Онтологические прогулки

Лет двадцать назад, просматривая иностранную литературу по философской антропологии, я наткнулся на любопытную статью одной американской исследовательницы, имя которой, к сожалению, не помню. В этой статье автор дала свое (полуфрейдистское, полуфеминистское) толкование одного из многочисленных приключений Одиссея, а именно шестилетнее пленение героя обольстительной красавицей Цирцеей (Киркой).

Волшебные чары и любовные ласки заставили Одиссея забыть обо всем на свете и даже не заметить превращение своих товарищей в стадо свиней. И только мужская солидарность позволила герою, для которого шесть лет показались тремя ночами, освободится от наваждения. Мораль этой истории, по мнению автора, такова: в отношениях с женщиной мужская похоть всегда превращает его в свинью и рождает в нем подсознательное чувство вины. Наверное, автор была недалека от истины, но меня в этой интерпретации заинтересовало другое – Цирцея как вечный тип женщины. Ведь эпос – это переходная форма от мифологического миропонимания к собственно литературно-художественному сочинительству, поэтому здесь нет случайных персонажей и ситуаций. Эпос, как и миф, аллегоричен.

Однако в гомеровском эпосе Цирцея – не единственная героиня. Хотя, конечно, в «Илиаде» и «Одиссеи» мужские персонажи представлены в абсолютном большинстве. Оно и понятно: Троянская война, как всякая другая, – это преимущественно «мужская история», как и долгие странствия Одиссея на корабле. Женщин (точнее, женских типов) в гомеровском эпосе немного. Елена Прекрасная, похищение которой и стало поводом Троянской войны. Пенелопа – двадцать лет верно дожидавшаяся своего мужа Одиссея. Упоминает Гомер и воинствующих амазонок, для которых мужчины были всего лишь незаменимым, но временным условием продолжения женского рода (рождавшихся мальчиков просто убивали или кастрировали). Без амазонок типология женщин будет неполной. Конечно, у Гомера есть и слепая прорицательница Кассандра, которая не просто предвидела, а буквально видела будущее, но рассказам которой никто не верил. Но Кассандру нельзя назвать женским типом. Она уникальна – несчастная жертва в битве богов. Таким образом, реальных, земных типов женщин всего четыре. Еще раз перечислим их, но в иной последовательности.

Елена – символ женской красоты, часто недостижимый, но обожаемый идеал мужчины, в отношении которой даже помыслить о плотской связи грешно.

Пенелопа – символ женщины-матери, хранительницы домашнего очага, верной жены.

Цирцея – символ женщины как источника плотских наслаждений, неизбывного притяжения (или, выражаясь модным словом, аттрактора) для нормального мужчины.

Амазонка – символ женской (почти полной) самодостаточности, универсальности и женской солидарности (в противоположность солидарности мужской).

Все эти четыре типа мы обнаружим в любом обществе в любую эпоху, в том числе и в современную. У каждой представительницы того или иного типа своя система ценностей, свой взгляд на жизнь, свое отношение к работе, наконец, свое отношение к мужчинам и детям. Разумеется, в чистом виде не один тип никогда не существует. В реальном мире (в отличие от эпоса) любой женщине в той или иной степени свойственны черты всех четырех типов. Можно говорить лишь о доминировании каких-либо характеристик. При этом важно учитывать этап жизни. На ступени формирования у девочек социально-половой роли, как правило, доминирует тип поведения амазонки. Это легко обнаружить, наблюдая за поведением малышей в детском саду. У мальчиков свои игры, свой круг общения, в который очень неохотно пускают девочек. А те, в свою очередь, ведут себя точно также. Нивелировка и примирение «враждующих кланов», как правило, осуществляется воспитателем.

Ко времени поступления в школу у девочек и мальчиков появляется взаимный интерес, в том числе любопытство в отношении физиологических различий (вспомните «игры в больничку»). Уже у младших школьников появляются первые влюбленности, и каждая девочка ощущает себя Еленой Прекрасной безо всякого намека на сексуальную чувственность. Повзрослевшая девочка ждет не секса, а обожания и любования со стороны симпатичного ей подростка. Со временем девушка примеряет на себя роль Пенелопы. Проще сказать, мечтает выйти замуж, родить ребенка. Но каждой уготована своя судьба. Подчас очень драматичная. Когда личная жизнь не складывается, а молодость стремительно уходит, женщина становится Цирцеей, утешая себя бурными, но безнадежными отношениями с женатыми мужчинами, либо с демонстративной гордостью изображает непреступную Елену Прекрасную или самодостаточную Амазонку, но ночами обливая подушку слезами. Пока не наступит старость.

***

У названных женских типов, конечно же, есть мужские аналоги. Типу Пенелопы соответствует тип мужика, о котором принято говорить: «За ним – как за каменной стеной». Это «крепкий семьянин», кормилец, опора и защитник. Нередко он же и домашний деспот. Елене Прекрасной соответствует мечтательный рыцарь, обожающий «даму своего сердца», готовый, как Дон Кихот ради Дульсинеи, достать с неба луну и совершать всякие иные подвиги. Из таких часто получаются иждивенцы на шее жены. Аналогом Цирцеи является такой тип мужчины, которому народ дал множество названий: ходок, бабник, сердцеед, ловелас, Дон Жуан, Казанова и просто «кобель». Для него всякая женщина, кроме собственной жены, хороша уже тем, что физиологически она – женщина.

Вопреки ожиданиям, Амазонке соответствует не женоподобное существо или маменькин сыночек, а абсолютное большинство мужчин. Это “Homo ludens” – «человек играющий» (название, придуманное в 1938 году нидерландским философом и культурологом Йоханом Хёйзенгой). Недаром женщины любят говорить о мужчинах как о «больших детях» и авантюристах. И, действительно, большинство мужчин играют в футбол, хоккей, карты, в компьютерные игры, автомобили, рулетку, на скачках, играют в бизнес, играют в политику, играют в войну (причем, совсем не детскую). Подобно амазонкам, такие мужчины вспоминают о женщинах чаще всего в силу физиологической или бытовой потребности, предпочитая общение профессиональное или связанное с хобби.

Наивно было бы думать, что идеальные браки – это семейный союз однотипных мужчин и женщин. Чаще бывает наоборот. Недаром у Гомера хранительница домашнего очага Пенелопа любит и ждет авантюриста Одиссея. «Крепкий семьянин» ей, наверное, был бы просто скучен…