Литературная критика

Тайна, мерцающая вечностью, и — счастьем, которое возможно разгорится через это мерцание, превратившись в яркое лучение.
Разнообразно обнимая и пронизывая круг жизни стихами, Людмила Щипахина создала индивидуальный поэтический свод, чьи оттенки сложны, а сущность — световая: которой нельзя изменять.

В её поэзии были хорошие акварельные, крепкие разводы романтизма: высокой приподнятости мирочувствования, определяющего позиции жизни и творчества:

Казалось, поэзия Людмилы Щипахиной вся стремится к предельной чистоте: той, что бывает в детстве, той, какая характеризует снег – невероятной, такой обыденной белизною.

…есть ли что-нибудь выше чистоты – прекрасного сердца вечности?

Именно её подразумевает поэт, созидая свои созвучия, добывая их из пены и массы жизни, обрабатывая грани строк так, чтобы они сияли драгоценным светом…

…было некогда великолепное воспевание труда, было дано советскою мерой, но – почему-то – именно таковая воспринимается сейчас правильной:

В силовом поле труда есть своя, особая чистота, и, пусть речь о труде физическом, но работа души подразумевается всегда.

…И гражданские звоны, наполнявшие её созвучия, были суровы и решительны – о! тут уже набатный колокол гудел, исключая какую бы то ни было пустоту, предлагая заполнение образовавшихся в обществе лакун правдой:

Совесть – великое понятье – возникающая в последнем катрене, свидетельствует о правильности восприятия поэтом мира, отказавшегося в последние десятилетия от значительной этой категории…

 Людмила Щипахина создала свой свод: он остался сиять, облучая пространство действительности, слишком противоречащей поэзии ныне…