Литературная критика

Павел Манылов. Папа. — М.: АСТ, 2023. — 384 с. — (Городская проза).

Начинается этот роман со скучного, казалось бы, занятия – двое приятелей в начале «нулевых» изучают газету «Из рук в руки», сидя за столом в квартире одного из героев, пятикурсника Кости. «— По-моему, мы занимаемся какой-то ерундой», – говорит один. «— Это не ерунда. Это газета, с помощью которой миллион людей хотят что-то купить, а другой миллион — продать, – отвечает другой. – Ты смотри тех, кто продаёт, а я буду тех, кто покупает».

Понятно теперь? Обыкновенная спекуляция (перепродажа) – то есть, конечно же, «бизнес». Для упомянутого начала «нулевых», недалеко отбежавших от недавних девяностых с их разнообразием жульнических махинаций, которым позавидовал бы сам Остап Бендер, знавший 400 сравнительно честных способов отъема денег у граждан, это было мелочью, не представляющей интереса ни для правоохранительных органов, ни для кого-либо вообще, кроме самих «сообщников». И, тем не менее, схема работала, и в общесоюзных масштабах даже очень, но в нашем случае «группа» состояла из двух корешей, которым просто были нужны деньги «на жизнь». Короче, Бендер бы оценил.

«Спустя полтора часа Костя, уже начавший отчаиваться, обвёл карандашом очередное объявление и с надеждой поднял взгляд на Ивана. — У меня здесь фикус хотят купить. Высокий. Полтора-два метра, пишут. Глянь, продаёт у тебя кто-нибудь? Иван торопливо пролистал страницы до нужного раздела и через несколько секунд воскликнул: — Есть фикус — один и шесть метра. Цена три тысячи. Торг. — Отлично. Я сейчас позвоню покупашке, попробую договориться тысячи на четыре. А ты потом звони своему и скинь хотя бы до двух пятисот».

Чуть позже оказывается, что главный герой не только в газетных аферах преуспел, он еще в карты по-крупному с друзьями на крыше, чуть мельче – на спортивном тотализаторе с однокурсниками и совсем уж в нуль – в казино с залетным московским гостем, втянувшим его в крупные неприятности с паленой водкой. На самом деле, подобный неспешный «деловой» разговор автор затеял не только для жанрового контраста. Поскольку в дальнейшем роман вполне динамичен, вырастая из классический темы «отцов и детей» в новейший триллер, отличающийся и быстрым развитием сюжета, и цепкостью авторского взгляда, и кинематографическими эффектами. И пускай сын с иронией наблюдает, как его отец, всеми уважаемый кардиолог «скорой помощи», за копейки спасает человеческие жизни, а потом заглушает стресс алкоголем, а у него самого ведь совсем другие цели, он любит деньги, и у него к ним талант. Пускай, даже ввязавшись в сомнительную историю, наш Костя не представляет, через какие соблазны и риски ему придется пройти в его стартовом бизнесе, и, если бы не отец, неизвестно, чем бы все закончилось… Таким образом, по-новому упомянутую вечную тему «отцов и детей» роман Павла Манылова раскрывает в иных регистрах, двигаясь от психологической сложности к жанровой простоте.

Главное для автора – показать наличие того общего, что по-прежнему связывает поколения в тугой узел конфликтов, разногласий и примирений. Например, память. Как всегда, «о чем-то большем». И здесь уместна знаковая во всех «педагогических» смыслах цитата. «Он как будто вспомнил что-то и вытащил из кармана куртки магнитофонную кассету. Затем выключил Высоцкого и вставил кассету в магнитолу, убрав предыдущую в бардачок.

Костя повернулся к отцу, заулыбался и вместе с Цоем запел припев:

— Ты помнишь, когда мы впервые услышали эту песню? — сквозь шум музыки спросил отец. — Конечно. Тогда для всех это было шоком. — Костя сделал чуть тише. — Премьера «Ассы». Давно это было. — Помнишь, как фильм уже заканчивался, пошли титры и люди стали вставать с кресел, а потом запел Цой и все остановились. — Ни один не ушёл. Все стояли как вкопанные и слушали «Перемен». У меня тогда первый раз пробежали мурашки от песни».

И даже не оттого, что отец главного героя – врач на «скорой помощи», а сам Костя – начинающий бизнесмен, верящий, что всего можно достичь легко и сразу, «Папа» Манылова тянет на «роман воспитания». Во-первых, как бы там ни было, и каким бы «современным» не был сын, связь с отцом он, безусловно, ощущает. Она стыдна, необъяснима, мучительна. Побывав у бандитов и столкнувшись с откровенным грабежом, Костя внезапно ощущает смысл и тепло, живущие в «скучной» жизни отца. И речь даже не о том, что тот «привык пить обычный чай со слоном, заваривая крепко прямо в кружке, с тремя ложками сахара», мечтая о горах и рыбалке, но больше всего – об участии в ралли «Париж – Даккар» на «камазах». В порыве сыновней любви и бессознательной нежности Костя не сдерживает слез, обнимая отца после всех своих передряг и «делового» опыта «взрослой» жизни. Еще вчера, поездив с отцовской бригадой «скорой помощи» и увидев нищенский быт и врачей, и пациентов, он клялся не стать таким же, взлетев на высшую ступень общества. Там, где отец его девушки Сан Саныч и новый столичный приятель Артур. «Во взгляде Артура и Сан Саныча была жизнь, надежда, стремление, независимо от настроения, – размышляет в трамвае наш герой. – А в своих попутчиках Костя смог разглядеть лишь смирение, безразличие, отчаяние и безнадёгу. — Остановка «Больница», следующая «Ракетная».

Но «настоящая жизнь», как всегда, она ведь «не такая». Куда бы ни ткнулся Костя со своими проблемами, их, как правило, решают все те же папины знакомые – старые, узнавшие своего спасителя-врача, и новые, с которыми он сходится так же быстро, как и работает. И всюду – радушие, застолье, уважение. Как долго можно прожить с такого отцовского кредита? А если отец, как у Костиной девушки, – местный олигарх, решающий все теми же «старыми» методами, но «силовым» способом? Да всю жизнь можно прожить и не париться, как нынче говорят! Вот только и автор, и его папы в романе называет это по-другому. Преемственностью, что ли, семейной традицией. Тем самым уважением – не только к своему поколению. Которое, как оказалось выросло из предыдущего опыта, словно «нулевые» из девяностых.