Поэзия

 

 

 

Хвост

Знакомо вам: ругаться вдрызг?
Но схлынут роковые вспышки,
окно проводит морок брызг,
сожмутся мордой в полку книжки.

Знакомо вам: ругаться всласть?
С погодой, Богом и уроком,
который шлёт учить матчасть,
скользя по грязи правым боком.

Знаком ли вам, мой незнакомец,
тот первый, самый первый снег,
когда как будто мира совесть
трепещет под ногами всех?

Морозным шёпотом блестящим
скользнёт по тротуару звук,
да скрипом торкнет настоящим
метровошаговый каблук.

Ну вот, попалась, моя зая!
Отщёлкнул гаджет фотохолст.
Как хорошо, что нету рая,
где бы ни бегал белый хвост.

Иль серый. Впрочем, что пугаться?
Парк полон зайцев городских.
Они спешат к зиме пробраться,
когда ноябрь станет тих.

08.11.2022 г., Астана

 

 

Алхимия окна

Я по утрам себя не помню,
а помню вечером, пред сном,
приоткрывая полоумно
для огнедышащих окно.

Я сам, по сути, земноводный:
ласкает брюхо мне вода.
Экзамен кисловодородный
я сдал хвостом на ать и два.

Алхимия — искусство милых,
всплывающих умом веществ.
Там Абраксас, там Гнозис хилый,
там ртуть, там сера и свинец.

Подвижный шарик размышлений
окутан ядом "да" и "нет".
Свинец белковых тел на сене
сосёт младенцем грудь небес.

Кто я? Не знаю. Тишь и пустошь.
Шум Астаны, кипенье звёзд.
Кастрюли с супом запах вкусный,
книг добрых писаная ложь.

Конечно, зло всегда огромно.
Конечно, зло всегда мало.
Бездонна мудрость окон сонных.
Не простудись, прикрой окно!

29.11.2022 г, Астана

 

 

Не здесь

Я утром спящему поближе.
К нему вплотную подхожу.
Под одеялом разум ищет
остаток снов, души маржу.

Фиоритурный храп метелит
подушки, простыни, бока.
Волна прошла, постели сели
в отеческие берега.

Где сыро, облачно и хмуро.
Где жизнь похожа на компот,
который пьёшь, держа прищуром
столовых искренний народ.

Цифирь автобуса примчит
толпу сородичей планетных,
которыми поднят на щит
смартфонный дух, не оперетный.

Фонит умом. Играет дозой
эмоций быстрых, как стрела.
Иль ошарашивает позой
толь йога, то ли рыбака.

Как шар бильярдный ищет лузу,
так я ищу уснувших род.
Обут, одет, накормлен грузом
командировочных хлопот.

...Еще немного и проснётся,
и сон его благословит
на перелёт туда, где жмётся
к щеке шымкентской солнца диск.

Эх! Спящего не заарканил.
Не ровня Ровнеру никак.
В сердцах я сам себя спровадил
искать доверия рюкзак.

Довер  всё спит. Я на работе.
Нет никого в рассветный час.
Внезапно, на столе, в блокноте,
увидел: "В добрый тихий час!"

И детство снова встрепенулось.
И всё такое же. Всё здесь.
И сон, и спящий, спинка стула.
И те, которые не здесь.

01-04.12.2022, Астана — Шымкент — Астана

 

 

Стезя памяти

Забудешь ты, ведя машину,
как сзади, третьего числа,
прохожий молвил тихо в спину:
"Какая ясная заря!"

Забудешь ты, пыля прогулкой,
как ветер мордой лайкнул куст
и лист летел за праворулькой,
покуда влево не свернул.

Трёхглазый камень светофорил,
развилок предлагая стык.
Не избежать прозрачной воли,
не сжечь глаголом сердца мык.

Забудешь ты, и я забуду.
Мы будем тихи и немы.
Букварь другой пробьётся в люди
и скажет вслух: "Рабы не мы!"

Раб божий свят челом Аллаха.
Под шум струящихся людей
из сверхлогического мрака
стремится выплыть он скорей.

Ни рабства в нём, ни господина.
Ни войн, ни смерти, ни огня.
Остап шлёт Андрию малину
кровавой бусинкой у рта.

Пчела прольёт жужжанье мёдом.
В подвале мыши зашуршат.
А под балконами народы
к стограммным вечерам спешат.
 
Покой и жизнь. Легко и больно.
Бердяев прав, тут смысл есть.
Нет-нет, он вовсе не прикольный,
он как билет в один конец.

Не возвращайся. Будь на страже.
Взведи курок. Играй собой.
Читай свой тёмный бестиарий,
прими отважно смертный бой.

Зашкаливай, греби под космос.
Выдюживай заводов хруст.
Россия, знаю, будет сложно,
но вы обрящете свой путь!

Прохожий, выводя машину,
выруливая на кольцо,
не окунай колёса в глину,
ведь лики глины жгут лицо.

Они жгут правдой осиянной.
Пост-переходом в сложный квест.
Бог любит тех, кто вкупе с манной
несёт исповедимый крест.

Война не только ритуальна.
Тут каждый жертва есть себя.
И та лишь этика моральна,
где вертикальная стезя.

04.07-19.09.2022, г. Астана

 

 

Ночь

Люблю ночами спать в неспящем.
Ловить похрапыванье снов.
Лежать в веках, задвинуть гаджет,
уважить телом комаров.

Лишиться строчек. Дней лишиться.
Тотальной ночью быть в сердцах.
Бывает скрипнет половица
и околдует тебя страх.

Вся жизнь под одеялом вздрогнет.
Подушка мнётся под плечом.
Не спрашивай у караоке,
кого стегает стих бичом.

Стежки раздумий лишь под утро
угомонят свой марафон.
Коран читая, вспомнишь сутру.
Христа хваля, молчишь челом.

Растянут век кроватной дрёмой.
Вот сын ворчливо спать велит.
Бог про Фому. Я про Ерёму.
Мы не одни. И ночь не спит.

07.09.2022, Нур-Султан

 

 

Перекличка

На себя смотреть, как в гладь,
без оценок и стараний,
и спокойно различать
лики ран и млеко манны.

Неслиянно, нераздельно,
путешествуя смеясь,
быть божественной артелью,
поругать, коль надо, власть.

Приходить к сократам ночью
посиделками молчать,
неевклидовою точкой
размечать скелета стать.

Редактировать новеллы
без пера и топора
и приглядывать за геллой,
чтобы рукопись не жгла.

Чтобы всуе не звучало
имя неба на устах,
даже если из начала
нас осаживают в прах.

Впрочем, где, скажи, не всуе?
Суета уест всю плоть.
Ветерок притих на стуле:
чей сегодня был полёт?

Кто и где, и как, и где-то.
Что-то было, что-то нет.
Зной распахнутого лета
прикрывает туч берет.

Талисманы-обереги
из распутья тянут путь.
Через степи, через реки
познаётся сутью суть.

Шелуха отшелушится.
Век спешит родить чело.
Вол с коровой, лев со львицей
предвкушают взор его.

Тротуар бордюра кромкой
заворачивает шаг.
Всё на месте. Потихоньку
весь твой дом несёт рюкзак.

08.07.2022, г. Нур-Султан

 

 

Лето

Кто прожигается огнём,
тот закаляется водою.
Кто исчезает тьмой со льдом,
тот свод небес прошьёт звездою.

Пойми не суть, и суть поймёшь.
Без веры стёрт? Доверьем рваным
все наши рожи рожь пожнёт.
Заколосятся лики манной.

Смотри на листья как листок.
Питай себя сияньем лета.
Водою запасаясь впрок,
дружи корнями с влагой света.

Не естеством искусны мы.
Не всеразличьем свят Хулитель.
Непониманием зимы
тихонько лето объясните.

Тихонько объясните шаг.
Луга зелёные снимайте
прищуром глаз. Где самый смак —
спиной валитесь духа лайтом.

Такая версия себя.
Такая летняя бравада.
В музее древняя арба
всё предвкушает сборы ягод.

Как пахнут сочные плоды!
Но муравьи оповещают:
суть ягод в том, что без воды
передаётся сборка рая!

Передаётся сбор годов,
мильоны лет в одном прикусе!
Я мурашей спрошу без слов:
а кто посредник в жирном плюсе?

Молчит тысячелетний свод
цивилизованных приличий.
Лишь хаос, милый обормот,
всё океаном землю лижет.

Всё лижет пламя уголь дня.
Опять зима непониманья.
И треплет ветер до утра
каменья красные сознанья.

Нет-нет. Всё ж лето на дворе.
Куда ж вы так качнулись думой?
Чини компьютер детворе,
поставь винду с игрою чудной.

Какая жгучая пора!
Какая яркая свобода!
Никем, нигде и никогда
не понимается погода.

А впрочем... Лёгкий ветерок
всклокочет волосы поэта.
И через сорок сороков
вернётся детский запах лета.

г. Нур-Султан, 02.06.2022 г.

 

 

Маковки

Я думаю никак.
С утра помыв посуду,
восторженность ума
давно сошла на нет.
За маками, которые повсюду,
спешит цитатой опиумный свет.

Озарены отсеянные лица.
Ядреный май приносит
в шортах зад
повестки дня,
которая тигрицей
заполосатит
жизненный подклад.

Точить сюжеты
повтореньем мысли!
По вторникам читать
дождливый скрип.
По четвергам —
нечаянно помыслить
стопой стиха
прогулочный изгиб.

Гулять, как кошка,
взвинчивая мочки,
заглядывая в мир через плечо
повёрнутых политикой эмоций,
крутить хвостом
перед прыжком в окно.

Невысоко.
Свежо преданье пташкой,
красиво упорхнувшей на сосну.
Привстав со стула
следом за аташкой,
мы тоже упорхнём в свою весну.

За маками, которые повсюду,
бежит, задрав портки,
и стар, и млад.
Бывая мглой,
не выхожу наружу.
Кажу свой нос —
когда лучом объят.

Таков порядок бытия души.
И уши мыть.
И прочищаться пазлом
грамматики, которая "жи–ши".
Поглядывая опиумным глазом.

Почти готово.
Тесто уж поднялось.
Шала-казах —
бессменный маргинал,
космополит, но не американец,
почти народ,
но где стыда овал?

На острие.
На стыках межкультурья.
Решётка рёбер ограждает вдох.
Дзен дзинькает
монетой по натуре.
Кот встретил кошку
и в пыли залёг.

Природа дум кошачьих
небесцельна.
Расцвет макушек
настигает в зной
шуршащей думой
и охапкой сена,
скребёт вилами,
вжикает косой.

Я думаю —
зачем никак и как-то
своизма свойств
кольцуется змея?
Мак осыпается
коробочкой под тапком.
Смеётся над ладонями земля.

Дежурная такая эстафета —
пожить нигде,
никем и втихаря,
религии выращивая летом,
закручивать варенье сентября.

Дождя. Я жду дождя и бучи,
когда заветы веточкою лет,
челом сверкают,
разрезая тучи,
салфеткой отирая юшки след

застывшим детям.
Точная картина
бьёт обухом по каждой голове
которая, покуда будет глина,
откроет фортку в дрогнувшем окне.

Никак не промысел.
Я мою всю посуду,
но нескольких сосудов
больше нет.
Из недозрелых зёрнышек повсюду
закапал чёрный
опиума свет.

г.Нур-Султан, 01.05.2022 г.

 

 

Вертисон

Странный, очень странный сон
Видел я сегодня днём.
Там подушечные люди
приникали сразу к сути.

Справа, слева к головам —
по подушке тут и там
попривязывали все.
Тренд такой пошёл к весне!

Кто виновен в этом ладе
на подушечном параде?
Поменяли все смартфоны
на подушечные фоны!

Вот идёт старушка с ушком,
где привязана подушка.
В стильном джипе босс плывёт,
на ушах — подушек флот!

Даже детвора из школы
возвращается под оры:
— Где подушка, мой малыш?
Привяжи хотя бы шиш!

Только где-то рядом бродит
Автор вертикальных снов.
Вертиснами верховодит,
семинаров шлёт улов.

Он всемирный чародейник!
Наш Дарын всем подарил
вертисонный человейник,
чтобы каждый спать любил.

Сном чтоб радовались чуду
стоя, сидя, при ходьбе.
Мир приснится тогда всюду
засыпающей войне.

Привяжите люди мира
по подушке к головам
и несите миру лиру
вертикального сверхсна!

Но проснулся я внезапно
на подушке в тишине.
Это в самом деле странно:
вертит сон сверхсном во сне.

г. Нур-Султан, 29.04.2022 г.

 

Обезьяна

Это стихотворение есть отклик на знаменитейшее одноименное стихотворение русского поэта Владислава Ходасевича, написанное в 1914 году, на пороге Первой мировой войны. В его "Обезьяне" среди предзнаменований в начале появляются горящие леса, а в конце – "огромное малиновое солнце" и "опаловый дым", которым оно окружено. Сюда же вписывается и фигура бродячего шарманщика, который наделён "тайным знанием о будущем". В сети есть много публикаций этого замечательного стихотворения, которое даже спустя столетие продолжает приковывать к себе пристальное внимание знатоков и ценителей прекрасного. Но особенно хотелось бы отметить целую книгу "Стихотворение Владислава Ходасевича "Обезьяна": Комментарий", посвященную этому произведению, которую написал Всеволод Зельченко. Моё же стихотворение есть долго зревший внутренний отклик, первые строки которого начали прорисовываться ещё в декабре 2021 года, но окончательно стихотворение-отклик оформилось только сегодня, 29 марта 2022 года.

* * *

Я помню эту обезьяну,
она качала головой,
руками серба гибкость стана
несла по шумной мостовой.

Когда объятья распустились,
то на скамеечку присев,
наш шимпанзе в концертном стиле
завел шарманку шансонье.

Покуда музыка играла,
народ катился — кто куда.
В тот день впервые опознала
себя глобальная война.

В тот вечер Ходасевич ухом
навёл чутьё на старый стих,
где благодарно сжала руку
всем нам, кто видел её лик,

воды напившись, обезьяна.
Её ладонь сильнее слов.
Корона царская упала
в тот миг с чела моих веков.

Фронтами смысл не отмылся,
возненавидев мира кров —
войной второю отбесился,
чтоб третью окровавить вновь.

Мировоззренье-то — едино.
Вот только много в нём дверей
и норок кроличьих, и дырок,
и прикипевших к ним людей.

Мы чтим края конфигураций,
к примеру, смайлик мне милей:
он то грустит дырой локаций,
то улыбается во тьме.

Дыряв пусть разум несусветный,
душе шерстистой лоб наш люб.
Ей покажи язык ответный —
она оскалит жёлтый зуб.

В ней отзвук тех людских страданий,
в ней боль и жажда тех существ,
кого она в лихом молчанье
благодарит за воду здесь.

Запомни эту обезьяну,
она качает головой,
покуда зажимая рану,
луна готовит мир иной.

г.Нур-Султан, 07.12.2021-29.03.2022 г.

 

 

Футляр

Мои стихи не торжествуют.
Мои стихи есть сама грусть.
Не шевелю усами всуе.
Да, собственно, усов-то нет.

Пусть ясень спросит — не отвечу.
Мой стих обрыдло промолчит.
Словами лист не покалечу.
Не заметёт метель карниз.

Вид сбоку профилем зовётся.
Мой профилированный стих
непрофильным углом сомкнётся
и самолётиком парит.

Их много. Тех, кого уж нету.
Их мало. Тех, кем жив мой свет.
Какая жесть — закон Парето!
Какая сладость — эта жесть!

Маэстро отстранён от музы.
А примадонна не поёт.
Война всех загоняет в лузы,
катализируя порок.

Мёд сладок. Дёготь
— для другого.
Им надо мазать колесо.
Будить сансарного пророка,
чтоб бричка двинулась легко.

Чтобы в обмазанного дёгтем,
обваленного в перьях дня,
народ вцепился словно когтем
и погонял бичом стиха

себя. Такой вот есть народец.
Он в каждом есть,
не все лишь в нём.
Помазан родником колодец
поить водой Иерихон.

Сон улетучился солярой,
заблудший танк остался тлеть.
Погасла жизнь. И нет футляра,
чтоб стих сгоревший приодеть.

г. Нур-Султан, 24.03.2022 г.