Поэзия

 

Безропотные тихие созданья!
Где обитаете? Где ваша колыбель?
Поёт, поёт небесная свирель
Под куполом великим мирозданья...
Я знаю – скоро, скоро – ваш апрель,
Бестелые, полны очарованья…

Вот – абрис тонкий вашего крыла,
Стеклянный, розоватый, под зарёю
Переливается; вот – яркая стрела,
Испущенная кем-то… Я порою
Так ясно-ясно вижу зеркала,
Куда вы залетаете… И мною

Овладевает радость пустоты,
В которой блики странные порхают,
Певучие метели… И мечты
Хрустальные порой овладевают;
И ваши тонкие небесные черты
К иным мирам мой разум приобщают.

Весною бабочка пригрелась на стекле…
Я думаю о вас, Небесные… Наверно,
Такими явлены вы на Земле,
Крылом, крылом подёргивая нервно.
И – серебристым пухом на ветле –
Вы, зимние, прозрачны, эфемерны...

 

 

 

 

 

(сонет)

Наш мир – иллюзия, ведь он
Реален только в наших мыслях,
Страстях, эмоциях и числах,
Определяющих закон,

Где аниону – катион
Дан в соответствие. Их жизни
Выстраивают механизмы,
Которыми и сохранён

Наш мир. Его существованье –
В невыполнимости слиянья
Двух антиподов бытия,

Которому помеха – время,
Как невозможность расширенья
Земного – в горние края.

 

 

 

 

В январской тлеющей золе
Иду по снежным дням устало
И вижу я в закатной мгле
Всех тех, кого давно не стало.

Сгорает памяти свеча,
Пред ней – они ещё живые.
И всё стоят, и всё молчат,
Времён былых сторожевые.

 

 

 

 

Я шёл дорогой тайной
В серебряных лесах,
Ведом тоской случайной,
Звездою в  небесах.

Туманные поляны
Скрывали от меня
Тот мир забытый, странный,
В котором времена

Сплетались, словно змеи –
Грядущее с былым,
Где был я добрым, смелым
Предчувствием храним.

Дремали сладко ели
И пела тишина
Сиреневой свирелью,
Весны вином пьяна.

Я шёл туда, откуда
Болотных светляков
Мерцающее чудо
Простор дарить готов.

Туда, где пенье звонкой
Полночной тишины
И звук печали тонкой
Заметнее слышны.

Туда, где улыбнутся
Покой, восторг, мечта,
И губ моих коснутся
Палящие уста.

 

 

 

 

 

Вода студёная скорбей
Сочится из гнилых трясин...
А где-то в мыслях о тебе
Судьбы играет клавесин.

И времена мои поют
О всякой пошлой ерунде –
О том, каков он был, уют,
Когда весна цвела везде.

Когда весна цвела всегда
И умирали январи.
О, те далёкие года
Прекрасны, что ни говори!..

И домик с окнами в мечты,
И мая сладкий пирожок –
Такой была со мною ты.
Нам было слишком хорошо!

Но вот беда – в сырой глуши
Из почвы кислой, торфяной,
Где тихо дремлют камыши,
Залепетал родник лесной.

Из родника в тоске болот,
В змеино-злобной тишине,
Холодноватая, как лёд,
Вдруг потекла вода ко мне.

Туман над ней – как навий яд,
Сама она – вода скорбей.
Мечты исчезли все подряд,
И стало пасмурно в судьбе.

Весна погибла в чёрной мгле,
Пропала ты во тьме времён;
Мне стало тяжко на Земле.
Я погрузился в тёмный сон.

Но даже в этом тёмном сне
Я вижу воду родника:
Вода, вода спешит ко мне.
Смеётся смерть издалека.

 

 

 

 

 

 

 

Не надо ничего… букет
Пылает ярко в вазе.
И слово тихое «привет»
Я слышу в каждой фразе.

Окно. Весна. И небеса.
И то – что с нами было…
Опять листва… Опять гроза.
Легко. Свежо. И мило.

И только там, где чей-то сон
Гуляет важно, гордо,
Закатной грёзе горизонт
Располосует горло!

 

 

 

 

 

(поэма)

 

Я за дверью услышал шаги.
Постучали в мой дом поздней ночью.
За окошком не видно ни зги.
Лишь тревоги колючие очи.

Слышу стоны за дверью и плач.
Женский голос лепечет негромко:
«Я замёрзла! огня бы! тепла!..
Тяжела за плечами котомка…

Я из дальних пределов иду,
Возвещаю о будущей жизни;
Одиноким, попавшим в беду
Отгоняю печальные мысли.

Я скажу, где блуждает оно,
Ваше робкое тихое счастье,
Сколько жизней прожить суждено,
Сколько радостей в них и напастей…

Замерзаю. Впустите меня.
Из котомки кристалл я достану:
В нём заблещут мечтой времена,
Беззаботной мечтою и пьяной.

И танцующей будет судьба.
А миры, что хрустальны и хрупки,
К вам с небес прилетят. Ворожба
О грядущем – невинней голубки».

Я у двери стоял и внимал
Этим жалобам тихо, но злоба
Заточила внезапно кинжал,
И сказал я в безумном ознобе:

Убирайся в пределы свои,
Не хочу непонятных пророчеств.
Знаю – клятвы слепые любви –
Суть истоки земных одиночеств.

Убирайся! Не верю тебе!
Замерзай, оголтелая ведьма!
Я не верю, что племя скорбей
В состоянье с тобой одолеть мы!..

Слишком горестно стало вокруг,
Слишком тягостно и безнадёжно.
Словно в чёрный магический круг
Я ворвался вдруг неосторожно…

И за дверью опять тишина,
И рассвета бутон расцветает…
Может, правду сказала б она,
Только правда её не святая!

 

 

 

 

 

 

Аксиома заката легка и  проста,
И прописана солнечным светом
На густых временах, на осенних холстах,
Но темна и печальна при этом.

Теорема рассвета премного сложней
И начертана лишь половина
На горах и на скалах кочующих дней,
Где грохочут событий лавины,

Где меж прошлым и будущим – свет января,
Невозможное будто возможно,
И в созвездий ряды разлагает заря
Этот свет, не спеша, осторожно.

Злого счастья елей бесконечно лучист,
Но дурманит тоски ароматом.
Дописав теорему рассвета, учись
Позабыть аксиому заката.

 

 

 

 

Ты видишь ли, как замедляется время
Вблизи сингулярностей наших невзгод?..
Когда осыпаются звёзды прозрений –
Пустеет энмерных чудес небосвод.

И мы зажигаем последние свечи
И трогаем памятью чью-то звезду,
Которой не стало… утешиться нечем…
И мы погибаем в таком-то году.

Но дух – нашей плоти – неважный союзник,
И он отдыхает до срока, один,
Причин и времён переменчивый узник,
Пока на планете – лишь рок - господин!

Но знаю, что будут иными пространства,
Что будет разломана времени клеть,
Что выход найдётся из скорбного транса,
Лишь нужно немного совсем потерпеть!

И долы заблещут иными огнями,
И то, что погибло, воскреснет в мирах,
Где мы, пресмыкаясь, влачились тенями,
Но снова живое рассыплется в прах!

И круг превращений, мой друг, бесконечен,
Пока атманических сил полнота
Горит, будто солнце,

                                   но солнце не вечно,
Не вечно! ...

                     рассеет его чернота!..

 

 

 

 

Одной минутой прошлого храним,
Я выйду в холод поздних дней согретым,
Рассею дым, событий скорбных дым,
Заставлю дух остаться молодым,
И средь туманов сам растаю где-то.

Но мысль моя болотным светляком
В сырых лесах по кочкам будет прыгать,
Пока ночами призрачно кругом,
И нет тебя… и грусти жёлтый ком
Подвешен, будто лунная коврига,

На облаках в конечной пустоте,
В молчании трясин, густом, суровом,
Где все, кто здесь – чрез миг уже не те…
Где нет креста, но все, как на кресте,
Где не найти живого звука, слова.

И – лишь покой, забвенье и покой
Поют ночною птицею о вечном,
И нет ни лжи, ни правды никакой
В том, что не станет озером, рекой –
В болотной жиже, тягостной и млечной.

Но мысль живёт – то бликом, то огнём,
Шипит в воде, отравленной и горькой,
В кудрях дерев колышется дымком,
И, снова обращаясь светляком,
Кому-то светит с кочки иль пригорка.

Кому?.. Тебе, погасшая звезда,
Чей свет летит ко мне через парсеки,
В иных мирах рисуя те года,
Которые пропали навсегда,
Где мы клялись быть солнцами навеки!

 

 

 

 

 

И то, что с нами было,
И то, что с нами будет –
Осенних дней остылых
Сгорающая груда.

Осенних дней ненастных
Шуршали листопады,
Я просто верил в счастье,
А ты – лишь в то, что надо…

Забыли о грядущем,
Прошедшее истлело.
В нём были наши души,
Высокие пределы!

Ах, прошлое!.. поляны,
Облитые росою.
И привкус детства странный.
Объятья под грозою…

Луна, ручей и полночь.
И тени за оврагом.
Хрусталь, до края полный
Веселья бодрой брагой.

Тот мир, что чувством вышит,
Разрезала разлука.
В былое не гляди же.
Обманываться глупо!

Ведь то, что с нами было,
Как то, что с нами будет –
Осенних дней остылых
Сгорающая груда

.

 

 

 

 

Былых огней холодное качание
И дым, летящий над сырой золой.
Забытых дней скрипучее звучание.
Прошедшего разбитое стекло…

Скажи, мой друг, зачем же всё тревожнее
Над нами бьют в набат колокола?
Я с каждым днём всё тише, осторожнее
Творю свои обычные дела.

Хожу по нелюдимым грязным улицам,
И никого!.. ты слышишь, никого!
Домишки постаревшие сутулятся
И ожидают часа своего…

И дым, о Боже, дым клубами синими
Бежит, бежит по мокрой мостовой,
И вдалеке, свиваясь в кольца, линии,
Плывёт над рощей, над её листвой.

За городом в лесу, в горчащем воздухе –
Я слышу аромат былых времён,
Играющих в далёкий мир со звёздами,
В тот мир, что мне является как сон.

О нет, я не прошу о возвращении
В забитое, забытое «тогда»,
Но Господа молю об укрощении
Сил памяти, затем чтоб навсегда

Я отказался верить в это прошлое,
Что тихой тенью встало за спиной,
И чтоб событий яростное крошево
Мелькало, словно блики, предо мной!

Грядущего стозвонное звучание
Пусть оглушит меня, мой прежний мир,
И лёгких дней весёлое качание
Разбудит счастья солнечный клавир!

 

 

 

 

 

Тенями играло лето.
Лето играло тенями.
Солнечные куплеты
Были пропеты днями.

Были пропеты небом,
Лесом, землёй, травою…
Ярким полдневным светом.
Тлеющею золою…

Сердце омыто счастьем -
Радужными дождями,
В небе порхали страсти
Бабочками, мотыльками.

Кто-то, смеясь украдкой,
Тихо прошёл по лету
С пухлой стихов тетрадкой,
Медленно канул в Лету.

Тонкий и серебристый
Пел тенорок июня
Арию солнца, листьев,
Звонкого полнолунья.

Но провиденье слепо.
Выжжено всё огнями…

Помню, играло лето.
Сказочными тенями.

 

 

 

 

Ты явился снова,
Тихий человек –
В царстве змея злого
Прожигать свой век.

Здесь с тобою будет
Белая печаль,
Плачущие люди,
Плачущая даль.

На звезде далёкой
Твой расчерчен путь,
Но судьба жестока:
Ты о нём забудь!

Звёздными ветрами
Ты заброшен к нам,
Чтобы горе с нами
Пить напополам.

Чтобы лабиринты
Всех земных дорог
С кем-то
             иль один ты
Одолеть бы смог.

Но – с тобой одна лишь
Белая печаль.
С нею и отчалишь
В плачущую даль.

Полетишь в туманах
На крылах тоски
В ласковые страны,
Что к мечте близки.

Но во мгле холодной
Посреди болот
Нежитью безродной
Кончишь свой полёт!