Поэзия

 

Равнодушной волной океана
Рождена в перламутре заря,
Где белёсой печатью тумана
Усыпляется дух сентября.

Времена пересыщены плотью
Многоводных спокойных пространств,
Где мечтают киты о полёте,
А мечта, будто спица, остра…

И чего-то забытого ищут
Бесконечной свободы круги…
Ветры памяти истово свищут,
Но твоей не коснутся руки.

Облака расцветают к рассвету.
Облака – это мысль о тебе...
Океанскому влажному лету
Не сыграть на пустынной трубе:

На пропавшей в болотном июле
Посреди среднерусских трясин.
И колеблется тенью на тюле
Темнота разлучающих сил...

 

 

 

Не то мне печально…

(триолет)

 

Не то мне печально, что жизнь прозевал,
А – что прозевал в ней себя!
И пусть я не встретил любовь-идеал, –
Не то мне печально, что жизнь прозевал!

Плевать, что учёный, богач, маргинал –
Живут все, о том же скорбя...
Не то мне печально, что жизнь прозевал,
А – что прозевал в ней себя!

 

 

 

 

 

 

Основы

(сонет)

 

Оправа мысли –  наше слово.
Оправа чувства – наши мысли.
Одни мечтания готовы
Нас унести в иллюзий выси.

...Понятья доброго и злого –
Над ними разум долго бился.
Но различить их не решился. –
Они непонятые снова.

Томится он первопричиной;
Бытья-небытия личиной,
Основой мировых основ.

Но симметричны аксиомы.
Без духа непостижны оны.
Рассудок болен – дух здоров.

 

 

 

 

 

Проекции

(сонет)

 

...Однако всякое явленье, –
И то – что ощущаем мы,
И то – что могут лишь умы
Понять, – являет только тени -

Проекции с тЕх измерений,
Где упрощён событий мир
До осветления той тьмы,
В которой Случай проявленье

Причинной Связи всех вещей...
Там мир понятней и светлей,
Закон – один, и он – единый!

Детерминирован и прост,
Хватает Истину за хвост,
Но, право, хвост-то очень длинный.

 

 

 

 

 

Откровение

(сонет)

 

Года, эпохи и века
Полны суровой старой боли
О том, что в рабстве и неволе
Проводим мы свои срока.

И полноводная река
Прекрасных мыслей, где раздолье
Для гениев, впадая в дольний
Наш мир, мельчает. И пока

Тобой и мною правил хаос,
Нам мало времени осталось
Для постижения основ.

Пускай же суета покинет
Наш ум, и сердце не остынет
В потоке тягостных веков.

 

 

 

 

 

Болезнь цивилизаций

(сонет)

 

Больное бытия пространство.
Больно, причинностью больно.
И переполнено оно
Отравой мысленной. На рабство,

Как будет, есть, и было раньше –
Скопленье душ обречено
Под игом разума. Оно
Пути проходит долгих странствий

По закоулкам бытия...
Кипит смертельная струя –
На мыслях гениев согрета –

Причинной Связи. И микроб
Её неверности «по гроб»
Творит над бытием вендетту.

 

 

 

 

 

 

Любви моей иссякли злые чары.
Под землю каплею она ушла.
Бывают ядовитые Анчары –
Та капля ядовитее была.

Она ушла, и силы поиссякли.
Она ушла, и сердце отцвело.
Она была последней едкой каплей,
Смывающею грань: «Добро и Зло».

...Любили мы, друг друга не заметив.
И растворили чувство в небесах,
В озёрах синих, в ласковых лесах.
Любили мы – как любят только дети!

 

 

 

 

 

 

Солнце плещется в моём стакане.
Лучики играют на стене,
Выпрядая шёлковые ткани
Осени на дней веретене.

Нити тонкие и золотые,
Путают и путают меня...
Годы ранние и молодые,
Дорогие сердцу имена,

Где Вы? Почему меня не слепит
Ваших нитей бронзовый клубок?
Только осени прощальный лепет,
Вздох её отчаян и глубок.

...Золото кончается, и пряжа
Обрывается, а стук веретена
Перебоем нА сердце мне ляжет.
Станет тёмною моя стена...

 

 

 

 

Маскарад

 

Настала пора маскарада.
И пляшет и клоун и шут.
Выходят, и шагом парадным
Гусары идут и идут.

И стало теперь непонятно, –
Кто роли играет, а кто –
Собой остаётся... Ну ладно,
Забудем и думать про то...

Но вот замечаю так ясно,
Так ясно я вижу: Одна
Из Масок особо прекрасна,
Искриста – искриста она!

Она, то ли фея Эйоле,
О ком Северянин писал;
А, может, кухарка – не более,
Пришедшая на карнавал.

Но щели на красочной маске
Не могут очей её скрыть.
Старается веером глазки
Павлиньим она заслонить.

А вот...
И не получилось!
И вижу теперь я глаза
Печальные. Божия милость! –
Проблёскивает слеза.

Под маскою радостной девы
Скрывается боль и печаль.
И гложет её, королеву,
Туманная скорбная даль...

Похоже, заметили гости
Такой очевидный подвох.
И полный,
Из них самый толстый,
Ко мне обращает свой вздох.

И тихо лепечет на ухо:
'Та фея – знакомая. Я
Видал её, пусть будет пухом
Кладбищенская земля.

Вчера мы её отпевали
И колокол гулко звенел.
Она же живая? – Едва ли:
Смотрите – и шея, как мел.

 

Кого она здесь представляет? –
Она – Вековая Тоска.
И в чаши вино наливает
Совсем не живая рука.

Кому наливает по капле,
Кому - то – полный бокал."

... Уйти мне отсюда, не так ли, –
Чтоб больше её не видал?

Но грустные тихие очи
Я буду всё помнить, пока
Из сердца, болящего очень,
Стекает, стекает тоска.

 

 

Я позабыл тебя давно...

Я позабыл тебя давно.
И, выпив памяти настоя, –
Всё вижу, будто бы кино, –
Немое, старое, пустое:

Твои улыбки и глаза…
Прогулки летние по лесу…
Молчат унылые леса,
И нет в них больше интересу!

Ах, интереса нет ни в чём!
Ни в бабах, ни в бабле, ни в людях…
Всё то, что было горячо,
Теперь горячим вряд ли будет.

И эта злая суета,
И снов зловещие картины –
К чему они?.. Не та, не та
Соткалась смыслов паутина.

Приди ко мне хоть на века – 
Ты, на которую молился
Ещё вчера, –
Скажу: «пока!..»
В другую сказку я влюбился! –

В другую сказку, где лучи
Сырой земли во тьме проснулись,
Где нет ни солнца, ни свечи,
Ни света дня, ни шума улиц…