Онтологические прогулки

Представлена национальная идея вне сферы идеологии, политических и других убеждений, системы ценностей. Она обращена на самое основное для всех людей – физическое и психологическое выживание.

Здесь говорится о том, как люди могут объединяться в коллективы выживания вокруг инфраструктуры современного общества.

Идеология смерти идеологии

Традиционные национальные идеи на основе идеалов, ценностей, идеологий себя исчерпали. Конечно, всё это продолжает иметь место. Идеалы и идеологии могут помогать отдельным людям, могут помогать создавать коллективы выживания. В том числе и вполне достойные.

 Однако, значительные массы людей идеологии и мировоззрения в России и на Западе только разъединяют, разрушают их единство. Говорят, например, о трениях ислама и православия в России. Но нужно иметь в виду, что конфликты между православными и православными, мусульманами и мусульманами гораздо более распространены. Нередко за сутки, не имея намерения, столкнуться с двумя-тремя видами мусульман и православных РПЦ МП, принципиально не считающих других встреченных мною в этот день единоверцев единоверцами. В сфере политических идеологий дело обстоит так же, если не хуже. При том, что общее число людей в России и Европе, в серьёз разделяющих какие-то убеждения, упало до рекордно низкой отметки. Мировоззрения чаще всего являются ширмами для чего-то другого – они успешно используются в корыстных целях всю историю человечества. Без разницы – официозные, оппозиционные или андеграундные.

Повторюсь, при всём этом они могут порождать достойные коллективы или их сети, но весьма компактные.

Однако жизни миллионов людей зависят от добросовестного исполнения друг другом профессиональных обязанностей, нормальной работы, здравоохранения, транспорта, образования, общественной безопасности. И всей этой грандиозной системе грозит опасность…

Инфраструктура и наше всё

Возрождение чего-либо досоветского, допетровского, дохристианского и прочих разных «до…» в прежнем виде фактически невозможно. Потому что жизнь во время всех этих до-эпох держалась на  качественно иных принципах, чем советское и постсоветское общество. Каждая из них отличалась своими особенностями. Но все они были эпохами традиционного общества – гемайншафта. Традиционное общество состояло из коллективов выживания, объединённых в различного уровня сети и иерархии. В постмодернистском обществе гизельшафта, где очень мало коллективов выживания и их сетей, такое общество воссоздать невозможно. Реально лишь заимствовать символы и заниматься реконструкциями.

  Воссоздание советского общества так же утопично. Титанические общества XX века – продукт чрезвычайно редких исторических условий.

    Обычно богатое и хорошо организованное общество достаточно быстро теряет витальную силу, воинскую доблесть а потом и энергию творчества и созидания. А новоевропейское (в том числе – русское) общество, благодаря техническому прогрессу, развивалось и богатело слишком быстро, не успевая в срок деградировать. Поэтому в XX столетие оно вошло колоссально богатым развитым и одновременно активным. Поэтому то и произошли мировые войны, человек полетел в космос, была построена великая экономика.

   Но в эпоху постмодерна разложение успешно догнало и перегнало прогресс. И вернуть общество в прежнюю фазу развития даже чисто теоретически возможно лишь пройдя эпоху неофеодализма, когда произойдёт восстановление коллективов выживания, восстановление моральных норм и ценностей, сброс генетического груза. Но даже и возвращение к какому-либо «неомодерну» очень сомнительно и гипотетично.

   При этом вполне возможно восстановление и трансформация институтов советско-постсоветского государства и инфраструктуры по образцу некоторых территорий в период формирования Византийской империи в VII – IX вв. Когда люди добровольно объединялись под эгидой некоторых «старых» государственных институтов и центров.

    У современных русских нет сильных родственных и племенных групп, территориальных общин, мощных самоорганизующихся религиозных и неформальных политический объединений. Есть только государственные и бюджетные учреждения, а так же некоторые производственные и бизнес-структуры. Это и учреждения общественной безопасности, и ЖКХ, и образования и здравоохранения, энергетики и транспорта, промышленные и сельскохозяйственные предприятия. При всех их огромных недостатках, ничего другого у русских в более-менее достаточном количестве нет в принципе. Они обеспечивают и «прокорм» населения, и его безопасность, и обеспечение культурных нужд. Более того – трансляцию самых разных видов идентичности. (Конфликт на Донбассе показал, для очень многих людей какой телевизор – такая и национальность). Фактически на инфраструктурных связях держатся все основные связи между русскими, как на сугубо местном, так и на межрегиональном уровне.

   Только они могут стать реальными точками кристаллизации русской самоорганизации в массовом масштабе.

У народов, обладающих самоорганизацией, коллективами выживания, они слишком часто направлена на присваивание продукта, создаваемой всё той же инфраструктурой. Сама по себе  ничего или почти ничего не производит, особенно в городах. Но даже производя что-либо, она не способна обойтись без инфраструктуры современного общества. Народы, способные на самоорганизацию, заинтересованы в ней не в меньшей степени. В случае пассивно-потребительского  и инфантильного отношения к инфраструктуре, они также легко могут быть уничтожены при переходе к неофеодализму.

Поддержка инфраструктуры на местах постепенно будет ложиться на самих жителей территорий. Им придётся весьма жестко бороться за выживание. И это нужно будет делать самим, а не по указке сверху. Указки-то, может, вообще не будет. По крайней мере, некоторое время. Для сохранения инфраструктуры надо будет создавать коллективы выживания, самоорганизовываться. На основе объектов жизнеобеспечения.

Есть инфраструктура – есть люди. Развалилась инфраструктура -  людей в целом на территории нет.

       Наличествующими крупными элементами инфраструктуры (железные дороги, трубопроводы, крупные учебные заведения) коллективы выживания могут лишь использовать. Однако местные и мелкие элементы инфраструктуры (школы, больницы, детские сады, местные дороги и пр.) коллективы выживания и их сети могут полностью или частично содержать. Коллективы выживания могут серьёзно проявить себя в плане социально защиты отдельного человека, в формировании и поддержании идентичностей разного уровня. С этим неразрывно связано развитие малого и среднего бизнеса, сильного местного самоуправления.

     В сфере безопасности, крупного производства, транспорта и подготовки специалистов коллективы выживания скорее могут быть служебным элементом. В силу того, что для всего этого нужна большая концентрация ресурсов и организационных структур.

     Однако местная инфраструктура будет всё больше и больше зависеть от коллективов выживания

Что такое коллектив выживания

Коллектив выживания – это минимальная группа людей, способных совместно обеспечить свое автономное существование, т. е. не привлекая для своей поддержки какие-либо другие группы людей.

Другая важная характеристика коллектива выживания – это коллектив, посредник между семьёй (отдельным человеком) и обществом в целом (народом, государством). Коллектив выживания амортизирует давление на человека государственных и прочих структур, помогает человеку защититься от произвола сильнейших, пережить трудные времена, экономические и социальные кризисы и пр.

Коллектив выживания требует от человека соблюдения неких установленных в нём моральных норм, совместной деятельности на благо всего коллектива и других его членов. 

Коллектив выживания служит мобилизатором отдельных людей и семейств на какую-либо массовую деятельность, направленную на благо общества, народа, государства. Коллективы выживания, как правило, объединены в какие-либо более крупные структуры, например этносы, церкви. Эти объединения строятся, помимо всего прочего, на основе солидарности, общности интересов. Общие интересы множества коллективов выживания часто бывают политическими.

Существует масса различных традиционных видов коллективов выживания. Это роды, племена, общины, тейпы, кланы и религиозные сообщества. Известны также модерные виды коллективов выживания, такие как организации, ставящие своей задачей защиту юридических прав своих членов, территориальные органы самоуправления и самоорганизации (по типу американских community). Это и другие организации, составляющие гражданское общество. Таким образом, коллективы выживания формируются по родственному и земляческому принципам. В них объединяются единомышленники.

Специфика современной ситуации заключается в том, что традиционные коллективы выживания в среде европейских народов (в том числе и русского) разрушены, находятся в стадии деградации либо мало эффективны. Институты гражданского общества в основном отстаивают интересы различных меньшинств. Основная масса населения защищена ими далеко не достаточно. Функции коллектива выживания для большинства современных европейцев выполняет государство.

Кризисные явления современного общества, ослабления государственной поддержки заставляют задуматься о возрождении сети коллективов выживания и распространении их на всё общество.

Однако в большинстве современных обществ коллективы выживания не могут существовать вне системы современного общества: образования, медицины, транспорта, энергетики, современной промышленности и сельского хозяйства. Коллективы выживания не могут без них обойтись, даже если непосредственно не участвуют в их деятельности.

     Коллективы выживания: классификация

Коллективы выживания делятся на присущие традиционному обществу и модерно-постмодерному. В рамках традиционного общества подавляющая часть населения находится в рамках тех или иных коллективов выживания.

«Традиционные» коллективы выживания делятся на родственные – группы более или менее близких родственников, иногда включающие символически породнённых неродственников.

Территориальные – чаще всего люди, живущие в одном поселении или непосредственно по соседству друг от друга, или в пределах одной, чётко очерченной территории, не образующей единое поселение.

Мужские союзы – объединения мужчин, более или менее радикально и на разный срок оторванных от родственных и территориальных коллективов выживания. Союз себе подобных заменяет для них «нормальное» общество. Основное занятие – военное дело и/или религия.

Религиозные коллективы выживания – это группы последователей одной и той же религии или группы «профессионалов», посвятивших себя только религии. Они сходны или с территориальными коллективами выживания, или с мужскими союзами. Весьма устойчивы, несмотря на смену эпох.

Классический пример кровно-родственных коллективов выживания – семейно-родовые объединения народов Сибири и североамериканских индейцев.

Территориальный коллектив – это русская сельская община.

Мужской союз – раннее казачество. К мужскому союзу типологически близки различные религиозные организации вроде орденов и монашеских обителей.

Религиозный коллектив – старообрядческая община, общины протестантов-диссидентов.

При этом очень часто один и тот же коллектив выживания сочетал черты разных типов. Нередко русская поземельная община была ещё и церковным приходом так же, как и казачья община. Чеченский тейп сочетает в себе кровно-родственные и территориальные принципы (точнее, эволюционировал от территориально-родственной к родственной общности). Еврейский кагал – этнорелигиозная общность.

В период модерна «традиционные» коллективы выживания разрушаются, нередко – целенаправленно (уничтожение русского крестьянского мира).

Некоторые черты коллективов выживания восприняли функциональные элементы «нового общества». Это партийные ячейки, производственные и воинские коллективы. При этом очень часто они приобретали «гражданский» характер, т. е. нивелировали религиозные, этнические различия, подчёркивали государственную и идеологическую общность. В эпоху модерна продолжали сохранять значимость религиозные коллективы выживания, хотя светская идеология их существенно потеснила. Коллективы выживания продолжали сохраняться до второй половины XX века в среде русской эмиграции, так же как и другие этнические диаспоры-землячества. Зачастую они близки мужским союзам, которые нередко эволюционируют в «посттрадиционный» период в этнические преступные группировки, революционные и террористические организации.

В эпоху постмодерна функциональные элементы «цивилизованного» общества лишаются остатков сходства с коллективами выживания. Общество атомизируется, и отношения в коллективах обезличиваются.

В целом коллективы выживания охватывают меньшинство общества.

При этом резко возрастает роль некоторых этнических диаспор и религиозных коллективов выживания, особенно созданных мигрантами.

Специфическая черта постмодерна – субкультурные коллективы выживания, объединяющие носителей какой-либо связанной с определёнными эстетическими предпочтениями и общественными взглядами субкультуры (байкеры, футбольные фанаты). Большое влияние имеют коллективы выживания сексуальных меньшинств.

При переходе от постмодерна к неофеодализму о коллективах выживания вспоминают и обычные граждане. Очень часто они создаются по принципу наличия одного общего интереса – признака. Это временный (целевой) коллектив (в соответствии с классификацией Л. Н. Гумилёва – консорция), например объединения родителей, автовладельцев, застройщиков и пр. В случае появления спаянного коллектива, сильного лидера (или лидеров), успешной деятельности коллектив может постепенно начать охватывать разные стороны жизни его членов.

Появляется всё больше и изначально постоянных коллективов (конвиксий) выживания, чаще всего – религиозных, но есть и светские. 

(Продолжение следует)