Обезьяна и Паук
(миниатюры)
«О том, как Синий Паук нарисовал Красную Обезьяну»
Не спалось Обезьяне. Лежал он да в окно поглядывал, изжогу на
пол сплевывал. За окном серело свинцовое утро.
Притащился Паук. По потолку. Встал над душой да еще и спрашивает:
– Не спится, Обезьяна?
– Ой да не спится, Паук.
– А чего же это тебе да не спится, Обезьяна?
– Ой да и не знаю, отчего мне не спится, Паук.
– Эх-хе-хе, – сказал Паук, перебирая нитку лапками, катая ее туда
да сюда.
– А тебе, Паук, тоже не спится?
– Тоже, – вздохнул Паук. – И еще горечь во рту какая-то...
– И у меня вот изжога ко всему прочему, тоже...
– Пил небось вчера весь день, Обезьяна?
– И пил тоже... Теперь вот страдаю.
– Эк тебя!..
– И не сделать ничего!
– А хочешь, я тебя нарисую?
– Нарисуй, только не веси над душой! И что ты по потолку вниз
головой ходишь?
– Других потолков, – сказал Паук, кряхтя, спускаясь по ниточке,
– не придумали. Вот приходится вниз головой...
Паук расположился на подоконнике. Серое утро отливало свинец ему
на лапки, было заметно как пушатся ворсинки на них. Спинка Паука
серебрилась, и все равно Паук был синий.
– И тоскливо-то как! – вздохнул Обезьяна.
– Отчего же так? – спросил Паук, наметав первые контуры.
– Ой да и не знаю... Тоскливо как-то, вот и все! Надоело все как-то...
Дай поглядеть, что ты там начирикал!
– Я ж только начал, Обезьяна!..
Но показал.
– Почему ты меня красным рисуешь? Взялся красным зачем-то рисовать...
Тоже мне, модернист нашелся...
– Если пятым глазом смотрю, а четвертый прикрою, то ты у меня
красный выходишь...
– Хм, – задумался Обезьяна.
– А ежели третьим глазом смотрю, а восьмой прикрою – синий...
Но синий тебе не к лицу...
– А если вторым смотришь, а четвертый прикроешь?
– Голубой...
– Нет, не надо...
– А вот если первым глазом смотрю, а третьим подсматриваю, а восьмым
кошу, а шестым вприглядку присматриваюсь, а всеми прочими перемигиваюсь,
ты у меня перламутровый получаешься!
– Отчего ж таким не нарисуешь?
– Тогда все скажут, что я постмажорнист. А мне оно надо?..
– Ой да и не знаю, Паук, не знаю, – вздохнул Обезьяна. – Сложно
как-то все это у тебя выходит. Так ты на меня глядишь, я вроде
как красный, так ты поглядишь, я вроде зеленый... А какой же я
на самом деле?
– Этого не знает никто...
– Ну вот нарисуешь ты меня...
– Вот и нарисовал уже, – поспешил предъявить картинку Паук.
– Вот и нарисовал, а получается я Красный.
– Получился ты красный, да вот такой.
– Ну допустим, получился я красный, вот такой...
– Да вот...
– Ну ладно, сойдемся на том, что получился я тут красный, а вот
если ты прикроешь там какой глаз, а другими подмигивать там станешь,
на картинку глядючи, буду ли я все по-прежнему красный и на картинке
тоже?
– Да нет, ежели я начну глазами подмигивать, выйдешь ты трехцветный,
сложного цвету ты выйдешь, так не нарисуешь!
– Но ведь нарисовал уже!
– Нарисовал тебя красным, да, так...
– Так, нарисовал меня красным, но вот если, допустим, допустим,
Паук, слушай!
– Да, я тебя внимательно слушаю, Обезьяна, не горечись и будь
последовательным!
– Я стараюсь, изо всех сил стараюсь, Паук, с тобою – неомаринистом
– быть весьма последовательным и деликатным...
– Чтоя ценю и чему благодарен...
– Великолепно, Паук, великолепно! Слушай же, слушай, что я спрошу
тебя сейчас, от этого многое зависит! Можно сказать, все от этого
зависит!
– Я тебя внимательно слушаю, Обезьяна! Говори! Я внимаю!
– Вопрос, чисто теоретический, но с прикладными...
– С прикладными выкладками?..
– Скажем так... Вот, допустим, вот ты нарисовал меня уже красным...
– Так...
– Вот он я красный...
– Так и есть...
– Нет, не так и есть, а слушай блядь, что я тебе говорю...
– Хорошо...
– Итак, нарисовал ты меня красным, но – ежели любой другой паучара
прийдет ко мне завтра или в полдник...
– Это уже не любой другой, – заметил Паук, – если в полдник, то
это будет Полдневный Знойный Паук, а вот завтрашний будет Оранжевый,
и между ними огромная разница имеется!
– Хорошо, – заорал Обезьяна, – допустим придет Оранжевый и посмотрит
на тобою тут нарисованную картинку, где я, как мы условились –
допустим нарисован красным, но начнет он, Оранжевый, смотреть
на меня третьим или пятым глазом, подмигивая, и не увидит же,
что я красный тут у тебя нарисован? А? Так?
– Так-то оно так, не особо и теперь видно, что ты тут красный,
это мы так, условно выразились, мол, красный... Я-то да, красный
цвет тут использовал, но увидить-то красный можно и зеленым и
фиолетовым... Особенно если завтра, да и еще Оранжевый Паук!..
Этот так увидит, что...
– Ладно! Я понял! Паук, ты гонишь! Но послушай, есть еще один
вопрос...
– Так, так...
– Завтра...
– Да, завтра...
– Завтра придет Оранжевый...
– Кто сказал?
– Ты сказал! Ты сказал, что завтра будет Оранжевый Паук!
– Ну, вовсе и не обязательно, что прямо оранжевый, это ж мы сказали,
что допустим завтра.... Тогда можно допустить, что будет Оранжевый,
потому что...
– А сам-то, сам-то завтра ты придешь, или кто другой? По хуй цвет!
Скажи, ты ли придешь завтра?
– Ну, дорогой мой, завтра будет завтра, и ты ли тут будешь завтра?
Никто не знает. Потому – какая на хуй разница, кто придет завтра?
По хуй как-то...
– Вот именно, – сказал проникновенно Обезьяна, – вот именно, Паук,
по хуй как-то... Потому и тоскливо...
– А-а, – протяжно сказал Паук, – понимаю...
Они посидели, каждый на своем месте. Паук на подоконнике. Обезьяна
на кушетке. Обезьяна сплевывал изжогу на пол. Паук перебирал нитку.
– А хочешь я тебя вытку? – спросил Паук.
– В каком смысле?
– Ну, вытку твой кокон, или тебя в виде кокона...
– Какого цвету?
– А не по хуй какого?..
…………………………………….
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
