Онтологические прогулки

   За всей привлекательностью Южного берега Крыма, заставляющей ежегодно, вновь и вновь, приезжать сюда миллионы людей, безусловно, скрывается нечто, объясняющее глубинный смысл этого непрерывного возвращения. Объясняющее философию этих странных мест, влекущих к себе и классиков мировой поэзии, и писателей, и художников, и бесчисленные толпы праздных бездельников, готовых с утра до вечера в полуобнаженном (а иногда и полностью обнаженном) виде валяться на местных пляжах. Что такого особенного в этом Южном береге Крыма, в чем его глубина, в чем изюминка, в чем, как говорится ныне, фишка этой странной,  и вечно притягательной полоски земли? В чем философия этих каменистых и прекрасных брегов? Чем объясняются экстазы писателей, поэтов и художников, черпающих здесь свое вдохновение? Как объяснить мистерии с миллионами полуодетых людей, священно, словно отданные на заклание тельцы, опускающихся на песок и гальку местных пляжей, а по вечерам предающихся дикому разврату на местных набережных? В том, что сакральные, глубинные, неумолимые и священные силы диктуют людям, приезжающим сюда, некие правила, по которым они должны действовать, это очевидно. Диктуют некий ритуал, некую норму, придерживаться которых они должны в этих странных, резко отличающихся от всех остальных, местах. Но что это за священные и неодолимые силы, что это за глубина, что это за сакральность? И есть ли у нее какое-то собственное имя? Как она называется, в чем ее образность, и можно ли ее выразить словами? Вот вопросы, которые неизбежно встают перед каждым, кто попытается более глубоко, чем это делается обычно, взглянуть на глубинную, загадочную, сакральную сущность Южного берега Крыма.

   Что же так влечет сюда поэтов, писателей и художников, что влечет миллионы праздных, жаждущих моря и солнца людей? Очевидно, то же, что влекло сюда три великих империи, три Рима: Первый, Второй и Третий, то есть Римскую империю, Византийскую империю, и Российскую империю, которые встретились именно здесь, на этом маленьком клочке земли, называемом Южным берегом Крыма. Это: необузданность, ярость, страсть к обладанию чужим и к оплодотворению своей внутренней сущностью – религией, обычаями, искусством, образом жизни, - другие народы и государства. Страсть к совокуплению с другими народами и государствами. Страсть к их подчинению посредством невиданного имперского полового акта. Жажда вонзить свой безмерный по мощи  и по размерам виртуальный имперский фаллос в лоно других народов и государств. Вонзить, и излить свое насыщенное невиданной энергией созидания и превосходства имперское семя в лоно других народов и государств, сделав их частью своей империи. Сделав их своими женами и наложницами.

   Необузданное клокотание внутренней имперской магмы, внутреннего необузданного семени, желающего выйти через виртуальный, и одновременно реальный имперский фаллос, достигло своего максимума именно здесь, на Южном берегу Крыма. Оказавшимся тем пределом, той высшей планкой, той высотой, которую всем трем империям удалось взять. Выше, чем эта планка, они не прыгнули. Преодолеть высоту Южного берега Крыма – высоту в первую голову, конечно же, метафизическую, - им не удалось. Выше, чем здесь, виртуальные фаллосы всех трех империй подняться не смогли. Так высоко они поднялись только здесь, в этой мистической точке земли, которая по праву может теперь носить название Место Встречи Трех Фаллосов. Встреча эта, разумеется, не совпадала по времени, но она совпала в пространстве, ибо больше нигде на земле Три Фаллоса всех упомянутых империй не сошлись вместе. Сойдясь же вместе, они сомкнулись, объединились в один всемирный, и даже надмирный общий Фаллос, Фаллос Земли, который, незримый, стоит, устремленный к звездам, небу и вечности, слегка покачиваясь на ветру, на Южном берегу Крыма. Ибо отныне место это стало местом необузданной эротической ярости всех народов, империй и государств, отдельные фаллосы которых, соединившись вместе, слились здесь в один общий Земной Фаллос. Основание которого покоится в скалах Южного берега Крыма, а конец цепляется за дрожащие в своей невинности девственные небесные звезды.

  

   Империи движутся вперед, потрясая перед собой, словно знаменами, огромными виртуальными фаллосами. Мировые империи, в необузданной ярости своей вонзающие свои фаллосы в лона других народов и государств, – это отнюдь не красивая метафора. Если от фаллосов Рима и Византии здесь мало чего осталось (хотя все же осталось), то фаллосы Российской империи, воткнутые в землю Южного берега Крыма, каждый может увидеть воочию. Увидеть воочию, пощупать их, постоять на них, почувствовать под ногами их неодолимую упругость и твердость, и даже попрыгать с них в море. Многие тысячи бетонных фаллосов – бун совершенно абсурдно понатыканы в берега Южного Крыма. По официальной версии это берегоукрепительные сооружения, которые, якобы, защищают берег Южного Крыма от эрозии. Но на самом деле бетонные буны – фаллосы как раз и убили, как раз и изнасиловали Южный берег Крыма! Ибо они здесь были совершенно не нужны, ибо они убили здесь все живое и на суше, и под водой, испоганив, и превратив в зону экологического и гуманитарного бедствия всю южнобережную полосу. Ибо этими бетонными бунами – фаллосами Российская империя как раз и изнасиловала Крым, а заодно изнасиловала и само Черное море. Советский Союз,  воткнувший в берег Крыма эти страшные фаллосы, откатившись отсюда назад, являлся всего лишь этапом в развитии Российской империи, и не более того. Империя откатилась назад, а фаллосы, воткнутые ей в  Южный берег Крыма, остались. И будут стоять здесь вечно, потому что место это мистическое, потому что полтора тысячелетия торжества здесь христианства и пятьсот лет ислама не смогли отменить влияние античных богов. Которые вовсе не умерли, а лишь отошли в тень, затаились до времени в расщелинах мокрых от морской воды и пены скал. Богов, с которыми были связаны тысячелетние фаллические культы, культы поклонения Фаллосу, обожествления Фаллоса и подношения ему щедрых даров. Это невероятно, но фаллические культы существую реально и в современном Крыму! Миллионы полуобнаженных отдыхающих на пляжах – что это, как не гигантские, достигающие масштабов гекатомб, совокупления? А неистовый вечерний разврат и похоть на крымских набережных, в бесчисленных кривых переулках южнобережных городов, и вообще под каждым кустом, под каждой скалой и под каждым деревом? А бесчисленные фестивали по поводу и без повода, где совокупление и разврат одурманенных наркотиками и вином людей не прикрывается уже вообще ничем? В том числе, к примеру, в помещении (и даже в реакторе!) бывшей атомной станции – разве это не отправление фаллических культов в современных условиях? Более того, в крымских городах начинают воздвигать реальные огромные фаллосы, вздымающие к небу свои блестящие и обнаженные верхушки, через которые изливается их яростное, и клокочущее от нетерпения семя! Самый яркий пример этого – огромный мраморно – бронзовый фаллос на Алуштинской набережной, названный почему-то фонтаном, давно уже не работающий, окруженный по бокам сотнями более мелких, слабо мочащихся в небо, детских фаллосов – члеников. Без сомнения, именно такие безобразные, чудовищные, и одновременно прекрасные в своем бесстыдстве фаллосы стояли в древности рядом с храмами Астарты, Аттиса и Адониса. Стояли внутри храмов Ассирии, Вавилона, Крита, и многих других государств древности. Фаллос, установленный на набережной Алушты (нет в интернете), чудовищный, бесстыдный, и великолепный одновременно, как раз и символизирует тайную, подспудную, фаллическую сущность этих мест. Просто уже отпала необходимость маскироваться, ослабла зависимость людей от традиционных религий последних двух тысяч лет, и фаллические культы совершенно открыто возвращаются на землю Южного берега Крыма.

   На Южном берегу Крыма все незримо пронизано и оплодотворено фаллическим духом. Именно поэтому вечный фаллический зов гонит сюда со всего света миллионы людей, которые сами не понимают, зачем они сюда стремятся? Они считают, что едут в эти места для того, чтобы отдохнуть и набраться здесь сил, но на самом деле они повинуются незримому и неодолимому фаллическому зову, фаллическому приказу, заставляющему их участвовать в коллективных фаллических игрищах и мистериях. Ибо миллионы полуобнаженных людей на пляжах – это и есть массовые коллективные мистерии, управляемые невидимыми до поры античными богами. Управляемые и организуемые Адонисом, Аттисом, Астартой, Аполлоном и Афродитой, которые, и небезуспешно, продолжают бороться со Христом, Иеговой и Аллахом. И вовсе не окрепшими и набравшимися сил уезжают отсюда люди после таких мистерий, а изможденными, измученными и полубезумными. Предавшись безудержному совокуплению и проституированию во имя Астарты, Аттиса и Адониса – все, как во времена Финикии, Ассирии и Вавилона!

   Кстати, про чудовищный Алуштинский Фаллос, необыкновенно почитаемый и оберегаемый, ставший сразу же центром местной жизни, не меньшим, во всяком случае, чем храмы иных религий, рассказывается в современной крымской легенде. Она называется «Вечный Фаллос», есть в интернете и родилась недавно, наряду со множеством других современных крымских легенд.

   Фаллическая сущность Южного берега Крыма двойственна. Экстатические ритуалы всех фаллических культов были посвящены порождающей силе жизни, символически представленной в виде мужского полового органа, или извержения его семени. Но они же, эти ритуалы, являлись развитием культа Великой Матери – Земли, которая как раз и вынашивала в таинственной своей глубине семя, извергаемое из фаллоса. Вынашивала мужскую силу жизни, экстаза и изобилия. Земля Южного берега Крыма как раз и является тем таинственным, тем мистическим местом на карте земли, которое в наибольшей степени, в наибольшем изобилии вынашивало в себе мужское семя. Вынашивало чудесную силу жизни, заключенную в нем. Вот почему так неудержимо стремились сюда три великих империи, три Рима – они стремились сюда за силой жизни! За чудесной силой земного семени, в наибольшем изобилии рождаемого именно здесь, именно этой землей! Как три библейских волхва безошибочно вычислили появление Звезды Рождества, приведшей их к младенцу – Иисусу, так три Рима безошибочно вычислили те ясли, в которых оплодотворяющая сила земли будет особенно велика! Они стремились сюда за силой! Но, получив ее, достигнув наибольшего расцвета, испустив самый большой за свою историю фонтан семени, в изнеможении повернули назад.

   Белые бесконечные туманы, иногда растянутые на многие километры, сползающие с гор Южного берега Крыма – это и есть семя, символически сочащееся из этой странной, страшной, благословенной и мистической земли. Его еще много, оно бурлит в неведомых и страшных глубинах, и ждет того богатыря, того героя, ту новую империю, которая сможет сделать его своим. Впрочем, как мы теперь знаем, Четвертому Риму на земле не бывать, и, возможно, семя это бурлит и бродит в крымской земле напрасно. Но его так много, что отдельные люди, приобщившись к этому семени, наполнив им свой личный фаллос, фонтанируют им после всю жизнь. Ярчайший пример этому – Александр Пушкин, который без Южного берега Крыма, безусловно, не стал бы тем, кем  он стал. И его счастье, что он пробыл здесь недолго, ибо сила подземного семени этих благословенных брегов так велика, что человек, во избежание погибели, должен взять от него лишь самую малость. Иначе он просто умрет. Того, что взял Пушкин всего лишь за несколько недель, с лихвой хватило ему и на стихи, и на личную сексуальность. Вот почему здесь писатели, поэты и художники не могут жить подолгу. Отсюда надо время от времени уезжать, ибо подземный сексуальный огонь вас просто испепелит. Вот почему миллионы женщин и мужчин приезжают сюда летом лишь на короткое время, чтобы, приобщившись этого яростного и неистового подземного огня, в ужасе бежать отсюда прочь. Чтобы через год вернуться снова, участвуя в грандиозных фаллических мистериях, неистово проституируя а незримых, но явно существующих храмах Астарты и Адониса, предаваясь безудержному разврату, или, наоборот, воздержанию, схожему с оскоплением. И называя все это наивно, а иногда стыдливо, летним отдыхом в Крыму.

   Еще раз подчеркну – сила подземной сексуальности, сила творения и жизни здесь велика, как больше нигде на земле. Именно поэтому люди творческие не могут подолгу здесь находиться. И ярчайший пример писателя, вынужденно застрявшего здесь на три года, и безмерно опаленного огнем созидания – это Иван Шмелев с его романом «Солнце Мертвых» Это, без сомнения, один из самых сильных романов, написанных на русском языке в двадцатом веке. Входящий в пятерку, а быть может, и в тройку таких самых сильных романов. Создан в эмиграции, но по событиям, происходящим в Алуште в 20 – ом - 23 – ем годах прошлого века. Еще два примера творцов, живших в этих местах: Айвазовский и Чехов. И если Айвазовского, при всем уважении к нему, нельзя поставить вровень с Леонардо и Рафаэлем, то Чехов, конечно же, звезда первой величины на мировом литературном небосклоне. Звездами были Мицкевич, Цветаева и Ахматова. Своеобразной звездой (пятиконечной) был Маяковский. И, разумеется, плеяда звезд, сияющих вокруг Максимилиана Волошина во главе с ним самим, и, кстати, не только литературных. Чего стоит одно лишь имя философа Николая Бердяева! Нельзя, конечно же, не сказать и о Екатерине Второй, основавшей здесь несколько городов, в том числе Симферополь и Севастополь вместе с его фортами и флотом. Именно при ней виртуальный Фаллос Российской империи поднялся здесь на небывалую высоту, что позволяет говорить о присутствии у этой царицы не только женского, но и мужского начала. О ней рассказывает новейшая крымская легенда. И здесь же взмыли вверх фаллосы ее фаворитов, оставивших, в частности, после себя такие шедевры, как Воронцовский дворец. А вот еще примеры живших здесь российских правителей: русские цари, правившие после Екатерины, и тоже оставившие здесь свои дворцы, и Сталин, набиравшийся сил именно в этих местах. Ярчайший пример сначала взметнувшегося до небес, а потом резко поникшего вниз личного фаллоса – это личная судьба Михаила Горбачева. С падением которого поник навсегда и Фаллос Советского Союза. Пример Горбачева поразителен и поучителен во всех отношениях, ибо наибольшая гордыня империи и человека, олицетворяющего ее, сопряжена здесь с наибольшим унижением и падением их обоих. Что, собственно говоря, и произошло.

   Фаллическая сущность Южного берега Крыма, как уже говорилось, двойственна. Одна из сторон этой двойственности заключается в том, что Фаллос, достигший в этих местах максимальной эрекции, доставший вершиной своей до небес, внезапно сникает, выбросив к небесам все свое семя, и какое-то время работать не может. Фаллос же, произведший максимально возможный выброс, вообще теряет интерес к занятию любовью, и в бессилии никнет низ, презираемый, и даже третируемый другими лонами и фаллосами. Вот почему три великих империи, три Рима, достигнув этих брегов, теряли силу своего развития, и начинали безостановочный бег назад, стремительно уменьшаясь в размерах, и в конце концов исчезая с карты земли. Южный берег Крыма, как самая сладчайшая любовница всех времен и народов, одновременно и притягивал их, и являлся причиной их гибели. Но ведь именно так и ведут себя самые желанные и самые роковые любовницы! И кто считал те трагедии, произошедшие с миллионами мужчин и женщин, отдохнувших здесь летом, и в ужасе, почти всегда неосознанном, бежавших отсюда прочь? Сколько из них сошли после этого с ума, сколько покончили с собой, сколько остались несчастными на всю жизнь? По-существу, Южный берег Крыма надо время от времени закрывать от всего человечества, как некую область исполнения любых желаний, которой могут пользоваться лишь самые избранные, самые сильные, самые достойные, да и то в малых дозах. Независимо от того, люди это, или государства.

   Там, где все начинается, и все заканчивается, времени не существует. На примере Южного берега Крыма вполне можно было бы изобрести число «0». Жалко, что это сделали в Индии, а не здесь. Время всегда связано с развитием, с движением, с творческим актом, с оплодотворением своим клокочущим от ярости семенем трепетного и притихшего в покорном ожидании лона. Лона всего человечества, лона империи, лона государства, лона женщины. Империи, увлекая за собой множество судеб отдельных людей и стран, задают им вектор развития, создают водоворот, в который увлекается все, находящееся рядом с ними. Увлекается, освобождается от безвременья, от прозябания в той неясной и неразвитой глубине, где времени еще нет, и которая только лишь ждет его появления. Время, таким образом, связано с развитием, с упорядочиванием предметов окружающего мира каким-то определенным центром, определенной идеей, определенным взглядом на мир. Время, как и понимал это Кант, не существует само по себе, оно производное от нашего желания упорядочить и понять этот мир. И в этом смысле время Южного берега Крыма – это время застывшее, время начавшееся, и время кончившееся, время ушедшее вперед, и время, пришедшее к своему концу. Это начало и конец любого пути, то есть – абсолютный ноль. В этом абсолютном нуле и существует нынешний Южный берег Крыма. И если не вздыбится над его брегами новый мощный Фаллос какого-то нового развития, империи, или идеи, это безвременье не кончится здесь никогда.

   Повседневная жизнь современных южнобережных городов, кстати, полностью подчинена истинной, фаллической сущности этих мест. Здесь незримо правит Фаллос, устанавливая свои неписанные фаллические законы. Здесь неукоснительно, почти всегда неосознанно, несмотря на храмы религий, исповедующих единобожие, соблюдаются фаллические культы. Реально существующие языческие, античные боги, прочно контролируют свою территорию, лишь формально уйдя в тень, диктуют свои законы, свои обряды и свой образ жизни местному населению. Поскольку люди здесь  просто являются жрецами, служителями, или обычным обслуживающим персоналом в невидимых храмах во имя Астарты, Адониса, Аполлона, Аттиса и Афродиты. Или местной богини Девы, культ которой исповедовали тавры. Кстати, на месте храмов этих богов, существовавших в античности, очень часто устраиваются летние безумные игрища, торжища и мистерии, называемые летним отдыхом, построены санатории и летние лагеря, по архитектуре и по содержанию мало чем отличающиеся от этих забытых храмов. На их месте построены набережные южнобережных городов, вечерние и ночные вакханалии на которых могут поспорить по степени разнузданности и разврата с вакханалиями и мистериями в Сирии, Вавилоне и Финикии. Античные боги никуда не делись, они постоянно сражаются здесь со Христом, Аллахом и Иеговой, вербуя себе летом в Крыму миллионы последователей и сторонников. Которые, вернувшись в Россию, и другие страны, не отдавая себе отчета (а иногда и отдавая) сеют зерна неверия, сомнения и язычества! Война богов идет постоянно, но так ведь было всегда, и, очевидно, не кончится никогда. По крайней мере, до тех пор, пока этот мир существует.

   Фаллическая сущность Южного берега Крыма может кого-то испугать, а кого-то смутить, но она реальна, как реальны моря, горы, долины, реки и облака, как реальны живущие среди них люди, участвующие в вечных мистериях во имя постоянно сменяющихся богов. И как реальны боги, устанавливающие для людей и для стран правила таких мистерий.