Искусство

Каисса, благосклонно улыбаясь, глядит, не видимая игрокам, на доску, и ход, который делает магараджа, озадачивает путешественника за три моря…

 Или Садко – который непременно должен выиграть: иначе сказка утратит свой райский, русский аромат…

…фигуры необыкновенны – все сработаны из желтоватой слоновой кости, и слоны несут на своих спинах изукрашенные тончайшими узорами башни с вооружёнными солдатами; на конях – отчаянные седоки с обнажёнными саблями, а король…

 Король сделан с магараджи, и увенчан чалмой с крохотным изумрудом в центре.

…за пределами плоти, попав в миры просветления, в нижние световые слои - человеческая сущность обнаруживает духовное зрение открытым, и орган его светится во лбу третьим глазом.

 Духовное действо шахмат включает в себя изощрённость мозга, доходящего до предела, за которым тишина: сулящая суммы сияний; но цель каждой конкретной партии, из миллионов, играемых по миру – победить…

…это хорошо знал Анатолий Карпов, которому скоро исполнится семьдесят, что – по сравнению с шахматными анналами, в которые чемпион мира вписан навсегда – не особенно много…

 Шахматы, совмещая в себе блистательную игру ума и медитативное напряжение, красоту и стройность, помноженные на необходимость первенства, уникально перекликаются с массою явлений мира: тут сверкает алмазной гранью математика и звучит музыка, тут… словно прослеживаются архитектурные взмывы, и слышны поэтические, насыщенные звукописью периоды.

Многое включает в себя дворец шахмат, но лабиринт, вмещённый в него, подразумевает такую изощрённость мозга, что, только обладая универсальным шахматным умом, можно стяжать световые триумфы…

 Дар проявляется рано: но подозревал ли отец Анатолия Карпова, выучивший его в пять лет игре, о столь стремительном восхождение сына?

Его жизнь зафиксирована поэтапно в исторических хрониках, не стоит повторяться; куда интереснее его индивидуальная манера: тот блеск, та отточенная техника реализации преимуществ, которой он славен…

…снова взмывы Вивальди слышатся на заднем плане: и бурно разворачивающаяся атака завершается победой…

 Поэтические коды связывают иные ходы, позволяя говорить об ассоциативном мышление, как необходимой форме шахматной игры…

 Карпов – игрок универсальный: казалось, он суммировал опыт предыдущих мастеров, обогатив его своим, неповторимым; добавив к бесконечной шахматной теме собственную интонацию.

И интонация эта позволила его быть вписанным в анналы – шахмат, истории…

Взирала ли Каисса на партии мастера?

Видела ли она партию на берегу, в которой Антоний Блок, духовно разбитым из похода возвращающийся домой, противостоит смерти: она принимает киношно-мужское обличие, а цвет одежд – разумеется чёрен…

 Опустошённый из похода он возвращается домой, его не радует природа, и ничего в стране родной. И раны ноют постоянно, и гроб Господень не добыт. И то, что жив – ужасно странно. Но жив, однако. Не убит…

 Рыцарь Антоний Блок не убит, и партия будет продолжаться столько, сколько будут смотреть бергмановский фильм, разгадывая его каждый по-своему.

…есть византийская версия происхождения шахмат: роскошь двора басилевса подразумевала мудрецов, вполне способных разработать тончайшую игру – если не считать того, что она была разработана за много веков до цветения Византии.

 Приземистые базилики, плечистые церкви, тяжёлые купола, и – роскошь лестниц, в изножии которых великолепные, каменные львы, и церковные службы такого размаха и величавости, что дух захватит; а мысли о Христе отойдут на второй план.

Но – искусство византийской мозаики: своеобразное «искусство глаз»: они – с изображений святых – прожигали душу смотрящего: Ты жить обязан по-иному!

…Эйве характеризует рациональный, предельно математический подход к шахматной игре; в то время, как Хосе Рауль Капабланка больше доверял интуиции: божественному цветку, чья красота зависит от окраса человеческой личности; Стейниц – новатор шахмат – создал первое теоретическое учение оных, помимо собственной игры; многие дебюты названы в честь Алёхина…

Но семьдесят скоро будет Анатолию Карпову: одному из ярчайших мастеров игры…

Дворец шахмат – изощрённо красиво, с бессчётным набором вариативности, как украшений – вдвинут в метафизические небеса: недаром в Индии полагали, что занятия шахматами ведут к обретению мудрости.

Но в самый дворец вдвинут лабиринт такой сложности, что только обладающий универсальным шахматным мозгом сможет выбрать ходы, ведущие к триумфу.

Есть ли глобальная цель игры?

Вероятно, она посложнее, нежели цель игры в бисер, и сокрыта массою метафизических напластований, но цель шахматных турниров – победа.

Анатолий Карпов одержал их много, вписав своё имя в лучащийся – кстати, весьма немногими именами – пантеон.

…восхождение Карпова было стремительно – Михаил Ботвинник обращается с ходатайством к министру высшего образования СССР Вячеславу Елютину выделить для Карпова дополнительное место в МГУ, так как полагает, что Карпову для достижения крупных спортивных успехов надо жить в Москве.

О! шахматы союзны и с музыкой, и с поэзией, и… с военными действиями.

Гармония ходов может прерываться резкими всплесками, что, сглаживаясь, возвращаются к изначальной гармонии.

За определённой атакой можно услышать орган Баха, за иной – могучее неистовство Бетховена, или – когда наступает на доске относительное спокойствие – раскрываются лирические страницы Шопена.

 Карпов – универсал: кажется, он совмещает лучшее, из бывшего до него, привнося своё, неповторимое.

 Техника реализации достигнутого преимущества отточена до предела: высверк афоризма мерцает за оной.

 Он может вести и спокойное, не спешное наступление, не оставляющее противнику шанса…

 Великолепие шахмат дополнительно подчёркнуто проявлением в жизни такого фундаментального и блестящего игрока, как Карпов, чья жизнь, неуклонно двигаясь вверх, уже вписана в анналы.

…сияющая красотой Каисса растворена в мудрости шахмат, чья музыка звучит бесчисленными мелодиями; и богиня, погружённая в слои собственной мудрости, пестуют таинственными лучениями лучших из лучших игроков…