Яблоневый ворох распахнулся...
Алексей Борычев (18/05/2022)
Вьюжное. Вьюжное…
Вьюжное. Вьюжное. Солнце и медь.
Марта слеза. Всем пора умереть.
Солнечный посох. Лиловая даль.
Дней уходящих душистый миндаль.
Маленькой девочки слёзы во тьме.
Лужи и блики в весенней сурьме.
Это – дыхание. Это – печаль.
Плачущих дней отошедшая даль.
Солнечный день. Желтоватый сугроб.
Смех лиловатый. Мерцание троп.
Белая ты и чернеющий я.
Поздних отчаяний злая семья.
Солнце. Снега. И светлеющий шум.
Марта котёл – и смешон, и угрюм.
Больше уже ни тебя, ни меня –
Не ожидает сияние дня…
Боже мой! Где ж мы забыли себя,
Рваные боли постыдно терпя…
В сумерках прошлого?.. В будущих днях?..
Мир на безмирье навек променяв…
Острого марта медвежьи глаза
Что-то о чём-то хотят рассказать.
Но… ни тебя, ни меня, никого…
Сумрак осыпан густой синевой.
Утром – беды догорающей смех
В пламени всеми забытых утех.
Снова – считающий промахи март.
Снова – весны нестандартный стандарт.
И непонятно, кто ты, а кто – я!
Синяя полночь – подруга моя.
Голос, услышанный издалека...
Звёзды. Простор.
На года.
На века.
По сырой карчарве хныть, хныть...
По сырой карчарве – хныть, хныть.
По шевчарой чарне – хлюпь, хлюпь.
До травинки чахлой – плыть, плыть…
До шершавой грешни – глубь глубь.
Где его начало? Где? Где?..
Лик оставлен бликом на земле.
Лик оставлен солнцем на воде.
Бликом побережным зде…
Топи да туманы – досконе.
Смех и балаганы – мыльный пуль.
Кто-то жив, как ты, но ты вовне,
Солнцевидец мой, и – юль.
Голосиста первая роса.
Пасмурнен и нем пророчий март.
И бежит к тебе моя слеза.
И сверкает злой азарт…
Под июневым крылом
Разудалься в солнце, месяц май!
Бесконечен бой со злом, со злом
Птичьих беспечальных стай…
Где-то, где-то бегает
................................твой рассвет.
Где-то утомляется
.....................................мой закат.
И летит в созвездие новых лет
Чей-то очень детский взгляд.
Ты меня по трезвости не суди,
Во хмелю меня не кори.
Ты зарю мою погаси в груди,
Но останься отблеском той зари.
По тропинке осени…
По тропинке осени я бреду
Свет моей усталости тяжко пить.
Будет бесконечное, как в бреду,
На пригорках горьких моей тропы.
Истлевает полдня зеркальный час.
Вырастают образы прошлых дней.
Истлевает ночи ручной свеча.
В сумерках туманных иду я к ней.
Ничего о том, кто сказал: ничто.
Флейты отошедшего мне не жаль,
Потому что в новых лучей манто
Близится ко мне февраль…
Получи меня – как остаток дней,
Получи – как осени злой закат…
Знаю – ты не станешь всего бедней,
Февраля скоротечный взгляд.
Сумерки и ночи в тебе – моё.
Шамкают берёзы во свет, во мглу.
Время безучастно тоской поёт,
Шевелится призраками в углу.
Холоден в порыве метелей март.
Безысходностью полон его порыв.
Но живёт со мною моя зима,
В непонятные дали пути прорыв...
Яблоневый ворох распахнулся…
Сойкой встрепенулось вдохновенье.
Шевельнулось прошлое в груди.
Замелькали сиротливо тени.
Прокричало прошлое: «приди».
Яблоневый ворох распахнулся.
Захрустела яблоком заря.
Дым календарей во мне качнулся
Выдохом листов календаря…
Ты меня звала тоской вокзалов,
Трепетом бумаги на ветру.
Этого мне было слишком мало.
Я был верен своему костру…
Ты ли, придорожная, кричала,
Бесконечная брусчатка дней!..
Прошлому, во все его начала,
Восклицаю тоньше и светлей:
– Никого навеки и вовеки.
Никому причастие к тебе.
Потому что сиротливо веки
Опустила ты в моей судьбе.
Я и понимал, не понимая!
Я и уходил, не уходя –
Свежие ростки земного мая,
Духоту и солнца, и дождя.
...А они летели дымным комом,
Не спасая ни себя, ни нас,
Солнца жизненосная солома
И змеи земли полночный глаз.
Ладно, не случился я с тобою –
Шепелява горькая заря…
Станем ты и я земной золою,
Прокричу – я знаю – что не зря:
– Никого навеки и вовеки.
Потому что непричастен я к тебе.
Потому что сиротливо веки
Опустила ты в моей судьбе…
Бабушкины кочки
Светлые лесные бабушкины кочки.
Чистая лесная робость ноября.
Ты ли моё счастье, дней былых крючочки.
Ты ли моё горе, прошлого заря.
Я припоминаю, ох, припоминаю –
Льдящееся утро искренних утрат.
Памятью озябшей вспомню имена их –
Тех, кого не спрятал дней былых наряд.
Сколько же их, сколько, воскрылённых верой,
Скоротечной дрожью истину найти!..
Верой воздаются радости химеры
На жестокой плахе к горнему пути.
Что мне бесконечность! Что мне сингулярность!
Если постоянство – не к бессмертью шаг!..
Соткана из бликов счастья светозарность,
Но жива под кочкой светлая душа!
Бабушкино счастье трупом отсмердело,
Горькою дорогой, женским забытьём.
Ничего не будет непонятно телу,
Если не заплачет истина дождём…
Зная это, помню – бесконечный остров,
Бесконечный нищий грошевой уют.
Сложное так зябко. Сложное так просто.
Лишь к простому сложен сложного маршрут…
СветлО растаял день…
СветлО растаял день, безвкусный и бессвязный.
И ночь гробницы снов раскинула, темна.
Блуждала тьма моя над топью непролазной,
И даль высоких нот была светлее сна.
И свет остановил движенье одиночеств.
До Утра, до поры, когда пусты дворы.
В молчание чудес, в затишие пророчеств,
Где мир искал свои оттенки до поры…
Отыскивал тебя, где дует светлый сумрак.
Озвенивал тебя, где – радуги капель.
Но ты и твой корабль мечты, как призрак, умер.
И снова замела безгласная метель.
Не отвечают ничто и никто!..
Мысли чужие. Чужие слова.
Пухнет от страха моя голова.
Космос разбился на тысячи звёзд.
Время – ответ, а пространство – вопрос
Перебродили медвежии сны
В клюквенный виски бродящей весны.
Ты – звездно-пахнущий осени крест.
Я – тихий сумрак прощающих мест.
В нас отдыхает от всех тишина,
Правдой весны бесконечно сильна,
Пламя отвесное, тьма, пустота,
Та, что достойна небес и креста.
Синий мой май, и июнь голубой!
Что же – нас всех – на убой?.. на убой?..
Что же – нас всех?.. Ну за что? Ну за что? –
Не отвечают ничто и никто!
Тихо молчит за рекою канал.
Не отвечают ни стар, и ни мал…
Тошно молчат, но смеётся оно –
То, что нам было судьбою дано.
Ладно… молчите! – придёт грохота. –
Заговорят пустота, немота.
Просыпаясь сумраком безгласным…
Просыпаясь сумраком безгласным
Сказкой тополей, берёз, осин –
Ты явилась, молча, сладострастно
В край моих забвений и трясин.
Ты была тогда одна со мною –
Сладкою наложницей, женою.
Растерял тебя, не потеряв,
Окуная белое в былое –
Крики, плач, тоску твою и нрав,
Доброе, неясное и злое.
Рассыпались мысли и прозрения
Перед чистотою вдохновения.
Ты его ко мне собой несла,
Окрыляя пасмурные чувства.
Бесконечность подлости и зла
Сокращая страстью властно, густо...
Мысли обмельчавшие, робевшие
Погибали взвешено и бешено.
Восставали светлые миры,
Чувственны, бессмертны и прекрасны,
И до горней искренней поры
Оживляли страсть мою и счастье.
Опадала искорками вечность
В яркие беспечность, бесконечность
Это всё – и ты, и я, и все!
Это всё – и разности, и суммы…
Вся вселенная – в твоей слезе.
И в моём костре – полночный сумрак.
Но… иди, иди в своё безбрежное,
Оставляя всё земное, грешное.
Отошла эпоха мотыльков…
Отошла эпоха мотыльков.
Белые пророческие звенья…
Смотрят одноглазые растенья
На зигзаг сентябрьских сквозняков.
И не понимают ничего –
Ни тепла, ни флейты, ни улыбок…
Воздух… он и солнечен и липок.
Но бессилен перед синевой.
Ну а мы и видеть не могли
Ничего – кого-то и когда-то.
И листали временем закаты
Над пространством гибнущей Земли.
И никто не помнит прежний лик,
Лик предначертанья и утраты…
Потому что памятные даты
Перед нами быстро пронеслись!
Бесполезен скорый переход
В запределье сумрачных иллюзий,
Где – что ни игрок – то вечно лузер,
Пленник запоздалых несвобод.
А свободой выткана тоска,
Пересчитаны тоскою смыслы,
И над всеми истиной зависла
Рока тугожильная рука.
Последние публикации:
Венок cонетов "Лист Мёбиуса" –
(26/08/2024)
Трансформация –
(06/08/2024)
Всё прошло. Осталась песня... –
(21/08/2023)
Монолог осени –
(30/08/2022)
"На сыром ветру..." –
(12/07/2022)
Раскаянья не принял… –
(13/01/2022)
Лосиному Острову –
(26/05/2021)
Ворота времени –
(30/07/2020)
Многомерное многообразие. Послесловие –
(22/05/2020)
Многомерное многообразие. Глава 8 –
(19/05/2020)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
