Литературная критика

Яблоки смысла, туго налитые стилистикой абсурда…

Нина Садур была противоречива: «Чудная баба» воплощала своеобразный, глубинный русский архетип; и абсурд, вводимый полноценным персонажем в реальность, только подчёркивал специфичность русского космоса.

 …женщина из конструкторского бюро встречается не то с сельской сумасшедшей, не то… с языческой богиней, после чего, вернувшись на работу, обнаруживает, что нечто пошло не так, привычное сбилось с колеи, да и колея… сама по себя едва ли обладает верным вектором.

Условность всего, учитывая возможности смерти, и их неожиданность, очень чётко прослеживается в пьесах Садур – и в той, дебютной, чудной, полусумасшедшей…

 Садур была любимой ученицей Розова – жёсткого реалиста, ставившего стержнем жизни нравственный выбор.

На скрещение – Розова и Ионеско рождается её театр: на скрещение, отягощённым собственным даром.

Думается, Садур не легко с ним было: противоречивым, полным жизнью, стремящимся вырваться из рамок всякой условности: ради раздольной игры.

 «Заря взойдёт» - цикл из двух пьес, связанных общим персонажем… и с – затуманенными смысловыми связями.

 С бытом, вдруг сгущающимся в такую атмосферу, что пугает, бередя сознание.

 …разбить, расколоть обыденную реальность: и из полученного материала составить своё, отвечающее невозможности мира и необходимости жить в нём.

Метод?

Отсутствие выбора – данное под бременем дара?

«Уличённая ласточка» сквозит лентами беспамятства: лентами, столь туго соединёнными в непривычную атмосферу, что будет давить она, завораживая.

Пьесы Садур давят.

Через это давление, из спрессованного зрительского сознания может родиться боль сострадания.

А там уж и до катарсиса – рукой подать…

 Сложность Садур отвечает сложности времени.

Права ли она была, сочиняя именно так, как сочиняла?

Вероятно, теперь, оказавшись в пространствах запредельности – узнает; как предстоит сие узнавание гипотетическим зрителям, живущим в постоянно наступающем грядущем.