Андерса. И это не немцев
проклятых он расстреливает, а «своих»! «Своих», но не «случайных».
Документы нужны для того, чтобы окончательно завоевать
доверие Гельдриха и заставить его выйти из тени. Так что
сантименты в сторону – на войне как на войне.

Так кто же он, этот таинственный Отто фон Гельдрих, ради чьей
ликвидации и своих не жалко положить? Им оказался злой гений из
числа «лиц, скрывающихся от правосудия за границей». Намёк
становится совсем прозрачным, когда его устраняют не
где-нибудь, а в Лондоне. Это отец Павла в своё время сымитировавший
собственный арест, будучи офицером НКВД, и сбежавший за
границу. Он – абсолютный злодей, без нюансов. Холодно и расчётливо
пожертвовавший женой и детьми ради корыстных целей. Да,
именно его, снимая вину с тех, по чьей прихоти семьи врагов
народа подлежали репрессиям, обвиняет Павел в своей ссылке,
аресте матери и её последующей смерти. Таким образом, все
«преступления органов», наблюдаемые зрителем по ходу фильма,
оказываются объяснены и в том или ином смысле оправданы.

Главный же сюрприз и изюминка сериала, по недоразумению оставленные
аудиторией без должного внимания, – это Лаврентий Павлович
Берия в роли благого бога из машины. Эпизод появления
которого в фильме смонтирован встык с эпизодом молитвы Павла к
Всевышнему о возвращении ему семьи. Премудрый нарком внутренних
дел и безопасности выступает с заключительным словом и
восстанавливает высшую справедливость, воздавая каждому по
заслугам: Хромову присвоил звание комиссара, поблагодарил его,
посочувствовал, что тому многое пришлось пережить, хромовского
начальника, посчитавшего капитана немецким шпионом, с
позором разжаловал, отечески поинтересовался «как там поживает
хвалёный Апостол?». Вскоре после чего Павел, конечно,
воссоединился с семьёй. Однако, режиссёр, то ли стремясь избежать
примитивного хэппи-энда в духе голливудского оптимизма, то ли
желая сделать финал открытым – с прицелом на продолжение
сериала, сделал концовку невнятной и запутанной. Оставив
главного героя в состоянии мёртвоживой кошки Шрёдингера.

Воссоединился Павел с семьёй на каспийском пирсе или эта встреча
была посмертным видением? Мнения зрительской аудитории
разделились.

После разговора с капитаном Хромовым, который предшествовал встрече
с семьёй, Павел выбегает из кафе, но останавливается на
выходе, дёргаясь, как если бы ему выстрелили в спину или у него
случился инфаркт. Но через секунду продолжает свой бег через
весь Тегеран, кровавого следа за собой не оставляет и за
сердце не держится. Потея и подволакивая ноги как живой, не на
ангельских крыльях летит. Жена и ребёнок, которых он видит,
выглядят ангелически: все в белом, в ореоле солнечного
света, полупрозрачные. Кроме того, у жены снова те же роскошные
косы, хотя не так давно, мы помним, её остригли наголо. Если
это не намёк на то, что Павел видит её такой, какой
запомнил и мог видеть в мечтах, – значит, грубый режиссёрский
недосмотр. Да и видит он их, только сняв очки. Помните диалог из
«Мертвеца» Джармуша: «Уильям Блейк: Я, кажется, потерял
очки… Индеец Никто: Возможно, без них ты станешь видеть лучше»?
Уильям Блейк, в представлении своего провожатого,
принадлежал миру мёртвых, и земные протезы ему были ни к чему, они
скорее мешали истинному зрению. Для чего снимает очки Павел и
почему начинает видеть только после этого – непонятно.

Нет, это просто чёрт знает что такое. Ведь если Павла, допустим,
устраняют как опасного свидетеля, пускай даже он просто умирает
от разрыва сердца, не выдержав пережитого, – значит, фильм
всё-таки о бесчеловечном молохе государственной машины, и я
остаюсь в дураках. Но тогда зачем Хромов так серьёзно, без
тени наигрыша говорит Павлу, перебрасывая мостик к
«Апостолу-2»: «Меня прислали за вами, вы нам очень нужны»?

По всей видимости, это авторский росчерк: Юрий Мороз, заканчивавший
работу над «Апостолом», в своём предыдущем фильме «Точка»
так же заставил зрителя гадать, совершила его героиня
самоубийство или осталась жива. С той разницей, что там это, в
общем, не имело кардинального значения.