Поэзия

 

 

 

 

 

***

Пятна солнца в сосновом лесу

Держат лёгкую жизнь навесу,

А тяжёлую жизнь держит луг огневой,

Прикрываясь большой синевой.

 

Птичья стая высокой кормой

Держит этот простор силовой,

Так вот женщина, вскинув платок,

Держит взглядов упорный поток.

 

Да и воздух, протёртый зимой,

Полон звуков упругих, а зной

Наливается песней любви

Ко всему, что бушует в крови.

 

 

 

***

Гормональные войны, когда ведут не туда,

Ломают хребет не одним Византиям…

Они перемалывают гендеры и города

И не одну цивилизацию раскатили.

 

Шумовые эффекты, вместо рождённых детей,

Закрывают полмира.

Зато полмира другие

Обходятся без этих затей…

Понимайте, как юмор,

А нравится – можно как сатиру.

 

Веру сменив на торжество

Ликующих тараканов.

Шасть! –

Стоит лишь вырубить свет,

Выползает чёрное величество, противоестество,

На нём шерсть,

И при нём стада баранов…

 

Вытекают из Леты

Другие мрачные существа

А там уж выходят из стен

Скелеты.

Кто-то входит в мир,

А кто-то выходит из него,

Захватывая парочку секретов.

 

 

 

 

***

Пришли времена, когда охота стала хуже неволи,

когда охотнику не надо делать лишних телодвижений

в погоне за добычей,

когда лес уже не тайна,

а насквозь просматриваемый объект

для самонаводящегося ствола,

и водная пучина – уже простейший аквариум

для живущих там прекрасных рыб, ждущих сковороды.

Людям уже тесно в своём теле,

и тело становятся сетью, в которой в страхе мечется природа,

а сам человек желает есть, есть и плясать,

и сам бултыхается в сети,

брошенной умелым рыболовом

с ехидной улыбкой сотоварища по промыслу.

- Крутяк! - всё равно кричим мы азартно и радостно

И суём трупы лично убитых животных и рыб

в морды смартфонов.

 

Не говоря уж о трансплантаторах, сменивших плантаторов…

 

 

 

 

***
Он предоставлен сам себе и торгу,
Он на базаре самый смелый кочет
И принимает смутный день с восторгом,
Поскольку сам булгаковщинки хочет.

Он гражданин, пока идёт торговля…
Наторговав, расширив горизонты,
Возвысившись, идёт гулять по кровлям,
Сквозь Токио, Париж, Мадрид, Торонто.

 

 

 

 

***

Как будто выбросило город

На берег ржавого ручья…

Вдоль сине-ржавого забора,

Под крик весеннего грача,

 

Идём, заглядывая в небо,

Где пакостит крылатый змей

И жизнь красивую колеблет,

Но если выдохнуть сильней

 

Пройдут по небу наши грозы

И смоют ржавые цвета,

Падут чужие бомбовозы,

И песни разожмут уста.

 

Нет ничего прекрасней будней

И напряженья трудных дней,

Когда уставшие к полудню

Мы наклоняемся. Ручей

 

Скользит по жизни нашей зрелой

И зайчики летят окрест,

И лес вздыхает зорькой спелой,

И церковь воздымает крест.

 

Такое небо, что пелёнки

Спадают с деточки Земли.

И виден месяц, тонкий-тонкий…

Плывут по небу корабли.

 

Поверить трудно в это чудо,

Ведь жажда чуда не ушла…

На кухне вымыта посуда.

Нас ждут великие дела.

 

 

 

 

***

Независимо тянет дождичком,

И откуда-то прёт восторг…

Эта песенка дружит с облаком

И в серебряный дует рог.

 

А потом открываются крылышки,

И кружит, словно ангел, свет.

Человеку даруют силушку,

Чтобы в небе оставил след.