Онтологические прогулки

Рембрандт Харменс ван Рейн. Апостол Павел

Решение написать эту заметку возникло у меня под впечатлением от книг Родни Старка (Rodney Stark). У именитого американского профессора социологии и истории религии книг немало, но мне довелось познакомиться с тремя: "The Rise of Christianity" (1996), "The Triumph of Christianity" (2011) и "Discovering God. The origins of the great religions and the evolution of belief" (2007). Кстати, что удивительно, ни одна не была переведена пока на русский.

Мой интерес к теме религий начинался с простых вопросов вроде: "Как так получилось, что на земле столько людей придерживаются одних и тех же религиозных взглядов?". Зная, что первейшей из религий по числу верующих на земле является Христианство (больше 30% всех верующих) и сам будучи жителем страны с превалирующим христианским населением, конечно мой интерес изначально концентрировался вокруг истории одной этой религии.

Христианство за свою историю не раз привносило в развитие общества интересные идеи. Достаточно вспомнить, что первые епископы первых небольших христианских общин избирались самими общинами, что конечно имело и популистское значение. Определенную роль христианские ценности и апеллирование к ним сыграли и при обсуждении запрета на трансатлантическую работорговлю в конце 18 — начале 19 веков, если вспомнить инициативы Уильяма Уилберфорса в английском парламенте (впрочем, куда более важной для запрета работорговли Англией была конечно экономическая причина: Англия, к тому времени уже удовлетворившая потребность собственных колоний в рабах, стала быстро терять европейский рынок, на который приходилось около трети английского экспорта, из-за начатой Наполеоном ответной континентальной экономической блокады английских товаров, поэтому в условиях уже начавшейся промышленной революции, опираясь на тотальное доминирование своего военно-морского флота в Атлантическом океане после Трафальгарской битвы 1805 года, пыталась под благовидным предлогом монополизировать трансатлантическую торговлю, ограничив возможности для Франции и других стран свободно торговать путём поставок дешёвой рабочей силы из Африки в американские колонии, а из колоний — продукции, конкурирующей с английской в Европе, поэтому принятый в Британии в 1807 году закон о запрете на атлантическую работорговлю должен был изменить пиратский имидж англичан в глазах «цивилизованной» Европы и придать действиям англичан в море легитимность и видимость следования высоким христианским гуманистическим идеалам). Родни Старк, кстати, и вовсе полагает, что без христианства не было бы потом и века науки, ибо только идеи о рациональном Создателе могли сподвигнуть человека к поиску логики, связывающей явления окружающего нас мира (впрочем, есть мнение, согласно которому к значимым для становления науки можно отнести даже фактор погоды: якобы большая часть важных научных открытий была сделана в странах с плохим климатом, потому что люди развлекали себя интеллектуально исследованиями и размышлениями, пока вынуждены были сидеть дома).

Особый интерес представляет история христианства как организации. Не только потому что христианство являло собой яркий и редкий пример негосударственной организации Римской империи, пережившей саму империю. Но и потому, что историю жизнедеятельности отдельных персонажей любого религиозного культа исказить достаточно легко (особенно если полагаться только на свидетельства апологетов культа), потому что персонажи как все люди смертны и унесут в могилу правду. А вот исказить историю организации - куда сложнее: организации потенциально бессмертны, часто несут в настоящем отпечатки своего прошлого, и всегда найдутся не аффилированные с ними наблюдатели или источники, готовые подтвердить (или опровергнуть) те или иные внешние обстоятельства их развития. Соответственно, правдоподобность истории организаций куда выше.

А начну я, пожалуй, с самого конца, когда христианство стало чуточку больше, чем просто "одна из религий", когда оно стало утверждаться на государственном уровне. Началось это, как известно и школьнику, во время правления императора Константина, а окончательно оформилось при императоре Феодосии 1, когда христианство было объявлено единой гос. религией и стали преследоваться языческие культы (Феодосий официально запретил посещение языческих храмов и лишил язычников прав наследования имущества!). Но последнее случилось уже ближе к концу 4 века (впрочем, ещё долгое время одним из последних главных языческих бастионов в Римской, а потом и в Византийской империях оставалась Академия в Афинах, которую византийский император Юстиниан закроет лишь в 6 веке). А в начале 4 века картина была прямо противоположной: тогда, в период с 303 по 313 год, преследуемым было христианство.

Христианство не было в Римской империи первой из официальных монотеистических гос. религий. Еще раньше, в 274 году, солдатским императором Аврелианом в качестве единой гос. религии был объявлен культ солнца Sol Invictus, связанный с монотеистическим митраизмом, как утверждали Франц Кюмон и другие исследователи. Жрецом того же культа был и другой римский император начала 3 века, Гелиогабал. Если же говорить о еще более раннем политеистическом времени, то известно, что на рубеже конца 1 века - начала 2 века н.э. по числу храмов в Риме на первом месте был культ египетской Исиды (около 25% всех храмов), на втором — культ Цибелы / Кибелы. Культ Юпитера был третьим, и "рынок" религиозных культов был довольно широк. Из них примерно 60-70% составляли культы божествам женского рода, что хорошо коррелирует с гендерной сегментацией христианской паствы в наши дни.

Женскому фактору в становлении христианства придаётся особое значение, и проигрыш митраизма отчасти может быть связан с ограничением участия женщин в религиозных культах, практиковавшихся в армейской среде. И потом, ведь даже будущих воинов до определенного возраста воспитывают обычно женщины — неудивительно, что ставшие более близкими для женщин христианские представления стали в итоге проникать даже в головы будущих солдат. К слову, особая близость христианских представлений женщинам была вызвана пропагандой в христианской среде запрета на сожительство мужчин с мужчинами, мужчин с несколькими женщинами одновременно, а также запрета на аборты и детоубийство (например, девочек при голоде). Христианство, по-видимому, отчасти способствовало повышению социального статуса женщин, хотя бы потому что в современных христианских странах многоженство не является законным. И хотя любовницы-содержанки нигде не являются редкостью, в христианских странах они чаще не афишируются, чем наоборот. С другой стороны, проституция и многомужество (достаточно вспомнить про русскую императрицу Екатерину II с её 20 любовниками и тайными мужьями) в современном христианском обществе часто имеют открытый и распространенный характер, что в моральном отношении может восприниматься как нечто исключительное, с точки зрения представителей других религий.

Употребление термина "рынок религиозных культов" Родни Старком весьма удачно, ибо в древнем мире храмы несли больше функций, чем в наши дни, включая даже функции банков. Наличие определенных деловых интересов или обязательств могло диктовать необходимость следования определенному религиозному культу с посещением

строго определенных храмов. Два предпринимателя-единоверца, завязывая торговые отношения, перед транзакцией обыкновенно приносили жертвы (платили комиссию) и клятвы в храме одному и тому же божеству, что являлось гарантией условий сделки. Накопленные капиталы тоже обыкновенно передавались на хранение в храм. Именно храмы грабили в первую очередь завоеватели при захвате города. В этом смысле также весьма показательны история об изгнании Христом менял из храма и надпись на современных долларовых банкнотах "In God we trust". Даже в русском языке можно отметить схожесть корней у слов «бог» и «богатство».

Стала ли Римская империя первым из государств, где христианство было объявлено официальной гос.религией? Нет. Если игнорировать миф о христианизации Эдесского царства в 1 веке, то можно считать, что царская элита Армении приобщилась к христианству (т.е. крестилась) ещё раньше, чем римские императоры, а именно уже в 314 году, т.е. спустя всего год после прекращения гонений на христиан в самой Римской империи. Впрочем, было бы наивно полагать, что христианство могло широко и быстро распространиться по всей Армении в то время, как Армения находилась под фактическим протекторатом Римской империи (её царь Трдат III пришел к власти лишь благодаря римскому императору Диоклетиану, но к 314 году Диоклетиан уже умер), и покуда в самой Римской империи христианство было гонимо. Иными словами, распространение христианства в Армении происходило не без оглядки на события в соседней Римской империи, так что считать Армению первой христианской страной можно весьма условно.

В самом конце 3 века, незадолго до начала христианских репрессий Галерия-Диоклетиана, число христиан в Римской империи оценивается в 5-10% населения империи, преимущественно городского проживания. Самые первые христианские церкви в империи начали появляться в 1 веке в городах компактного проживания грекоязычных иудейских диаспор, где уже были свои действующие синагоги. Причём чем дальше от Рима и ближе к Иерусалиму, тем обычно раньше возникали христианские церкви (сам Рим был скорее исключением из правила). Даже замечание о «7 церквах Апокалипсиса» у евангелиста даёт представление о географии, скорости распространения новой религии, а также о враждебности окружения. По оценке Родни Старка, чтобы достичь такого количества последователей среди населения империи к концу 3 века число приверженцев христианства должно было увеличиваться в среднем на 3.4% в год.

Изначально христианство прирастало за счёт "отщипывания" части паствы у иудеев. А в Римской империи еврейская диаспора была довольно многочисленной, так что население Палестины составляло лишь 10-40% от общей численности евреев в империи. Очевидно, это соотношение менялось по ходу времени и событий. Так, после аннексии Римом территорий Египта в 30 году до н.э. египетская Александрия превратилась во второй или третий по численности населения город империи, в котором евреи составляли 40% населения города. В самом Риме уже во второй половине 1 века н.э. число евреев насчитывало более 50 тыс. человек. В частности, после Первой римско-иудейской войны строительством Колизея в Риме занималось огромное число пленных еврейских рабов, некоторые из которых потом, очевидно, пополнили собой ряды первых жертв на его арене. Ещё больше сократилось население Палестины после Второй римско-иудейской войны, увеличив число беженцев в других уголках империи.

Вообще, любопытно, что начало распространения христианства в 1 веке, по-видимому, совпало с периодом второго демографического пика у евреев, численность которых оценочно могла достигать 1.5-2% от населения мира и приблизительно 10% от

населения Римской империи. Третий такой пик кривой относительной численности евреев как % от населения мира будет в начале 20 века, в период от 1й до 2й мировой войны: в этот период численность евреев составит около 0.8% от населения мира (для сравнения в настоящее время численность евреев оценивается как 0.2% от населения мира).

Не менее интересно и то, как насаждалась римская власть среди иудейского населения империи, монотеизм которого имел объединяющее значение для продолжения борьбы за независимость Иудеи. И здесь конечно место имели обе: и грубая, и мягкая силы. В отношении грубой силы, т.е. насилия, уместно вспомнить про две римско-иудейские войны и развязанный римлянами геноцид евреев (прежде всего палестинских) во второй половине 1 века и в начале 2 века, число жертв которых было весьма значительно: в относительном выражении, когда численность послевоенного населения рассматривается как % от довоенного, римляне уничтожили даже больше евреев, чем нацисты (хотя в абсолютном выражении нацисты конечно уничтожили куда больше – около 6 млн. человек). И из 12 новозаветных апостолов-евреев своею смертью никто, кроме одного, вроде как не умер, включая апостола Петра, который являлся первым и, по-видимому, единственным Папой Римским из числа евреев.

Ну а что касается мягкой силы, т.е. пропаганды, то значительная часть этой работы связана с именем апостола Павла, являвшегося одновременно евреем и римским гражданином (последнее качество являлось редким для евреев в первой половине 1 века, только в 212 году император Каракалла предоставит римское гражданство всем свободным жителям империи, увеличив число граждан в 6 раз!), а также с именами его последователей и спонсоров, среди которых весьма примечателен персонаж апостола-семидесятника по имени Пуд.

Авл Пуд (Aulus Pudens) был сыном сенатора, а в Риме 1 века н.э. с населением 400 - 650 тыс. человек число сенаторов определялось императором и составляло около 600 человек; среди сенаторов было немало родственников из одних и тех же сенаторских фамилий, на собраниях Сената отец нередко сидел рядом с сыном; во времена императора Августа был установлен ценз, который не допускал в сенаторы людей с личным состоянием менее 1 млн. сестерций (для всадников требование было ниже - 400 тыс. сестерций) и без недвижимости в Риме, что способствовало концентрации политической власти внутри избранного круга римских семейств; сенатор не мог даже покинуть Рим без разрешения императора. Как все сенаторские сыновья в то время, пройдя курс военно-командной службы a.k.a. «сursus honorum» и дослужившись, как минимум, до центуриона, Пуд впоследствии, уже оставив службу, основал, по-видимому, одну из самых первых христианских церквей Рима на базе своего дома, в котором гостили апостолы Павел и Пётр (не исключено, что последний в отличие от первого «гостил» в цепях, возможно в тех самых, которые экспонируются в базилике Сан-Пьетро-ин-Винколи). Конечно, было бы чересчур упрощенным видением событий воспринимать Пуда только как акционера новой торгово-финансовой сети, обеспечивающего для неё административно-политическое покровительство через свои семейные связи, приравнивая таким образом основание новой церкви к основанию нового мульти-филиального банка с массой лояльных объединённых общей верой партнёров и клиентов в разных уголках обширной империи. Но о значимости той роли, которую Пуды сыграли для становления христианства говорят 2 обстоятельства: во-первых, в официальной истории христианской церкви сразу несколько представителей этого семейства были причислены к лику Святых, а во-вторых, недвижимость Пудов считается резиденцией (и «официальным адресом») всех римских пап вплоть до 4 века. Вообще, Pudens переводится с латинского как

«застенчивый, скромный» и является когноменом, т.е. родовым прозвищем. Во времена республики одинаковые когномены могли иметь даже люди, не связанные друг с другом кровным родством. Однако в имперские времена когномены начали превращаться в фамилии. Что касается Пудов, то те не раз занимали видные посты империи. История, в частности, сохранила имя сенатора Квинта Сервилия Пудента (Quintus Servilius Pudens), мужа внучки императора Адриана. Две существующие по сей день церкви Рима были построены на месте принадлежащих Пудам бань и названы в честь дочерей одного из Пудов: Santa Pudenziana и Santa Praxedes. Первая считается одной из самых старых церквей города, находится она в самом центре Рима, рядом с Министерством Внутренних Дел современной Италии и Национальным Статистическим Институтом, на месте некогда самого богатого патрицианского поселения Рима Alta Semita на холме Collis Viminalis.

В отношении Пилата интересно заметить, что префектами-прокураторами обычно становились выходцы из сословия всадников после многих лет военной службы. Какие-то связи и поддержка в Риме у Пилата, без сомнения, должны были быть, учитывая высокое назначение и благоприятный для Пилата исход разбирательств дела об экспонировании в Иерусалиме золотых щитов, обожествлявших римского императора, а также рассматривавшегося Сенатом дела об использовании Пилатом денег из «неприкосновенной» казны Иерусалимского Храма для целей строительства системы городского водоснабжения Иерусалима, тоже вызвавшего жалобы на превышение власти и подозрения в коррупции. Власть римских ставленников в Иудее во времена Пилата была уже достаточно сильна, чтобы её могли игнорировать иудейские первосвященники: с момента завоевания Римом Иудеи до разрушения Второго храма сменилось в 2 раза больше иудейских первосвященников, чем римских ставленников. Однако Каифу, на 18-летний период высшей службы которого пришёлся и 10-летний срок правления Пилата в качестве префекта Иудеи, определенно можно считать «долгожителем» среди иудейских первосвященников, что едва ли конечно было бы возможно, если б Каифа не демонстрировал должный уровень сотрудничества с римскими властями и не занимал в меру лояльную политическую позицию. Деятельное участие Каифы в миссиях апостола Павла против христиан подтверждают и библейские источники, сообщающие, в частности, что в своё знаменитое путешествие в Дамаск апостол Павел отправился около 34 года н.э., заручившись прежде всего рекомендательными письмами от первосвященника. Таким образом, представителей римского истеблишмента, Пилата и сенатора Пуда Старшего, вполне могли объединять общие политические и даже финансовые интересы не только друг с другом, но и с представителями иудейской теократии. Проводником этих интересов и являлся апостол Павел в своих миссиях.

Вообще, если принять точку зрения некоторых теологов о том, кто такой был апостол Павел, то последнему можно приписать знакомство, как минимум, ещё с одним римским сенатором - Марцеллом, который до того, как стать сенатором и спонсором секты Павла, вероятно успел побывать преемником Понтия Пилата на посту префекта Иудеи. Удивителен круг спонсоров Павла, включавший первых лиц римской политической элиты! Не менее удивительна кривая жизненного пути Павла, который первую часть жизни занимался преследованиями христианских сектантов, а потом вдруг внял мудрому совету: не можешь победить – возглавь.

Очень важно напомнить про внешнеполитический контекст рассматриваемых событий, а именно про соперничество между Римской империей и Парфянским царством за Армению и соседа Иудеи — Сирию (в 1 веке до н.э. Сирия была частью Великой Армении). Это соперничество между двумя большими государствами началось еще в середине 1 века до н.э., когда был разбит знаменитый Красс, победитель Спартака, участник 1-ого Триумвирата (битва при Каррах, случившаяся 10 лет спустя после самого первого римского похода в Иудею во главе с Помпеем). В последующие века римляне в своей внешней политике были ведомы идеей реставрации и продвижения эллинистического мира на востоке, следуя примеру Македонского и селевкидов (эллинистический мир стал частью латинского с завоеванием Римом Греции в середине 2 века до н.э.). Географически Иудея являлась буфером между двумя сильными государствами, поэтому еврейский народ не мог оставаться независимым вне поля этого противостояния. При этом отношение римлян к евреям могло подогреваться исторической памятью о Пунических войнах с семитами, которые завершились победой Рима в той же середине 2 века до н.э. Результатом вмешательства Рима во внутренние дела теократической Иудеи стало падение династии Хасмонеев, правившей страной около 100 лет с момента обретения Иудеей независимости от селевкидов после восстания Маккавеев всё в той же середине 2 века до н.э. Окончательное же превращение Иудеи в Римскую провинцию произошло в 6 году н.э. Таким образом, для многих современников Христа из числа обычных жителей Иудеи, ставших свидетелями превращения своей страны в сатрапию чужеземцев, римляне не могли восприниматься иначе как оккупанты.

Собственно, имена Пилата, Пуда, Павла — хоть и важные, но не самые главные факторы в становлении христианства как организации. Среди 5 основных факторов "мягкой силы", определивших становление христианства, согласно мнению английского историка Эдуарда Гиббона, важное значение для роста этой квази-государственной сетевой организации имела "вера в чудеса" и её пропаганда, а также конечно догматы о бессмертии души и о грехе.

Интересными в контексте понимания основ "мягкой силы" являются также два римских закона: во-первых, закон императора Веспасиана во второй половине 1 века н.э. о введении налога fiscus judaicus на евреев, а во-вторых — закон императора Нервы (конец 1 века н.э.) об освобождении христиан от этого налога. Эти законы лишь усугубляли раскол в иудейской среде, которая и без них уже была довольно поляризованной (например, по такому базовому вопросу как существование у человека бессмертной души, что пропагандировалось христианами, но отвергалось саддукеями, к которым относились представители иудейской теократии).

Раскольническая секта апостола Павла была одной из многих сект раннего христианства, которая существовала параллельно другим, но в силу своей идеологии терпимости к «необрезанным» последователям нееврейского происхождения пользовалась рядом преимуществ и поддержкой властей, что обусловило её широкое распространение и историческое выживание. Другой известной «конкурирующей», но исключительно еврейской сектой была секта эбионитов, сочетавшая иудейские и христианские верования одновременно (в частности, эбиониты в обязательном порядке практиковали обрезание).

Конечно, исторический контекст библейских событий даёт основание предполагать, что амбиции если не самого возможного прототипа Христа, то его сподвижников могли не ограничиваться одним лишь мирным участием в религиозной борьбе в Иудее (а всякая религиозная борьба в Иудее одновременно являлась и политической борьбой, потому что Иудея была теократическим государством), и что целью спонсоров миссии апостола Павла могло быть содействие религиозному синкретизму через реформирование иудаизма в рамках римского "разделяй и властвуй" по отношению к иудеям. В итоге можно говорить о навязанной Римом трансформации

христианства из радикальной иудейской секты (в частности, отстаивающей взгляд, что Израилем может управлять только Мессия из дома Давида) в анти-иудейскую пацифистскую организацию, члены которой часто становились жертвами мести, чинимой их более ортодоксальными собратьями.

Безусловно, многие евреи были заинтересованы в спасении своих если не душ, то жизней (к слову, душа является изобретением греческой, а не еврейской религиозной мысли). А тут через христианство им предлагалось простое и понятное решение: будь смиренным, плати налоги и тд — тогда всё будет замечательно, если не в этой, то в другой жизни, в которой сами гонители, богачи и власть предержащие будут гореть в вечном огне..

Политика Рима по отношению к христианству не была последовательной, подтверждением чему являются периодически устраиваемые гонения.

Были ли христиане единственными кого подвергали религиозным гонениям в Римской империи? Тоже нет. Во времена императора Тиберия (первая половина 1 века, время жизни Христа) гонениям подвергался культ Исиды в Риме. Во времена императора Адриана (первая половина 2 века), после Второй римско-иудейской войны, гонениям подвергались все иудеи. Тогда иудеям ограничили вход в Иерусалим, запретили делать обрезание, изучение Торы.

Были ли Галерий-Диоклетиан первыми из римских императоров, кто учинил репрессии на христиан? Нет. Еще раньше, во второй половине 1 века, император Нерон подверг репрессиям христиан в Риме. Известно и про репрессии на христиан в правление императоров Севера, Деция, Валериана в 3 веке.

К слову, религиозные репрессии в период правления Галерия-Диоклетиана, коснулись ведь не только христиан, но и манихеев.

Были ли жертвы религиозных репрессий в начале 4 века так многочисленны? На этот счёт можно порекомендовать книгу Candida Moss, The Myth of Persecution, которая утверждает, что цифры репрессий были сильно раздуты христианскими апологетами в идеологических целях. У Родни Старка и Майкла Гранта, в частности, можно найти оценку числа жертв репрессий среди христиан за период 303-313 годы в общей сумме около 3 тыс. человек (при общем населении империи в то время — свыше 40 млн человек).

Интересно и то, какие события непосредственно предшествовали началу гонений на христиан в 4 веке. Во дворце императора Диоклетиана в Никомедии в период февраль-март 303 года якобы аж 2 раза случился пожар, а уже в конце апреля 303 года, спустя месяц расследований, последовавших за вторым пожаром и после объявления нового эдикта о репрессиях против христиан, был якобы казнен военный человек, имевший, по-видимому, какое-то отношение к организации безопасности. Человек этот вошёл в историю церкви под именем Святого Георгия, но сообщают о нём только христианские источники. Стало ли случившееся с ним обычным наказанием за скверное исполнение должностных обязанностей, или в действительности имел место заговор с реальной попыткой покушения на жизнь императора, а не только слухи, намеренно распущенные чтобы связать казнь с гонениями в глазах народа - теперь уже не так важно. История знает немало случаев, когда в интересах пропаганды какой-то новой политики покушения и пожары попросту инсценировались, а ответственность за случившееся перекладывалась на людей, не имевших к случившемуся никакого отношения. Собственно, и цезарь Галерий (муж дочери Диоклетиана), и будущий император Константин (почти ровесник Георгия) находились тогда при дворе Диоклетиана. Родни Старк лишь напоминает, что из всех римских императоров от Августа до Константина только 25% умерли своей естественной смертью, остальные 75% — насильственной. Поэтому история Римской империи помнит и «год 4 императоров» - 69 год н.э., и «год 5 императоров» - 193 год н.э., и даже «год 6 императоров» - 238 год н.э.

Проникновение христианства в армейскую среду весьма показательно с идеологической точки зрения, потому что популяризация мифов о воинах-мучениках Георгии, Уаре, о 40 севастийских пленниках помогла развеять представление о христианстве как об исключительно мирной религии, возбранявшей человекоубийство для своих последователей, не приветствовавшей в своих рядах действующих солдат. Христианству следовало избавиться от груза того чрезмерного пацифизма, которым наделили его пишущие христианские апологеты 2-3 веков (Ориген, Климент Александрийский и др.), чтобы в 4 веке претендовать на звание официальной религии государства, ибо ни одно государство в мире не может существовать без насилия. Возникшие с 11 века христианские воинствующие рыцарские ордена Европы окончательно стёрли различие между поздним христианством и армейским митраизмом 2-3 веков н.э.

Особенно важны для понимания роли христианства в государственных делах события, последовавшие после 311 года, когда император Галерий, один из главных идеологов репрессий, объявил о прекращении гонений на христиан, а также события, связанные с личностью императора Константина и организованного им в 325 году Никейского собора.

Император Константин никогда не запрещал языческие культы. Его эдикт 313 года призывал лишь к религиозной терпимости. Известно, что на монетах времени его правления Константин изображался под надписью Sol Invictus, что подтверждает его вполне лояльное отношение к языческому культу. Известно и про посещение Константином языческого храма во время поездки в Рим.

Зачем же Константину понадобилось участвовать в христианских внутри-церковных разборках вокруг учения Ария, если любой раскол в подвергнутой гонениям церкви был только на руку властям? Возможно ли предположить, что раскол в христианской среде мог быть инспирирован самими же властями лишь как предлог, обеспечивающий участие властей в разрешении внутри-церковного конфликта, с одной стороны, и ставящий церковь в априори зависимое положение от власти, с другой?

Прежде всего нужно вспомнить, что со времён Августа каждый римский император, включая Константина, одновременно являлся Верховным жрецом (или Великим понтификом) империи. Эта традиция зародилась ещё во времена римских царей и просуществовала до 382г н.э., когда император Грациан упразднил порядок. Спустя 60 лет после Грациана честь именовать себя Великими понтификами присвоили себе римские папы. Таким образом, решение религиозных диспутов в империи в первой половине 4 века, формально говоря, всё ещё оставалось прерогативой императора.

Во-вторых, Константин был политиком. Найти диссидентов среди христианских епископов и вмешаться в их теологические споры было весьма легко, учитывая фактическую децентрализацию управления ранними христианскими общинами и сугубо номинальный статус Римского папы, авторитет которого в первые десятилетия распространения христианства ограничивался в основном лишь одной христианской общиной Рима. В условиях децентрализации управления разные христианские общины могли интерпретировать по-разному даже одни и те же религиозные тексты, что создавало основу для противоречий между ними. Как всякому нормальному политику, Константину был безразличен Арий с его учением, тем более что итоги диспутов вокруг учения Ария были заранее предопределены уже относительным числом сторонников этого учения на Никейском соборе. За те 2-3 месяца, пока шёл Никейский собор, Константин не вмешивался в ход внутри-церковных дискуссий. Куда важнее было показать, что "вы, ребята, если не хотите и впредь подвергаться репрессиям за своё наплевательское отношение к отправлению языческих религиозных культов с принесением жертв статуям-императоров, должны научиться уважать власть и будете мириться с моим вмешательством даже в вашу догматическую кухню, иначе раскол вашей церкви будет обеспечен, если не из-за арианства, так из-за чего-нибудь ещё".

Известно, что вопрос вокруг Арианства не был окончательно закрыт на Никейском соборе, что учение Ария было реабилитировано на соборе 359 года в итальянском городе Римини во времена правления одного из сыновей Константина.

В сущности, из возможных 1800 приглашений на Никейском соборе присутствовало лишь около 300 христианских епископов, которые едва ли конечно могли представлять интересы всех отсутствующих, уже потому что значительная часть из них епископами являлась лишь номинально, т.е. не имея за собой реальных приходов с паствой. Иными словами, их назначили быть «христианами» и участвовать в соборе. Но вопрос даже не о легитимности собора или его решений в глазах остальных христиан и тех епископов, которых «забыли» пригласить, либо которые сами отказались от участия в соборе. Если адресаты для рассылки приглашений или их количество известны властям, то вопрос с преследованиями в стране можно решить быстро, по сюжету Варфоломеевской ночи во Франции или резни мамелюков в Египте в 1811 году. И ровно это произошло в 344 году в соседнем Сасанидском Иране, где царь Шапур 2 оперативно закрыл вопрос присутствия в стране последователей христианства, религии соседнего враждебного государства, авторизовав резню нескольких десятков тысяч человек. Рим подобную цель не ставил.

Вопрос об арианской ереси был неединственным и пожалуй даже не самым главным в повестке собора. Cобор также утвердил 20 новых законов-канонов. Весьма примечательным среди них является закон о запрете для клира заниматься ростовщичеством, что косвенно свидетельствует о моральном облике христианского духовенства того времени, а также об открывшихся на соборе благодаря участию императора новых финансовых возможностях, которые избавляли клир от необходимости продолжать заниматься привычным ростовщичеством.

Гонения на христиан отчасти способствовали росту популярности христианства в империи. Но куда важнее для утверждения христианства на государственном уровне стало то, что Константин начал поддерживать новую религию, предоставив налоговые льготы и земли со строениями. Вопрос стоял так: легализация церкви и её финансирование взамен отказа церкви от автономности в отношениях с властью, взамен признания авторитета власти над церковью и централизации церковного управления. Впрочем в долгосрочной перспективе для финансовой системы империи субсидирование культа одного единого Бога должно было быть выгоднее, чем субсидирование культов 10 разных богов: ведь каждому богу в каждом маломальском городе нужен, как минимум, 1 храм и 1 жрец или охранник, который должен как-то кормиться, что увеличивало бы как капитальные, так и операционные расходы на строительство и содержание сети храмов. Поэтому из экономии христианам передавали уже построенные языческие храмы. В свою очередь финансовые расходы определяли и религиозные предпочтения населения. Идея «один бог на небе — один император на земле» прекрасно вписывалась в реалии времени, когда принципат как система административного управления окончательно уступил место доминату (значение Римского Сената окончательно подорвал ещё предшественник Константина - Диоклетиан, по сути превратив Римский Сенат в городской совет города Рима), а военная тетрархия уступила место новой диктатуре. От диктатуры до монотеизма, как теперь хорошо известно, один шаг…

Вскоре христиане сами начнут захватывать бывшие языческие храмы, демонстрируя ту же агрессивную нетерпимость, какую прежде терпели от язычников во время гонений.

Судьба языческого политеизма во многом была предопределена уже в 1 веке, считал видный историк Лев Гумилев: "Смертельный удар античной религии нанесли сами императоры, требовавшие божественного поклонения своим статуям в храмах. Ведь никто не мог искренне поверить, что пьяница Вителлий, развратник Отон, сумасшедший Гай Цезарь Калигула и им подобные - боги. А поскольку им надо было приносить в жертвы наравне с Юпитером, Юноной, Марсом, Венерой, то и тех перестали воспринимать серьезно. Большая часть образованного общества стала индифферентно-атеистической, а низы ограничили свою духовную жизнь суевериями."

К слову, через год после проведения Никейского собора "веротерпимый" и "богобоязненный" Константин авторизовал убийство своего сына-наследника Криспа, а потом еще и своей жены Фаусты (весьма изощрённо сварив её в ванне), заподозрив тех в заговоре. Вот оно решение настоящего политика и лицо настоящего христианского Святого!